***
— Осторожнее, Агата, у книги хлипкий корешок, — остро заточенный карандаш профессора Шеппарда указывает на древний фолиант, разложенный на столе перед Агатой. — Да, я умею обращаться с рукописями пятнадцатого века, — Агата откашливается, подавляя желание сказать приглашённому специалисту нечто менее приятное. Совместный проект с американским исследовательским центром не стал пределом мечтаний Агаты, потому что теперь ей приходилось подчиняться заносчивым и невоспитанным светилам науки. В том числе мистеру Шеппарду. — Ваш юный возраст и неопытность может стать причиной большой катастрофы, — мистер Шеппард продолжает насвистывать незатейливую мелодию в перерывах между косыми взглядами и упрёками в сторону Агаты. Последнее высказывание в свою сторону она решает проигнорировать и продолжить выстраивать хронологию. Древний манускрипт, за который особо рьяно переживает мистер Шеппард, Агата кладёт в самое начало. «Sanitatem Folio» Целебный фолиант. Название написано на латыни, тусклыми буквами, которые когда-то были красивой каллиграфией красного цвета. Сейчас же этот манускрипт представляет из себя потрёпанную книжонку. Но именно эта книжонка наделала немало шума в исследовательских кругах нескольких стран. Совместный проект Исследовательского центра истории и археологии и Центра американских исследований в области истории своей целью поставил изучений одной теории о чудесном излечении больных. Толчком к исследованиям стала находка целой древней библиотеки в старом поместье английских аристократов по фамилии Харрингтон. Среди семейных дневников, первых изданий романов именитых поэтов была найден он. Целебный фолиант. Агата машинально проводит пальцем по столу, повторяя узор, который также сохранился на обложке фолианта, но выцвел полностью. Если бы не техника эмбоссирования, то узор бы точно был полностью утерян. Сейчас же возможно распознать круг, обрамленный девятью полукругами с точками посреди, и руну Йера внутри. Часть символов было достаточно легко расшифровать, если покопаться в поверхностных статьях о рунах. В записях Агаты уже значилось «плодородие», «урожай» и «завершение». Последнее слово — со знаком вопроса. Круг обычно значит окончание чего-то, цикличность жизни, времени… всего. Но тут Агата до сих пор сомневается, что множество кругов — тем более не завершенных — значат конец чего-то. Это точно значит начало. Символ повлёк за собой привлечение американских специалистов. Как только в Лондоне сделали первый запрос этого символа по единой базе, нашлось сразу несколько совпадений с ранее обнаруженными артефактами. Шкатулка французской графини дю Белле, на крышке которой значился причудливый орнамент, фотографии с праздника Сэцубун, где люди выкладывали на земле камни в виде замысловатого круга, стены разрушенного храма в Греции, на которых можно было разглядеть чуждый античности знак. Всё это объединяет один общий знаменатель — символ. После обнаружения фолианта и связи символа, изображенного на нём, с разными культурами, событиями и веками в научной сфере случилась своего рода революция. Все жаждали узнать, почему же народы вдруг решили украсить значимые для них предметы и события одним и тем же символом? Раскрыть тайну дали непосредственно тем, кто обнаружил связующий фолиант, и тем, у кого в коллекции оказалось больше всего схожих артефактов. Так Агата стала работать вместе с мистером Шеппардом с другими своими коллегами из ИЦИА и почти впервые столкнулась со снисходительным отношением к себе в сфере науки. Ей было двадцать шесть, в послужном списке значились уже несколько статей в соавторстве со старшими коллегами, преподавание в университете, но мистер Шеппард словно всё перечеркнул, назвав её в первое знакомство «милочкой». Агату почти стошнило от такого обращения. — Когда ты собираешься поехать за другими книгами? Уилфред Харрингтон ждет нас не позднее шести вечера, — мистер Шеппард стучит ногтем по циферблату наручных