—Ты мне нравишься. —...
Тёплый, июньский месяц, выпуск со школы, последние экзамены, свобода от всех забот. Настоящее чувство эйфории и радости: круглые дни напролёт прогулки с друзьями в компаниях, шумные тусовки на ночь, быстрые поцелуи с привкусом дыма и сигарет, неловкие взгляды. Это была дружба между двумя людьми, чьи чувства повисли в воздухе и остались неразборчивой мелодией неизвестных композиторов. —Юнги, давай следующим летом встретимся на этом же месте и сделаем такую же фотографию! — заразительно посмеялся блондин, а глаза, полные искр, смотрели на молчаливого, но такого прекрасного юношу. —Чимин, ты это говоришь уже не первый год. — низким, но тёплым голосом отвечает брюнет и делает ещё одну фотографию с другом на фоне красного заката. —Ты прав. — задумчиво бормочет парень, просматривая фотографию, чтобы оценить, как они получились на ней. — Знаешь.. —Ладно, пойдём, я думаю, что нас ждут ребята. —А, да, конечно.. — резко прервав свою мысль, нежно улыбнулся. —А? Ты что-то хотел сказать? —Нет.. Пойдём скорее. — Чимин потормошил свои волосы и пошёл вперёд, на мгновение оглянувшись на своего друга, который всё ещё пытливо смотрел, но после догнал. Заразительный смех компании звучал эхом по улицам ночного города. Они толкались и дурачились, обсуждали планы на лето, и лишь Чимин думал только об одном: "Почему я с ними? А, точно, это же вроде из-за Юнги. Но почему?" Он частенько задумывался над этим вопросом, рассматривая профиль или спину лучшего друга, который бурно что-то обсуждал с другими ребятами, выкуривая сигарету с горьким запахом. "Когда это все началось? Может, ещё в прошлом году? Или намного раньше?" Ему хотелось быть ближе к своему другу, проводить время вместе с ним, узнать его лучше, но отчего ему в тягость сейчас поддерживать банальный диалог и улыбаться? С каждым месяцем становилось все труднее, хотелось схватить Юнги под руку и убежать с ним настолько далеко, насколько это возможно. Вдалеке ото всех только с ним смеяться, ловить каждый взгляд, касаться его пальцев, крепко обнимать и наконец сказать... —Ладно, давайте уже по домам. — раздаётся голос одного из старших, дающий прощальное рукопожатие каждому в компании. —Ну ладно, мы тогда тоже пойдём, а то уже и правда поздно. —Тогда мы с Юнги пойдём вместе, все равно дома в одной стороне. — уверенно заявляет Чимин и уже протягивает руку, но Мин отступает. —Понимаешь, я собирался с Джином рано утром на рыбалку, поэтому иду к нему ночевать. Один-то дойдёшь, ахах? —А.. Да, конечно, тогда я пойду. До завтра, ребят. — привычным, радостным тоном ответил Чимин и как можно быстрее развернулся, пряча глаза полные боли и досады. "почему с ним?" Неприятный осадок поселился где-то в подсознании. Эти слова легли словно камень, а лёгкая зависть с ревностью пеленала глаза. Чимин шёл и кусал губы, подсвечивая фонариком свой путь до дома. Он не хотел признавать, что ему неприятно, но и настаивать не собирался. В конце концов, это же его проблема, верно? Сглатывая колкий ком, он со злостью пинает несчастный камень, а тот с гулким стуком отскакивает от носка и улетает куда-то вдаль, как и планы Чимина, что он наконец скажет о своих чувствах старшему. —Почему? А в ответ лишь молчание и далёкий гул машин. "Ну как ты? Вы уже выехали на рыбалку?" Свет от маленького экрана телефона - единственное, что разбавляло темноту комнаты глубокой ночью. Нетерпение и ожидание сжирают изнутри с каждой секундой, но сообщение так и останется непрочитанным до самого утра, а отправитель лишь молчаливо положит телефон и содрогнется глубоко в душе, не в силах требовать молниеносных ответов и лишнего внимания. Хочется, чтобы глаза старшего смотрели только на него, чтобы весь мир он посвятил только ему, все свое внимание и нежность были подарены без единого сожаления. —Это неправильно.. — полушепотом пресекает сам себя Чимин и с силой жмурит глаза, растормошив себя по волосам, чтобы избавиться от розовых иллюзий и мечтаний в своей голове, от которых будет только больнее. — Надо постараться уснуть.. Но это будет ещё одна бессонная ночь. Весь день прошёл как в тумане. Единственное, что делал Чимин - это иногда работал над своей песней, либо играл в компьютер, бросая взгляды на выключенный экран телефона. Наверное, Мин все ещё на рыбалке, поэтому и не пишет. Откинувшись на спинку стула с тяжёлым вздохом, он закусил губу и, взяв телефон, зашёл в чат, но честно, лучше бы не заходил. Сообщение было прочитано, но ответом было молчание. Рука, державшая телефон, дрогнула и, борясь с чувством пожирающей обиды, он зашёл в выложенные истории и готов был взвыть. Юнги выложил фото, где держал в руках огромную рыбу, а на лице сияла горделивая улыбка. "Почему ты, черт возьми, находишь время что-то выложить, но мне на сообщение у тебя хватает времени разве что прочитать?" Чимин со злостью, даже с неким пренебрежением, откинул телефон и с силой закусил губу, подавляя злость.***
