«Коли начинаешь думать о прошлом, значит, у тебя уже нет будущего»
Сомерсет Моэм
— Ну что, Чонвон-а, а вот и твоя комната, — розоволосый парень приятно улыбнулся и застыл напротив синей двери. Позолоченная цифра «XV» переливалась под светом мигающей лампочки. Справа от двери висела табличка, на которой числилась пара имен, — твой сосед — Джей — почти не появляется здесь, так что можешь радоваться. На самом деле он личность довольно неприятная. Хотя я не хочу, чтобы ты думал о нем плохо… Вообще-то он довольно милый, если узнать его получше, но… боюсь, такая возможность предоставляется уж очень редко. — Что с ним не так? — на самом деле, Чонвону было плевать. Он не собирался ни то что с кем-либо сближаться, он не собирался заводить здесь даже новых знакомств. Он здесь не для этого. Ему это не нужно. Хотя вежливости ему не занимать. Все-таки не хочется, чтобы в первый же день о нем поползли неприятные слухи. Репутация дело дорогое, а в стенах этой школы, по рассказам старшего брата, уж тем более. — На самом деле ничего? Я думаю, он просто вредный. Знаешь, богатые родители и все такое. Ему просто не нужны новые знакомства. Его, наверное, можно понять… Говорят ведь, что у чеболей вся жизнь наперед распланирована. Вот ты представь, тебя итак каждый день представляют детям всяких разных шишек, а тут еще и какие-то золотоискатели пытаются в друзья набиться… Ужасное чувство, мне кажется. Чонвон улыбнулся. Розововолосый мальчик, кажется, и не собирался умолкать. В любой другой день его бы это утомило, но сейчас… он не разговаривал ни с кем почти месяц. Единственные разговоры, которые у него состоялись, заключались в покупке билета, а следующий и вообще по большей части был монологом. Директор произнес торжественную речь, в которой «посвятил» Чонвона в ученики частной школы и спросил, что он чувствует. Чонвон ответил без энтузиазма, но постарался сделать вид, что счастлив. В любом случае, хотя Ян и не планировал с кем-либо знакомиться, иметь одного потенциального приятеля не помешало бы. Иначе опять же — можно заработать плохую репутацию. Если совсем не иметь друзей, поползут слухи. Ян Чонвон ненавидел слухи. — Я впервые встречаю человека, который пытается оправдать таких, как он. — Я его не оправдываю! Может, ты прав, и он на самом деле просто маленькая заносчивая мразь, считающая, что мы ему не ровня. Не думаю, что нам дано это узнать. И знаешь, что еще я думаю? — он замолчал, тупо уставившись на Чонвона. Это заставило Яна наконец рассмеяться. В его понимании это действительно было смешно: они стояли посреди темного коридора с изредка мигающей лампой и обсуждали детей, выросших с золотой ложкой во рту. Они не зашли в комнату. Чонвон даже не дотронулся до ручки. — Просвяти. — Нам пора зайти. Атмосферка здесь нерасполагающая, знаешь ли. И не дай бог именно сегодня он решил остаться здесь на ночь. Я такого не переживу. Вы потеряете такую ценность как я слишком рано… Хотя, я надеюсь, он выплатит огромную компенсацию моей семье. Вот это было бы неплохо. Чонвон снова рассмеялся. Удивительно, как какой-то незнакомец смог уже дважды рассмешить его. Мальчик действительно знал толк в общении и умел к себе располагать. Возможно, Чонвону следует у него поучиться. «То, как ты говоришь, важнее того, что ты говоришь» — когда-то сказал ему брат. В коридоре послышались шаги. Чонвон перестал смеяться, а его спутник резко замер на месте. — Пустой темный коридор, мигающая лампа и в гробовой тишине раздаются чьи-то тяжелые шаги. Кажется, мы попали в фильм ужасов. — В таком случае, Чонвон-а, я умру первым. Знаешь, такие как я умирают самыми первыми. Если бы я был в хорроре, я бы определенно носил гавайскую рубашку и вкидывал смешные шутки. — И умер бы первым. — И умер бы первым. А ты либо остался бы жив, либо умер последним. Тут уже зависит от того, какой это хоррор. В самых пиздатых умирают все до последнего. Громкий звук, исходивший откуда-то сверху заставил его замолчать. На потолке наконец-то перегорела лампочка. Это побудило Чонвона открыть дверь и зайти в комнату. Все-таки, попасть в хоррор никому не хотелось, даже если Ян умрет последним. Удивительно, но в отличие от коридора, комната была достаточно красивой и просторной. Взгляд Чонвона зацепился за белый стол. Он был длинным и общим, хотя мысленно его можно поделить на две половины. Одна из них была завалена хламом и мусором. Чонвон поморщился. — Ну, спасибо, что он существует только на, я так полагаю, своей стороне. Принципиальный мальчик. — Зато тебе не придется убирать еще и за ним. Конечно, если остатки его еды не начнут гнить. Знаешь, мой сосед по комнате такой же грязнуля. Его кстати зовут Ники! Надо будет вас познакомить. Ну, на чем я остановился... Закончить ему не дал стук в дверь. Паренек, стоящий за дверью не стал дожидаться ответа и вошел без приглашения. Блондин лишь улыбнулся на удивленный взгляд Чонвона и вскинутую в немом вопросе бровь. — Прошу меня простить, но мне нужен мой соседушка, — он подмигнул Яну и с хитрой ухмылкой повернулся к розововолосому, — Сону-я, нам с Сонхуном срочно нужна твоя помощь… ты не представляешь! Отлично, из этого