Жадность

Джаррус делал Эзре клизму прямо в кровати. Эзра беспрестанно стенал от того, как теплое молоко распирает его кишечник. Кэнан медленно лизал его с силой сжатое колечко, а затем ненавязчиво надавил ладонью на низ живота, и Бриджера охватили спазмы, да такие сильные, что некогда было дышать, он исступленно корчился и выдавливал из себя жидкость, слыша, как Джаррус одобрительно рычит, подставляя под струю свое лицо. Его содрогающееся, непослушное тело будто состояло сейчас из разбегающихся в разные стороны ящериц. Он лежал в горячей от соприкосновения с его внутренностями луже молока, а Кэнан самозабвенно лизал его отверстие. Эзра выгнулся и всхлипнул, стоило ему снова начать накачивать его кишки жидкостью. Затем он навалился на юношу сверху, потираясь стоящим членом о конвульсивно сжатый сфинктер, от чего низ живота мальчика пронзила тянущая, сладкая боль. — Пока держи это в себе… держи, Эзра, держи, — нажимая бедрами сильнее и заставляя тем самым застонать Бриджера в голос, — Вот умничка, я скажу, когда можно. Он принялся расцеловывать напряженные крылья лопаток, поблескивающий от пота позвоночник, все сильнее потираясь своей твердой колбаской о дырочку Эзры, и скоро тому захотелось выть от томления в переполненном молоком кишечнике, от желания изливаться и сдуваться в объятиях Кэнана, как воздушный шарик, пока он не станет совсем-совсем плоским. — Сила, ты не представляешь, как радуешь меня сейчас, — остановившись и уж совсем тяжело надавив на Эзрин таз, Кэнан обеими руками пощипывал его соски. Эзра был на грани того, чтобы провалиться в истерику, униженно умоляя его позволить ему расслабиться, когда Джаррус тихо-тихо прошептал ему на ушко заветное «можно». Струя молока ударила в член Кэнана, и его головка лезла прямо туда, то и дело затыкая проход и заставляя Эзру буквально рыдать. — Эзра, да, да, отжимай себя, выдави все, — горячечно повторял Кэнан, продолжая душить его в своих объятиях, — Я так бы и съел тебя целиком, не разжевывая, Эзра, ммм, ну что ты за чудесное существо, такой послушный, такой миленький, такой сладкий… Ноги Эзры окончательно разъехались врозь, как и полушария его мозга, и он помнил только, как дышать, да и то не слишком отчетливо. За вдохом следует вдох, а потом еще вдох, и еще, и выдох-выдох-выдох, все как-то неправильно. Кэнан размашисто гладит его тело мокрыми, горячими руками, забирается везде, где хочет, и ласкает, где хочет. — Хочу, чтобы ты пускал фонтанчики, пока я трахаю тебя, — мурлыкал Кэнан, снова пристраивая большой шприц к его заднице и заставляя Бриджера извиваться, — Булькал, хлюпал и пукал… да, моя прелесть, не стесняйся, можешь целую мелодию наиграть своим пуканьем, мне это только в сладость. Только впусти меня, хорошо? Мой птенчик, впустишь меня? Подняв зад кверху, Эзра постарался расслабиться без того, чтобы снова начать неистово испражняться под себя. Часть жидкости, вытесненная членом Джарруса, выплеснулась наружу, и Эзра охнул, испытывая очищающий кишечник спазм, но не тут-то было. — Я подержу его пока внутри тебя, чтобы не пролилось, — голос Кэнана был ласковым, но непреклонным, — Потерпи немного, малыш, я знаю, ты можешь. У Эзры потихоньку ехала крыша, ему казалось, что молоко сейчас польется из всех его биологических отверстий — из глаз, носа, ушей, даже члена — благо он перед сексом отлил. Причудливо смешавшиеся мягкость и твердость Джарруса заставляли его замереть, подобно грызуну в пасти удава. Затем Кэнан начал движение, и у Эзры