отброс.

Рацио здесь сразу не понравилось. Шумно, мерзко пахнет, общество не отличается особым интеллектом. Ночной клуб «Мир Грез» оглушал громкими битами, ослеплял светом софитов, за километр фонил запахом алкоголя и духом похоти. Влиятельные шишки Пенаконии облюбовали это место, чем недурно подняли рейтинг заведению. «Десять Каменных Сердец», известные своим талантом к развлечению всех типов гостей, без приуменьшения являлись местной достопримечательностью. Среди них водилось множество состоятельных людей, которые все еще вертелись в клубных кругах по неведанным никому причинам. Кому-то и вовсе не нужны были деньги, они находились здесь для такого же кайфа, который испытывали посетители. Рацио этого не понять. Что может быть приятного в нахождении в столь экстравагантном месте? Здесь людно, неуютно, и что самое главное — это место буквально рассадник для настоящих тупиц. Он бы никогда не пришел сюда по собственной воле, но, к огромному сожалению, именно здесь часто ошивался один из его давних знакомых (тот еще извращенец), с которым ему нужно было обсудить некоторые рабочие и личные моменты. Сандей каждые выходные вертелся в вип-зале, примерно с двенадцати часов ночи, вплоть до самого утра. Рацио не понять, что такого он нашел в столь пафосном заведении, буквально с потолка до пола увешанном предметами роскоши. Хотя, кого он обманывает, у него имелись весьма обоснованные предположения. На его скромный взгляд, в Мире Грез чересчур помпезно, вычурно и безвкусно. Ему не особо хотелось задерживаться в холле, где толпилась кучка обдолбанных ублюдков, поэтому, минуя пьяные толпы, он выискал проход в отдельную комнату для более знатных персон, без особого труда пройдя фейс-контроль, показывая пропуск своей компании. — За вас поручился господин Сандей. Будьте так любезны не опорочить его имя, — проговорил один из работников, на что получил полный презрения взгляд. — Без ваших непрошенных советов как-нибудь обойдусь. Занимайтесь своей работой, а не приставайте к гостям, — резко выпалил Веритас, не стесняясь употребляемых формулировок. Когда двери перед ним открылись, он словно попал в совершенно иное место: Никто больше не толпился у барной стойки с просьбой подлить чего-нибудь покрепче, никто не толпился у туалета, ошиваясь там с дешевыми, снятыми в «Мире Грез», шлюхами, никто не танцевал на сцене. Все немногочисленные посетители расположились на красных диванчиках прямо напротив округлой сцены с шестом посреди нее. Запах дорогих благовоний и душного парфюма смешивался со стойким ароматом дури. Немудрено, что здесь ее сорта были на любой вкус и цвет. Узнать Сандея среди парочки других толстосумов не составляло никакого труда. От него за километр несет наигранной лестью, приторным флиртом и шмалью. Он сидел в компании парочки девушек, приобнимая одну за талию и о чем-то мило чирикая. Вероятно, опять отягощает бедных работниц своими «светскими беседами». Тихо цыкнув, Рацио прошел вперед, усаживаясь рядом и здороваясь одним небрежным кивком. — Добрый вечер, Рацио. Рад тебя видеть. Столько времени прошло с нашей последней встречи, — поприветствовал его мужчина, лишь сильнее стискивая талию одной из девушек, которая что-то кокетливо нашептывала, ему на ухо. — Ночь, если быть точнее, — сухо ответил Рацио, подзывая после одну из местных официанток, — Бокал скотча. И добавьте льда. — Ты не в духе, как я погляжу? Не нравится здесь? — Я не фанат подобных мест, ты и сам это прекрасно знаешь. Сандей посмеялся, а за ним посмеялись еще две девушки, стараясь соответствовать своему покровителю. До чего мерзко. — Это я помню, — Сандей притянул к себе недавно скрученный косяк, чтобы закурить его о предоставленный проституткой огонь и глубоко вдохнуть ядовитый дым с наркотическим эффектом, — В прочем я уверен, что смогу изменить твое мнение насчет этого места. — Это невозможно. — Нет ничего невозможного, друг мой. Рацио тихо фыркнул, оглядывая место, на котором так бесцеремонно расположился. — Кстати, ты весьма