Камень доверия

Топаз ожидала Авантюрина в своём кабинете. Ещё утром он написал ей, что просил об одном важном деле, которое необходимо обсудить наедине. Он пригласил девушку встретиться в её кабинете после окончания рабочего дня, потому что там была хорошая звукоизоляция. Топаз посмотрела на часы, висевшие над дверью. Она ленивым взглядом окинула свой просторный кабинет. Счетовод мирно посапывал на коврике в углу комнаты, рядом со столом. Он был уже покормлен, и, видимо, видел сны. Светодиодные лампы на потолке горели, иногда мигая. Для себя Топаз отметила, что надо бы попросить их младших сотрудников их заменить. Между тем представила, как придёт домой, в свою жилую комнату, поест, будет смотреть сериалы и отдыхать. Завтра планировался такой редкий для одной из Каменных Сердец выходной. А может быть, скоро будет отпуск, и она наконец-то слетает на свою космическую станцию. Её любимцы, кошки и собаки, наверное, уже соскучились. Топаз улыбнулась своим мыслям. Так прошли несколько минут. Девушка ещё раз проверила время. Авантюрин должен был уже скоро появиться. А вот и он собственной персоной. Пусть на его лице была привычная дружелюбная улыбка, она выглядела как будто в спешке натянутой. Так как Топаз за много лет работы совместно с Авантюрином научилась различать его эмоции и настроение даже под улыбчивой маской, она сразу поняла, что разговор предстоит действительно серьёзный. Девушка внутренне напряглась. — Привет, Топаз! - сказал он нарочито дружелюбным тоном, но как-то рассеяно. — И тебе привет, Авантюрин. Зачем хотел встретиться? Он усмехнулся. — А ты, как я вижу, сразу переходишь к делу. Авантюрин придвинул к себе стул и сел на него. Улыбка пропала с его лица. — Знаешь, давай без лишних сантиментов. Я не уверен, согласишься ли ты сразу, и согласишься ли вообще, поэтому я дам тебе время на раздумья. Дело очень рискованное, даже можно сказать личное. - Авантюрин посмотрел Топаз прямо в глаза. — Давай уже, выкладывай. - нахмурилась Топаз. Её уже начал напрягать этот разговор. Тон Авантюрина, его просьба о личной встрече… Топаз всё это казалось подозрительным. — Ладно, скажу сразу. - Авантюрин вздохнул. - Топаз, ты можешь одолжить мне свой опорный камень на время поездки в Пенаконию? Топаз не поверила своим ушам. Она с расширенными от удивления глазами смотрела на Авантюрина. — Мой… Опорный камень? — Да. Понимаешь, я прошу тебя об этом, Топаз, потому что мне не к кому больше обратиться. Ты - единственный человек из Каменных Сердец, кроме Яшмы, у кого я могу это попросить. — Авантюрин, зачем тебе мой Камень? - Топаз всё ещё находилась в непонимании. — Прости, Топаз, но я пока не могу тебе это рассказать. Но мне он очень понадобиться в миссии на Пенаконии. Уверяю тебя, что я верну его в целостности и сохранности после своего возвращения оттуда. «А точнее вернут мои подчинённые вместе со слезливой записочкой а-ля прости, прощай» - невесело усмехнулся про себя Авантюрин. Не смотря на бесчисленные сделки, заключённые им в свою пользу, ему действительно неудобно было просить Камень у Топаз, его младшей коллеги. Это была самая дорогая вещь для каждого из Десяти Каменных Сердец. Её никому не показывали, что уж и говорить про одалживание. — Стой, подожди, дай мне подумать… — Да, конечно, я не настаиваю на немедленном положительном ответе. Я понимаю, какое это неожиданное для тебя дело. Топаз машинально провела рукой по волосам в попытке успокоиться и привести мысли в порядок.

