Карты не врут

Колода карт Таро досталась Хинао в подарок от какого-то одноразового клиента — она уже не помнила ни его лица, ни имени, только то, что кажется, он пытался с ней неловко флиртовать. Когда же она сделала вид, что этого не замечает, он молча подвинул в сторону девушки коробку с картами и ретировался. Тогда она честно потратила пару часов на рассматривание картинок: на каждой карте была своя, яркая, изображающая человека или целую сценку. Большая часть карт делилась на 4 масти — как обычные карты, только со странными символами. Еще двадцать с небольшим карт — уникальные, у каждой было свое название и порядковый номер. 0. Шут I. Маг II. Верховная Жрица. И так далее. Не зная, что делать с колодой, Хинао быстро потеряла к ней интерес, запихала обратно в коробку и бросила на комоде в своей комнате, где она наверняка валялись бы до очередной генеральной уборки, если бы не Шаль. Точнее, если бы не бесславная попытка Хинао её спасти. Умирая со скуки в больнице, она чуть ли не умоляла Сибу принести ей что-нибудь, чем можно развлечься. На вопрос «что» она легкомысленно ответила «да что угодно из моей комнаты», не догадываясь, что этим поставила перед мужчиной почти невыполнимую задачу. Стоит ли говорить, что притащил он именно чертову колоду карт. Вероятно, за неё зацепился взгляд, когда он доставал из комода другие вещи, о которых попросила девушка. — Зачем мне это? — Я думал, ты увлекаешься. — Шутишь? Я понятия не имею, что с этим делать! — Почему они тогда… Послушай, Хинао, сказала бы что нужно что-то конкретное, но… — Ладно уж, спасибо и на этом. Достань мне тогда книгу какую, об этом Таро, хоть узнаю, что с ним делать. Сиба достал мануал по Таро меньше чем за полчаса. *** А затем Хинао осталась одна с новейшим прибавлением в выводке обиженных жизнью детей — Хакури. На него почти невозможно было смотреть без слез: он всегда пытался занять собой как можно меньше места, даже когда ему не с кем было его делить, бросался в извинения после любой своей фразы, а если попросить его помочь, что он так рьяно бросался действовать, будто за секунду промедления его ждало бы наказание. Побитый щеночек, не иначе. Ещё он не говорил с Хинао, пока она сама не заговорит с ним, а она не имела ни малейшего понятия, какой темой его занять. Ничего не значащая светская беседа быстро сходила на нет, спрашивать что-то о прошлом Хакури она побаивалась, не желая случайно задеть какую-нибудь незажившую рану. Всегда можно было, конечно, завести разговор о Тихиро — о нем Хакури готов говорить бесконечно (и то рано или поздно он наверняка решит, что позволяет себе слишком многое и снова бросится извиняться), однако это кажется Хинао почти жульничеством. Более того, все-таки ей хотелось бы поговорить о самом Хакури, чтобы побитый щеночек хотя бы чуть-чуть расслабился, поняв, что новым знакомым на него не все равно. Неизвестно, сколько бы еще они просидели в неловкой тишине, пока Хинао не осенило: — Хакури, погадать тебе? — он посмотрел на нее, распахнув огромные глаза, будто девушка предлагала что-то непристойное. Угадав в его виноватой улыбке еще неозвученный отказ, Хинао добавила: — Я в больнице прилежно изучала карты Таро, мне бы теперь потренироваться. Буду очень благодарна, если ты поможешь! — А ну… Хорошо, — он все еще виновато улыбался, будто доставлял неудобства, но хотя бы согласился. — Вот и замечательно! — Хинао расплылась в широкой улыбке. — Тогда подожди здесь, я сбегаю за колодой. *** В больнице Хинао с горем пополам смогла выучить значения всех двадцати двух старших аркан: тех самых уникальных карт с названиями и порядковыми номерами, и теперь она, напустив на себя вид опытной гадалки, выуживала их из колоды. Она подавила в себе соблазн оставить в колоде карты с плохими значениями, ведь никаких раскладов не нужно было чтобы сказать: Хакури уверен, что ему выпадет какая нибудь плохая карта, ведь так с ним всегда и бывает. Но ничего, на такой случай Хинао уже заготовила речь о том, что карты не стоит воспринимать всерьёз, это