***
Не ожидала она того, что её обычная командировка на Кюсю превратится в спасение Всемогущего от самоубийства. Кто, чёрт возьми, будет отказываться от помощи борьбы с врагом, когда наружу кишки вываливаются? Яги Тошинори, простите, Всемогущий собственной персоной! - Старатель, уходи! Это не твоя битва! Ага, счаз! Развернулась и понеслась! - Совсем шлёпнулся, труп ходячий?! Это были её единственные слова перед тем, как она бросилась на такого же избитого мужчину в деловом костюме. Какие, однако, злодеи бывают… Давненько таких «официальных» не видела. Описывать то, что она тоже не осталась без ранений смысла нет. А то какие атаки проводила и получала в ответ смотреть удобно только по телевизору, а не на словах и уж точно не в жизни. Всемогущему пришлось смириться с вмешательством в его «бой». Судя по оговоркам, которые Энджи услышала, пока эти двое вели высокопарные беседы, история тут долгая, связанная местью и культивируемая поколениями. Но вдаваться в подробности и рыться в грязном белье ей никогда не нравилось. Так что пока один отвечал другому, она молча наносила удары и, в общем, делала свою работу. Когда Яги стал таким пустословом? Пока он балаболил можно было уже и добить. Хотя злодей, имя которого номер один проговаривал каждый раз (ей богу, серьёзно? All for One? Мы в Японии или где?), был не лучше. Неужели мужчинам так нравится философствовать, что они это готовы проделывать даже в такой момент? Тут, как бы, бой не на жизнь, а на смерть. Кстати, стоит потом уточнить у Комиссии не прилетит ли за то, что в плен брать не стали. Сдохнут оба, жалеть никого не будет. О, стоило злодейчику проткнуть её насквозь, прямо рядом с сердцем, как Всемогущий таки очнулся. А раньше нельзя было? Обязательно ждать пока её почти убьют? Ёптыж, Шота опять будет ворчать. Больно-то как. Но опять же. Нахера он встал в свою позу, пока противник в отключке? А если уползёт? А вдруг у него есть сообщники? Нет. Так дела не пойдут. - Ста… Старатель, что ты делаешь?! – воскликнул номер один. - Твою работу, еблан. Если уж до смерти биться, то так чтобы тела не осталось! – огрызнулась она, выхаркав немало крови. М-мать, да она тут сама скоро окочурится. Холодненько как-то, поддадим жару! Энджи не слушающимися пальцами обхватывает тело недавнего врага (надо будет послать запрос об уточнении кто это вообще был) и выпускает свою причуду по максимуму. Она была права, когда посчитала, что Всемогущий его не добил. Пока она превращала «Оллю» в пепел под крики Яги, якобы мёртвое тело задёргалось и потянуло к ней культи. Хорошо, что первым дело она руки сожгла. Вовремя вспомнила, о чём предупреждал блондинистый герой… А перед глазами-то плывёт. Но останавливаться нельзя. Если уж Яги об этом хмыре так беспокоился, то это злодей офигеть какого нешуточного уровня. Н-да, можно ли иметь надежду на то, что у него нет какой-нибудь причуды смены тела? (Наверное, всё же нет, а то бы поменял ещё тогда, когда ему пол-лица сшибли). Дёрганья тела прекратились. Энджи из последних сил увеличила пламя ещё сильнее, обжигая себя, но превращая в прах того, с кем недавно дралась. Интересно, сколько денег уйдёт на восстановление города, который они разрушили? Будет ли её финансовый отдел снова мотать ей нервы? Эх, только бы дети этого ужаса не видели, а то опять начнётся… А-а-ах. Как же хочется спа-а-ать.***
