Покоряя Филиппа

Руки принца Филиппа скользили по шелковому корсету, украшенному золотой вышивкой, по накрахмаленным рюшам, сжимая пухлые груди госпожи Де Ноай. Тяжёлые вздохи и непрекращающиеся глубокие поцелуи туманили сознание Рене. Девушке казалось, что вот-вот кто-то пройдёт по коридору и, услышав шорохи, отодвинет палантин, застав в углублении арки пару в столь интимный момент. Версаль — обитель чести, но не благочестивости, здесь чтят придворный этикет, но лишь закрывается дверь, запахивается штора, лишь только несколько человек отойдут от толпы, скрываясь в кустах, лабиринтах, рощицах — отворяются двери в смежные комнаты, запираются заржавевшие замки винного погреба, расстегиваются платья, летят тут и там туфельки, стягиваются фраки и напудренные парики, и вот уже не вальсы и симфонии царят вокруг, а семизвучный гортанный нектар растекается по помещению, словно церковный фимиам, вот их религия — гедонизм. Тело принца вжимало маркизу в холодный мрамор, горячие губы блуждали по шее, декольте, заставляя девушку каждый раз выгибаться, мужская кисть чуть прикрывала губы. — Филипп, я больше не могу… – прошептала заминаясь Рене, – давай пойдём куда-хочешь, можно прямо здесь, если… — Если что? – прервал её принц, поднимая юбки одной рукой, – как я отпущу тебя, если ты… – ладонь проскользила вверх внутри бедра, – если ты такая сладкая, – он провел пальцами по промежности Рене и, задержавшись, на клиторе, стал подразнивая играть с ним. — Я хочу тебя Фил… – у девушки вдруг перехватило дыхание, – почему ты меня мучаешь, я хочу тебя, я хочу… — Милая госпожа Де Ноай, вы же слушали сегодня Жана-Батиста за трапезой? – ухмыльнулся принц, наращивая темп, – через страдание от греха очищается душа. Ах, да! – пальцы замедлили свое движение и переместились ко входу во влагалище, – вы, кажется, были заняты в тот момент. – в головах обоих всплыли картины, как Рене развязывает пояс брюк принца, проводит рукой по торсу, половому члену, как тот набухает и становится упругим, как по её телу прокатывается волна возбуждения, сосредотачиваясь в районе паха, девушка улыбается Катерине и болтает о моде с шевалье, пока ее рассудок окутывала дымка желания, а рука скользила вверх и вниз. Едва только часть гостей отошла к танцу, кто-то отвернулся, как Рене, чувствуя полную безнаказанность наклонилась к члену и, сомкнув губы вокруг головки, продолжила начатое прямо в трапезном зале. Вспомнив, как семя принца наполнило её глотку своей влагой, девушка, не сдерживала стоны от проникновений лишь несколькими пальцами, скинула с плеч Филиппа картуз, одной рукой повернула его голову к себе, впиваясь поцелуем в губы, вторую запустила в его штаны, поглаживая разгоряченный фаллос. Глухие стоны принца выдавали силу его желания, однако он не прекращал медленную пытку, а лишь прошептал, не останавливая процесса: — Через 5 минут в винном погребе, поняла? — Да-ааа, – скрываясь на крик, ответила Рене, сама не помня указаний. Принц тут же вынул руку из-под юбок, схватил упавший картуз и выбежал в коридор. Отдышавшись, госпожа Де Ноай поправила одежду и вышла из арки. Путь до погреба проходил через парк. «Небольшой» подвальчик находился возле летней кухни так, что девушка все же успела подумать: «если он не придёт, будет, где взять сковородку или нож для расправы». Зайдя в погреб, Рене села на скамейку, сделанную из полукруглого выпуклого дерева, она стояла возле стола и всегда казалась лишь элементом антуража. Между ног чувствовалась влага, половые губы набухли от желания, сидеть было неудобно, и каждая секунда была для девушки получасом. Желая занять себя, Рене подняла юбки, пересела на скамью так, чтобы ноги свисали по обе стороны от неё, и опустила руку к промежности, поглаживая клитор и вход во влагалище. Такая игра усилила тяжесть внизу живота, но не привела к разрядке, она проникла пальцами, однако