—Юнги, подсекай, не тормози. — радостно твердит старший, пихая в плечо своего соседа. —Ай, да вижу я, Джин. Мне просто написали. — пробурчал парень, с силой дергая на себя удочку и начиная яро накручивать леску, а та опасно наклонилась к воде. — Нехилая такая рыбка. — присвистнул брюнет, а глаза радостно сверкнули, когда из воды наконец показался крупный улов, неистово брыкающийся, готовый в любой момент сорваться. —Ты бы такую рыбу упустил, если бы и дальше сидел в телефоне. — рассмеялся Джин, а после помог младшему достать трофей. —Сфотай меня, а. —Погоди, у меня пропал куда-то поплавок... Время близилось к ночи, а два заядлых рыбака караулили свои удочки, попутно рассуждая о жизни и личных делах. Давно они так не собирались, грех не заглянуть друг другу в душу, попивая горячий чай из термоса. —Слушай, у тебя есть кто-то? — В смысле? — заинтересованно спросил Мин и развернулся всем корпусом к Киму, явно не поняв с первого раза вопрос. — Я имею ввиду на личном. Может, уже наконец появились отношения с девушкой? — Ай, да какой там. Тишь да гладь, никого не видать. — выдыхает парень и отхлебывает горячий чай. — да и не заинтересован я пока в них. — Я бы тебе советовал присмотреться к Чимину. Глаз с тебя не спускает. Юнги аж подавился чаем и, резко поднявшись на ноги, отвесил старшему знатный такой подзатыльник, на что тот лишь рассмеялся, вскидывая руки в примирительном жесте. —Из ума выжил? Я не думаю, что он по парням, да и мы, тем более, давно дружим, какие нахрен чувства? —Дружба дружбой, но Чимин не из тех людей, кто полез бы в такую компанию. Я его тоже хорошо знаю и к тому же у него такой период.. —Какой ещё период? — опасно сузив глаза, Юнги не спускал сурового взгляда с Джина. —Разве ты не помнишь, каким был ты? Постоянно в компании девушек крутился. —Ой, да замолчи. Это было давно, и сейчас все круто изменилось. Не думаю, что Чимин что-то чувствует. Привязанность - да, но не влюблённость. —Поговорил бы ты с ним. Мин лишь отмахнулся от слов непутевого Хена и начал собирать удочки. Что-то они и правда засиделись сегодня. —Поедем ко мне или нет? —У меня дома нет своего? Я поеду к себе. —И оставишь своего Хена без внимания? —драматично восклицает Джин и, когда Юнги презрительно фыркает, хватает того за руку, притягивая к себе. —Отпусти. —Котенок решил царапаться? Я был бы рад, останься ты у меня ещё на одну ночь. — сладко тянет Джин и ведёт носом по шее темноволосого, а тот лишь прерывисто выдыхает. —Я сказал, что не хочу. — опасно шипит Юнги. —Ладно-ладно. Но еле уловимая нотка разочарования отчётливо звучит в голосе, а Мин лишь вздыхает и, резко притянув за шиворот Джина, аккуратно целует в уголок губ, затем кусает нижнюю. Как приблизился, также резко и отошёл, закидывая на плечо ремень от сумки со сложенным арсеналом для рыбалки. —Ты так и будешь тут сидеть? На что довольный Ким улыбается, проводя большим пальцем по припухлой от укуса губе. —Да нет, сейчас ещё часок посижу, потом пойду. — Ясно, бывай.***
Ночной ветер бил в лицо, зарывался порывистыми потоками в волосы, сбивал дыхание в лёгких, но парень упрямо шёл вперёд, покрепче перехватив ремень от чехла у него на плече. Признаться, сейчас хотелось лежать в тёплой постели. Зарыться носом в бережно подставленную шею, упиваться нежными касаниями по спине, тонуть в шоколадных глазах и целовать пухлые губы, уже изрядно истерзанные многочисленными поцелуями, но этого так мало. Из груди вырывается сбитый вдох, и Юнги смахивает навязчивый образ Хёна перед глазами. Такая близость ни к чему хорошему никогда не приводит, она лишь тяготит, вешает невидимые оковы, но Мин отчаянно нуждается в тепле, родственной душе и, как бы часто он не убегал, все равно застает себя в мечтаниях об отношениях. Такие мысли делают ситуацию хуже, он уже было достал телефон, чтобы позвонить ему и сказать, что все-таки поедет к нему, но сообщение на экране остужает, позволяет привести мысли в порядок и понять, что редкие встречи лучше, чем отношения. В голове трубит навязчивый голос Джина с просьбой поговорить с Паком. Возможно, Юнги и сам хочет. Он давно все заметил, давно все понял, просто не хочет признавать, не хочет делать больно, лишь изображает из себя слепого. Он борется с противоречивыми чувствами внутри себя. Ему нравится Чимин, но он глушит эту тупую симпатию в объятиях Джина, позволяя целовать себя, обнимать, водить на рыбалку, а после оставаться у него на ночь, лишь бы не думать о светловолосом пареньке, чьи глаза, словно магнит, манят к себе. Даже сейчас, читая его сообщение, Юнги становится противно от самого себя. Ведь прекрасно понимает, что делает парню больно своим прикрытием слепого, делает больно и себе, растворяясь в объятиях нелюбимого им человека, лишь бы переубедить свой разум. Дрогнувшей рукой неуверенно набирает номер, считает секунды, как быстро возьмёт трубку, а холодный, порывистый ветер, словно нашептывает: ты трус, неужели наконец решился? Гудки раздаются до неприличия долго, заставляя нервно облизывать пересохшие губы. —Ало? Раздаётся с того конца и Юнги, собрав в себя всю свою смелость, аккуратно проговорил. —Это Юнги, ты сегодня ночью один? Я хочу с тобой поговорить. Если ты не против, буду через минут двадцать. Пара секунд тишины и с той стороны раздаётся неуверенное согласие, а после долгие гудки сброса.***
В квартире была тишина, лишь размеренное тиканье часов и гул холодильника. Чимин смотрел на огни ночного города, выпивая чашку кофе и морально готовясь к серьёзному разговору. В голове он прокрутил тысячу и одну причину для простого "надо поговорить". Думал, что скажет, как будет себя вести, пытался не накручивать себя, но каждый раз нервно смотрел на часы, буквально отсчитывая каждую минуту. Чем ближе стрелка приближалась к заветному часу, тем сильнее в животе скручивался комок тревоги, а тошнота подкатывала к горлу. Бедный Чимин аж вздрогнул, услышав стук в дверь. Это словно стук палача, пришедший с конвертом о дате смерти, а простой смертный, как он, неуверенно поднимается, на ватных ногах подходит к двери и открывает её, встречая на пороге Юнги. —Проходи, — он молился, чтобы его голос не дрожал и, когда пропустил гостя, помог повесить вещи. — Тебе чаю налить? Он горячий. —Было бы.. Неплохо. — заминка и Мин отводит глаза в сторону, сразу уходя на кухню и присаживается за стул. — мне чёрный. Молчание тянется слишком долго, Юнги тарабанит по столу пальцами, не зная, как начать разговор, а Чимин ждёт, пожирая себя изнутри. —Чимин.. —Да? - резко, даже как-то дергано, спрашивает парень и с опаской смотрит на лицо хёна. Впервые за этот вечер они сталкиваются взглядами, и это было, как разряд