Очнулась Энджи уже в больнице. - Меньше полугода, Эн, и ты снова на больничной койке из-за сердца. Мог бы хоть порадоваться, что вообще живой осталась, Шота. - И ты получила новые шрамы от ожогов. Решила окончательно закосплеить Тою? Ох. Похоже он переволновался. Столько сарказма… Энджи с трудом повернула голову в сторону голоса. Шота сидел, подперев щёку кулаком. Под глазами залегли глубокие тени, длинные чёрные волосы свисали грязными сальными паклями. Айзава протянул руку к её кровати и нажал тревожную кнопку, чтобы вызвать врача. Скажем так, врач дал отмашку делать прогулки по территории больницы спустя неделю. Неделю уговоров и помощи Исцеляющей Девочки, пока Шота неодобрительно смотрел на неё и цыкал. Зато стоило ему выкатить её на инвалидной коляске прогуляться по коридору, как они поймали Всемогущего на попытке побега. - И куда это ты так резво запрыгал, Яги? Я, кажется, слышала, что тебе дан чёткий указ оставаться в больнице, - ехидно проговорила Энджи. - Тодороки? – запнулся беглец. - О, Тодороки-чан, давненько не виделись! - Сенсей? И вы тут? Задерживаете этого оболтуса? – хмыкнула. – Ну, вы как-то резвее что ли, Торино-сенсей. Увидеть старого учителя было неожиданным и настораживающим явлением. Сенсей поссорился с Всемогущим незадолго до его отъезда в Америку. Да не просто рассорился. Они орали друг на друга так, что весь кампус Юэй слышал о том какой Яги «невежественный неопытный качок-идиот, возомнившим себя великим героем» в исполнении мало появляющегося на публике Гран Торино. А ещё в стороне стоял Ночноглаз с жалостливым преданным выражением лица. Мерзость какая. - Вернулся в палату, Яги, - сказала она. - Я не могу, злодеи… Энджи даже слышать ничего не хотела. - Ты остальных героев за героев совсем не считаешь? Думаешь ты один на всю Японию? – повысила голос и грудь начала болеть. - Ты не понимаешь, люди нуждаются в мне! - А ты нуждаешься в лечении! Непонятно только чего больше – тела или мозгов! У нас тысячи героев, в одном Токио штук пятьсот, не считая подпольных! В кои-то веки соизволь дать им сделать свою работу. Переживут телевизионщики без твоих шоу! - Старатель! О, уже по псевдониму, даже с рыком. Торино хотел было уже одёрнуть номера один, как за спиной у Энджи Сотриголова, который доселе молчал, активировал свою причуду, испепеляюще смотря прямо на Всемогущего. Тут-то и спелась песенка. Тело героя начала дымиться или выпускать пар… Энджи с лёгким злорадством смотрела на измождённое настоящее тело своего соперника. Она догадывалась, что он не мог так запросто после всех ранений остаться в той же форме, что и раньше. Так и вышло. - Лежи, блять, на своей койке и не вякай. Задолбал светить своей рожей где ни попадя, - вздохнула и повернула голову к Шоте. О, он со своим снаряжением. – Стёрка, свяжи его! Надо ли говорить, что Шота выполнил это с особой тщательностью и, возможно, любовью. Жаль у неё телефона нет с собой. Связанный Яги аки египетская мумия – просто услада для глаз. Всё-таки надо выписать Шоте премию. Беспрекословно выполнил свою задачу. Торино-сенсей ухмылялся, а Ночноглаз хмурился. Шота протащил тело сопротивляющегося героя в палату и сбросил на покинутую койку. - Ночноглаз, сходи за врачом, пусть выписывает код: «Бешенный» для этого идиота. Запрём в палате и сбежать никуда не сможет. Такой код существует специально для героев. По сути, этот код просто запирает палату снаружи и выйти даже через окно или пробив дверь (а может быть и стену) стену, которые в геройских больницах делают из особого непробиваемого сплава, не получится. Конечно его обычно включают, когда кто-то находится под действием причуды изменяющей сознание. Но Яги же отличился. Своим идеальным… идиотизмом. - Ну, мы пошли, - кивнула она сенсею. - Постой, - остановил её Торино. – Мне нужно с тобой кое о чём поговорить, - выразительно посмотрел на Шоту. Айзава приподнял брови. Энджи