Бездомный

Кке ждал Асахи в лазарете, который когда-то был кухней, сидя на одном из длинных металлических столов и болтая ногами, словно ребенок, что ждал, пока его со школы заберет отец, и совсем не походя на высокого, широкоплечего и мускулистого боксера, которым и являлся. Когда за Асахи захлопнулась дверь, он поднял глаза, губы его широко раскрылись в зубастой ухмылке, а на щеке сиял новый синяк. Асахи вздохнул и плотнее завернулся в лабораторный халат. — Док! — оживленно поздоровался Кке. Он с легкостью спрыгнул со стола. — Что ты здесь делаешь? — Нужен бинт, — сказал Кке. — Для пальцев. Асахи пронесся мимо, будучи слегка раздраженным из-за его присутствия. Этот гигантский боксер очень напоминал ему виляющую хвостом собаку, которая отчаянно нуждается во внимании. Вполне соответствует действительности, потому что его псевдоним на ринге был Ке. Он начал участвовать в подпольных боях около двух лет назад, как раз когда Асахи начал работать там же, и уже с самого начала Кке стал у него частым посетителем, приходя к Асахи за льдом, бинтами и для того, чтобы наложить швы. Побеждали его не так уж и часто, поэтому в те ночи, когда он все же проигрывал, Кке нравилось задерживаться в лазарете, глядя на то, как Асахи работал, до тех пор, пока задерживать тренера дольше не мог. Асахи знал тренера Кке — подонка, который использовал парня ради денег и бил его, когда тот терпел неудачу. Асахи говорил Кке бросить его, но, видимо, тот проявлял к тренеру некую неуместную преданность, поскольку тот «подобрал» его с улицы. Привязанность была тем чувством, которое Асахи больше не понимал. — Вот, — сказал он, достав из кабинета-кладовки с медикаментами наполовину использованный бинт и бросив его Кке. — Держи. — Спасибо, док, — вновь ухмыльнулся Кке, сверкнув зубами. Он положил бинт в карман и нерешительно шагнул вперед. Волосы на затылке Асахи закололись, когда к нему приблизились, и он резко обернулся, выставив руку вперед, чтобы не дать Кке подойти еще ближе. Кончики пальцев коснулись его груди и ткани белой футболки. — Тебе стоит идти, Кке, — тихо произнес Асахи. — Тренер будет искать тебя. — Я просто хочу поговорить, — надувшись, сказал тот, ссылаясь на те многочисленные ночи, когда он приходил пораньше, чтобы посмотреть, как Асахи готовится к вечеру, и рассказать ему про свой день, ничего не утаивая. Тот разрешал подобные «вторжения», потому что Кке было жалко, да и иногда от него была польза, если Асахи был конкретен, отдавая инструкции. Язык Кке всегда высовывал, когда концентрировался на чем-то, что нужно было Асахи. — Не сегодня, — сказал Асахи. С тех пор как он проснулся вечером, кожа будто обтягивала мышцы слишком туго, десны болели, а в голове гудело. — Прости, — добавил он, надеясь, что это звучало достаточно по-человечески. — Так уж и быть, — пропыхтел Кке, сложив руки на груди. — Все равно ты поздно. Асахи задержался, доставляя посылки. Его работа была здесь, на этом подземном боксерском ринге, но последние несколько недель запасы были на исходе, пока спрос оставался высоким. Многим клиентам организации требовались объяснения и заверения, что скоро он вернется с тем, за что они заплатили. Но кровь где попало нельзя было найти, особенно учитывая то, что Асахи был не совсем доктором. Холодная пустота лазарета прокралась к его плечам. Асахи понял, что остался один. Кке уже ушел. Асахи мог слышать, что матч за дверями уже начался и что громкий голос комментатора перекрикивал рев толпы зрителей. Он мог чувствовать кровь повсюду — на полу, на раковине, столах, кровь, покрывшую пятнышками его чистый белый халат. Он был голоден.