глаза полезли на лоб. — Блять… бляяяааа! — Что такое, котик? Больно? — мужчина остановился. — Нет, это… — Эзра вдарил кулаком по мокрой постели, не в силах описать свои чувства, — Просто пиздец. — Хочешь еще? — вкрадчиво спросил Джаррус. — Да, — всхлипнул Бриджер, — Только пожалуйста, пожалуйста, помедленнее. — Конечно, малыш, — войдя на всю длину, член потащил за собой жидкость в чреве Эзры, и он заскулил, опять лупя кулаком по матрасу. Снова тягуче, сладко внутрь. И наружу, вместе с маленькой порцией молока, текущей по дрожащим бедрам. — Это самое настоящее испытание, Эзра, не начать сейчас долбить тебя так, чтобы синяк на яйцах остался. Давай я дам тебе излиться, чтобы комфортно было нам обоим. — О да, спасибо, спасибо, спасибо, — сквозь слезы благодарил Эзра, непроизвольно тужась, и не остановился даже тогда, когда жидкости в его чреве совсем не осталось. — Ну же, пирожок, не выворачивай себя наизнанку, — любяще мурлыкнул Кэнан, всовывая снова и двигаясь гораздо увереннее, — Как хорошо… ты такой сливочный там, умасленный, входить легко. Сквозь бешеный стук сердца ритм Кэнана протыкал его булавкой. — О да, прямо туда, в твою чавкающую жопу… как же я этого ждал! — с наслаждением, граничащим с безумием вколачивался в него Кэнан, — О… о да! Да, детка, посжимайся вот так для меня, мммм, поцелуй меня ласат, у меня скальп слезает от того, какой ты сочный, Эзра! Обняв его и трахая, как животное, единолично и жадно, поглощая Эзру без остатка. Бриджер не мог говорить, он лишь скулил да выдавал какие-то нелепые обрывки слов, и в нем нарастало чувство, что он сейчас крякнет, треснет, разорвется, как дряхлый мешок, и от него останется только мокрое, пахнущее кровью и молоком место. Пальцы Кэнана сжались на его бедрах до боли, и эта жадность поглотила Эзру целиком, высосала, как черная дыра, прильнувшая в смертельных объятиях к молодой звезде. — Ууух, да, сладкий мой, очень вовремя, очень вовремя… — Кэнан сбился с ритма, а обессилевший Бриджер тем временем телепался в его руках, словно трупик, — Ннннммммммг, Эзра, о дааа, о милый мой, нежный мой мальчик, как внутри тебя заебааатооо… В полнейшем неадеквате Эзра хныкал и хлюпал носом. Перевернув его, Кэнан покрывал поцелуями его мятое, лихорадочно горящее лицо. — Ох, спасибо, Эзра, спасибо, ты буквально спасение для моей пожираемой огнем души. Ты не представляешь, сколько раз за эту неделю я повторял про себя: «я хочу раздеть эту прелесть прямо здесь и сейчас и лизать его маленький сладенький анус. Если кто-то или что-то остановит меня, я испепелю это на месте и продолжу ласкать его с утроенной страстью.» Эзра, стараясь хоть чуть-чуть опомниться, сделал долгий глубокий вдох. Хищно улыбающийся Кэнан двоился в его глазах. — Вот это да, ну и напортачили мы тут с тобой, а? Сато лучше не знать, кто это сделал на его замечательной мягкой постели, да еще и неизвестно как разблокировав дверь. Увы, даже Сила тут бессильна, — с деланным, циничным сожалением он осмотрел растраханную во всех смыслах постель, — Эзра, ты живой? Эзра! — Живой… Кажется, — сейчас Эзра сомневался абсолютно во всем, к примеру, если бы Джаррус спросил сейчас его имя, он ответил бы не сразу, выбирая между словами «всмятку» и «вдрабадан». — Пойдем, поросеночек, — Кэнан порывисто поставил его на ноги, сунув в руки одежду, — Кажется, я чувствую, как гудит гипердрайв… бля, бля, бля! — Ммм. Значит миссия на "Горизонте" отменяется, — блаженно произнес Бриджер, оседая вместе с одеждой в аккуратную кучку.