Соединенные Штаты Америки, штат Орегон, город Орлин. Среда, шестнадцатое октября 2024 года. Время 7:59 утра. Погода на улице пасмурная и обещает дождь, возможно, ближе к полудню.
На одной стороне улицы уже разъезжали автомобили, недовольно сигналя друг другу. На другой стороне работал садовник, убирающий завалы листьев, параллельно крича на кого-то, кто ему мешал.
В это время мужчина средних лет сидел на кухне своей квартиры, пил кофе и читал утреннюю газетку, медленно перелистывая страницы и вчитываясь внимательно в текст.
В доме было спокойно — дети отправились в школу, жена всё ещё валялась в постели, ибо у неё сегодня был выходной, и она хотела как следует выспаться. Было настолько спокойно, что слышалось тиканье часов в прихожей или, как батареи отапливали помещение.
Перелистнув в очередной раз страницу газеты, мужчина обнаружил заголовок, написанный большими толстыми буквами: «
Церемония представления нового лекарства от рака от компании «Life Corporation» — сегодня перед главным зданием организации в 17:00».
«Эх, лишь бы не облажаться. Не хватало мне ещё, чтобы люди в чём-то нас заподозрили», — подумал про себя мужчина. — «Ну… на то и нужна эта церемония — для отвода глаз. Хотя… беспокоиться в нынешнее время о таких мелочах не стоит, когда за твоей спиной само правительство. Обычные людишки слабы, и никакая «демократия» им уже не поможет».
Настало 8:05. Пора выдвигаться на работу и лучше не опаздывать. Сегодня был очень важный день, к которому нужно было ещё немного подготовиться.
Приведя себя в порядок и надев на себя деловой костюм, человек взял свой рабочий портфель и покинул квартиру.
На улице его уже поджидало вызванное им такси, которое должно было за считанные минуты доставить его до места назначения.
Однако, кто же мог подумать, что именно в этот момент приключится что-то неожиданное. Недалеко от мужчины располагался небольшой ларёк с воздушными шариками, один из которых был только что приобретён каким-то мальчиком.
Однако, как только он купил шарик и прошёл с ним несколько метров, ребёнок споткнулся, наступив на собственные развязанные шнурки.
Сам он не упал, однако случайно выпустил шарик из руки, который в мгновение ока унесло ветренным потоком.
Выражение лица ребёнка сменилось мгновенно — с радостного на грустное. Полились слёзы, а далее последовал и вопль.
Продавец шариков никак не отреагировал на данную ситуацию, не вернул деньги, да даже не предложил новый шарик на выбор.
Однако мужчина, видящий это всё со стороны, не мог просто закрыть глаза и уехать. Сделав специальный жест рукой, он попросил водителя такси подождать.
Подбежав к ларьку, человек заговорил с мальчиком:
— Выберай себе новый шарик.
— Ч-что? — ребёнок был в недоумении.
— Шарик себе новый выбери. Я его оплачу.
— К-красный… — еле как произнёс он.
— С Вас пять пятьдесят, — сказал продавец, услышавший разговор.
— Ну и грабёж, — проговорил мужчина, но не стал как-либо торговаться и передал ему деньги. — На, держи.
— С-спасибо Вам, дяденька, — поблагодарил его ребёнок.
— Смотри, его не потеряй.
Не став более томить, мужчина с «чистой совестью» возвратился к вызванному такси. Сев внутрь, автомобиль тронулся в путь. Погода всё ещё была пасмурной, а дождь не начинался, хотя, судя по всему, должен был.
По факту, непогода могла с легкостью сорвать всю церемонию. С одной стороны, при мысли этой возможности мужчина радостно улыбался, ибо ему не пришлось бы вести мероприятие, но, с другой, раз он уже начал что-либо делать, то стоило довести дело до конца. Вдобавок, для такого случая везде специально расставили шатры, дабы никто не промок. А на вопрос: «Почему нельзя перенести мероприятие на другой день?» ответ довольно прост — в этом году практически ежедневно лился дождь, поэтому как-либо выкручиваться смысла не было.
Жизнь на улице кипела полным ходом. Все куда-то спешили, о чём-то болтали — типичная жизнь в мегаполисе. И ничто не могло прервать эту какофонию из звуков и движений.
Здания, каждое не похожее на предыдущее ни по цвету, ни по размерам, сменялись друг за другом, образовывая невероятную палитру из красок.
На улице были люди самых разных возрастов — от молодых до старых. Совсем малые дети, которые ещё даже в сад не шли, были со своими родителями, которые возили их в коляске, параллельно общаясь либо друг с другом, либо с друзьями или коллегами.