тока. — Скажи, ты.. Что-то чувствуешь ко мне? — скрестив руки в замок, аккуратно спрашивает Мин и смотрит куда-то позади блондина. —Я.. — он делает глубокий вдох, сердце чересчур громко бухает в груди. Желание сказать правду перекрывает навязчивый порыв солгать под этим цепким взглядом чёрных, как омут, глаз. — Да, у меня есть к тебе чувства. -- Последнее слово он проговорил почти шёпотом, опуская лицо. Не так себе представлял признание в голове. Прокручивал тысячу и один раз, что скажет, при каких обстоятельствах, но сейчас его охватил липкий страх и буквально душит, как и этот взгляд тёмных глаз напротив. Мин не знает что ответить. Спросить-то спросил, но что дальше? Пока Юнги шёл по знакомым улицам, он вспоминал каждый момент с Чимином: как они вместе ночевали, смотря телевизор до утра, правда блондин всегда засыпал первый, а после просыпался накрытый пледом; как играли в прятки на площадке, как он скалился и налетал на хулиганов с целью отомстить, а Пак грозно надвигался следом, чтобы порвать им задницу. С трепетом в душе он сохранил самые тёплые воспоминания. Даже те, когда они удирали с темноволосым из дома, а после смеялись и шатались по улицам до рассвета, деля одну сигарету на двоих. Или когда, погруженный в тяжёлые мысли и придавленный испытаниями жизни, Юнги смотрел в окно пустым взглядом, а сзади к нему молча прижимался Пак, крепко обнимая и даря то необходимое тепло в море холода. С Чимином было хорошо, он дарил ту самую лёгкость, ту уверенность, которой так не хватает порой. Его, искрящиеся нежностью или праведным гневом, глаза манили, притягивала его личность, но Мин ценил его, как друга.... —Я понимал это ещё очень давно. — на языке перекатывается горечь, как тот самый чёрный чай, и хочется дать самому себе пощёчину за последующие слова, но он не хочет видеть разочарование с болью в глазах своего друга. Именно друга, поэтому он молча проглатывает свою фальшь и думает, что он последний мерзавец, раз без заминки улыбается и смотрит самым нежным взглядом. — Чимин, ты мне тоже симпатичен. Просто я не решался сказать тебе это.. Понимаешь, просто.. Ему не дали сказать, когда, подскочивший с места Пак, за одну секунду окольцевал шею брюнета и, уткнувшись куда-то ему в шею, словно ища спасения, скрыл лицо и намокшие глаза. Он шепчет на ухо слова радости о том, как сильно он боялся сказать, что любит Юнги, а второй лишь глотает горечь и безучастно смотрит вперёд, обнимая того, кого считает другом и кого обманул. Мин солгал не только Чимину, но и себе, уверяя, что так будет лучше, так будет правильнее. В груди селится семя ненависти к себе, и в эту секунду он начинает ненавидеть себя ещё больше когда понимает, что чувствовать поцелуи Чимина неприятно, и невольно представляются губы Хёна. Юнги проебался, причём дважды. Он успокаивается мыслью, что сможет продержаться полгода, а потом мирно расстанется. Да, этот поступок ужасен, но пусть младший будет слепо рад, чем разбит на миллион кусочков, как это было до Мина. Они просидели на кухне всю ночь, разговаривали до самого утра, и на глазах Юнги Чимин будто расцвел, заиграл новыми красками, не скрывал своих чувств и смело переплетал свои пальцы с чужими, а Мин терпел, стараясь улыбаться со всей нежностью, на которую способен. Это была самая ужасная ошибка в его жизни, но он не может повернуть время в спять и мягко отказать, ведь уже подписал приговор, согласился с невыполнимыми условиями. Пускай и не настоящую, но брюнет подарит блондину всю ту нужную ему любовь. Мин пропустил тот момент, когда на столе появились пустые бутылки из-под соджу, не заметил, как они уже шли к кровати и горячо целовались, оглаживая желанные тела друг друга. Чимин на коленях Юнги пошло и мокро целует, путая пальцы в чёрных волосах, отдавая себя всего в страсть, а Мин с охотой отвечал, гладил по бёдрам, пояснице и нежно сжимал ягодицы. А после все словно забылось и стёрлось из памяти. Чимин еле как проснулся к полудню и не нашёл тёплого тела на другой стороне кровати, кроме как холодной простыни и гнетущей тишины. Медленно сев, он осмотрелся по сторонам, но никого не нашёл, будто и не было вчера позднего диалога, страсти, сжигающей их обоих, словно все это сон, и от этого из груди вырывается обречённый скулеж. Стоя возле зеркала, парень с надеждой посмотрел на свое отражение, словно искал хоть какие-то следы вчерашней ночи, но ничего нет. Лишь только телефон давал надежду, что это все реальность, но отчего так гадко на душе?***
Мин стоял в комнате у окна и встречал первые лучи рассвета, не смотря на спящего Чимина, зажавшего между ног второе одеяло и бормочащего во сне имя любимого. От собственного имени внутри все передергивало, раздирало и кровило. Юнги нужен тот, кто отвлечет его от мыслей, хотя бы на миг. Рука сама собой тянется за телефоном и быстро набирает смс Джину с просьбой поговорить. —Юнги! Какими судьбами тебя занесло в такую рань? — с издёвкой спросил хён, облокотившийся о дверной косяк и наблюдающий, как младший снимает с себя верхнюю одежду, а после медленно, нерешительно подходит к нему, утыкается в грудь и сжимает в руках потасканную футболку старшего. — Неужели всё прошло так плохо? —Ты можешь хоть раз помолчать? — усталость в голосе отчётливо слышна и, не давая шанса ответить что-то Джину, Мин отчаянно целует, притягивает за шею, не даёт отстраниться, а второй прижимает к себе, разворачивает и вжимает в стену, кладя руки на талию. Лишь когда кончается воздух, они еле как отстраняются, долго смотрят друг другу в глаза и рвано дышат. —Я совершил великую ошибку в своей жизни. —Что же ты сделал, котёнок? — с лаской спрашивает старший и убирает прядь за ухо, мимолетно целуя желанные губы, но младший быстро отстраняется, отвернув голову. —Я сказал Чимину, что люблю его.. —Что ты