***

Каждую ночь на выходных здесь проходили уйма матчей, а каждые будние вечера — молниеносные раунды, и в лучшем случае выходило один-два нокаута. Нокауты обычно случались нечасто, но Асахи полагал, что тощий паренек, который лежал на металлической койке с тонкой подушкой под головой и был по грудь накрыт изношенной простыней, был вне своей весовой категории. Асахи почти почувствовал вину за то, что брал его кровь. Он смотрел на то, как медленно наполнялся пакет, который он крепко держал в руках, на глубокий бордовый цвет человеческой крови, которой окрашивались его внутренние стенки. Асахи был осторожен с кровопусканием. Спустя десятилетия он наконец преуспел в своем «ремесле». Поскольку его жертвы были без сознания в момент, когда он брал их кровь, Асахи не мог сказать по их реакции, взял ли он слишком много, а потому обычно делал это в течение двух минут или всякий раз, когда пакет наполнялся наполовину — в зависимости от того, что происходило раньше. Сегодня, в случае с тощим пареньком, это было за две минуты. Асахи запечатал пакет, вытащил иглу и выбросил ее, прежде чем обработать маленькую ранку и заклеить ее ватным тампоном. Парень не придет в сознание следующих два часа, и к тому времени кровь течь перестанет. Асахи держал пакет в руках, глядя на него. Он не ел несколько дней, обходясь и без этого, чтобы выполнить норму по крови от организации, и это изнуряло его. Он понимал, что сегодня таки ему нужно поесть. Ничего не изменится от одного пропавшего пакета крови, так ведь? Висок сжало, а Асахи чувствовал, как клыки уменьшались. Пакет был едва наполнен. Вероятно, боксер был уже обезвожен, потому что капельница была мучительно медленной. Асахи облизнулся и поднес пакет к носу, сделав глубокий вдох. Пахло стерильным пластиком и медью. Его ресницы затрепетали. Скоро будет еще один нокаут. Весовая категория все возрастала, поэтому позже нокаут сразит более крупного боксера. Будет еще одна возможность наполнить пакет кровью. Асахи прокусил верх пакета и начал высасывать кровь. Рот наполнил сладкий вкус железа. Он глотал кровь, сминая пакет в руках и выпивая содержимое. Она еще была теплой. Ощутил, как струйка начала течь с уголка губ на подбородок. Кке ворвался через дверь, требуя свои боксерские перчатки. Асахи замер, словно заяц перед волком; на губах была кровь. — М-мне просто нужно… — промямлил Кке, глаза бегали по лазарету. Щеки покраснели. Он нашел перчатки и ушел настолько быстро, насколько только мог. И лишь после его ухода Асахи начал хоть что-то соображать. Кке видел его. Заметил его красные руки. Даже если не сложил два и два и не понял, что встретил вампира, Кке все равно застал Асахи за тем, чего тот не должен был делать, ставя Асахи, — а потому и организацию, — под угрозу разоблачения. Асахи обязан доложить об этом Мастеру Ву, который не раздумывая поручит ему убить Кке. Грудь Асахи сжалась, когда он представил мир без его плутоватой улыбки. Как же темно. Как одиноко. Но для кого? Асахи осушил пакет, думая над тем, что не хотел бы убивать Кке.

***

Когда Асахи рассказал о произошедшем, Мастер Ву усмехнулся. — Джэхек? Тот высокий с блестящими глазами? Который ходит за тобой повсюду? — Асахи кивнул. Сидя за столом в своей бухгалтерии, где он управлял ставками, старик покачал головой и вздохнул. — Скверно, — сказал он. Его голос был глухим, жалким подобием того, что было раньше, и испорченным дымом и возрастом. — К тому же он довольно молод. Асахи не хотел, чтобы Кке умер. Кулаки сжались, когда он встал с вытянутой, ровной спиной. — Не думаю, что он проболтается, — сказал Асахи. — Отказываешься избавляться от него? — спросил Мастер Ву. Он приподнял кустистую бровь. В этой маленькой комнате тишина душила Асахи; без эхо и грохота от боев это место казалось пустынным и печальным. Все — даже санитары — ушли, оставив только Асахи с Мастером Ву. — Я спрашиваю, можем ли мы оставить это между нами. И можем ли дать ему шанс. — С чего бы? — спросил Мастер Ву. — Думаю, он привязан ко мне, — произнес Асахи, повторив заготовленные слова. — Я могу использовать его. Он хороший боксер. Мне нужно больше нокаутов, чтобы пополнить запасы. Он может помочь. Увеличить наши цифры. Ву какое-то время ничего не говорил, лишь глядя на Асахи, как на интересное насекомое в банке. А тот пытался сохранять спокойствие. Не нервничал он давным-давно, но сейчас волновался о том, что ответит Мастер Ву. Наконец тот сказал: — Ладно. Я хочу увидеть на двадцать пять процентов больше запасов. У тебя есть две недели. Не выйдет — убьешь его. И все это только между нами. От мужчины, который жил уже который век и был ответственен за сотни смертей, это было милостивой уступкой. Асахи не стал испытывать судьбу и кивнул, соглашаясь на эти условия. Он развернулся, чтобы уйти, но Ву еще не закончил. — Человеческие жизни быстротечны, Асахи, — напомнил он. — Рано или поздно он умрет. — Знаю, — тихо сказал Асахи.