Школьники и студенты, прогуливающие занятия, также не теряли времени даром и тоже веселись, обходя различные магазины или отправляясь на какие-нибудь стройки, дабы пошалить.
Молодые люди, лет двадцати-тридцати, также встречались друг с другом, в основном лишь со второй половинкой, после чего шли также гулять по городским паркам.
Рабочие во всю спешили на свою работу, параллельно завтракая, а то и сбивая случайно людей на своём пути, для того, чтобы оказать государству свои услуги, которые помогали обществу процветать.
Ну и конечно же старики, которые жизнерадостно выходили на улицу в парк или на какую-нибудь детскую площадку, дабы покормить голубей.
— Эх, знали бы люди, чем мы занимаемся, — пробубнил мужчина, протирая свои очки.
— Вы что-то сказали? — поинтересовался таксист, подумав, что обратились к нему.
— А, что? Нет, нет… ничего, — поперхнулся пассажир.
Автомобиль продолжил ехать, а ведущий предстоящей церемонии всё также рассматривал свой родной город с некой нежностью, с теплотой в душе.
Как разноцветные листья опадали с деревьев, как фонтаны или статуи в различных парках радовали одним своим видом, и люди, которые докрашивали всё это своим присутствием.
Но время не стоит на месте и через несколько минут такси доехало до своего пункта назначения. Мужчина расплатился с водителем, после чего вылез из машины.
Автомобиль уехал, а взору человека предстало большое, комплексное здание с вывеской, на которой было написано «Life Corporation».
Осмотревшись по сторонам, в глаза ведущему сразу же бросились рабочие, которые уже ставили шатры. Многие улицы уже были перекрыты, так, что перед зданием образовывались пробки, и все искали объездные пути, а к вечеру и вовсе должно было быть перекрыто всё.
Не став долго томить, мужчина вошёл в здание, где к нему сразу же подбежал какой-то рабочий с каким-то бумагами.
— Доброе утро, мистер Стензис, — поздоровался подчинённый.
— Доброе, — сухо ответил вошедший. — Дайте догадаться — Винсент ждёт меня в своём кабинете?
— Он собственной персоной. А как Вы догадались?
— Да как тут не догадаться, когда он каждый день первым делом желает перекинуть пару слов своему заместителю.
— Ах, точно! Виноват, — он неловко хихикнул. — Прошу прощения.
— Всё нормально, — ответил Стензис всё так же безэмоционально, поглядывая на часы. — Вы новенький? Раньше Вас здесь не видал.
— Ага, я вчера я устроился сюда и был переведён в первый сектор. Работаю учёным в сфере анатомических процессов организмов.
— Интересно, Винсент повелел начинающему учёному встретить меня и позвать к себе, хотя у него есть отдельные ассистенты для этого? Далеко пойдёшь, малец, — посмеялся мужчина.
— Я понимаю, что Вы явно этого не ожидали, — начал отчитываться учёный. — Прошу прощения в том случае, если я как-то испортил Вам настроение. Просто понимаете, мне очень хотелось лично увидеться с Вами, с самим Вингордом Стензисом, столь знаменитым деятелем.
— Ну, ладно, ладно. Я понял, приятно слышать, что моя работа кому-то небезразлична. Тебе ещё что-то от меня нужно, или я могу идти? — спросил Вингорд, вновь посмотря на свои часы.
— Оу, нет… то есть — да! Я имею ввиду, что Вы можете идти! Не в том смысле, что я делаю одолжение или даю Вам на этом разрешение! Просто… рад был с Вами познакомиться.
— Ха-ха-ха! Благодарю тебя за твоё «разрешение». Рад был тоже познакомиться, — произнёс Стензис, после чего протянул молодому человеку руку.
Молодой учёный, ничего не сказав в ответ, с радостью пожал мужчине руку, сам в то не веря, что он это делает.
— Полагаю, что я могу пожелать тебе хорошего дня? — с иронией поинтересовался Вингорд.
— Д-да… — новичок всё ещё не мог поверить в произошедшее.
— Тогда желаю Вам ещё хорошего дня, коллега.
— И Вам…
Мужчина мигом обошёл новенького учёного, пока тот ещё выходил из транса. «Хороший парень. Такой молодой, а уже устроился к нам. Действительно, пойдёт далеко», — подумал про себя заместитель начальника.