сказал? —Что слышал. — раздражённо шипит парень и сжимает до побеления костяшек плечи Джина, уводя взгляд. —О как. — непонятно спокоен он или нет, но скидывает с себя руки Юнги и отходит назад, потирая переносицу. — И что же ты хочешь теперь от меня? —Я пришёл, чтобы.. —Чтобы потрахаться и на миг отмыться от грязи? — ядовито бросает шатен, а у Мина всё стынет внутри. — Я думал, что ты из нас более рациональный и здравомыслящий, но видимо нет. Чтож, я не против тебя принять, как гостя, но не собираюсь трахаться с тем, кто в отношениях, так что выбирай: либо чай, либо за дверь к Чимину. —Джин.. — голос звучал глухо, разбито, а в глазах плескалось отчаяние, но он не позволит этого увидеть, лишь опустит взгляд и закусит с силой губу, переводя дыхание и унимая дрожь в руках. — Я не люблю его на самом деле, я сказал это, чтобы ему не было больно. —Знаю. — привычно тёплые глаза смотрели с отвращением и холодом. От этого взгляда хотелось скрыться, а ненависть к себе разрасталась с молниеносной скоростью. — Ты сделал свой выбор, мог сказать честно. Хах, что же с тобой случилось, Мин Юнги? Вроде бы ты славишься тем, что остр на язык и прямолинеен в своих высказываниях, так отчего сейчас солгал? В ответ тишина. Поникший Мин стоял в коридоре и, не в силах выдерживать взгляд старшего, развернулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью, а Джин так и стоял, лишь только потом выпуская из груди тихий выдох отчаяния и всю ту боль, что была внутри. —Утро простым не бывает, аха. — говорит в тишину и смотрит на фотографию в рамке. Он немного медлит и берет её в руки, рассматривая обычно угрюмое лицо с яркой улыбкой. —Засранец.. Джин не был любителем курить или пить. Он считал, что можно спокойно обойтись и без этого, но сейчас, сидя на диване и пролистывая каналы со скучными передачами, ему хотелось чего-то крепкого и приятного собеседника рядом. Какая жалость, он бы мог позвать Юнги, пропустить с ним пару шотов, горланить песни в караоке, раскуривать чуть намокшие сигареты от дождя, под которым они бы стояли по глупости и по пьяни. Это были и правда прекрасные моменты, и тогда он думал: "Кто для меня Юнги? Просто друг или нечто большее?" Джин допускал в своей голове грешную мысль, что они могут встречаться, но эта же мысль его и отталкивала, поэтому он довольствовался дружбой с привилегиями. Они не говорили об отношениях или о том, что чувствуют друг к другу, но рядом с ним Ким ощущал себя свободно и легко. С ним не хотелось вести себя навязчиво, липнуть, как это бывало с другими. Они будто уважали личное пространство друг друга и даже в тишине им было комфортно.. Почему ему тогда неприятно? Наверное потому что он знал, что Мин ничего не чувствует, а эгоистичная мысль: "Он выберет меня, Чимин" крутилась где-то в подсознании. Однако, не все так просто, как оказалось, и это же его оттолкнуло. Словно ты разочаровался в своём самом любимом десерте, а его приятный вкус потерял то былое очарование и сладость, отдавая горечью и тошнотворным привкусом. Нет, ему не было стыдно от того, как он поступил с Юнги и не будет. Больше нет места их совместным занятиям, разговорам по душам, прослушиванию песен. Ему просто... Закрывая намокшие глаза, шатен откинулся на спинку дивана и глубоко дышал. Не хватало ему ещё и плакать из-за этого, как мелкому школьнику. —Да пошёл он. — тихо бубнит себе парень и достаёт из шкафа богом забытую пачку.***
Прохлада раннего утра, шелест деревьев, мелкий, моросящий дождь встречали Юнги, одиноко шагающего по лужам. Он будто бродячий кот, не знавший хозяев, своего места, имени, а за плечами тяжкие восемь жизней, отдающие меланхолией по сей день. Ноги несли его непонятно куда, казалось, что дороге нет конца. Когда всё закончится? Где конец? Дождь набирал силу, стекал по щекам, и пустой взгляд чёрных глаз смотрел на пузырящиеся лужи. —Эй, юнец! — раздаётся голос старика, и Мин поднимает голову, непонимающе оглядывается по сторонам, замечает махающего старика. — Чего стоишь? Подходи быстрее! Промокнешь ведь до нитки! Ой, ну что за молодёжь пошла-то. В маленьком кафе было тепло, уютно, нос щекотал запах свежей выпечки. Только сейчас, когда с волос капала вода, он вопросительно посмотрел на ворчащего мужчину. —Чего шатаешься под дождём? Заболеть хочешь летом? —Так получилось… —Айщщ. — старик сильно нахмурился и скрестив руки на груди, кивнул на прилавок с выпечкой. — бери что хочешь, угощаю. Мин помедлил и под торопящим ворчанием старика выбрал булочку на пару с крепким кофе, и, только когда он сел за стол, старик довольно кивнул, меняя вывеску на двери "Открыто". —Чего такой грустный? Девушка бросила, что-ли? —Нет.. — тихо отвечает Юнги и под строгим взглядом кусает булочку. — скажите, почему вы мне помогаете? —Хах. — старик довольно улыбается и заваривает себе крепкий чай, после чего присаживается напротив Юнги.— Я сегодня последний день работаю, отчего ж не помочь тому, кто грустнее медузы? —Медузы? —На море бывал? —Да, бывал когда-то. —Медузы жалят больно, но они беспомощны, когда выброшены на берег или разорваны. Будто слизь, прилипающая к ногам. —Понятно.. — если честно, Мин не понял, почему человек напротив него провел такую странную ассоциацию, но возникать не стал. Тёплая булочка и горячий кофе грели изнутри, будто он вернулся в детство без забот и страхов, чувств.. Была лишь детская дружба, невинные обещания на мезинцах, горячая выпечка мамы и безудержный смех. — Может, вам чем-то помочь? —Нет, я пускай и старый, но костями ещё тряхнуть могу. Ты лучше ешь, пока не остыло. —Очень вкусно.. Почему вы закрываетесь? —Хороший вопрос. — улыбается старик и отпив чаю, показал Юнги в окно. — Видишь, какой сильный сейчас дождь? — получив кивок, тот продолжил. — После дождя всегда солнце. Время проходит, прошло и моё, пора