***

Ни в ту в ночь, ни в следующую Кке не вернулся. Асахи волновался о своей квоте и о том, что жизнь Кке висела на волоске. Было это оттого, что Асахи не желал его смерти, или оттого, что не хотел быть тем, кто убьет его? Лишь на следующих выходных Асахи увидел его снова, как обычно ждущего в лазарете до его прихода, болтавшего ногами в воздухе, сидя на одном из столов в серебристой темноте. Асахи включил свет, и Кке оживился, ухмыльнувшись. — Док! Асахи замялся от его энтузиазма, потом одернул себя, прочистив горло. Приблизился к раковине, чтобы вымыть руки, и ощутил на спине взгляд Кке, пока проходил мимо. — Думал, я тебя испугал, — сказал Асахи. — Да не. И все на этом. Кке начал рассказывать о ресторане, который недавно открылся рядом с его домом, и о котенке с улицы, которого приютил, а Асахи слушал, пока проверял аптечку и стерилизовал инструменты, удивляясь тому, как у Кке могли быть такие чистые, невинные мысли притом, что он имел столь жестокий опыт. Быть может, это было единственным способом не сойти с ума. — Где ты был на прошлых выходных? — спросил Асахи, когда Кке понадобилось вздохнуть. — Ох, тренер разозлился, когда я пропустил матч, — сказал тот. Он поднял кулаки и изобразил в воздухе бой с тенью. — Я… э-э… не мог драться до конца выходных, — объяснил Кке. Он молчал так долго, что Асахи с любопытством посмотрел на него через плечо. А плечи Кке поникли, спина ссутулилась, и живот втянулся. Асахи сжал губы; внутри кипел гнев. — А твой тренер не знает, что для того, чтобы зарабатывать на тебе, ему нужно перестать избивать тебя настолько, что ты не можешь дальше нормально драться? Щеки Кке порозовели, а он еще больше скукожился. — Он не такой уж плохой, — пробормотал он. Асахи вздохнул и закатил глаза. Снова эта неуместная преданность. Кке был жалок, как щенок, гоняющийся за ужасным хозяином. — В конце концов он принесет тебе куда больше боли. Прислушайся ко мне, если не слушаешь никого другого. — Но мы встретились благодаря ему, разве нет? — с надеждой спросил Кке. Ну точно щенок, подумал Асахи. — Похоже на то, — хмыкнул он, закрыв первую аптечку и положив ее в шкафчик над головой. Он взглянул на Кке, облокотившись о стойку и упершись в нее руками. Выражение лица было совершенно открытым и ясным, он смотрел прямо на Асахи. Подходящий момент. — Мне нужна твоя помощь, Кке, — начал Асахи. — Что ты видел — как я брал кровь? У меня есть… обязанности, и мне нужно больше тел. Могу я тебе доверять? Кке наклонил голову. — Как много тел? И убеждать не пришлось. Асахи практически усмехнулся, но сдержался. — Шесть нокаутов. За два дня. — Я смогу, — сказал Кке, подаваясь вперед. — Я смогу это сделать, без проблем. — Звучишь уверенно, — сказал Асахи. Кке спустился со стола, затем рванулся вперед и заключил Асахи в объятия. Он прошептал: — Я могу сделать для тебя что угодно. Асахи больше не нуждался в воздухе, но сейчас почувствовал, словно дыхание перехватило, когда оказался в кольце огромных, крепких бицепсов и крепких грудных мышц. Щека к щеке, Кке пах потом и кровью. Его голая кожа горела в отличие от всегда холодной кожи Асахи, и, когда Кке выпустил его, тот вновь оперся о стойку, но уже с дрожью в коленях. Лицо пылало. — Хорошо. Значит, скоро увидимся, Док! — сказал Кке, готовясь идти. — Отлично поболтали! Асахи не успел вовремя ответить: дверь уже закрылась.