часов. — Да, скоро уже поеду, — Агата кладёт бумажку с цифрой «2» около фотографий афинского амфитеатра и кратким описанием изображения. Руины Храма Деметры в Акраганте. Символ изображен на восточной стене храма, обращённой к солнцу. Обнаружен при очередном обрушении внешнего слоя в 1976 году археологом М. Д’Алесандро. Вероятно, нанесён позднее даты создания Храма (значительно). На часах уже пять часов вечера. На самом деле очень невежливо заставлять ждать пожилого человека, который и так сделал столько важного для науки и исследований, предоставив доступ к семейной библиотеке. — Надеюсь, ты же понимаешь, что надо будет вернуться с тем, что Уилфред Харрингтон отдаст тебе? Не будешь же ты разгуливать с книгой восемнадцатого века в сумке по городу? Преступность в Лондоне заметно выросла… Агата почти скрипит зубами. Она не похожа на идиотку, хотя выглядит чуть моложе своего возраста и может сойти на студентку старших курсов. Ей никогда не было свойственно вести себя поверхностно. — До завтра, мистер Шеппард, — бросает Агата и скорее выходит из кабинета, чтобы не услышать новых наставлений в спину. До назначенного места Агата добирается быстро. Дом семейства Харрингтонов — это старый особняк почти в центре Лондона. Внешне он являет собой типичного представителя обители лондонской аристократии, но вот внутри — гораздо интереснее. Спрятанная библиотека со входом за зеркалом, богатые интерьеры и сотни древних книг, писаний и свитков. Это в большей степени делало дом Харрингтонов бесценным. — Мистер Харрингтон! — Агата жмёт в звонок и ждёт несколько минут, но ответа на следует. Она звонит снова и снова и садится на лавку рядом с дверью, дав пожилому человеку время добраться до двери. Он чаще всего сидел на веранде и смотрел на небольшой внутренний садик, предаваясь воспоминаниям о былых годах. Агата со вздохом открывает ленту новостей, и единственное, что там есть, кроме новостей из жёлтой прессы об очередном расставании звёздной пары, это пропажа одиннадцатилетней девочки из округа Лондона. Пять дней назад Юко Амано с родителями поехали в лес на прогулку, автомобиль и тела родителей нашли вчера, а вот она до сих пор числится пропавшей. Нет, такое читать Агата тоже не готова. Не сейчас. И, наверное, никогда. Сидеть около чужого дома становится неловко, и Агата снова поднимается, чтобы дозваться до хозяина дома. — Мистер Харрингтон! — Агата решает использовать не звонок в этот раз, а постучать по двери, что достаточно грубо и неуважительно для дерева и работы такого возраста. Однако постучать не удаётся, потому что дверь безвольно поддаётся вперёд. Агата даже пугается, но быстро понимает, что она не сломала дверь, а та просто не была закрыта. С неприятным скрипом она «проваливается» вперёд и открывает перед Агатой вид на холл, утонувший во тьме и тишине. Кажется, что никого нет. — Мистер Харрингтон, — тихо зовёт Агата, но снова получает в ответ тишину. Чёрт. Агата оглядывается по сторонам. Вокруг почти никого, а те редкие прохожие не обращают на неё внимания. Так что как взломщица старых домов она не выглядит. Агата решается и делает несколько шагов вглубь дома, чувствуя, как её обволакивает темнота, затхлость и пыль, кружившая во всех помещениях дома. Она прикрывает за собой дверь, и та со скрипом и глухим стуком закрывается, оповещая всех о прибытии гостьи. — Мистер Харрингтон, — шепчет Агата, не решаясь повысить голос. Что-то настораживает её в этой гробовой тишине, скрипе половиц и гнетущей пульсации в висках. Агата делает ещё несколько робких шагов вперёд и оказывается посреди холла. Вдруг в витраж над входной дверью влетает ворон и с громким и хриплым карканьем улетает прочь. Агата от неожиданности взвизгивает и пятится назад, врезаясь в колонну у лестницы. Оказавшись ещё дальше в доме, в поле зрения Агаты попадает вход в библиотеку Харрингтонов, который ранее был скрыт от взглядов чужаков за зеркалом. Но сейчас, когда дверь-зеркало