вовремя, — Сандей язвительно ухмыльнулся, прежде чем указать головой на сцену, где, кажется, готовилось очередное представление, — Скоро на сцену выйдет он. — Ты о ком вообще? — Рацио недоумевающе глянул на богатого индюка, на что тот лишь расслабленно развел руками. — Сам скоро увидишь. На сцену выйдет один из «Десяти Каменных Сердец» — «Авантюрин», — Сандей невольно облизал губы, будучи в предвкушении долгожданного парада похоти, — Он невероятно хорош, друг мой Рацио. Даже такой сухарь, как ты, останется в восторге от его божественной комедии. — Еще чего. Рацио в это верилось с большим трудом. Его никогда не привлекали люди в сексуальном плане. Будь это женщина или мужчина — все одно. Он не находил ничего привлекательного в сексе, в поцелуях и иных проявлениях похоти. Приходилось ему опробовать это занятие, и не один раз, и в каждый из них он выходил полностью разочарованным в процессе. Никакого удовольствия, никакого, так называемого, отдыха. Одно напряжение и мерзкое чувство грязи на теле. — Дорогие дамы и господа, просим вас отвлечься от мирских удовольствий и обратить внимание на предстоящее шоу, которое начнется уже через пару минут! — объявила блондинка, прежде чем удалиться со сцены, чтобы освободить место для старшего коллеги. — Скоро начнется, — Сандей наконец-то отвлекся от «облизывания» местных курочек, чтобы внимательно оглядеть сцену. Рацио, недолго думая, последовал его примеру. Сценический свет вызывал резь в глазах, заставляя зажмуриться и потереть виски. Если дать себе время привыкнуть, то можно увидеть, как на сцене копошатся младшие работники, подготавливая ее к масштабному выступлению. Им с Сандеем досталось самое блатное место, смотрящее прямо в лицо сцене. Металлический отблеск шеста подсвечивался светом софитов, сверкая всеми красками и привлекая внимание к приглашенной на сцену звезде. В помещении воцарилась темнота, привлекая внимание к единственному лучу света, падающему прямо на зону с шестом. Под первые музыкальные биты на сцену вышел парень, одетый во все черное, сверкающий отблесками камней «Сваровски». Его лица особо не разглядишь из-за падающей на него тени. Он приблизился к краю сцены, низко кланяясь собирающимся зрителям, встречаемый бурными аплодисментами. Рацио еле сдержался от мимолетного желания закрыть уши руками, чтобы не слушать грохот хлопков. Изначально он думал, что выступление продлится для него целую вечность, но, боги… как же сильно он ошибался. Стоило Авантюрину пройти к шесту и начать свой развратный танец, как взгляд Рацио невольно потянулся к его изящному и гибкому телу, которое на мгновение становилось единым целым с шестом. Его черный облегающий костюм подчеркивал самые привлекательные и желанные многими места. Танец лишь больше подчеркивал самые недоступные части тела стриптиз-звезды, заставляя пускать слюни на любое его телодвижение. Рацио не был ценителем стриптиза, но даже он был готов молча открыть рот, внимая столь изящной картине. Авантюрин на сцене смотрелся донельзя правильно: Он в открытую наслаждался голодными взглядами, следящими за любыми его вздохом, кайфовал от оказываемого ему внимания, лишь больше распаляясь. Когда он обхватил шест ногами, убирая от него ладони и зависая в воздухе, чтобы сделать пару-тройку оборотов, Рацио буквально затаил дыхание, смотря за тем, как ехидная улыбка расползается по чужому лицу. Музыка сменила свой ритм на более динамичный в момент, когда Авантюрин резким движением руки скинул с себя цивильный костюм, оставаясь в откровенно блядском наряде. Топ-сеточка, исшитый сверкающими стразами, открывал новые возможности, предоставляя шанс поглазеть на подкаченный торс. А стоило взгляду скользнуть чуть ниже, как он безвозвратно приковывался к молочным бедрам, так крепко обхватывающим шест. Веритас был уверен, что он далеко не первый, кто словил себя на мысли о том, что был бы не против оказаться на месте этой несчастной железяки. Насколько вообще рационально хотеть стать шестом? Весь танец