***

В ту ночь Кке сделал три нокаута, а в следующую — четыре. К концу недели запасы Асахи увеличились на двадцать пять процентов, и Ву был этим доволен. Кке быстро завоевал ошеломительную популярность, заработав репутацию безжалостного боксера, которого никто не сразит следующие несколько недель. В то же время Асахи размышлял о том, с какой легкостью Кке мог продолжать в таком духе. Казалось, у боксера всегда было столько потенциала — просто не было хорошей мотивации. Так как дела шли замечательно, тренер Кке перестал держать его на коротком поводке, и тот проводил много времени в лазарете с Асахи, на этот раз не только чтобы поболтать, прежде чем начнется ночь, но и чтобы помогать ему наполнять кровью пакеты. И хотя Асахи не допускал Кке с его большими пальцами близко к пациенту с иглой, тот был полезен в других вещах: например, подписывал пакеты и составлял Асахи компанию. Из них получалась хорошая команда. — Док. В эту ночь Кке тоже помогал, за стойкой помечая на пакетах рост, вес и группу крови. Асахи оторвал взгляд от медленно текущей по трубке в чистый пакет крови. Скоро ему вновь нужно было поесть. Недавно Кке нокаутировал четырех мужчин, и все доноры без сознания растянулись на столе — легкая добыча, если бы не обязанности Асахи. — Да? — Это все не для тебя, так ведь? — Он имел в виду пакеты крови. Асахи кивнул. — Но я не могу сказать, для кого они. Если скажу, то придется тебя убить. Кке цокнул, прежде чем заметил непоколебимое, серьезное выражение лица Асахи. Асахи никогда бы не отнесся к этой организации легкомысленно. Он был в долгу перед ними за кровь и рисковал, отвечая за жизнь Кке. Кке не обязательно было знать все детали. — З-значит… — запнулся Кке, оживившись. — Когда ты ешь, док? — Дома, — ответил Асахи. — Ты испытываешь голод, как люди? — Я голоден всегда. — Даже сейчас? — Даже сейчас. — Док, — сказал Кке, — ты когда-нибудь брал мою кровь? Да, однажды, когда Кке только начал участвовать в боях. Только он не был накачан так же, как сейчас, поэтому, когда его отвезли в лазарет, тренер плюнул ему под ноги, а потом вышел, ворча о своих потерях. Асахи взял кровь Кке. При воспоминании о ней — свежей и острой, как сосновые иглы, — чесались десны. Его язык ощупал нижнюю часть клыка во рту. — Да, — сказал Асахи. Глаза Кке прояснились. — Правда? А пробовал? — Нет. — Разве не хотел? Асахи не ответил. К лицу прилил жар. Было ощущение, словно мозги дымились. Он, не в силах вымолвить ни слова, позволил тишине воцариться между ними. — Док? — Не спрашивай меня о таком, — бросил Асахи. Кке со хныканьем отступил назад, а затем серьезно вернулся к своей задаче. Спустя минуту Асахи вздохнул, почувствовав себя виноватым. — Извини, что поднял голос, — сказал он. — Я хотел попробовать. Хотел испить ее до последней капли. Резкий вдох. Асахи обернулся. Кке застыл, кожа его покрылась розовыми пятнами, щеки тоже зарделись. — Это ты хотел услышать? — тихо спросил Асахи. Кке все еще был в оцепенении. — Джэхек? — Э-э… уже поздно. Мне нужно идти, — сказал Кке. Он оттолкнулся от стойки и быстро собрал свои вещи, отчасти неуклюже, потому что старался не выглядеть так, будто спешил. Удивленный Асахи не остановил его и просто смотрел на то, как он спотыкался, шагая к двери. Сладкий запах возбуждения Кке витал в воздухе.

