За кадром

      До конца практики оставалось совсем ничего — пара дней, которые Бакуго Катсуки предоставили в личное пользование после поимки маньяка. Для СМИ умолчали, какова была роль подростка в задержании преступника, основную славу себе захапали Ястреб и следователь Акэти. Герой взял на себя всю бумажную волокиту, отсиживаясь в кабинете. Подросток же не знал, что делать в неизвестном городе одному и прочно закрепился банным листом к Ястребу.       Просторный кабинет мальчишка обходил несколько раз на дню. Доставал папки и различные документы из шкафчиков, вчитывался в отчеты дел, просматривал заметки о расследованиях. Приносил Ястребу поесть, когда тот не замечал течение времени за кучей бумажек на столе.       Длинный складной диван в первый же час был разложен — читать документы лежа было намного приятней. За Ястребом, прикрывшись отчетами, наблюдала пара алых глаз. Мужчина сидел за столом, спина прямая, ровная. Крыльев не было видно — перья валялись по всему кабинету, то тут, то там. Бежевая куртка лежала на полу, рядом со столом. Черная облегающая футболка подчеркивала натренированное тело. Не такое перекаченное, как у Старателя или Всемогущего. Глазу было приятно смотреть, словно греческая статуя идеального человека.       Герой работал, сосредоточенное лицо то морщилось, вчитываясь в документы, то хмурилось, цокая. Иногда Ястреб тяжело вздыхал.       От скуки Бакуго поднял длинное маховое перо с пола, откладывая отчеты о задержании террористов в Фукуоке двухлетней давности. Гладит перо пальцами, надавливая на стержень чуть сильнее. Прихватывает опахало, ведет до самого кончика. Такие перья Ястреб использует не только для полета, но и в качестве оружия — катаны. Такие опасные, такие чувствительные. Ястреб вздрагивает, смотрит на нарушителя покоя. Бакуго Кацуки — задиристый, грубый мальчишка. Отличный контроль над собственной причудой, отменная реакция, здравая оценка ситуации — лишь малая часть того, что в нем приметил мужчина. И прямо сейчас Бакуго Катсуки ненарочно дразнил его. Подросток вновь проводит по мягкому опахало пальцами, царапает ногтем стержень — дрожь проходит по телу героя. Перо остается мягким, можно сказать, даже хрупким. Если надавят сильнее — сломают. — Птенчик, интересно?       Янтарные глаза смотрят внимательно, документы отставлены в сторону. Мальчишка дергается, застигнутый врасплох, но быстро отвечает: — Интересно, — гладит перо пальцами.       Герой довольно хмыкает и, с грациозностью кошки, подходит ближе. Шкодливые птичьи глаза выдают Ястреба — снова придумал что-то безумное.       Герой присаживается на край кровати, спиной к мальчишке. Футболка очерчивает позвонки, лопатки. Маленькие крылышки дергаются пару раз. Пуховые перья зазывают прикоснуться к себе и подросток протягивает руку. Трогает. Маленькие алые перышки колеблются под пальцами. Пушистые, словно вата, легкие, манящие. Рука зарывается в пух, прикасаясь к коже под перьями. Герой вздрагивает, переводит дыхание. Иногда, Ястребу казалось, что он мазохист.       Любопытство берет вверх, подключается вторая рука, которая проводит по позвонкам, от крыльев вниз, к пояснице. Мурашки табуном бегут по спине. Блаженство накрывает волнами, герой прикрывает глаза, жмурясь. Маленькие крылья продолжают гладить, пальцы водят по спине, отмечая напряжение в мышцах. — Птенчик, — герой оборачивается, узкие зрачки глядят довольно, озорство в голосе даже не скрывают, — Давай-ка кое-что попробуем!       Бакуго склоняет голову в бок, вопросительно уставившись на героя. — Садись сюда, — герой хлопает по своим коленкам пару раз, — Кое-что покажу.       Кидая косые взгляды сомнения на хитрую геройскую физиономию, подросток подползает к герою и пересаживается на колени, бурча что-то о тупой дряхлой птице. Любопытство гнало прочь мысли о том, что происходит что-то странное.       