Пройдя через лобби, человек очутился в коридоре, который вёл к офисам, в которых, в основном, компания и обсуждала все свои будущие планы, которые общество должно было увидеть.
То место было, так сказать, началом для творения, ибо должные лица могли по несколько часов сидеть в тех помещениях, обсуждая, как именно можно улучшить состояние людей по всему миру, пока обычные офисные рабочие сидели и заносили все предложенные идея в общую базу данных.
Придумывая что-то дельное, компания, первым делом, делилась идеей с другими филиалами, а точнее — с её «верхушками», и, если идея понравилась и им, начинала созидать, доверя дело профиссеоналам. Ну, а далее, если всё обвенчивалось успехом, то начиналась массовая продукция товара, причём не только в самих Штатах, но и за границей. Иными словами, компания вывозила свой капитал.
Так или иначе, Вингорд Стензис направлялся не к офисам. На полпути он остановился и вызвал лифт, дабы отправиться на один из верхних этажей.
Когда он приехал, мужчина отправился на третий этаж, ибо личный кабинет его давнего друга и коллеги был именно там.
Добравшись, мужчину практически сразу же встретила секретарша, которая пересекалась с ним каждое утро.
— Доброе утро, мистер Стензис.
— Доброе, Натали.
— Мистер Тодденсон уже ждёт Вас у себя. Вам принести кофе?
— Нет, спасибо. Сегодня я, пожалуй, откажусь.
— Как знаете.
Пройдя через несколько широких коридоров, Стензис очутился перед дверью, рядом с которой висела вывеска «Винсент Тодденсон». Постучав в неё, сразу же последовал ответ: «Входи».
Мужчина сделал, как было сказано, и через секунду очутился в помещении, не похожем на все остальные.
Кабинет начальника всего филиала отличался уже самим декором — пока все остальные офисы были довольно светлыми, да и сделанны из довольно средних материалов, этот был тёмным и манил одним своим видом.
Все важные документы лежали в папках, которые, в свою очередь, были аккуратно расставлены по полочкам нескольких шкафов.
Сразу справа от входа в кабинет в глаза бросался небольшой аквариум, в котором плавало две рыбки золотистого цвета.
Пройдясь чуть по кабинету, перед Вингордом предстал стол начальника всего здания, за которым и сидел он собственной персоной.
— Опаздываешь, Вингорд, — «поприветствовал» вошедшего Винсент. — Не в твоём стиле.
— Одна минута непредвиденной задержки — это, по твоему, опоздание? — ответил нахально будущий ведущий, посмотрев снова на свои часы.
— Ну, а ты как думаешь? — мужчина поднялся изо стола и подошёл к ближайшему окну. — У нас тут, если ты не заметил, церемония представления нового лекарства. Да не обычного, а от самого рака.
— Из твоих уст эти слова звучат, как большая шутка, — подметил Стензис.
— Что, прям так заметно? — слегка приуныл собеседник.
— Поверь, — Винсент облокатился о первый попавшийся шкаф, — тому, с кем ты знаком более десяти лет, заметно чуть ли не всё.
— Вот за это я тебя и люблю, Вингорд, — он повернул свою голову к собеседнику. — Не в том смысле, не смотри на меня так. Я имею ввиду, что ты за всё время нашего знакомства изучил меня досконально, знаешь все мои сильные и слабые стороны, что мне нравится, а что нет. А ведь я уже не молодой, пятьдесят четыре года — это тебе не хухры мухры. Единственные, кто меня также хорошо знал — это мои родители, однако на полный мой анализ им понадобилась вся моя жизнь.
— Ага…
— Ты смотри, не сбей случайно моих новых рыбок. Я их только купил, — предупредил друга Тодденсон.
— У тебя уже новые?
— Да…
— Они у тебя долго не живут, — посмеялся Стензис.
— Возвращаясь к исходной теме — ты чего опоздал то? Пробки?
— Да нет, меня внизу встретил какой-то новенький учёный. Говорил, что очень хотел со мной познакомиться.
— А! Точно! Славный малый, не находишь? Минут десять ломился ко мне с просьбой встретить тебя. Как же его знали?..
— Тебе наплевать, кто он такой, я верну говорю? — Вингорд сделал вновь безэмоциональное выражение лица.
— Снова заметно? — поинтересовался начальник, после чего получил кивок в ответ. — Ой, да иди ты. Ладно, давай о наболевшем — ты готов к церемонии?
— Мы же оба понимаем, что она нужна только для отвода взглядов?