***

В одну из ночей Кке не пришел. Асахи подготавливал лазарет, стоя спиной к двери, уши улавливали каждый шорох. Когда матч начался, толпа загудела громче прежнего, требуя еще больше жестокости. Асахи вышел посмотреть, что там. Обычно он не смотрел матчи. Борьбу тел аппетитным он не считал, а вонь пота с сигаретами и алкоголем была удушающей. Конец коридора, ведущего в главный зал, был дальше, чем он осмелился зайти, и Асахи прислонился к дверному косяку, с отвращением наблюдая за толпящимися людьми и их громкими призывами к кровопролитию. Они были похожи на блох. А на ринге, между прочим, танцевал с противником Кке. Асахи никогда еще не видел его в действии и сейчас был восхищен тем, как легко он работал ногами и как силен был удар его левого кулака. Казалось, его задорность проявлялась и в стиле драки, что выглядело великолепно. Он стоял на носочках, чтобы оставаться гибким, уклоняясь от ударов с натренированной пластичностью и оперативностью. На середине боя Асахи замер и скрестил на груди руки, заметив, что Кке разрешил завести себя в угол ринга. Создавалось впечатление, что его разум был и на ринге, и где-то еще: глаза как следует не фокусировались на противнике. Он опустился на ступни, и в челюсть прилетел мощный хук от противника. Живот Асахи сжался, когда голова Кке дернулась от силы удара. Тот поразился, блокируя очередной апперкот обеими руками, но получил удар в солнечное сплетение. Обеспокоенный Асахи шагнул вперед. Почему Кке не давал сдачи? Но в этот момент их глаза каким-то образом встретились. Асахи, который не заметил, что приподнялся на носочки, чтобы лучше видеть, тяжело приземлился на пятки, когда Кке ухмыльнулся окровавленными зубами и подмигнул. Так он просто валял дурака? Все это время знал, что Асахи наблюдал за ним? Пока противник пытался отыскать брешь в защите Кке, тот привстал, а потом ринулся вперед, выбрасывая удары под подбородок другого боксера так, что тот аж подскакивал вверх. Когда противник опустился, его ноги подвели его и он ничком рухнул на пол. Нокаут. Толпа взревела с новым приливом энергии в поддержку Кке. Асахи с пламенными ушами вернулся в лазарет.

***

Асахи ждал в лазарете часами, даже когда отправил домой последнего пациента, но Кке все не было и не было. Он думал, Кке будет хвастаться перед ним победой, нагло выпрашивая похвалу и похлопывания по голове, но вместо этого была тишина, и Асахи был один. Может, так было и лучше. Он выключил весь свет, когда выходил. Вышел во тьму с лабораторным халатом, перекинутым через руку, с очками на носу, минуя знакомые районы. Когда он обогнул заброшенное здание, то краем глаза уловил движение и все же убедил себя не ускоряться. Человек не смог бы избежать надвигающейся атаки, потому и он этого не сделал и сложился пополам, когда труба вонзилась ему в живот. Больно. Конечно, больно. То, что он живой мертвец, не значит, что он не может ничего чувствовать, в особенности боль. Со всхлипом он споткнулся и упал на колени; очки упали на тротуар. Четверо мужчин окружили его. Один из них растоптал ботинком очки. Асахи обхватил руками живот, защищаясь. — Здорова, док, — произнес один из них. — Думаешь, что можешь красть у нас? Где наши деньги? Асахи понятия не имел, о чем они говорили. — Ч-что? Я-я не крал… — Один мужик пришпилил его к стене. Асахи был беспомощен, закрыв лицо руками. — К-клянусь… Еще один удар. Один из мужиков оседлал его, схватив за воротник и снова и снова набивая Асахи лицо. Асахи позволял это, чувствуя, как рвалась на щеках кожа. Слабо, но он сопротивлялся, потому что думал, что человек обычно так и поступает — борется за свою жизнь, — но был осторожен и не спешил равняться силами с нападавшим. — Мы знаем, что ты работаешь с этой псиной, — сказали они. — Ке. Трахнул босса по полной программе. Гони нам наши деньги завтра — и мы оставим тебя в живых. Заберем до первой драки. Мужчина еще раз постучал костяшками пальцев по виску Асахи, чтобы донести до него свою мысль. Асахи обмяк, теряя сознание. Как он и ожидал, мужики заворчали и оставили его здесь, но один из них все же ударил его по ребрам еще раз. Прежде чем пошевелиться, Асахи мысленно досчитал до ста. Во время нападения несколько вещей выпало из его сумки, поэтому он все собрал, посетовав на сломанные очки, которые позже выбросил в мусорное ведро позади. Тело восстанавливалось само. К тому моменту как он пришел домой, он уже знал, что на теле не останется никаких следов от драки, но те мужики могли принести вред иным путем — Кке во что-то влип, а теперь влип и Асахи, и Ву не обрадуется тому, что они оказались вовлечены в дела людей.