просто развлечение. Никакого особого расклада не приходило на ум. Хинао решила: пусть щеночек выберет одну карту, а она посмотрит, что с ней делать. Желательно найти интерпретацию, которая чуть поднимет Хакури настроение, остальное — детали. Она перемешала карты и разложила их веером перед Хакури, предложила выбрать карту, которая «смотрела на него», и пока он медленно и неуверенно изучал совершенно идентичные рубашки карт, в голове Хинао была только одна мысль: «выбери что-нибудь хорошее, ну давай же». И она выдыхает с облегчением, когда он, наконец, указывает на карту без чёрного фона. Обрадованная, что не придётся юлить, Хинао, даже ещё не показывая карту Хакури, громко выдала: — Ноль. Шут, — и лишь с запозданием к ней пришло осознание, что это может звучать не слишком воодушевляюще, особенно если произнести вслух порядковый номер карты. И конечно, щеночек сделал неправильный вывод. — Оу, — он очень старательно (но слегка неубедительно) постарался притвориться, что его совсем не трогают карты. — Ну я так и ожидал примерно, — он улыбнуля, но голос его чуть дрожал, а глаза предательски заблестели. Вот ведь дурачок — знал ведь, это всего лишь дурацкие карты, расстраиваться нет причин, но ничего с собой поделать не смог. Впрочем, его можно было понять: у него ведь самооценка настолько низкая, что чтобы поднять, ее нужно сначала откопать из-под земли. — Нет нет нет, ты все не так понял! Это хорошая карта, поверь мне, вот смотри! — Хинао сунула Хакури карту под нос, будто одного её вида достаточно, чтобы он все понял. — Видишь, какая яркая? Цвета в Таро очень важны, знаешь? — карта и правда яркая: в ней много жёлтого и голубого. Юноша, изображённый на ней, шагал, открытый солнцу и миру. Шагал он, правда, в пропасть, но это детали. — Эта карта означает открытость миру и рискам, а также новые начинания. И знаешь, он, — Хинао указала на юношу на карте. — Напоминает мне тебя, очень даже. Видишь, он тоже откуда-то ушел, — она переводит палец к котомке на плечах юноши. — И его жизнь только начинается. Также как и твоя, не так ли? — Ну да, наверное, — Хакури очень застенчиво улыбнулся. Неужели получилось хоть чуть-чуть откопать его самооценку? — А то что я сказала «ноль» — это просто порядковый номер карты, и если спросишь меня — это ведь тоже символ начала. Всё начинается с нуля, так? — Да, конечно, не знаю почему мне сначала показалось… — Не бери в голову, могу представить, что ты мог подумать без контекста. Вот кстати, посмотри поближе, — Хинао торжественно вручила «Шута» Хакури. — Спасибо, — тихо проговорил Хакури. — Не мне говори спасибо, картам! Они ведь не врут, знаешь? Тот мягко улыбнулся, провел пальцем по глянцевой картинке, ненадолго остановил взгляд на собаке, что сопровождал юношу, кажется, хотел что-то сказать, но все же передумал. — Красивая… — проговорил он, возвращая карту Хинао. Затем он заметно помялся ещё с минуту, очевидно желая что-то спросить, но жутко стесняясь. — Валяй, спрашивай что хотел, — пошла ему навстречу Хинао. — А Вы когда-нибудь… — он сбился, в который раз вспоминая, что вообще-то Хинао просила обращаться к себе на «ты». — Ты когда-нибудь… Делала… ну… — Гадала ли я для Тихиро? — безошибочно угадала Хинао: талант гадалки не пропьешь. Мальчик краснеет, как помидор и поспешно кивает. — Ну… Не лично… ты же знаешь, что он вечно где-то бегает и крайне занят, — а ещё Хакури был буквально первым человеком, которому она гадала, но ей хотелось бы сохранить иллюзию того, что она знала, что делала. — Но я тренировалась, спрашивая карты про него, — как и про Сибу и маленькую Шаль. — И что они говорили? Если это, конечно, не секрет… — Нууу… Карты правда не особо любят, когда чужие секреты разбалтывают… — просто карты, кажется, не особенно благоволили Тихиро, и раз за разом, спрашивая о нем, Хинао не вытягивала ничего хорошего. Может, это и ерунда, но бедный щеночек точно расстроится, если узнает. — Но может… Если спросишь ты, то получится? В самом деле, Хакури выбрал хорошую карту один раз, может