— Конечно, понимаю, — Винсент отстранился от окна и уселся на диване, который стоял напротив выхода, — и, наверное, лучше всех понимаю. Пока ты — великий Вингорд Стензис — будешь говорить про новое лекарство от рака, которое действительно лечит от болезни, а не присутствует ради красоты, мы начнём внизу проводить первые эксперименты на людях. Таким образом мы убьём даже не двух, а целых трёх зайцев! Мы продолжим помогать правительству с вирусом, который будет применён против врагов США., отведём от себя все подозрения и, моё любимое, заработаем.
— Какой же ты всё-таки грязный капиталист.
— Приму это за комплимент. А ты что, завидуешь?
— Чему мне завидовать? — Стензис отстранился от шкафа.
— Ну, что у меня более высокая должность, чем у тебя, а значит и прибыль я получаю большую.
— Пхах.
— Неужели ты хочешь поднять себе зарплату? Брось, Вингорд, у тебя она и так самая высокая, после меня, естественно. Это ты ведёшь себя здесь, как «грязный ка-пи-та-лист».
— Со своей зарплатой я вполне доволен, даже был бы непрочь поделиться своими процентами с кем-то. А ты бы лучше поднял зарплаты всех наших сотрудников. Вот им повышение точно не помешает.
— А какая тебе, собственно, разница, Вингорд? Что ты снова заводишь старую песенку с зарплатами? Неужто все они тебе так важны?
— Они должны получать достойную прибыль, я тебе это уже не раз говорил. Рано или поздно люди начнут увольнять-
— Ха-ха-ха-ха-ха! — искренно рассмеялся Тоддонсон, аж подрыгнув несколько раз на диване. — Ты сейчас серьёзно? Какое «увольняться»? Ты забыл, где находишься? Это же сама Life Corporation — мечта любого человека. Сюда поступают лишь избранные, лишь гении. О чём можно ещё желать? — взглянув на друга, Винсент заметил, что тот и бровью не повёл. — Эх… Ладно, я подумаю над твоей просьбой. Доволен?
— Так гораздо лучше.
— Повторю свой вопрос ещё раз: ты готов к церемонии?
— Конечно, готов, — в голове Вингорда почувствовалась нотка возмутения, будто он удивился, что кто-то сомнивался в его профессионализме. — Я собирался сегодня ещё немного поповторять речь для большей уверенности.
— Вот и славно. Пока ты будешь там говорить, мы проведём первые заражения. Очень хочется верить, что попытки обвенчаются успехом.
— Это значит, что те люди, которых вы нашли, больше никогда не будут… прежними? — в голосе Стензиса просвечивались нотки грусти.
— Да, всё именно так, — а в голосе Тодденсона, наоборот, была полная радость, будто он не осознавал, насколько гнилые поступки он совершал. — Они сами подписали договор, сами по себе они — никто, а их семьям будут переведены крупные суммы денег, из-за которых они даже и не вспомнят о родных.
— Звучит мерзко.
— Ой, тебе бы сейчас об этом говорить. Тебе, человеку, который сам сколько времени угрохал на создание вируса.
-…
— Ну вот, самому сказать нечего.
— Что конкретно должно будет произойти с этими людьми? — спросил Стензис, хотя уже сам прекрасно знал ответ.
— Ты серьёзно спрашиваешь об этом меня? Ну, генный код человека полностью изменится, его количество хромосом либо увеличится, либо снизится, тут у каждого человека уже по-своему. Основная цель лишь в том, чтобы полностью лишить его разума, отупить и отстранить от реальности. Кожа сгниёт, возможно, какие-то части тела отпадут, ибо кости и мышцы ослабнут. Но, со временем, тело привыкнет к своим изменениям и окрепнет. Двигать заражённым будут лишь инстинкты голода и охоты, больше ничего, как будто он первобытное существо, ещё не познавшие мир. Если заражённый человек укусит кого-то, зараза передастся и ему. Такой фокус сработает и с недавно укушенным человеком, который ещё даже не мутировал в зомби.
— А где гарантия того, что это действительно сработает?
— Вингорд, я тебя не узнаю. К чему вся эта паника?
— Да у меня просто какое-то плохое предчувствие. Мы и так совершаем, условно говоря, преступление мирового масштаба, так мне ещё кажется, что эксперимент провалится.
— Ну, в том случае, если эксперимент не принесёт плоды, то мы будем действовать, как всегда. Пробовать, пробовать, пробовать. А насчёт «преступлений», дорогой Вингорд, мы далеко не первые, кто как-то влияет на мир, и даже не первые, кто делает это с ужасными помыслами. Мы выполняем заказ, за который мы получим большие бабки. Прости, Вингорд, но так и работает капитализм. По-другому в этом мире не выживешь.