***

На следующую ночь Асахи ждал тех мужиков в лазарете. Денег у него не было, поэтому он просто должен был убить их и молчать об этом. Будет лучше, если Ву не узнает. Асахи злился на себя. Мягкая и приятная натура Кке подкупала его, и в итоге Асахи неосознанно сблизился с ним, будто магнит притянулся к полюсу. Теперь кто-то заметил это, и их идиллический мир-пузырь здесь, в холодном металлическом лазарете, лопнул. Хуже то, что Асахи сомневался, что еще может доверять Кке свои секреты. Наверное, нужно будет и его убить тоже. — Док! — Кке толкнул дверь и подбежал к стойке, схватив Асахи за плечи. — Док! Ты в порядке? Я пришел настолько быстро, насколько мог! Тренер смылся вместе со всеми деньгами! Я не знал о ставках! О взятке! — Его пальцы впились в бицепсы Асахи, когда он двинулся на него с одичавшими глазами. Яркая-яркая кровь струилась из раны на виске по лицу и шее. — Клянусь, я не знал. Когда ты пришел посмотреть на меня, я должен был выиграть. Они предполагали, что я проиграю, но мне нужно было выиграть… — Они думают, что мы работали сообща, — осознал Асахи. — Думают, что ты мой. — Так и есть, — сказал Кке. — Так и есть, я твой! Прошу, нам нужно идти, они близко, они прямо… — Отвали, — прошипел Асахи, оттолкнув Кке. Удивленный силой Асахи, Кке умолк, лишь моргнув. В глазах промелькнула боль. — Док… — Я доверял тебе, — промолвил Асахи. — Я ничего не говорил — это был тренер. Он сказал… Он сказал… — Без разницы, кто что сказал. Не стоило мне тебе верить. — Кке замолчал, плечи поникли. Слезы сверкали на нижних ресницах, стекая по щекам, когда он моргал. Асахи притворялся, что это никак не трогало его, притворялся, что не хотел провести языком по щеке Кке, попробовать на вкус его слезы, пот и кровь. Он решил, что ему необходимо, чтобы Кке ушел. Те мужики здесь будут с минуты на минуту в поисках их обоих. Когда Асахи убьет всех гангстеров, он найдет Кке и заберет далеко-далеко отсюда. Он не мог убить его. Он хотел, чтобы Кке жил. — Уходи, Кке. — Док… — Я сказал: уходи, — повторил Асахи. — Но они идут! Я останусь! Я защищу тебя! Терпение Асахи достигло предела. — Ты ослабнешь и будешь бесполезен, — отмахнулся он. — Ты мне здесь не нужен. Потеряйся. Кке вновь умолк, и Асахи мгновенно пожалел о своих словах, но они сделали свое дело. Кке повернулся и выбежал, ничего не сказав. В воздухе повис соленый привкус его слез. И снова Асахи один, но ненадолго. Едва он вернулся к стойке, как нарисовались те мужики. Их было с полдюжины, каждый с самодельным оружием или вроде того. Асахи чуть не фыркнул от того, как они себя вели, гордясь своими маленькими «поделочками» и держа в руках концы палок, словно это выглядело угрожающе. — Док! — с наигранной жизнерадостностью поприветствовал главарь. Асахи оперся о стойку, повернувшись к ним лицом. Он был рад, что на этот раз притворяться слабым не нужно было. — Парни, — произнес он. — Ты взял наши деньги, док? Асахи покачал головой: — Не-а. Главарь нахмурился и грозно постучал бейсбольной битой по полу. — Тогда они у твоей псины, да? Уголки глаз Асахи сузились. — Нет, — ответил он, ощерившись. — Надеюсь, один из вас врет. Думаю, выясним, а? Отправил за ним моих парней. Видел, как он выходил через заднюю дверь. Значит, Кке был в опасности даже несмотря на то, что Асахи прогнал его. Придется сделать это быстро. Асахи оттолкнулся от стойки и размял шею с пальцами. Шесть мужиков не создадут проблем. Главарь усмехнулся, взвалив биту на плечо, когда Асахи приблизился. — Что? Хочешь помахаться? — спросил он, глядя на Асахи сверху вниз. — Я бы так это не назвал. — Асахи вытянул руку и сжал главарю челюсть, подняв его вверх и позволив ногам немного поболтаться да побрыкаться, прежде