Рацио так и не смог оторвать глаз от «драгоценности» на сцене. Даже после того, как музыка утихла, он продолжал пытаться успеть разглядеть больше, чем успел за предоставленное ему время. — Смотрю, тебе понравилось, — подал голос Сандей, наблюдая за внимательным взором Рацио, — Но не надейся. Даже если бы у тебя были все деньги мира, Авантюрин не дал бы себя снять. Он — некоторого рода сокровище, выставляемое напоказ, но никому не доступное. Словно он сам хочет сказать каждому из присутствующих «смотрите и облизывайтесь». Веритасу хотелось кинуть что-нибудь особо саркастичное в ответ, но, как только лицо Авантюрина повернулось в его сторону, он забыл как говорить, и, что самое страшное — как думать. В любовь с первого взгляда, он, очевидно, не верил. Но что это, если не она? Впервые он настолько сильно хотел незнакомого человека. В его голове осталось одно лишь плотское желание, которое рушило все, с трудом встраиваемые его мозгом, логические цепочки. Бросив парочку фраз своему менеджеру, Авантюрин уверенной походкой (несмотря на внушительных размеров стрипы) направился в сторону их диванчика, от чего Рацио стало даже как-то не по-себе. Сандей ликующе присвистнул, хлопая Веритаса по плечу, чтобы хоть как-то привести бедолагу в чувства. — Добрый вечер, господин… Как вас можно называть? — Авантюрин нагло уселся рядом с Рацио, так, чтобы его обнаженные бедра касались ног Рацио, от чего тот испытывал еще больший накал чувств. — Рацио. — Чудно, — Авантюрин елейно провел по бедру Рацио кончиками пальцев, склонясь к нему еще ближе, сокращая и до того критическое расстояние. Рацио всерьез казалось, что еще чуть-чуть и они преодолеют точку невозврата, — Не против если я составлю тебе компанию? Ты выглядишь ужасно одиноко, — пролепетал он, во время того как пробегался пальчиками все выше и выше, поднимаясь наверх, выстраивая себе дорожку к чужому паху. — Я не против, — Рацио едва ли мог глотать, — С чего такая щедрость? — О, я сегодня добрый, — Авантюрин кокетливо заправил прядку за ушко, с львиной долей наслаждения наблюдая за пожирающим взглядом интересующей его персоны. — И часто у вас бывают такие благотворительные акции? — Дай-ка подумать, — Авантюрин сделал вид, что всерьез задумался, почесывая подбородок, — Никогда, могу предположить. — То есть, я первый, на кого Вы решили обратить свое драгоценное внимание? — Дорогуша, будь попроще, мы ведь не в студенческой аудитории для «выканья». Справедливости ради, Рацио считал успехом лишь факт того, что он в целом может произнести членораздельную речь в такой патовой обстановке. — Ну так что, не хочешь меня снять? — преодолевая все рамки приличия, Авантюрин быстро переместился на более перспективное место, чем диванная сидушка, уютно пристраиваясь на коленях Рацио, чтобы приобнять его за шею. — Кажется, у меня не хватит денег на такое событие, — Рацио хотел было отодвинуться подальше, чтобы увеличить дистанцию между собой и этим ходячим вожделением, но, кажется, его опередили. — Не волнуйся, дорогой, я оплачу, — Авантюрин хитро ухмыльнулся, облизывая сухие губы, — Ну так что, примешь предложение? Рацио задушенно вздохнул, прежде чем выпалить абсолютно иррациональный ответ: — Да. К виски он так и не притронулся. Приглушенное освещение дополнительных комнат Мира Грез, оборудованных лишь для одной цели, приятно успокаивало и в это же время вводило в состояние транса. Косяк в зубах Авантюрина не предвещал ничего хорошего, как и то, что остатки его одежды тут же были откинуты Рацио невесть куда. — А ты быстрый, — выпалил Авантюрин, прежде чем издал первый приглушенный стон от жарких поцелуев на своей шее. — Не люблю томить с неизбежным, — Рацио увлеченно исследовал белые ключицы, раздумывая над тем, можно ли порочить это тело алыми засосами, или его обладатель не особо обрадуется этой перспективе, — К тому же, я ведь тебя снял, так чего тогда ждать? — Твоя правда, — Авантюрин плавно выпустил дым из-за рта, прежде чем закусил губу от прикосновений холодных