уступить место молодняку, чему-то светлому. —Не понимаю.. —Послушай старика. Порой наступает момент, когда кажется, что нет выхода в жизни, но когда ты его переждёшь, то открывается что-то новое, светлое. Только вот как этому светлому наступить без дождя? Так и в жизни. Как без плохого начнётся что-то хорошее? Лучше, чем было до этого? —Наверное, вы правы.. —Не вешай нос, парень. Твоя жизнь наполнена неизвестными поворотами и, если жить её только во время дождя, то не увидишь солнца. —Спасибо.. Дождь за окном постепенно стих, из-за туч вышло солнце и, поблагодарив ещё пару раз старика, Юнги пошёл дальше своей дорогой, глубоко задумавшись над словами пожилого мужчины, махающего ему рукой на прощание. Может, ему было не с кем поговорить. Может, он увидел себя в лице Юнги, но одно можно было сказать точно: пускай эта короткая встреча была самой странной в жизни Мина, она принесла ему облегчение. И, поднимая голову наверх, он прищурился от слепящего солнца и щебечущих птиц. Верно, жизнь не заканчивается. Она извилистая, тернистая, но даже так в ней есть прелести, свои радости и падения.***
—Юнги? — блондин открывает дверь, но на пороге встречает Джина со хмурым, тяжёлым взглядом, затем мужчина быстро сменил свое выражение лица на дружелюбное, приветливо улыбаясь. — Ой.. Привет, Хён. —И тебе Чимин. Всё также, как курица, высиживаешь яйцо? — он подмигнул, но его очередной шутки, как и ожидалось, не поняли. Впрочем, это не то зачем он здесь, и с позволения хозяина квартиры, прошёл во внутрь, с интересом рассматривая её интерьер. Ничего необычного или цепляющего глаз тот не смог выделить, разве что фотография совместная стояла в рамке перед зеркалом. Скривившись, Джин берет её в руки и под непонятливый взгляд усмехается. — Как думаешь, ты хорошо знаешь Юнги? —Конечно. — он был озадачен таким внезапным вопросом, как и визит Кима казался до безумия странным, так как Хен никогда не приходил к нему раньше, только когда в компании отмечали день рождения, и то это было единожды. — Так зачем ты сюда пришёл? Джин загадочно смотрит на раздражающегося блондина и, аккуратно поставив фотографию на место, он, прислонившись к стене и, выдержав недолгую паузу, развёл руками в стороны. —Не пойму, что же Юнги нашёл в тебе такого. — он не дал раскрыть рта Чимину и, схватив его за подбородок, повертел голову пацана из стороны в сторону, за что получил ожидаемый удар по руке.— Говоришь, хорошо его знаешь. Я тоже думал так, ставил предположения, что выберут не такого как ты. Даже смешно и одновременно жаль, ведь ты не понимаешь, когда тебе говорят правду, а когда нагло врут. Скажи мне тогда, ты понимаешь, что к тебе чувствует Юнги или ты сейчас стоишь передо мной в розовых очках? —Понимаю. Тебе какая разница? — он скрестил руки на груди и сверлил взглядом улыбающегося гостя, которому хотелось дать по лицу. Какого черта ему здесь нужно? —Я знаю, что он меня любит, потому что признался. И ещё.. —Дурак. — раздаётся смех. — Какой же ты придурок. Чтож, открою тебе глаза, как старший. Утром ко мне приходил Юнги и как забавно, он сказал, что согласился на все это из жалости к тебе, потому что не хотел разбивать сердце, он не чувствует того же, что ты. —Врешь. — спустя минуту молчания проговаривает парень и сжимает предплечья, а в душе творится буря.—Если бы он не любил.. —Хочешь верить - верь. Не хочешь - твоё дело. —Проваливай. —Окей, бывай. Дверь захлопывается, а Чимин в сокрушении падает на колени, обнимает себя за плечи и сдерживает колющий комок в горле. "Это не правда. Всё не правда, он просто врёт мне, потому что завидует" но в голове всплывают картинки, когда он проснулся один в постели, когда на желание физического контакта Юнги всегда избегал его, отшучивался и без проблем проявлял близость к Джину, а тут резко признался. "Не правда" тихий скулеж вырывается из него, и он вытирает намокшие глаза, отказываясь верить. Чимин не хочет быть свидетелем разрушенного счастья с тем, с кем мечтал об этом всю свою жизнь. "Но где он тогда? Почему его не было утром рядом? Куда он мог уйти и не оставить ни единой заметки, даже сообщения, а время близится к обеду, будто ничего такого не было?" —Почему?! — он гневно бьёт кулаком по полу и срывается на рыдания, а все внутри бьётся. Почему тот, кому он отдал свое сердце, сейчас лежит у него в ногах никому не нужное, а лишь из жалости протертое от пыли? — Ненавижу. — шепчет он и сметает с зеркала фотографию, разбивая её в вдребезги. Грудная клетка быстро вздымается, его лихорадит, бросает в холод ко всему, глаза наливаются кровью, а желание мести застилает разум. "Хочешь поиграть со мной?" Чимин тихо посмеивается и встаёт с пола, смотрит на свое отражение в зеркале. "Я закончу эту игру мучительнее для тебя."***
Полгода летят незаметно, объятия становятся все противнее, ласка со стороны Чимина невыносимая. Юнги не ощущает себя счастливо, он чувствует себя обременненым, принимая молча кусочки сладкого десерта на блюде, чья приторность сводит с ума до тошноты, но он не может это выплюнуть, не может отодвинуть, поэтому молча проглатывает, подсыпая соли. —Я тебя так люблю. — шепчет блондин ему на ухо каждый день, стискивает в своих объятия, а в одинокие вечера перед окном, пронизывает взглядом, словно что-то знает. Будто тот давно раскрыл секрет, выжидает ошибки старшего, но второму нечего ответить, Юнги лишь скрывается и каждый раз боится правды, не в силах на которую смотреть. Он знает каждое несовершенное совершенство тела Чимина, знает его душу, его чувства, но каждый день ужас медленно выползает наружу. Жить в страхе уже невозможно, как и со съедением совести себя изнутри. Хотелось бы открыть рот и закричать всему свету: "Пожалуйста, прекратите, я не хочу этого.", а во рту вода. Ему противны касания, свёл к минимуму любые