чем сломать ему шею рассчитанным поворотом запястья. Тело его кучей рухнуло на пол, а бита глухо звякнула. — К-какого черта… — прошептал один из мужиков. Асахи поднял на группку взгляд и сверкнул улыбкой, обнажив клыки. Шок овладел группой быстрее, чем проявился инстинкт самосохранения. Бегите. Кроме Ву, который стоял перед дверью. — Выпусти нас! Этот парень чертов монстр! — вопил какой-то мужик, пытаясь обойти Ву, однако тот оттолкнул его одной лишь рукой так, что он ударился о шкафчики, разбив стекло и погнув металл. Гангстеры вновь стихли, а лица у них побледнели. — Где твой щенок? — спросил Ву у Асахи. — Не уверен, — ответил тот. — Тогда лучше поищи его, это смышленое юное создание. — Ву… — Я пригляжу за этими крысами, — сказал Ву. — Иди. Повторять Асахи дважды не нужно было. Он побежал, следуя за запахом крови Кке, через здание на улицу, вниз по кварталу, вокруг здания, вниз по другому кварталу. А потом нашел Кке избитого до полусмерти. Какая-то глухая ярость застлала его глаза пеленой. Асахи разорвал троих мужчин, напавших на Кке, на части, вспоров кожу, мышцы и кости так же легко, как бумагу. Он опустился на колени в лужу крови рядом с Кке. Тот был едва в сознании, кошмарно раненый. Асахи взял Кке на спину и нес таким образом через проулки, чтобы их никто не увидел, домой. Нужно было торопиться. Кке терял слишком много крови. Его сердцебиение отзывалось у Асахи в ушах метрономом, отсчитывающим время до его кончины. — Док? — Голос Кке был слаб. — Я, — ответил Асахи. Они уже были в его районе. Были почти дома. — Придержи коней, Кке. Не умирай на моих руках. — Думал, я тебе не нужен. — Я соврал, — произнес Асахи, заходя в жилой комплекс и взбегая по лестнице на свой этаж. Кке вздохнул. Асахи прижал ключ-карту к двери и споткнулся о порог. Он больше не слышал дыхания Кке у уха. — Нет-нет-нет-нет, — прошептал Асахи, дважды споткнувшись по пути в ванную, прежде чем отодвинуть занавеску в сторону и как можно осторожнее опустить Кке в ванну. Он взобрался на него и сел на пояс. Белый фарфор уже был скользким от крови Кке, что до сих пор сочилась из многочисленных ран. Асахи почувствовал, как глаза начало жечь от свежих и не знакомых ему слез. — Кке, — прошептал он, — прости меня. Он склонился над ним и впился клыками в шею. Кровь Кке наполнила рот, сладкая и насыщенная, как вино. Асахи приложился к ране и пил, пока кровотечение не ослабло, чувствуя, как тепло крови разливается по телу Кке и возвращает коже цвет. Выпив столько, чтобы привести его на грань смерти, Асахи отстранился и разрезал свое запястье зубами, прижав его ко рту Кке. — Давай, — умолял Асахи. — Ну давай же, Кке. Сперва тот не отвечал и Асахи уж было испугался, что переоценил свои возможности и тот действительно умер. Однако потом ощутил, как губы Кке шевелились у его запястья, ощутил язык у раны, а затем и то, как Кке уже высасывал его кровь, пуская ее по своему телу. — Хорошо, — произнес Асахи. — Все хорошо, Кке. Все хорошо, Джэхек. Руки Кке обхватили предплечье Асахи, прижимая его ко рту. Он пил долгими, отчаянными глотками: просыпался голод. Каждый глоток ощущался так, словно кто-то водил перышком Асахи по спине, и скоро ему показалось, что он парит. С легкой головой и слабостью от иссушения, он устроился на груди Кке, положил его голову себе на плечо, пока тот продолжал пить из него кровь. — Все, уже достаточно, — сказал Асахи, когда вместо удовольствия стал чувствовать боль. — Хватит. Кке простонал, когда Асахи убрал руку и спрятал ее между их телами. Его глаза горели, а радужка была окрашена в красный цвет. — Что теперь? — спросил Кке. — Теперь ты умрешь, — сказал Асахи и поцеловал влажными от собственной крови губами губы Кке.