вздохнула. - Ладно, отъедем чуток дальше по коридору, - ответила она. Неуклюже она подтолкнула колёса и поехала вперёд. - Ты наконец-то переросла свою ненависть? Давно я тебя такой не видел, - ухмыльнулся Торино. – Тошинори... - Я выросла, сенсей, - прервала его Энджи. – У меня за плечами неудачный брак и четверо детей. Я управляю самым сильным агентством в Японии. Давно уже не та девочка, которой вы надрали зад. - И правда, чего это я? – сделал из себя дурачка. - Зачем вы хотите со мной поговорить? – спросила она. Сорахико Торино опёрся спиной о стену и пристально посмотрел на женщину. Спустя столько лет он всё ещё видит отблески той юной девушки с огнём решимости и страсти в глазах, хотя, казалось бы, его нерадивый ученик превратил это в яростную ненависть и злобу, разбив невинное сердце. Не то чтобы он не следил за ней. Телевизор-то в его квартирке работает исправно. Но видел он лишь героиню нелюдимую, хмурую и совсем нежизнерадостную. Однако сейчас прямо перед ним сидела женщина, уверенная в себе, не обременённая пустой раздражительностью и злостью. Отпустившая ненависть. Выросла значит, да? Недоумку ещё далеко до этого. - Человек, которого ты превратила в пепел убил Нану, - не стал расшаркиваться герой на пенсии. - То-то я думала, чего это Всемогущий такой непоследовательный, - тяжело выдохнула Энджи. Вот те на. Вторая мать, простите, наставница Яги, надо же… - Он не просто убил её, Тодороки-чан, - серьёзно прошипел Торино. – Этот человек… Нет! Его даже человеком называть нельзя! Он чистое зло во плоти! - Да-да, где-то я уже слышала эту шарманку. Неинтересно, сенсей, - отмахнулась. – Мне, если честно, плевать какие у вас там личные отношения с теперешним прахом. Я делала свою работу, а вот Всемогущий нихрена не доделывает. Я удивлена, что другие герои не подоспели к тому разгрому, на который наткнулась я, но зная идолопоклонство номеру один… - цокнула. – Я разочарована, сенсей. Ваш ученик позволил чувствам затмить свой разум. Уверена, что кишки он свои потерял наивно посчитав, что может не уклоняться от атаки или его застали врасплох упоминанием Наны, - хмык. – Мне всё равно какая там история и оправдана ли месть. Всемогущий, мать вашу, в одиночку решил сразиться с чуваком, который, сука, как торговый автомат выдавал из себя лютое количество причуд. Я чуть сердце не потеряла, когда этот рыцарь в спандексе решил не координировать свои атаки с моими и начал просто мешать. В итоге что? У меня дыра в груди, у Всемогущего нет большей части внутренностей. Зато он добил злодея до отключки. НО ОН НЕ УБЕДИЛСЯ В ЕГО СМЕРТИ! Это что за детский сад? Постучал по голове злодею, он расплакался, извинился и стал хорошим? Мне казалось, что вы лучше его учили. Как всегда, плюшки получает номер один, а номер два разбирает его ошибки и остатки. Ничего нового. Работа есть работа. Не первый и не последний раз, - закатила глаза. Вот высказалась и сразу легче стало. Прямо «дзен» в душе настал. Торино застыл на мгновение, а потом громко рассмеялся. Долго он смеялся, громко, от души, что аж заплакал. - Прости, Тодороки-чан, ты права. Совсем старый стал, забылся. Тебя это действительно не касается, - утёр слёзы. – Значит, неуловимый Сотриголова теперь твой? Это что ещё за намёки? - Не понимаю о чём вы, - отвернулась. – У меня есть прекрасный неофициальный зам. - Хм-м-м, - ухмыльнулся. – Ну, не буду больше задерживать, а то взгляд твоего «зама» даже здесь отчётливо прожигает во мне дырку. Энджи фыркнула и помахала Шоте, чтобы тот наконец-то подошёл ближе. - Следите за Яги, я его ловить больше не буду, - сказала она. - И ты… выздоравливай, Энджи-чан.