объятия, поцелуи, пытается построить стену между ними, на что Чимин лишь улыбается и с искуссным умением разрушает её, вгрызается в глотку. Терпеть его каждый день становится чем-то мерзким, только вот как он не заметил простой вещи, что Пак давно не питает к нему чего-то возвышенного и трепетного. Чимин, словно паук, оплетает паутиной ада свою жертву, душит своим сладо-страстием, чтобы в одно мгновение ударить настолько больно, как не было никогда. Их отношения были похожи на сказку первые пару месяцев, лишь под конец стали видны все те погрешности, на которые закрывали глаза: скандалы каждый день, битье посуды, непонятный секс без страсти, пустые бутылки из-под алкоголя и отстранённость от партнёра. Отдушиной стало маленькое кафе, мимо которого Мин когда-то проходил полгода назад, где добрый старик любезно его обогрел и накормил, посеял в душе теплоту и веру, жаль, что с каждым днем все то доброе медленно, мучительно умирало. Умирал и Юнги с Чимином в последнем танце под маской. В этом теплом кафе мало что поменялось: повсюду стояли украшения в стиле старого Лондона, многочисленные виды выпечки, а аромат наполнен свежеперемолотым кофе с булочками на пару. За этой самой стойкой он месяц назад встретил Хосока, доброго, весёлого парня, встречающего гостей с самой лучезарной улыбкой, словно солнце, даже в такую хмурую погоду. Натянув повыше шарф, Мин направил свои стопы в это заведение, а под ногами хрустел свежепываший снег. —Здравствуйте.. — голос был убит, чуть-чуть дрожащий, а тёмные глаза осматривали пирожные. — Мне, пожалуйста, этот, который с черникой. —Привет-привет. — Хосок радостно кивнул и завернул вкусности, подписав пакетик. — Ох, это чтобы поднять тебе настроение, а то совсем грустный. —Хах.. Ты как всегда очень чуткий. — Мин с трепетом убрал пирожные в рюкзак и, чувствуя на себе взгляд, поднял глаза. — Что такое? —Ты похож на медузу. — улыбнувшись, парень обогнул стойку и перевязал шарф Юнги, чем вызвал непонимание. — Может, погуляем? Моя смена как раз сейчас закончится. —Я не знаю.. Мне нужно идти домой. —Тебе понравится, да и развеяться тебе стоит, а то как не зайдёшь, вечно в мрачном настроении. Так что отказа не принимаю! Только да и точка. — сняв с себя фартук, он завершает рабочий день и подбегает одетый к ожидающему его Юнги. —Пойдём, у нас неподалёку украсили улицу флажками и огоньками, так красиво выглядит! —Мгм.. — от чего же Мин согласился? Сейчас, ведомый знакомым, он задумывается. Мог ведь и отказаться, оборвать эту крепчающую нить, но рядом с этим парнем, с лучиком солнца, он ощущает себя впервые живым. Хотелось бы продлить это мимолетное ощущение теплоты, и выйдя с ним под руку на площадь, глаза загорелись так, как не горели полгода назад. Всё вокруг утопало в красках: горели гирлянды витрин магазинов, смеялись пробегающие мимо дети, флажками было завешано все вокруг в вперемешку со снежинками и фигурами изо льда. Он так давно не был на улице, так давно потонул в жестокости и несчастье к самому себе, что совершенно забыл про простые радости. — Вау. —Красиво, да? Хочешь, могу сфотографировать. Ой, точно, встань сюда. — смеясь, тот достал телефон и приобняв Юнги, сделал миллион селфи на фоне оленей. — Блин, тебе бы в модельное идти! Смотри, какой ты фотогеничный! — пролистывая фотки на телефоне, некоторые показал скромно стоящему парню. — Ой, ну чего ты стесняешься? Юнги застыл на месте и все перед глазами плыло, оставляя лишь самую тёплую, яркую улыбку-сердечко и глаза, наполненные счастьем. Он сжимает в руке вибрирующий телефон с очередным звонком только от одного человека - Чимина. Ему не хотелось отвечать на него, рушить такой момент рядом с тем, с кем возвращались забытые эмоции. Нажав на кнопку блокировки, тот сделал страшный для себя шаг, имеющий непоправимые разрушения для души и приумножающий вину перед блондином. —Ахах.. Чтож, пойдём в тот ларёк, возьмем что-то вкусное.. Ты не хочешь встретиться на выходных? Могли бы выпить вместе. - неуверенно проговаривает Мин и смотрит на Хосока. —А? Конечно! Я только за буду! Весь день они ходили вместе и болтали на самые различные темы. Давно так Юнги не разговаривал с кем-то, не отпускал свои мысли далеко и надолго как и долг с виной. Теперь он мог дышать полной грудью, смотреть вперёд без сожалений и страха, наконец-то взглянуть на мир в красках, без серого подтона. Но как и любому счастью, этому моменту было суждено разбиться в дребезги. —Где ты был? — нервно спрашивает Чимин, сжимая дрожащей рукой телефон. Его глаза широко раскрыты, челюсть напряжена, а натянутая улыбка не скрывала всего того отвращения, что было на лице. —Почему ты не отвечал на мои звонки? —Чимин, я.. — голос даёт слабину и тёмные глаза были направлены в пол. Он не может сейчас отрицать своего поступка, но и терпеть такого больше не может. — Хотел тебе сказать давно. —И что же? — нетерпеливо и полушепотом в полутьме спрашивает блондин, и медленно надвигается на вжавшегося в стену брюнета. — Говори. -- тихо рычит он. —Нам нужно расстаться. Повисает напряжённая тишина, лишь только тиканье часов раздаётся монотонным звуком в голове, обостряются нервы, инстинкты кричат бежать. Ему страшно. Да, до безумия страшно так, что сердце остановилось, упало в пятки, а сделать вдох становится невыносимо сложно, будто чужие руки сжимали шею с намерением сломать её, как и всю мерзкую жизнь. Или это не фантомная боль? Разлепляя глаза, он видит лишь размытый свет одной единственной лампы в зале, слышит гневный шёпот у него над ухом, не ощущает под ногами земли. —Я не позволю тебе сбежать. — нервно посмеивается Пак и сжимает пальцы на шее ещё сильнее. Ему хочется сейчас сломать её, пересчитать каждый позвонок, а после повесить ошейник с поводком, чтобы скрыть ужасные синяки на такой любимой им