-… — Вингорд вновь не знал, что сказать.
— Короче, — Тодденсон посчитал, что пришло самое время огласить вердикт, — ты окажешь всем нам… ну, возможно, не всем, а лишь некоторым, большую услугу. Главное — никак нас не выдай.
— Успокойся, Винсент. В этом плане ты можешь мне довериться.
— Очень хорошо. А теперь я предлагаю тебе, наверное, уйти и подготовиться снова к своей речи?
— Да, я как раз и собирался. Увидимся.
— Ага, не болей.
Вингорд Стензис покинул кабинет начальника, после чего отправился уже к себе. Нужно было ещё несколько раз повторить ключевые моменты своей речи, дабы уж точно не облажаться.
***
Прошло несколько часов. Время стремительно близилось к 17:00. Все улицы, окружающие комплекс Life Corporation, были успешно перекрыты и заставлены шатрами для гостей.
Так как сегодня должно было состояться столь важное мероприятие, у всех смена заканчивалась гораздо раньше, дабы все желающие могли ещё успеть на церемонию.
Вингорд, уже точно готовый к своей речи, направлялся в сторону выхода из большого комплекса.
И пока он это делал, в самом нижнем подвале, в третьем по счёту, до которого можно было добраться лишь только на единственном служебном лифте, во всю кипела работа.
Данное место угнетало одним своим видом: освещение, пускай и хорошее, но всё равно вызывающее мурашки по коже, большие резервуары, наполненые странной жидкостью, в которой должны были плавать организмы, какие-то непонятные генераторы, некоторые из которых были подключены к обычной технике, а некоторые к тем самым резервуарам, и многое другое.
В данный подвал допускались лишь избранные — элита всей Life Corporation. Об этом месте никто не знал, кроме них, и это был самый большой секрет, который они должны были сохранять, ибо им будет куда дороже расплатиться за него, если они кому-то расскажут об этом загадочном, но жутком подвале.
Пока Вингорд должен был активно отводить все возможные подозрения от компаний, которые возникли за время их существования, Винсент, вместе со своими коллегами, работал над экспериментом, который должен был сработать на все сто процентов.
В помещении, помимо учёных, были ещё и подопытные, которые и должны были на своей шкуре испытать новый вирус.
Сами они не понимали, чем именно был так особен этот вирус. Подопытным крысам лишь сообщили о его невероятном результате, после чего пообещали о большой награде для всей семьи за участие в эксперименте. Что действительно делал этот вирус, было указано в договоре, но крайне мелким шрифтом, который далеко не каждый собирался прочитывать. А когда тебе ещё и запудрили мозги деньгами, то желание читать что-либо и вовсе отпало.
Настало время для момента Икс. Всех подопытных пригласили в свой собственный резервуар, опустив подопытных через верх внутрь.
Люди оказались в своих колбах в этой странной жидкости, из-за которой они, однако, не захлёбывались, а переносили её, словно дышали обычным воздухом.
— Всё готово для старта, док? — поинтересовался Тодденсон у одного из учёных.
— Так точно, сэр! — ответил ему подопечный.
— Пора начинать.
Кнопка активации эксперимента была незамедлительно нажата. Все взгляды уставились на подопытных, а те, в свою очередь, смотрели на них.
Первые десять секунд ничего не происходило, однако потом один из многочисленных генераторов принялся работать, а в резервуары стала поступать какая-то странная пыль желтовато-красного оттенка.
Пока всё шло, как должно было. Подопытные надышались этим веществом, а значит перевоплощение могло начаться в любую секунду.
Но тут что-то пошло не так. Люди в колбах стали сильно кашлять, причём кашлять кровью, параллельно дёргаясь в конвульсиях. Но не это озадачило всех.
Во всём помещении загорелся красный свет и активировалась тревога. На компьютерах стали всплывать многочисленные окошки с текстом разного содержания, но одно окошко было на всех устройствах: «Нестабильная работа генератора». А сам генератор стал издавать жуткие звуки.
Учёные и техники принялись за работу, пытаясь устранить проблему. В это время, кожа подопытных обзавелась многочисленными морщинами, а сама начала гнить. Сами люди вместе с кровью стали выплёвывать остатки еды внутри себя, желудочный сок, фекалии и даже органы. Через время их тела стали покрываться странной коростой.
— Какого чёрта происходит?! — крикнул начальник на одного из некоторых подопечных.
