Голод

Наверное Казуя, сколько бы он это ни ненавидел признавать, все же был прав — он может сменить школу, фамилию, мяч и площадку, но собственную сути это не изменит. Только раззадорит голод, который он надеялся похоронить глубоко в себе. Тецуя едва заметно кривится, смотря на подачу третьекурсника и то, как принимает эту подачу либеро команды. Он облизывает потрескавшиеся губы и думает, что это несправедливо. Тейко была лучшей школой в Японии, когда дело доходило до баскетбола — неизменное правило, которое лишь сильнее укоренилось в чужих мозгах, стоило только Поколению чудес выйти на корт впервые. Тейко имели весьма неплохой академический уровень, это тоже факт. Но вот если говорить о волейболе... Либеро легко принимает подачу и дело вовсе не в том, что он опытный. Сила удара слабовата и траектория удара излишне очевидная — этот подающий всегда целится в левую часть поля, даже не меняя тактику, что прискорбно. Из-за этого не учится ни он, ни первокурсник-либеро, который широко улыбается после каждого своего хорошего приема. — Запомни, Тет-чан, — насмешливо произносит дядя, поглаживая мягкую поверхность мяча и наслаждаясь чужим вниманием. Карие глаза смотрят в самую душу, губы тянутся в лукавой усмешке. — Когда подаешь мяч, всегда читай противника. По мимике и позе очень легко понять, чего от тебя ждут. К слову, в реальной жизни это также работает. — Можно я попробую? — спрашивает он, медленно подходя к тренеру, засунув руки в карманы спортивной куртки. Мужчина окидывает его равнодушным взглядом, словно бы спрашивая, что ты можешь? — Один раз, и я уйду. Один раз. Мне нужен только один раз. Волейбольный мяч легче и меньше баскетбольного, но при правильном ударе может ударить не слабее, даже сильнее. Либеро знают это лучше всех, а потому совершенствуют свою технику, чтобы свести к минимуму повреждения после очередной принятой подачи или простого удара, от которого простым людям грозят в лучшем случае синяки. Тецуя подкидывает его, раз, второй, словно проверяя вес. Делает глубокий вздох. На подачу даётся ровно восемь секунд, за которые нужно решить, куда ты будешь бить и с какой силой. На лице появляется едва заметная ухмылка, когда он подбрасывает мяч в воздух и делает глубокий вдох прямо перед прыжком. Удар. Ладонь на секунду обжигает боль, — легкая, знакомая, даже немного приятная, — когда он бьет по мячу. Свист рассекаемого воздуха и громкий удар о пол, пока окружающие ошалело моргают, не в силах осознать увиденное. Тецуя же смотрит только на свою ладонь, чувствуя, как внутри него пробуждается все то, что он старался в себе подавить. Инстинкт. Желание. Голод. Называйте как это хотите, но оно душит его, перекрывая доступ к желаной свободе, удерживая крепче, чем цепи. — Хорошая подача, — все же удается высказаться тренеру. — Ты первогодка? О, думает он, и почему-то голос в его сознании похож на голос отца, началась реклама. — Третий год, — качает головой Тецуя, возвращая себе прежнее равнодушное выражение лица и отводя взгляд от восхищенного либеро. — У тебя хорошая подача, почему ты не являешься участником клуба? — интересуется девушка. Менеджер, скорее всего, а может и игрок, хотя это и не так популярно. — У тебя прекрасные навыки, так какого черта ты бросаешь волейбол?! — серые глаза напротив горят, словно неоновые огни. — Этот придурок тебе голову заморочил, да?! Так и знал, что из твоего общения с Огиварой ничего хорошего не выйдет! — Я уже занимаюсь... В баскетбольном клубе, — качает он головой и тренер раздражённо кривится, осознавая проигрышность ситуации. Папа бы скривился и в очередной раз сказал, что в Тецуе слишком много от его дяди-придурка, раз тот так спокойно лжёт в лицо. Только его здесь нет, как и никого другого, кто может видеть его насквозь, а значит — не узнают. — Но ты можешь изредка давать нам пару уроков? — спросил тот самый третьекурсник, указывая глазами на ребят помладше. Просил не для себя, а для других. Тецуя склоняется голову к плечу, рассматривая мяч в чужих руках. Возможно, он может дать пару уроков. Жизнь с профессиональными спортсменами имеет свой ряд преимуществ и недостатков. Куда отнести нежелание терять свои навыки и редкие тренировки, чтобы потом не выслушивать комментарии Миори и Казуи, он пока не определился. Редкие встречи с Кофуко, Чисато и Ремой позволяли держать себя в тонусе, особенно теперь, когда от их команды осталось одно слово да и его за пререкание и не согласие с Акаши-куном или тренером могли отстранить от тренировок. Он уже думает о том, чтобы отказаться от баскетбола. Сил больше нет терпеть ни Поколение чудес, ни собственную роль в команде — вначале слова Аомине, потом поведение остальных... Тецуя терпеливый, конечно, но далеко не святой. И поставить ребят на место у него не получается — слова до них не доходят, силу применять нельзя — у них скоро сезон начнётся, любая травма может подставить команду; а Акаши-куна все устраивает, пока они выигрывают. Он подкидывает мяч в руках и выдыхает, просчитывая возможную выгоду. Его все равно отстранили от тренировок в баскетбольном клубе на полторы недели, а форму поддерживать надо. И раз этот зал занимает волейбольный клуб, то никто его искать здесь даже не подумает... Да и шанс немного повеселиться, третируя других, выпадает не так часто, чтобы от него отказываться. — Хорошо.