выйдет ещё раз для Тихиро. Может, это Хинао просто катастрофически не везло. Хакури улыбается и радостно кивнул. Вот и замечательно. — Давай, повторяй за мной, — Хинао заговорщически подмигнула, мешая карты, как опытная гадалка. — Карты, расскажите мне о… — Карты расскажите мне о… — Рокухиро Тихиро… — Рокухиро Тихиро. Закончив перемешивать, Хинао вновь разложила карты веером. Жест вышел даже изящнее, чем в первый раз. Дальше Хакури уже знал, что делать, и с готовностью выбрал карту, видимо окрыленный возложенной на него ответственностью. Ловким жестом вытащив избранную карту, Хинао поморщилась, увидев её. — Ты только не переживай, хорошо? — Хинао прекрасно понимала, что за счёт Тихиро Хакури точно может расстроиться больше, чем за себя. И почему ей не пришло в голову соврать что-нибудь в духе «Тихиро должен спросить сам»? Понадеялась, что повезёт. — Что там? — и действительно, мальчик проявил больше интереса к этой несчастной карте, чем к своей собственной: наклонился к Хинао почти вплотную, голос дрожал от волнения. Хинао положила карту на стол. Достаточно красноречивая карта: рогатый крылатый монстр, огонь, под ним: двое людей с цепями на шеях, и все на беспросветном чёрном фоне. Хакури громко ахнул и закрыл ладонями рот. — Дьявол. — озвучила Хинао название карты. «А ведь Тихиро подходит», — мелькнуло в голове у девушки, и она практически готова была поверить, что карты действительно что-то знают. Тем более, что Хинао вытягивала Дьявола, думая о Тихиро каждый долбанный раз. — Связанная воля, рок. Животная часть человека, гнев… жестокость… одержимость. — прозвучало несколько пафосно, и Хинао уже несколько пожалела, что ей удалось заинтересовать Хакури. Однако было уже несколько поздновато для «не нужно воспринимать карты всерьёз». — Ну… может сейчас у него и правда мало выбора, — включая режим истинной гадалки, продолжила Хинао. — Путь мести, поиск наследия его отца усеян трупами… — собственные слова вызвали у нее мурашки по коже: правда вжилась в образ? — Может… имеются ввиду люди, которые попадаются ему на пути, — робко предположил Хакури. — В смысле… От них жестокость… И Тихиро приходится с ними сражаться, хочет он этого или нет. Хинао поежилась, вспомнив, как Созде продефилировал в ее кафе и разнес его к чертовой матери. Что тогда оставалось делать Тихиро? Или потом, когда он принял на себя удар молнии, чтобы спасти жизни людей? Что ещё он мог сделать? — …отсюда и связанная воля, — закончил свою мысль Хакури и покраснел, будто сказал несусветную глупость и теперь оставляет ее на суд Хинао. — А в этом есть смысл! Ты схватываешь прямо на лету! — да что там, девушке казалось, если дать мальцу время и материалы, он во всем разберется быстрее нее. Если не будет слишком цепляться за «плохие» карты. — Да ладно, я же просто… брякнул, что в голову пришло, — да уж, комплименты принимать Хакури совсем не умеет: смущенно отвёл глаза в сторону. Попробуем еще? — И вот, смотри сюда, — Хинао вернулась к карте, пальцем указала на людей с цепями на шеях. — Видишь, петли достаточно свободные, их можно снять, — как удачно, что она запомнила это из книги! — Знаешь, что это значит? — Их… Можно снять? — неуверенно предположил Хакури. — Именно! — То есть, думаешь, Тихиро сможет снять… Остановиться, прежде чем станет слишком поздно? — Если ты так это интерпретируешь, то так оно и есть. — Хорошо, — Хакури тихонько улыбнулся, видимо, спокойный за судьбу своего самурая. Хинао сама улыбнулась и выдохнула с облегчением, считая свое задание выполненным. — Ещё что-нибудь спросишь? — девушка убрала Дьявола обратно в колоду. Хакури задумался, наморщился и покачал головой. — Нет. Думаю, нет. — Без проблем! Надумаешь — обращайся, — Хинао подмигнула Хакури. — Или я могу как-нибудь показать тебе все карты. — Да, было бы здорово, — он снова улыбнулся, и прозвучал не так неуверенно, как раньше. И даже не извинился за свое существование! Хинао торжествующе убрала карты в коробку. Миссия «растопить лёд и поддержать побитого щеночка» выполнена успешно.