кто-то отворил, Агата видит кусочек библиотеки, уходящие в бесконечность стеллажи, рабочий стол мистера Харрингтона и… самого мистера Харрингтона. Он сидит в странной позе, склонившись так сильно, что его лоб касается стола. Ему точно плохо! Агата бежит в библиотеку, проскакивая за зеркало, и, оказавшись внутри, тут же отступает назад, больно ударяясь спиной о дверь. Она не замечает боль, потому что всё, что она чувствует и видит — это металлический запах крови и реки тягучей жидкости, которые уже залили весь стол и стекали на пол. Красный цвет навсегда въестся в доски. — Мистер Харрингтон… — голос дрожит. Агата понимает, что он ей уже не ответит. Скорее всего, Уилфред Харрингтон был мёртв уже какое-то время до прихода Агаты, потому что кровь на его висках и в волосах запеклась. Уилфред Харрингтон, наследник английских аристократов, лежит на столе, сжав в руке телефон и раскрыв рот в немом крике. Агата чувствует подступающую тошноту от вида и запаха. Ей стыдно за себя, за свою реакцию, но она не может бороться и выбегает в холл. Почувствовав свежий воздух, Агата снова приобретает способность думать. Вряд ли убийца ещё в доме, если мистер Харрингтон мёртв уже давно. Да, кровь запеклась, и лампа не горела. Мистер Харрингтон начал работу при свете дня и вряд ли бы остался в темноте, потому что жаловался на зрение. Дрожащими пальцами Агата набирает номер службы спасения и нерешительно заглядывает снова в библиотеку. Картина не меняется. — Алло, что у вас случилось? — Агата слышит голос, задающий вопросы по протоколу. Агата диктует адрес дома Харрингтонов и описывает, что видит. Вдруг она замечает нечто, о чем решает промолчать в трубку службе спасения. Рядом с рукой мистера Харрингтона лежат два листка. На одном — символ, который Агата видела за последние несколько недель чаще человеческих лиц, на другом — нечто другое. Это тоже символ, но не такой причудливый. Кубок, обвитый растением. Вероятно, плющом. Агата машинально достаёт телефон и делает снимок. Неожиданная вспышка озаряет помещение, и Агата успевает уловить взглядом всю картину преступления.***
— Мы не будем закрывать проект, исследование будет продолжаться, — объявляет Фредерик Ларсен. Агата возится на стуле, пытаясь найти положение поудобнее. Спустя два дня после обнаружения мёртвого мистера Харрингтона глава ИЦИА созвал общее собрание, чтобы прекратить все склоки и перемолвки за спинами. На самом деле возможных решений было только два: прекратить или продолжить. Прекращение исследований привело бы, несомненно, к громким скандалам и недовольствам всех тех, кто был задействован в проекте. Хотя и продолжение явно не отвечает всем этическим аспектам вопроса. — Я так и знал, — шепчет Энтони на ухо Агаты. По её телу пробегает неприятная дрожь. Шок от увиденного до сих пор не прошёл, оставаясь вместе с Агатой пробирающими до мурашек ощущениями. Даже одежда ощущается неприятно на теле. Словно она липнет к телу, мокрая от той тягучей крови. — Говорят, в этот проект вложился кто-то очень влиятельный. Так они и решили слить все свои деньги впустую. Будут требовать от нас результат, пока мы каждый пенс не конвертируем в строчку в научной статье. Агата не отвечает Энтони, а лишь стягивает рукава водолазки, пряча в них пальцы. В кабинете Фредерика как-то очень холодно. — Да, вопрос уже вложенных денег, конечно, сыграл свою роль, — Фредерик неловко откашливается. — Но Уилфред Харрингтон горел идеей раскрыть тайны семейной библиотеки и всей этой истории. Мы посвятим все исследования ему, все научные труды в итоге будут напечатаны в память его неописуемого вклада и его потрясающей личности. Фредерик заканчивает речь и ловит взгляд Агаты. Она тут же отворачивается, чувствуя себя очень неловко. Но он прав. Теперь закончить исследования надо не только ради науки, но и ради самого мистера Харрингтона. Полиция не увидела, чтобы что-то пропало с место преступления. Получается, преступление было не для