Если друг оказался вдруг...

      Кирк отвечал за каждого человека на «Энтерпрайз». Собственно, это и означает быть капитаном. Но были среди членов экипажа и те, за кого душа болела особо. А это называется быть другом. Таких друзей у Кирка было не так уж и много. Но с некоторых пор парочка из них… как бы это сказать помягче? Кирк считал себя романтиком и был уверен, что оснований для этого у него более чем достаточно. Так вот этой парочке давно следовало стать парочкой. И что с того, что они были разных биологических видов и одного пола? Сам Спок, чтоб кто ни говорил — и особенно сам Спок, — был живым свидетельством того, то разные расы одинаково могли любить. А один пол… ну, не доктору объяснять, что это тоже вариант нормы. Ну и вот это всё. Словом, с точки зрения Кирка, препятствий тут не было и быть не могло. Но и парочки не было. Ни парочки, ни романтики, а только вечные подколки на уровне «дёрни понравившуюся одноклассницу за косичку». Два умных взрослых человека. Ага, как же! Всё приходилось брать в свои руки. И пусть это не обязанность капитана, но друга. А Кирк был хорошим другом.       Начинать следовало с самого сложного — Спока. Тот довольно быстро приучился говорить «наш милый доктор», но дальше дело застопорилось. Тогда Кирк попробовал на время монополизировать Маккоя. Если Спок и ревновал, то понять это было несколько затруднительно. Зато Маккой, мудрый и чуткий Маккой, повёлся как шестилетка! С первой же провокации Кирка в сторону Спока доктор сначала наорал на Спока, потом пришёл извиняться — и это было именно тем, чего и добивался Кирк, однако через минуту док наорал уже на самого Кирка. Ну, кто бы сомневался, что он всё же разберется. Какая же это неблагодарная работа, сближать тех, кто хочет сблизиться… — Джим, и что это было? — Маккой наклонился, чтобы наполнить бокал в очередной раз, и вперился своими прозрачно-голубыми глазами так, что стало очень неловко, несмотря на двести грамм крепкого алкоголя в желудке. — Боунс, — Кирк пошёл с тяжёлой артиллерии сразу: хватит уже недооценивать доктора, — ну сил моих больше нет смотреть за вашим трехлетним обоюдным, но бесплодным флиртом! — В смысле «флиртом»? — Покраснел Маккой. — В смысле «обоюдным»? — А, заинтересовался? — Кирк расслабленно откинулся на спинку кресла.       Доктор задумчиво посмотрел на него, достал откуда-то свой пыточный прибор и с бряканьем положил на стол между ними. Очень так выразительно достал и положил. — Я предоставлю тебе полный отчет всего того, что мы нашли в последний раз, — быстро сказал Кирк и поёжился в кресле. — Сам выберешь интересный… как там это у вас… «объект исследований». — Аттракцион невероятной щедрости, — Маккой опрокинул бокал в себя. — Думаешь, у меня мало работы? — При чём тут работа? — Кирк обиделся, задетый в лучших чувствах и требовательно придвинул доктору свой опустевший бокал. — Тогда зачем? — Маккой, как весьма отходчивый человек, уже сменил гнев на милость. — Ну как же! — Кирк покачал головой на такую несообразительность. — Хочешь завести отношения с вулканцем — предложи ему совместный научный проект в лаборатории…       Отходчивый-то Маккой, конечно, отходчивый, но ведь и вспыльчивый же! Впрочем, заявку на исследования он принёс даже быстрее, чем вылечил от своих же микстур. Несколько обидно, но зато теперь весь этот энтузиазм больше не забота Кирка.