белоснежной коже, которую хотелось терзать, осыпать алыми цветами и синеющими безднами. — Не после того, как ты сделал мне больно. Не после того, как ты мне солгал. Я делал все, чтобы ты смотрел на меня, чтобы забыл всех людей, окружавших тебя. Так почему?! Почему ты никогда не давал мне того, что даю я?! Почему даже тогда ты солгал мне?! —Чимин.. — голос был слаб, с хрипотой, голова будто сейчас взорвётся от давления, а перед глазами стояла чернота. — отпусти.. С ненавистью Пак все же отпускает руки, смотрит с отстраненным безразличием как Юнги хватается за шею, сильно кашляет, не может насытиться огромным количеством воздуха и поднять голову. Сейчас он походил на жалкую собаку. Лишь один удар.. Чимин хватает его за волосы, тянет на себя, смотрит в прекрасное лицо ледяным взглядом, ищет на дне когда-то им любимых глаз остатки тепла, но находит лишь страх и отвращение. Усмехнувшись, блондин целует пухлые губы, не встречает сопротивления, кусает, терзает, упивается слабостью. Рука ощупывает когда-то желанное, недосягаемое тело, но сейчас его же касания ему кажутся невыносимыми, противными. Или это началось ещё тогда, когда он узнал всю правду? Ногти впиваются в плоть, терзают кожу, оставляют кровавые полосы, губы ловят отчаянный вдох и хрип. —Ты не убежишь, мой любимый Юнги. — шепчет он ему на ухо, спускается поцелуями на шею, на коже которой проступили следы ненависти. — Ты стал моей зависимостью. Я не могу отказаться от тебя, как и ты. Мы погрязли с тобой во тьме нашей лжи, в порочном грехе. От ощущения вины и долга тебе не сбежать, так искупи его до конца, не сбегай от меня, ведь ты так желаешь любви. Я знаю чего ты хочешь, все знаю.. —Заткнись. —Что? Не расслышал. — он хватает ладонями лицо Юнги и с безумным взглядом смотрит на него. —Повтори! —Ты.. Псих. — Мин в ужасе не может оторвать взгляд от налитых кровью глаз парня перед ним. Перед тем, кого когда-то считал другом, своей опорой, своим обманутым счастьем. Сейчас перед ним тот, кто хочет убить его.***
В квартире стоит полумрак, разбавленный одной тусклой лампой, а за дальним столом, в той самой кухне, где когда-то Чимин чувствовал неподдельное счастье, сейчас ощущает лишь горечь и мерзость. С безразличным холодом и напускным спокойствием, его изящные пальцы обхватывают бокал полный вина, и поднеся его ко второму пустому, несильно дзинькает им, прежде чем отпить. —Он ещё вернётся. — на губах скользнула улыбка. — Если же нет, то заставлю. — в этот момент в нем что-то переменилось. С силой хрустнуло, давая трещину маске, обнажая пролегшую складку меж бровей и напряженную челюсть, и метающий искры взгляд. Его охватила злость и ненависть, которые никогда раньше не испытывал он, с такой силой. Сжимая бокал, он часто дышал и чуть подрагивал всем телом, вспоминая прекрасный момент, когда сжимал эту чёртову шею, видел страх в глазах. Ему хотелось упиваться этим вечно, пронизывать болью свою жертву, но.. — Он убежал. — и в эту секунду пустой бокал, предназначенный для Юнги, летит в стену. Схватившись за волосы, Чимин со злостью сверлил взглядом пустующее место напротив, где обычно всегда сидел его любимый Хён. Тот, с кем всегда шутил. Тот, с кем провел своё детство и всегда мечтал быть рядом - ушёл. — Я убью его.. И всех его сучек убью. — застыв на месте, он закрыл ладонью рот и в шоке смотрел в пустоту. — Нет, я не это имел ввиду.. Я не хочу его убивать. Что я вообще думаю? Что со мной происходит? Да, он поступил ужасно, я его достаточно намучил. Дурак, Чимин, дурак. Нельзя убивать.. Такая ужасная, казалось, мимолетная мысль осела глубоко внутри него и не отпускала. Чимину было страшно от себя самого и одновременно до безумия стыдно. Хотелось извиниться, прямо сейчас пойти к Юнги, на коленях просить прощения за такой ужасный вечер сегодня. "Ты хочешь и дальше унижаться?" эта мысль останавливала его, давала жгучую пощёчину. Нет, ему не хотелось снова ползать, ожидать мимолетного внимания, касания, как было год назад, до их официальных отношений. Да и в отношениях Чимин не был счастлив. —Нет, я поступил справедливо.. Ведь он меня обманул. Он же меня предал ещё в самый первый день, повертев на хую все мои чувства. Это все он виноват, он заслужил. — дрожащим голосом говорит парень, когда убирает осколки, но случайно режется. Капли крови такие же красные, как вино, и такие же сладкие. — По сравнению с той болью, которую я испытал, та которую испытал он - это ничто. Это детский сад. Он будет страдать даже в аду. — капли слез громко стучат по полу, а голос звучит жалко и сломленно. — Я хочу, чтобы он страдал.. Но почему мне самому стыдно от себя? Я настолько слаб? Я ведь правда этого хочу, но почему мне страшно даже представить?! Почему?! Ненавижу Юнги. Как же я тебя ненавижу!— громко кричит он, сжимая в руках осколки и срываясь на рыдания. Все внутри него рвётся, тянет в разные стороны. Одна сторона желает жгучей ненависти, другая до сих пор метается. —***
Шея до сих пор болела, пустота давила изнутри, вытесняя все желания, даже видеть себя в зеркале было противно. Ему прекрасно известно в чем он виноват, просто подобрал ненужное время и ненужный час, вот поэтому так и получилось. Но почему от взгляда тех глаз до сих пор не по себе? Даже заперевшись на всевозможные замки, ему казалось, что касания и шёпот Чимина до сих пор нависли над ним густой тенью. —Он все знал..— тихо шепчет Юнги, прислонив голову к стене и рассматривая потолок. — Я тебе врал, я тебя не любил.. И сам поверил в ложь любви. Я ведь даже не помню дату нашего знакомства, не помню что ты любишь, не помню твоего дня рождения. Просто спокойно исчезни из моей жизни, либо это сделаю я. — он набирает побольше воздуха в лёгкие и судорожно выдыхает, хмурясь. Желания идти обратно, а тем более гулять по тому району, не было от слова совсем. Он понимает, что Чимин знает его, как свои пять пальцев, поэтому будет ожидать в тех местах, где проще всего заметить Юнги. Начинается забавная игра в догонялки и до тех пор, пока Мин не уедет в другой город. Он готов изменить своим привычкам и делать то, чего от него не ожидает Пак. Конечно, он не любитель прибегать к алкоголю, и Чимин это знает, поэтому меньше всего надеется его встретить в барах и с большей вероятностью там даже не ходит. Рука сама собой тянется в карман штанов, достаёт телефон. —Ало, Хосок, пойдём выпьем? Ты знаешь хорошие места, где выпиваешь только ты?***