ограбления, а для чего-то другого. Работники постепенно расходятся, продолжая обсуждать решение Фредерика. Наверняка все двери в центре будут закрыты сегодня, а за ними будет слышаться шёпот и осуждающие вздохи. Агата не торопится уходить и дожидается, когда Фредерик останется один. Фредерик — первоклассный учёный, настоящий трудоголик и идейный человек, что восхищает Агату до сих пор. Его желание докопаться до правды и стало причиной, почему Агата решила прийти работать под его крылом. — Я так и знал, что ты подойдешь, — Фредерик грустно улыбается Агате. — Я не прошу исключить меня из исследовательской группы по проекту, — сразу отрезает Агата. Этого она боится больше всего. Нет, она не слабая и не будет выглядеть такой в глазах коллег. Фредерик смотрит на неё из-под оправы очков, и его улыбка теплеет. — Я бы никогда не подумал о тебе так, Агата. Я знаю, что у тебя есть что-то, чем ты хочешь поделиться. Не стесняйся. Агата доверяет Фредерику, он никогда не отмахнётся от неё. Конечно же, это было ещё и из-за его достаточно близких дружеских отношений с тётей Агаты, Аннет. — Когда я нашла мистера Харрингтона, — Агата достаёт телефон и открывает галерею. Последняя фотография буквально горит на фоне остальных, — я увидела кое-что странное. Агата открывает фотографию и поворачивает телефон Фредерику. Он наклоняется и внимательно изучает изображение, сканируя его взглядом учёного. Что-то в его лице меняется, но Агата не может понять, что именно. — Я проверила все базы, Фредерик. У нас такого нет. Но мистер Харрингтон положил этот символ рядом с тем самым. Он что-то значил для него. А что если это как-то связано, с тем, что… — Агата расходится и не может сдержать уже поток мыслей, который копила в себе больше суток. — Агата, — Фредерик пытается прервать её, но у него не получается. Его взгляд перемещается за её спину, замечая что-то, растревожившее его. — … мистера Харрингтона убили. Он узнал что-то, что связано с этим знаком, это точно. И это что-то точно связано с нашим исследованием. Мистер Харрингтон сравнивал эти два символа, а что если… — Агата. — Голос Фредерика раздаётся так жёстко, что Агата замолкает и наконец смотрит на него. — Позволь представить тебе мистера Микаэля Нильсена. Он — главный спонсор нашего проекта. Агата оборачивается и видит за спиной высокого — нет, очень высокого — мужчину. Его глаза внимательно смотрят на неё, словно запоминая каждую черту лица. Микаэль Нильсен божественно красив. Его образ пронизан скандинавским духом — рослый, широкий и холодный мужчина. Серо-голубые глаза, острые скулы и светлые волосы. Всё это вместе с идеальным костюмом серого цвета. — Приятно познакомиться, — отвечает наконец изваяние. — Но я не главный спонсор, уж простите, Фредерик, — он слегка наклоняет голову в сторону Фредерика. — Мой брат наиболее погружен в этот проект, но сегодня не смог приехать вместе со мной. Понимаете, дела. Слово «дела» Микаэль Нильсен говорит с такой интонацией, что Агата представляет себе встречу с королевской семьёй, не менее. Но Фредерик, кажется, все понимает. — Да, конечно, Микаэль, ничего страшного. Вы, к сожалению, опоздали на встречу с коллективом. — Как жаль, — нет, ему не жаль ни капельки. — У меня тоже были дела. Убийство мистера Харрингтона не прошло бесследно ни для кого из нас. Агате почему-то становится страшно от слов Микаэля, и она торопится уйти. Всё равно с Фредериком уже не удастся поговорить о том, что она увидела. Это может подождать, пока что она поищет сама. Интересно, сколько Микаэль Нильсен успел услышать? — Мне пора, Фредерик, — Агата прощается и проскальзывает мимо Микаэля Нильсена, но тот провожает её взглядом до самой двери. — Агата, — окликает её Фредерик. Она оборачивается и видит его опечаленный взгляд. — Я всегда жду вас для разговора. Агата кивает и выбегает из кабинета. Сожаление в глазах Фредерика и этот пугающий Микаэль Нильсен… Агата чувствует, что грядёт нечто ужасное.