Лакричный мармелад

После неожиданного появления дока на гонках в Калифорнии и героического поступка Молнии, город стал процветать. В Радиатор-Спрингс стало приезжать больше гостей, на радость всем жителям города. Хадсон сейчас был в своём гараже и разбирал коробки со своими вещами. Теперь он невероятный Хадсон Хорнет, а не простой доктор из Радиатор-Спрингс, так что и скрывать свою прошлую гоночную жизнь больше незачем. Некоторые вещи были прямиком из Томасвилля, а другие были газетами за те года его карьеры. Все эти вещи сразу же вызывали ностальгию у мужчины и приятные воспоминания о тех днях. Кроме тех, которые напоминали ему об аварии. Они были как оторванный струп, из-за которого рана вновь начинает кровоточить и болеть. Доку до сих пор было неприятно, когда ему вновь напоминают о его аварии в прошлом. Голубоглазый сел на старый железный стул и его грустный взгляд упал на коробку. На ней как раз таки и лежала газета об аварии. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза… — Хад! — двери гаража со скрежетом растворились и док, резко открыв глаза, посмотрел в сторону дверей. За дверьми стоял Шериф, который бодро улыбнулся, — или мне теперь называть тебя невероятный Хадсон Хорнет? — Ой, что? — на лице Хорнета появилась улыбка и он встал со стула, — не нужно… Ну точнее, эм… — гонщик немного засмущался. — Да ладно, шучу, — полицейский до сих пор бодро улыбался и вошёл внутрь гаража, закрывая за собой двери одной рукой, — ты сегодня целый день здесь, тебя там уже потерять успели. — Кто? — док очень удивился. Жители ведь давно знали его и он любит быть один у себя в больнице, но он впервые слышит, чтобы его потеряли. — Мэтр, — после слов Шерифа, Хадсон выдохнул и вновь его взгляд упал на газету, — Хади, что случилось? — Я разбирал вещи и вот, — док поднял газету, — просто вспомнил об аварии и… Я просто не в настроении. — Знаешь, у меня есть кое-что, чем поднять тебе настроение, — док глянул на брюнета и только сейчас заметил, что он прячет что-то за спиной. Не зря же он закрыл дверь одной рукой. — И что это? — вдруг Шериф вытащил руки из-за спины полную банку с лакричным мармеладом. Хадсон сильно удивился. Он очень сильно любит лакричный мармелад и вот такой подарок не мог его порадовать, — это мне? — А кому же ещё? — Шериф отдал банку доку и тот сразу же её открыл, — заскочил в магазин пока мы были в Калифорнии. — И это ради меня? Спасибо большое… — Хорнет съел одну и его настроение сразу поднялось, — не могу, какие же вкусные! — Всё ради тебя, невероятный Хадсон Хорнет, — Шериф сложил руки на бока, радуясь, что доку стало куда веселей. — Спасибо ещё раз, ты знаешь как поднять мне настроение, — Хадсон улыбнулся и немного покраснел. — На то мы и любим друг друга, — полицейский обнял дока. Тот улыбнулся и поцеловал его в лоб. — Тебе правда не стоило покупать его мне, — док поставил банку на стул и обнял его в ответ. — Ой да что ты, мне не трудно, — Шериф до сих пор улыбался, заряжая своим позитивом Хадсона. Тот ласково улыбался, до сих пор в душе благодаря его за всё. Теперь он подумывал сделать что-то приятное в ответ. — А ты чего хочешь на данный момент? — поинтересовался Хорнет, неохотно выбираясь с чужих объятий. Шериф лишь поднёс руку к подбородку и задумался. — Пончик, — на лице голубоглазого появилась хитрая улыбка, а на лице дока удивление. — Но ты ведь не любишь пончики, — кажется такой ответ от Шерифа растерял брюнета и его глаза лишь бегали по гаражу. — Да шучу я, сейчас я хочу побыть с тобой и помочь тебе с вещами, если ты не против конечно, — Шериф поправил свою шляпу и ласково улыбнулся. На лице дока появилась радостная улыбка, а сам он лишь закатил глаза. — Знаешь, может попьём чая у Фло? Я плачу, — предложил голубоглазый, чеша свой затылок, — если у тебя дел нет. — Я и сам за себя заплатить могу. — Я знаю! Знаю! Просто это единственное, чем я могу тебя поблагодарить. — Не стоит меня благодарить, но если ты хочешь, то пойдём, — Шериф поцеловал дока в щёку. Тот лишь хихикнул и полицейский вышел из гаража. Тот рассмотрел гараж и вздохнул. Он взял с собой банку с мармеладом и вышел из гаража. Если что, попьют чай с мармеладом, если Шериф в очередной раз откажется от пирожных.