Задницей удобно устраивается на чужих коленках, что чуть разъехались в сторону. Свои ноги подросток кладет по бокам от героя. За движениями парня следили довольные хищные глаза.       С чужим теплом по телу фантомно зашевелились множество колких ножек. Сегментированное тельце скользило по желудку, царапало изнутри коготками на лапках. Отвращение скапливалось под ребрами, начинало подташнивать, лицо скривилось. Под подбородок упирается перышко, надавливает вверх. Подросток поднимает лицо и сталкивается с обеспокоенным взглядом птичьих глаз. Герой вглядывается внимательно, брови хмурятся. Вырывается вздох сожаления. Бакуго тошно. — Птенчик, — голос ласковый, теплый. Герой берет чужие руки, утягивает их за спину. Бакуго пальцами нащупывает пух и зарывается в него. Касаясь чужих крыльев, чувствует, как дыхание героя становится прерывистым. Тошнота отступает, под пальцами колышутся алые перышки. — Завались и делай уже, что хотел!       После нескольких дней игры в невинного мальчика у подростка начались проблемы — стал сторониться чужих прикосновений. Все напоминало о причуде того подонка и о нем самом. Все эти как бы невзначай легкие касания, поглаживания по голове, спине… Мерзко.       Мерзко и страшно было снова довериться.       Ястребу было стыдно, что из-за его прихоти (именно он оставил серую папку на столе, будучи уверен, что она не уйдет от любопытных алых глаз) будущий герой травмировался. И пусть травма ментальная — она остается травмой.       Пшеничные волосы манят. На вид такие колючие, на ощупь мягкие. Солнечные. Рука тонет в волосах. Бакуго пугается, в ладошках шипит причуда. Со спины запахло горелым — микро-взрывами подожгло несколько перьев. Герой не отталкивает, но морщится — эта его часть было слишком чувствительной. Парень мнется, елозит на коленях, но Ястреб лишь бормочет, что все хорошо. — Лучше сосредоточься на этом, — шепчет в ухо, длинные пальцы вновь зарываются в волосы. Поглаживают, касаются кожи, массируя ее. Рука опускается к затылку. Бакуго вздрагивает, герой не останавливается, пальцы ведут ниже, прижимаются к шее, очерчивают позвонки, возвращаются к затылку. Вторая рука лезет под футболку, дотрагивается лопаток, обводит их. Из уст мальчишки вырывается ругательство.       Фантомная сколопендра тает, становится жарко. Бакуго дышит тяжело, не замечает, как царапает спину героя, льнет к чужим рукам, словно оголодавший по вниманию кот. Птичьи глаза смеются, улыбка растягивается в ехидстве. — Птенчик, нравится? — Отъеби-мхм, — герой грубо проводит по спине, надавливая на поясницу, задевая пояс спортивных штанов, отчего Бакуго вжимается в героя, пряча лицо. «Дряхлая птица», как шипит подросток, посмеивается, рука переходит на бок, оглаживает ребра.       В алых глазах мелькнуло что-то пакостное, герой напрягся, ожидая беды — щекотки, царапанья, даже шипение причуды на перьях. Подросток утыкается в шею мужчины, проводит языком по коже, за ушко, переходит на мочку, посасывая ее, чуть прихватив зубами. Шершавые пальцы проводят между крыльями, оглаживают, зарываясь в пух. Ястреб плавится в удовольствии, скулит в уши подростку, дыхание перехватывает.       Бакуго отстраняется, широко раскрытыми глазами смотрит на героя испуганно. Он сделал что? В голове замелькали картинки того, как маховые перья втыкаются в его несчастную тушку. Или он сам делает ими харакири, умирая от позора,.       Ястреб вдруг падает спиной на диван, смеясь. Комнату будто наполнила трель соловья, такой приятный ушам смех. Отвлекало от самобичевания. — Птенчик хочет чего-то большего?! — в ехидных глазах Бакуго замечает толику озорства. Или тонну. — Если считать харакири чем-то большим, то да. Очень хочу. — Мои перья нужны не для этого, Катсуки, — герой приподнимается на локтях, смотрит шаловливо, толкает ногами сидящего на коленях подростка, отчего тот нависает сверху героя. Ястреб целует медленно, проходится языком по обкусанным губам, отстраняется. Бакуго в замешательстве смотрит в нахальную рожу напротив, понимает что только что произошло, прикрывая рот локтем. От жара кружится голова.       