пальцев к вставшим от холода и возбуждения соскам. Когда Веритас склонился над чужой грудью, чтобы обдать ее горячим дыханием, опираясь на согнутую в локте руку, он на секунду задумался о рамках дозволенного, которые ему так и не обозначили. Авантюрин, заметив его замешательство, дозволительно погладил его по волосам. — Не сдерживай собственные желания, господин Рацио. — Доктор. — А? — он на секунду выпал из сознания, устремляя полный непонимания взгляд на мужчину над собой. — Доктор Рацио. После мгновенного осознания Авантюрин звонко рассмеялся, прикрывая лицо рукой. — А ты забавный, — произнес он сквозь порывы смеха, полностью непонятыми Рацио, который решил не прерывать свое исследование желанного тела, прислоняясь губами к соскам, чтобы втянуть их одними губами, обводя язык, нарочито играясь и изредка прикусывая. Улыбка быстро сошла с лица Авантюрина, сменяясь румянцем на щеках, выдающим его нетерпеливое состояние. Когда Рацио закончил свою трапезу и спустился поцелуями ниже, Авантюрин уже готов был просить его начать быстрее, но, судя по настойчивости оппонента, его мнение не будут брать в учет даже в самом лучшем случае. Когда Веритас прошелся языком по внутренней стороне бедра, Авантюрин взвыл от нетерпения, всеми знаками мира пытаясь его поторопить. — Разве мы куда то торопимся? — саркастичный тон говорил все за Рацио, он явно получал удовольствие от пытки Авантюрина. — Н-нет… Боже! Нет-нет, — пролепетал Авантюрин, запрокидывая голову вместе с очередным стоном. Рацио хитро усмехнулся, надкусывая мягкость авантюриновских бедер, прежде чем с нежностью зализать оставшийся след. Хоть он и делал вид, что не торопился, возбуждение в штанах настоятельно просило действовать более решительно. — Тогда нам незачем спешить, — Веритас ехидно усмехнулся, сжимая бедра Авантюрина, чтобы закинуть их себе на плечи, наблюдая, как желание меняет изначальную картину. Ноги слегка подрагивают, невольно разводясь в стороны, чтобы дать Рацио больше места для маневра, член, который изначально мирно покоился в стрингах, сейчас стоял колом, требуя к себе больше внимания, низ живота невольно сокращается, выдавая планы Авантюрина с головой. Но чего только стоило одно его выражение лица: несмотря на уязвимую позицию, Авантюрин оставался дерзким, наглая ухмылка никак не хотела покидать его лицо, иногда сменяясь хищным оскалом. Со стороны и не ясно кто из них охотник, а кто жертва. Кажется, они вдвоем находились в доминантной позиции, наплевав на стереотипы. Авантюрин старательно подавлял приступы дрожи, чувствуя горячее дыхание Рацио на головке своего члена. В следующий момент он громко ахнул, удивляясь издаваемым звукам: Рацио решил, что хорошей идеей будет облизнуть возбужденный орган, прежде чем задать провакационный вопрос. — Подготавливал себя? — спросил он про между прочим, пальцами оглаживая анус дергающего Авантюрина. — Б-блять, забей на подготовку и гандоны, — выпалил Авантюрин, прежде чем осознал, что скрывают классические штаны. — Мать его, на такое даже я не расчитывал, — пробормотал он, касаясь ладонью члена Рацио, который успел раздеться мгновение до этого, — Черт, хер с ним, ебашь! Рацио откровенно забавляло, как Авантюрин надрывался, стоило ему начать двигаться резкими и размашистыми толчками. Как преобразовалось его выражение лица, стоило слегка изменить угол, делая проникновение глубже предыдущего. — Р-рацио, — то и дело выкрикивал Авантюрин, сжимая плечи и шею Рацио ногами, стараясь сделать его еще ближе к себе, — Блять, ах! -хуенно. Одним разом дело не закончилось. Единогласно было принято решение не отдыхать после первого раза и сразу приняться за более красочный, второй. Рацио определенно запомнит сладкие стоны, страстные поцелуи, множество перепробованных поз и разговоры после процесса. Но больше всего он запомнит миг, когда утром обнаружил на столе записку с номером телефона и подписью: «Напиши мне, дорогуша;) Не могу дождаться нашей следующей незабываемой встречи, Твой Авантюрин».