Сильные девочки

       Лии так надоело это все.        Учёба в университете, которая не приносит удовольствие; танцевальная студия, в которой она за последний месяц спустилась на самый низ рейтинга; работа в кофейне, где последнюю неделю на нее орёт начальник, потому что она много ошибается — всё это так осточертело девушке, что она просто заперлась в своей комнате в общежитии, не желая никуда выходить.        Её комната — маленький уголок боли. Здесь она проживала все самые лучшие и худшие моменты. Здесь же она познакомилась с Шин Юной, замечательной первокурсницей, которая вдохнула в Джису немного жизни, заставила улыбаться и смотреть на всё с другой, более позитивной стороны. И та покинула её, оставив с разбитым сердцем.        Лию учили не плакать. Лию учили прятать боль в себе.        И да, чёрт бы их всех побрал — девушка даже не помнит, когда она последний раз пустила хоть одну слезу. Она научилась скрывать свои эмоции и чувства, свою боль и внутренние раны. Она стала непробиваемой, как камень. Но на самом деле…        На самом деле внутри Джису все ещё жила та маленькая девчушка, забитая в угол, зашуганная, со слезами на щеках, которые не успевают сохнуть. И как она не пыталась подавить в себе этого внутреннего ребенка, он стремительно пытался вырваться наружу, оголить душу, признаться всему миру в том, что Лия слаба, ведь плачут только слабаки и неудачники. Но раз за разом девушка запирала в себе эту малышку на сто замков, улыбаясь натянутой улыбкой и продолжая идти вперёд.        А Юна тем временем боялась. Боялась потерять Лию. Наблюдая за ней издалека она видела, как старшая угасает с каждым днём, теряет искру в глазах, вянет, как цветок, который по случайности оставили на морозе. Шин понимала, что она — тот самый мороз, который заставил Джису завять, и она хотела все исправить.        Вечер субботы. Лия сидит в своей комнате, перебирая старые фотографии. Одна из них — их поцелуй с Юной на фоне реки. Это был их первый пикник, первое свидание в статусе возлюбленных, и этот день запомнился надолго. Девушка утонула в воспоминаниях ненадолго, пока не услышала стук в дверь. Четыре постукивания.        — Я знаю, что это ты, Юна. Заходи, — и младшая осторожно перешагивает порог, оказываясь в месте знакомства с Джису. — Ты чего-то хотела, Шин?        — Лия… — она осторожно шепчет, подходя ближе и гладя старшую по волосам. — Ты гаснешь. Перестань пересиливать себя.        — Если ты пришла нравоучения мне читать, я в них не нуждаюсь… — Лия вздыхает, опуская голову ниже, так и не решившись посмотреть в глаза Юны.        — Посмотри на меня, прошу… — эта мольба в голосе младшей заставляет Джису все же поднять голову и глянуть в глаза Шин. Юна же видит в глазах старшей боль, запрятанную под маску безразличности.        — Сильные девочки тоже плачут, Джису… Перестань себя сдерживать…        Эти слова действуют на Лию, как выстрел. По ее щеке течет первая, неуверенная слеза, и как только большой палец Шин вытирает ее, старшая начинает задыхаться в слезах. Она зарывается в шею младшей, позволяя эмоциям наконец-то взять над собой верх. Она шмыгает носом, рыдает, кричит — знает же, что Юна ее за это не осудит.        — Как же ты долго терпела, моя любовь… — младшая шепчет, гладя Лию по волосам осторожно, успокаивая. — Я больше не оставлю тебя никогда. Я не позволю тебе погаснуть, солнце.

Напряжение, в горле ком Оставляешь на потом Настроение home alone В полумесяц телефон Тет-а-тет ты, твои мысли Тишина громче, чем выстрел И ты кричишь будто на весь мир