Его поцеловал Ястреб. После того, как он его облизал! — Ты назвал меня по имени?! — Больше всего тебя смущает это? — герой снова смеется. — Тупая птица… — бурчит под нос и падает на героя сверху, отчего тот стонет от боли, но рукой зарывается в мягкие волосы, притягивая к себе ближе. Поцелуй выходит долгим, тягучим, сладким. Герой снимает с себя футболку, открывая взору подростка поджарое тело. А после футболку снимают с подростка. Руки гладят бока, очерчивают живот, ногти царапают ребра. Бакуго млеет от чужих прикосновений, почти урчит в ответ. Ястреб довольно хмыкает, припадает к шее, целует нерасторопно, вбирает кожу, посасывает, отпускает, облизывает.       Подросток стонет тихо, выгибается кошкой. Жарко. Алые глаза бегают по телу героя, облизывая. И Ястребу нравится.       Нравится этот голодный взгляд. Нравится отзывчивость, податливость. Нравится. Очень нравится.       Герой поскуливает каждый раз, когда Бакуго лижет ключицы, покусывая. Скулит, когда задевают алые перья. Скулит жалобно, когда Бакуго елозит, задевая пах героя. Такой Ястреб привлекал больше, чем обычный — напыщенный, шумный, раздражительный.       Шею целуют — блаженство. На поясницу давят, Бакуго прикрывает глаза, дышит рвано в шею героя. Руки обхватывают ягодицы, сжимают-разжимают. Птичьи глаза смотрят проказливо.       Бакуго хмыкает, очерчивает живот, останавливается на пахе. Штаны героя давно приподняты, задницей он с самого начала ощущал чужой стояк. — Полетаем? — Ты ебу дал? — Бакуго недовольно щурится, облизывая губы. Заканчивать не хотелось. Героя обнимают, трутся головой, выпрашивая ласку. — Я хочу на башню Фукуоки.       Ястреб хихикает, невесомо целует в макушку. Перья кружат по кабинету.       Бакуго фыркает, когда его поднимают, перья надевают футболку, щекочат бока. Накидывают поверх подростка бежевую куртку. — К чему эти порывы нежности? — Если нравится, могу ещё.       Подросток зашипел и отскочил, когда герой поднялся с дивана, расставив руки широко для обнимашек. Глаза светились баловством, лёгкостью. — Отвали, дрянная птица!       Дрянная птица смеётся, одевает футболку, щурит птичьи глаза. Крылья нарастили объем, перья подрагивали. Вдруг по спине прошла приятная дрожь, герой почти заскулил.       В руках подросток сжимал длинное маховое перо. Пальцы прошлись по опохалу, сжали стержень. Алые глаза больше не смотрели на перо, они смотрели на Ястреба. По герою прошла волна удовольствия, перья подрагивали. Стержень пера отпускают, оглаживают ласково сверху вниз, сжимают. — Так вот для чего нужны перья…       Бакуго довольно хмыкает, отдаёт перо герою, в подростковых глазах плясали чертята. Кажется, только что Ястреб обрек себя на сладкие муки. Он точно мазохист…

***

      На смотровой площадке прохладно, морской бриз играл с волосами. Алые перья кружили по округе, сканируя местность на потенциальные угрозы.       Подросток наблюдал за ночной Фукуокой. Совершенно не похожа на дом. Яркая, цветастая, оживленная. Вблизи виднелось море.       В шею дышал герой, руки покоились на животе подростка. Приятно.       Чужие прикосновения дарили тепло, нежность, заботу. Внутри расцветали взрывы, причуда мурлыкала. Никакого отвращения. Никакой больше сколопендры, перебирающей лапками. — Спасибо, — Бакуго бурчит под нос, но герой слышит. — Ты меня спас.       В шею дуют, целуют. Мурашки бегут по спине, пока длинные пальцы хищно забираются под футболку, гладят живот. — Это моя работа, птенчик.       Бакуго закатывает глаза и фыркает.