— Я сам не понимаю, сэр! — отзывался тот. — Написано, что главный генератор подачи вещества не выдерживает столь сильной нагрузки.
— Тогда срочно выключайте всё!
— Я пытаюсь, однако вся система заглючила!
— Вот блять!
***
«Дорогие друзья», — продолжал Вингорд, на которого были устремлены все взгляды, желавшие как следует узнать про лекарство, которое могло раз и навсегда положить конец ужасной болезни, — «говоря о новом лекарстве от рака, хочется вас всех порадовать. В связи с выходом столь заветного лекарства, первую неделю все партии, которые будут доставляться по аптекам, будут абсолютно бесплатными!»
Все хотели уже похлопать ведущему, однако внизу неожиданно раздалась сильная тряска, которая стремительно поднялась наверх, снеся собой всё на своём пути, образовав огромный взрыв.
Зрители даже не смогли осознать, что конкретно произошло, как их в миг не стало. Образовался большой грибок, а взрывная волна поразила собой больше половины города.
Но и не это было самым страшным. Из того места, где проводился эксперимент, стал вылетать жёлтый дым, который стал различными потоками ветров распространяться по всей округе.
Люди, находившиеся подальше от места инцидента, впитали в себя этот газ, после чего его эффект стал действовать на них.
Люди стали падать на землю, захлёбываться в собственных внутренностях, биться в конвульсиях и деформироваться.
О катастрофе сразу же узнало правительство, после чего отправило многочисленные группы спасателей, но и они не смогли ничего сделать.
Большинство из них… погибло. Кто-то неосторожничал, из-за чего также заразился через газ, а другие… другие были либо съедены, либо заражены теми, кто заранее надышался этим дымом.
Орлин сразу же закрыли, оставив почти всех его жителей внутри. Ключевое слово «почти». Кто-то всё-таки смог пробиться и сбежать за границу, а то и на совсем другой континент, где уже и продолжилось заражение.
Изначально всё началось в Орлине, далее смогло пробраться в соседние города, потом в соседние штаты, а потом и за границу.
Заражение распространялось слишком быстро, во всём мире началась паника. Пока одни попадались в лапы заражённых, другим приходилось срочно спасаться, дабы не стать такой же закуской для них, как и все остальные.
Добирались до всех — от обычных работяг, которым было некуда деваться в такой ужасной ситуации, до богатеньких олегархов, готовые инверстировать миллиарды на бункеры, дабы скрыться там от опасности. Только вот незадача — платить то было больше некому.
Каждый думал, в первую очередь, только о себе и ни о ком больше. Никакие деньги больше не были ценны, ценна была лишь только собственная жизнь.
Подумать только, сколько жизней было разрушено в тот день, сколько судеб повидал ужаснейший финал. Люди абсолютно разных возрастов распрощались друг с другом за считанные мгновения.
И если ещё можно было закрыть глаза на стареньких людей, ибо они прожили уже долгую и, сравнивая с этим, счастливую жизнь, то что насчёт людей помоложе?
Что насчёт тех молодых людей, которые беззаботно любили встречаться друг с другом, строили планы своей жизни, веселились и не знали бед?
Что насчёт людей, готовящихся стать законными родителями, мечтавшими о ребёнке уже очень долгое время? Что насчёт уже сформировавшихся семей? Они же все погибли: жена Вингорда, его дети, он сам — все не пережили катастрофы.
Что насчёт людей, мечтавших построить карьеру и подняться по лестнице на вершину, встретив на своём пути многих новых людей? Что насчёт того молодого учёного, который в тот ужасный день в первый и в последний раз увиделся со Стензисом? О какой карьере могла здесь идти речь?
Что насчёт подростков? Не важно, прогульщиков или нет. Это же абсолютно малые организмы, не повидавшие свет. У них была вся жизнь впереди, а теперь она была, в большинстве случаев, прервана. Что уж говорить про совсем маленьких, чуть ли не новорождённых.
Всем было понятно, что настало то, чего никто не желал. Про что лишь только фантазировали, писали книги и снимали кино. Конец всего сущего на всей планете Земля. Настал конец света.
Земля остыла, дым спал. Куски развалившихся зданий лежали в одной большой куче, образовывая вместе с уцелевшими сооружениями руины. От Орлина — одного из главных городов Штатов — не осталось, практически, ничего. Ни цветного, ни жизненного. Кроме одного красного шарика, который летал по округе, будто смотря свысока на весь кошмар, постигший этот несчастный город.