и это не было тем, в чем она так нуждалась. Тогда Рене, томимая ожиданием Филиппа, распределила влагу своего лона по лакированной скамье и скользнула вперёд. Это напомнило ей, как она дразнила принца, не давая ему войти, а лишь терлась промежностью о его член пока он, томимый удовольствием и видом наездницы, давал ей потешить собственное эго, наслаждался видом упругих грудей, скачущих вверх-вниз, самодовольной лёгкой улыбки, сочных бёдер и удивительно подвижного таза. Рене Де Ноай кончила, не дождавшись своего принца «на белом коне», однако и этого ей было мало: оргазм не насытил её, тело требовало продолжения, тогда взор маркизы пал на коллекционные бутылки вина, имеющие форму вытянутой груши с пробкой-набалдашником, покрытой бежевым воском. Вся запыхавшаяся она встала с увлажненной скамьи и пошла к стеллажу, схватила самый прелестный экземпляр и пошла за первый ряд бочек, где взяла пузырёк с крахмальной ароматической масляной жидкостью, бог знает, для чего здесь поставленной. Усевшись на корточки, она вылила немного самодельного лубриканта на горлышко бутылки и немного подразнила себя. Теперь уже она села на колени, раздвинув ноги, наклонила резервуар, после чего вильнула тазом и провела половыми губами от середины бутыли к горлышку, задевая восщеной пробкой чувствительное место. Рене почувствовала, как её тело отзывается: горячий клитор, усилившийся поток естественной смазки, ноющие соски – скользнула назад и снова вперёд, назад, вперёд, проводя пробкой уже по входу, назад, направляя предмет более вертикально, вводя его внутрь. Задержка дыхания. Глубже. Стон срывается с уст девушки: — Филипп… мммм, – Рене вынимает горлышко бутылки, снова охватывает его половыми губами и ритмично водит тазом, однако этого мало, ей надо ближе, глубже, наполненнее. Она вновь вводит горлышко в себя и поглаживает клитор. В этот момент слышится скрип тяжёлой двери, девушка вскакивает, опускает юбки и вкладывает вино в промежуток между бочками. — Рене? Я пришёл, – тишину разрывает застенчивый голос принца, даже странно слышать его таким. — Филипп? – маркиза выходит к столу, – ты очень долго, – намеренно обиженно произносит она, – я уже собралась уходить… — Надо же, – усмехается молодой человек, рассматривая медовые блики зажжённых факелов на золотых волосах девушки, – «подобна музе та, что прячется в тени, однако скольких погубила иностранцев, когда б Тесей не снизошел на остров, и покорилась та ему без размышлений» — Мне очень лестно, но не стоит думать о том, что я настолько безумная и безотказна, впрочем, уже поздно, – Рене двинулись к выходу, но едва достигла двери, как столкнулась с Филиппом, так и стоящим в дверях, – я все сказала, я иду к себе. — Никуда ты не хочешь идти, маленькая госпожа Де Ноай, только и играешь со мной, – он обнял её за талию, вмиг развернул спиной к дверному косяку и поставил ногу между её, – замечательно, что ты меня дождалась, – он оставил лёгкий поцелуй в уголке губ, наблюдая за реакцией. Рене положила руки в основании его шеи, чуть приблизила голову принца и застыла в сантиметре от его лица. Затем сместила их на крепкие плечи, обогнула грудную клетку, завела за спину, опустила под пояс и, проведя по периметру, выправила блузку из брюк и скользнула холодными ладонями по прессу. От контраста температур мышцы сократились, а сам принц двинулся вперёд, впиваясь поцелуем в пухлые губы маркизы. Блуждали их языки, блуждали языки пламени настенных факелов, блуждали слухи о развратности маркизы, попавшей под влияние извращенного принца. Он опустил руки за спину девушки, чуть ослабляя корсет, затем опустил платье ниже, оголяя наполненные губы и припал жарким губами к выпуклым соскам, то целуя, то кусая их. Рене, одной рукой удерживающая голову принца, опустила вторую на пах, ощущая через ткань нарастающее возбуждение принца Филиппа, и стала поглаживать