***

Авантюрин… Со дня их знакомства Топаз никогда не могла его понять. Почему он поступает так? Ввязывается в рискованные дела, играет ва-банк, ставит на «всё или ничего». Как будто ему совсем не дорога его собственная жизнь. Что он скрывает за неизменной улыбкой? Если задуматься, Топаз ничего не знала о его прошлом. Десять Каменных Сердец не были сплочённой организацией, мало кто из них так доверял друг другу, что мог рассказать о своём прошлом. Когда новый участник приходил в организацию, он изменял себе имя на название его Опорного Камня. После этого прошлая жизнь как бы переставала существовать. О ней, как и о старом имени, старались не вспоминать. Но это не значило, что прошлого у Авантюрина не было. За всё время работы в КММ Топаз ни с кем так не сработалась, как с Авантюрином. Они часто ездили вместе на деловые поездки, работали над совместными проектами. Но сближение происходило только в рабочих отношениях. Авантюрин резко пресекал все попытки Топаз подобраться к нему ближе, стать друзьями. Топаз словно сталкивалась со стеной, словно говорящей: «дальше нельзя». Чувства Топаз к Авантюрину были противоречивы. Она стала замечать, что он ей определённо нравится. Она засматривалась в его разноцветные глаза, интересовалась его делами, скучала, когда он долго не возвращался из командировок. Но его отношение к ней она решительно не понимала. Но теперь… Авантюрин просит у неё Опорный Камень. Просит её как друга, как товарища. Часто она не могла понять, врёт Авантюрин или говорит правду, но эта откровенность в его голосе и поведении поразила её. Он мог заставить её, шантажировать, внушить ей, украсть, наконец. Но он не сделал это. Сердце Топаз сдавила тоска. Она приняла решение.

***

— Я согласна. Я отдам тебе Камень. - Сказала Топаз, глядя прямо в яркие глаза Авантюрина. Он вздрогнул, словно очнувшись от погружения в свои мысли. — Так быстро? - После небольшого молчания Авантюрин продолжил. - Если честно, я не думал, что ты согласишься. — Сначала просил, теперь отговариваешь? - невесело сказала Топаз. - На тебя это совсем не похоже. Авантюрин смотрел куда-то в сторону, не найдя, что ответить. — Завтра, в Главном Хранилище КММ мой доверенный человек приведёт тебя к нужному сейфу и передаст сообщение с кодом. Долгих расспросов не будет, я договорюсь с охранниками, возможно, подкуплю. — Ты серьёзно хранишь Камень в Главном Хранилище? Это самое ненадёжное место, которое только можно придумать. Топаз не нашла, что ответить. Повисло неловкое молчание. Авантюрин встал со стула. — Ну, я тогда пойду? Топаз, не отрываясь, смотрела ему вслед, пока Авантюрин шёл через кабинет по направлению к двери. Он уже открыл её, готовясь выходить, но внезапно услышал: — Авантюрин… Береги себя, ладно?

***

Авантюрин вздрогнул. Сердце болезненно сдавило непреодолимое желание наплевать на все приличия, должности, сложности и недомолвки между ними, повернуться, броситься к Топаз и обнять её. Прижаться к ней крепко-крепко и не отпускать. Авантюрин мотнул головой, прогоняя эту настойчивую мысль. Нет. Нельзя. Что он надеется получить этим жестом? Тепло, поддержку, подставленное в трудную минуту плечо верного друга, возможность поплакаться? Да кого он обманывает? Себя самого. Топаз никогда не станет его семьёй. Авантюрину было сложно принять осознание, что Топаз может предать его в любой момент. Но он слишком хорошо знает людей. Вечной любви не бывает. Какавача умел доверять людям, проявлять заботу, плакать, когда грустно, улыбаться, когда радостно. У Какавачи были любимые люди, была семья. И к чему это привело? Но Какавача остался в прошлом. Теперь есть только Авантюрин. Хитрый делец, манипулятор, картёжник. Игрок, ставящий на кон свою жизнь. У Авантюрина нет страхов и слабостей. У Авантюрина нет семьи. И что бы Авантюрин не чувствовал к Топаз, она никогда не станет ему ближе, чем просто младшая коллега. А ведь он её любит, но сам отрицает свои чувства, отталкивает Топаз. Потому что нет ей места в грандиозном смертельном плане, который готовится на Пенаконии. Он не даст ей последовать за ним. У Авантюрина есть связи на Пенаконии, он отдаст приказ, чтобы её не пускали в мир грёз. Она не должна ничего знать. У них разные жизненные пути. Авантюрину, нет, Какаваче не место рядом с Топаз. Они идут разными дорогами. Всё уже решено. Поздно поворачивать назад, поздно возвращаться, плакать, просить прощения. Авантюрин и так уже слишком далеко зашёл.

***

Топаз видела, как вздрогнул, остановился Авантюрин. Ей показалось, что он забыл сказать или сделать что-то важное, что очень хотел это сделать. Но наваждение прошло. Авантюрин ничего не сказал. Он вышел из кабинета, и прикрыл дверь, так и не обернувшись. Топаз осталась одна, словно погружённая в оцепенение. Стояла непривычная тишина. Топаз почему-то показалось, что холодный кабинет окончательно опустел.