В баре душно, вокруг двигаются пьяные толпы, пошло шутят парни в компании девушек, а, приветливо улыбающийся, бармен наливает очередной коктейль гостям. —Юнги, ты чего такой грустный сегодня? — задумчиво говорит Хосок, выпивая через трубочку апельсиновый сок. Ему нельзя сегодня пить, он на машине, но посидеть в компании с Мином не против. — На тебе аж лица нет. —Да так. — он залпом выпивает виски и подливает себе ещё. — Хочу расслабиться. —Может быть ты тогда допиваешь ещё три стопки, и я прокачу тебя по городу? Честно, это помогает мне проветрить мозги и выгнать ненужные мысли. —Хорошо. — Юнги понравилась эта идея, и он с теплотой посмотрел на Хосока и, не удержавшись, хлопнул его по плечу. — Тогда давай на полной скорости. Хосок посмеивается и соглашается, выпивая до дна стакан сока, после чего они с Юнги уходят из шумного бара. Ему хотелось бы спросить, что случилось с Мином, раз на нем даже лица не было, а когда тот ему позвонил, то в трубке был убит голос, да и следы на шее. Но он решил промолчать и лишь принять предложение выпить, возможно случилось что-то неприятное, а если начать ворошить свежие раны - будет больно. Ночной город, с пушистым снегом и колющим морозом, освежал. Юнги остановился на улице, рассматривая яркие вывески зданий, проезжающие мимо машины, быстро идущих прохожих. Всё это было так прекрасно, но ещё прекраснее ощущение, что на нём нет оков и теперь можно было полной грудью вздохнуть свободу, недосягаемую для него на протяжении полгода. Тут он почувствовал чьи-то касания на плечах, накинувшие на него куртку. Обернувшись, перед ним стоял Хосок с улыбкой-сердечком. —Ты стоишь уже долго, садись в машину. Я могу отвезти тебя на гору, оттуда красивый вид. Не замёрз? —Точно.. Я не заметил как замёрз. — пряча раскрасневшиеся пальцы от мороза в карманы, Юнги чуть улыбнулся и пошёл в машину. Ехали они недолго, и за это время брюнет во все глаза рассматривал город, прислонившись щекой к окну. В салоне играла приятная музыка, Хосок подпевал под нее, стуча пальцами по рулю. Юнги периодически бросал мимолетный взгляд на друга, рассматривал его полуулыбку, ярко блестевшие глаза, руки на руле. —Могу я остаться у тебя сегодня на ночь? —М? Хорошо, без проблем. — Чон поворачивает руль и останавливает машину. — Мы приехали. Если сейчас безоблачно, то возможно увидеть звёзды. —Мгм. С вершины открывался потрясающий вид на ночной город: большое количество небоскрёбов, яркие дороги, мелькающие огни окон. А высоко в небе горели звёзды, даже можно было рассмотреть некоторые созвездия. Это было настолько красиво, что у Юнги перехватывало дыхание, а нежное чувство спокойствия разливалось по телу. Больше не было щемящего чувства страха, вины или сожаления. Его руку кто-то взял и аккуратно убрал к себе в карман. —Что ты делаешь? —Меня поражает как легко ты пропадаешь в своих мыслях, Юнги. — немного помолчав, он неуверенно посмеялся. — Расскажи, почему ты так внезапно мне решил позвонить? Что случилось? —Да ничего особо. — натянуто улыбнувшись, он убрал руку из кармана куртки Хосока и, достав сигареты, прикурил. — Просто расстался. Вот и всё. —Расстался?! Ты был в отношениях? — Чон удивленно заглядывает в лицо Мина и тут же кашляет от облака никотина. — Да ну. —Такие дела. А что? —Да просто по тебе было не сказать, что ты в отношениях. Обычно в них люди счастливы, ходят с партнёром везде, а ты всегда был очень грустный и убитый. Вот я и думал, что наверное ты меланхоличный человек, но никак не в отношениях. У тебя вообще хорошо все прошло? Прости, если тебе неприятно это вспоминать, но у тебя следы на шее. Неужели тебя девушка так? —Хах. — он стряхивает пепел. — Можно и так сказать. В любом случае, я не хочу вспоминать это. Поехали домой, тут очень красиво, да, но холодно. Зима как никак. —Ой, точно, давай, садись. По дороге закупим соджу, включим классный сериал. —Я рад, что встретил тебя. —Да ладно тебе. — Хосок в смущении пихает локтем Юнги и идёт к машине. — К слову, на выходных я хотел пойти в кино. Не хочешь со мной? —Ого, давай конечно. Что за фильм? —Комедия в жанре. Там что-то про галактики или я путаю фильмы. —Ты напоминаешь такой жанр. — с теплотой говорит Мин и ерошит волосы друга, на что тот смеётся и ерошит Юнги в ответ. — А ты напоминаешь триллер. —Моя жизнь - это триллер. —А моя.. — Хосок запинается и падает в снег под смех Мина. — Драма с криминалом. — недовольный смехом парня напротив, Чон лепит снежок и кидает в Юнги. —Ай. Подло. — Мин наклоняется, лепит комочек и кидает в друга. Между ними развязалась настоящая война снежками, и никто не хотел уступать другому, до последнего дрались, пока оба не устали и, под громкий смех, не упали в снег. —Победа за мной. —Нет, Хосок, за мной. —Слушай. —М? — заинтересованно поворачивает голову и смотрит на парня. —Называй меня Хоби. С огненным сердечком. —Хорошо. Хоби.. —О, как быстро ты учишься! Ладно, вставай, пора домой. Это был самый смешной, полный эмоций вечер в жизни Юнги. Кушая пиццу с соджу, они с Хосоком во всю смеялись с сериала и стендапа, а после устроили караоке, наплевав на все нормы приличия. Танцевали до утра под старые песни, и только с рассветом наконец уснули кто где.