член, пока он не наполнился. Мужчина расстегнул штаны и вновь стал ослаблять корсет, пытаясь окончательно расправиться с платьем, пока Рене продолжила играть с набухшей мошонкой и надрачивать возбуждённый фаллос. Филипп едва ли смог оторваться от своей возлюбленной, поэтому Рене сама перешагнула через объёмное платье. Принц тут же подхватил её и, занеся внутрь погреба, усадил на стол, размещаясь на скамье. Маркиза кокетливо развела ноги в стороны и, подмигнув, опустила пальцы на собственное лоно, аккуратно поглаживая. Принц наслаждался представленным его взору зрелищем, опустил одну руку на член, в то время как второй стимулировал клитор маркизы, каждый миг выгибающейся навстречу его движению. Тяжесть внизу живота нарастала, возбуждение пульсировало в висках, а стоны становились все более откровенными, когда принц Филипп подвинул Рене ближе к краю и приник губами к чувствительной точке, играя с ней языком, посасывая половые губы и проникая внутрь пальцами. — Ты настолько сильно меня ждала, – прошептал он, вновь слизывая соки. — Аххх, Филипп, – девушка едва ли была в рассудке, возбуждение накрыло её волной, заставляя мир померкнуть, она ощущала прилив в области паха и то, как ритмично сокращалось влагалище вокруг пальцев принца, отчего чувствительность ещё более усилилась. — Какая ты ненасытная, – Филипп встал со скамьи, целуя живот, молодую упругую грудь, ключицы девушки, в то же время не убирая пальцев с промежности Рене, поглаживая, смакуя удовольствие спутницы. Она выбрала его, а он, как и обещал, верен ей, хотя любовь его похожа на пытку. Меньшее количество партнёров требует более качественных эмоций. — Я хочу, чтобы ты вошёл в меня, – ловя ртом воздух проговорила девушка, – я хочу чувствовать тебя, – одной рукой она сжала собственную грудь, второй поглаживала головку члена, на котором уже выступили капельки смазки. Принц забрался на стол, подминая под себя маркизу, и слился с ней в рваном поцелуе. Его фаллос упирался в промежность, и Рене, мучимая страстью, то и дело ерзала, пытаясь насадиться на него. Все было безуспешно, поскольку она была лишь букашкой на булавке – Филипп крепко удерживал её руки за головой в то время как другой рукой подразнивал девушку, водя членом по каждой из складочек. Наконец, он остановился у входа во влагалище и толкнулся внутрь. Волна удовольствия прокатилась по телам обоих. Нарастающая амплитуда и скорость не давали времени передохнуть, толстый твёрдый член растягивал Рене изнутри, давая ей то самое чувство наполненности, которого она так желала. Спина принца покрывалась мелкими царапинами, груди маркизы – засосами, а погреб – криками и стонами наслаждения. Ветер, проникающий через открытую дверь усиливал чувства, играл с кожей, давал ощущение незащищенности, обостряющей азарт. Филипп опустил пальцы на клитор и, не прекращая проникновения, стал играться с ним. — Филипп, я сейчас кончу… – прошептала Рене. — Подожди, малышка, ещё не пора, – он замедлился, входя членом на максимальную длину, ускоряя массирование чувствительной точки. Волна тепла прошла по телу маркизы, концентрируясь внизу живота, принц стал наращивать темп. По телу девушки прошла сильная дрожь, она заметалась на столе, ноги стали непроизвольно смыкаться, приближая Филиппа ещё больше. Рене Де Ноай ощутила горячий поток, изливающийся из неё на принца и ритмичное сокращение внутри. Филипп тоже уже был близок к оргазму и вновь опустил руку между ног возлюбленной, заставляя её испытать третий оргазм и изливаясь внутрь Рене. Когда влагалище перестало сокращаться, внушительный фаллос выскочил из него, принц откинулся на стол, а госпожа Де Ноай, ещё не пришедшая в чувства от такого марафона, поигралась со своей киской, почерпнула изнутри часть спермы и, заигрывая, с Филиппом, поочерёдно облизнула все пальчики. Глаза принца заискрились, а член вновь стал набухать.