***

В эту ночь Кке переродился молодым вампиром. Он проснулся за час до рассвета и принял новую жизнь с необычайной легкостью, следуя по пятам за Асахи, который приготовил для него новую комнату в своей квартире. — Днем будешь спать здесь, — сказал Асахи. — Почему? — Кке обошел комнату, прежде чем остановиться в центре, уперев руки в бока. — В смысле почему? — Асахи приподнял брови. — Я думал, мы будем спать вместе, — сказал Кке. — Хотел переспать с тобой. — А должны? — вновь спросил Асахи. От этой идеи желудок подкатил к горлу. Кке потоптался на месте и замер. — Да не важно, — проворчал он, шагнув вперед и закрыв дверь перед носом Асахи. Асахи мог чувствовать, несмотря на те стены, как в Кке нарастало разочарование. Он ушел в свою спальню. Кровать была огромной, да и обычно Асахи спал не в центре, а на левой стороне, но для двух людей этого было более чем достаточно. Постучав кулаком о косяк двери, Асахи вздохнул. Он вернулся к освобожденной для Кке комнате и поскреб в дверь костяшками пальцев. — Что? — спросил Кке по ту сторону. — Так уж и быть, — сказал Асахи. — Можем переспать. Кке появился перед ним с широкой ухмылкой. — Да! — Он взял Асахи за руку и повел к спальне, взобравшись на его кровать. Асахи помедлил, колеблясь. — Что такое? — спросил Кке, устраиваясь поудобнее. — Приляг ко мне. — Я больше не знаю, как это делать, — признался Асахи. — Делать что? — Сближаться с людьми, — сказал Асахи. — Подпускать их к себе. Кке улыбнулся, мягко, широко и сладко. — Все нормально. Я покажу. Напомню. Асахи сел на кровать. Он вспомнил, каким маленьким Кке был между его бедер тогда, в ванне, когда оседлал его, и ощутил волну жара в области паха. Кке подался к нему и потянул за собой, помогая лечь. Сначала их поцелуй был нежным, робким и медленным, но, как только Асахи разомкнул губы и Джэхек проник в его рот, возбуждение разрушило это спокойное изучение друг друга. Дикое желание возобладало над ними обоими. Кке сорвал с Асахи куртку и разорвал пуговицы на его рубашке, прежде чем снять с него штаны. Откинув и свою рубашку тоже, он уложил Асахи на спину и вклинился между его коленей, облизывая и посасывая шею Асахи. Тот дрожал и стонал, изгибаясь под касаниями Кке и впиваясь ногтями в его широкую спину. — Ты когда-нибудь?.. — спросил Кке, и Асахи кивнул, приподнимая бедра навстречу его прикосновениям. — Но… это было… давно. Помедленне, — произнес он. Кке вонзал в него пальцы в безжалостном темпе, заставляя пальцы ног Асахи сжиматься в удовольствии. Его не трогали так уже десятилетия, и поддался он слишком быстро, дрожа в хватке Кке. — Нормально? — спросил тот. — Ага, — хмыкнул Асахи; лицо было в слезах. Кке прижался к его ногам и медленно вошел в него. — Очень туго, — вздохнул он. — Больно. Кке застыл. — Не останавливайся, — рявкнул Асахи. Боль от того, что его растягивали, заставила Асахи почувствовать себя живым. В то время как Кке трахал его, боль и удовольствие в нем вспыхивали быстро, пока единственным, что он мог чувствовать, не стало гудящее блаженство. Прижав колени к ушам, Асахи кончил снова, вскрикнув и извившись под тяжестью Кке. После тот содрогнулся и вышел, кончив так, что все растеклось по внутренней стороне бедер Асахи. — Док, — простонал Кке. — Кажется, я люблю тебя. Асахи позволил всем мыслям вытечь через уши, вздохнул, когда Кке перевернул его, и распростерся на нем; подушкой служила рука Кке. Он уткнулся в объятия Кке и уснул.

***

— Что, если кто-то узнает меня? — спросил Кке, когда они с Асахи прошли мимо кухни и спустились в подвал здания, где всего неделю назад Кке дрался. — Держи шапку при себе, — сказал Асахи. — И не волнуйся. Ты единственный, кто приходит ко мне в лазарет, чтобы навестить. Кке с озабоченным видом теребил свою шапку. До того как направиться в лазарет, Асахи отвел его в бухгалтерию, где за столом сидел Ву. — А-а, — поздоровался тот. — Джэхек, верно? — Верно, — сказал тот, перекатываясь с носочков на пятки и держа руки за спиной. — Добро пожаловать в наше общество. Ты приглядываешь за ним? — спросил Ву у Асахи. — Да, конечно. — Вам лучше идти. Ты не выполнил норму на прошлой неделе. Асахи прикусил внутреннюю сторону щеки коренными зубами и почувствовал, как Кке шевельнулся у него за спиной. Тот положил руку на его плечо. Прикосновение напомнило Асахи, что он не один. Ни сейчас, ни когда-либо снова. — Конечно, — сказал Асахи. — Мы наверстаем упущенное в эти выходные. — Знаю, — произнес Ву, подмигнув. Они покинули офис Ву и направились в лазарет вместе.