разговора Ян Чонвон понял ровно две вещи: мальчика, который провел ему экскурсию по школе и нешколе, зовут Сону; мальчика, который ворвался в его комнату без спроса, зовут Ники и он уже ужасно раздражает. Неплохой рекорд, потому что прошла пара секунд, а он уже почти вывел Чонвона из себя. Это его комната. Интересно, если бы здесь был Джей, он бы тоже не дождался разрешения, или..? — Успокойся, Ники. Тебя что, в одно место ужалили? Познакомься, это Ян Чонвон. Чонвон, это Нишимура Рики. Рики улыбнулся. За эту улыбку захотелось простить ему все. Даже то, чего он еще не делал. — Можно просто Ники, — блондин опять подмигнул и протянул руку. Его холодные руки резко контрастировали с его поведением: распаленным и взбалмошным, что по каким-то никому не ведомым причинам притягивало Чонвона еще больше, — я тебя знаю. — Знаешь? Откуда ты можешь меня знать? Я вижу тебя… — Впервые, да. Ты брат Джувона, я ведь прав? В комнате повисла тишина. Сону удивленно таращился на Ники, Ники с сочувствием смотрел на Чонвона, а Чонвон пялился в никуда. Этот вопрос заставил его вспомнить, кто он на самом деле такой. — Джувон, который… Ян Джувон? Ники, что ты такое.., — незаконченный вопрос повис в воздухе. Сону повернулся к Чонвону. Он перестал нуждаться в ответе, все итак стало ясно. Ян Чонвон выглядел подавленно. Внезапно чьи-то руки накрыли его тело. Стало как-то по-знакомому тепло. — Прости, кошечка, не подумал, — Ники начал медленно поглаживать спину Яна, тихо приговаривая что-то себе под нос. — Ничего… я просто… давно пора отпустить. — Чонвон-а, ты можешь отпустить его когда захочешь… Сону прав. В таких ситуациях никто не ставит временных рамок. Но Ян Чонвон думал, что не может позволить себе такой роскоши, как время. Он должен забыть. Он здесь, чтобы забыть. Даже если это выглядит совершенно наоборот. — В любом случае, это что, все твои вещи? Слова Ники заставили всех бросить взгляд на кровать, на которой одиноко покоился старый рюкзак. Ни чемодана, ни хотя бы небольшой сумки не было. Больше ничего не было. Был только один потрепанный рюкзак. — Мне больше ничего не нужно. Эти слова заставили Ники рассмеяться. Он смеялся так, будто Чонвон сказал какую-нибудь глупость, которую опровергли уже давным давно. Сону не выдержал первым. Он резко дернулся и потащил блондина за руку к выходу. — Прости, Чонвон-а. Я зайду за тобой утром. Расписание над столом, учебники в шкафу. Спокойной ночи. Надеюсь, тебе здесь понравится.**
— Ты, черт возьми, никуда не поедешь! В стену прилетает бутылка, разбиваясь на тысячи маленьких осколков. Один из них болезненно проходится по щеке, едва ли не задевая красные от слез глаза. Чонвон молчит. Его отец кричит. Он молчит. Ему прилетает пощечина. Прямо на то место, где пару секунд назад побывал осколок. Чонвон молчит. Его это не касается. «Тебя касается лишь то, что непосредственно принадлежит тебе или то, чему непосредственно принадлежишь ты» — так сказал ему отец. Но Ян Чонвон не принадлежит к этой семье. Значит, его это не касается. — Разве ты не понимаешь, милый? Ты не хочешь туда ехать. У тебя просто сейчас такое состояние, — мать не смотрит на него вовсе. Она не замечает. Чонвон молчит. Это тоже его не касается. Мнение чужих людей его не волнует. Так учил брат. — У тебя больше нет брата. «У тебя больше нет семьи»**
— Вонни. Имя отдается резким звоном в ушах. От него перехватывает дыхание и замирает сердце. — Ты не Джувон. — Прости, милый. Я просто... Тебе пришло письмо. Тебя приняли. И. мы с твоим папой решили, что ты можешь поехать.**
На выходе из вокзала его встречают. Высокий мужчина в очках протягивает руку и просит называть господином Квоном. Больше он ничего не говорит. И ничего не спрашивает. Господин Квон довозит Чонвона до школы. Большое здание величественно возвышается над ними. Оно похоже на старинный особняк из Англии 19-го века. Чонвон удивлен. В жизни он выглядит круче. Брат был прав. Господин Квон отводит Яна к директору. Немногочисленные ученики, встречающиеся на пути приветливо улыбаются и тут же начинают перешептываться. Господин Ким, директор школы, поздравляет Чонвона с поступлением. Он говорит что-то о традициях школы, вспоминает про честь, рассказывает о дисциплине, о том, что ее несоблюдение может грозить отчислением и уверяет, что здесь Ян Чонвон станет лучшей версией себя. — Мы здесь создаём совершенства, мой милый друг! Ну что, Чонвон, что ты чувствуешь по этому поводу? Ян Чонвон думал, что он обрадуется. Но он ничего не чувствует. Чонвону все равно. Он хочет забыть. — Я рад, господин Ким, я очень рад. На выходе из кабинета его ждали. — Привет, меня зовут Ким Сону! Тебе очень повезло, что ты встретил именно меня. Возможно, это была судьба. Ты, кстати, веришь в судьбу? На самом деле, Чонвон забыл его имя в ту же секунду, как оно слетело с губ розововолосого. Ему показалось это знакомство незначительным, показалось, что Сону сейчас договорит, развернется и уйдет, показалось, что мальчик с лисьими глазками такой же как все. Но Сону не ушел. Он остался и провел Чонвону экскурсию по школе. Он вывел его на улицу, показывая сад на заднем дворе. Провел к беседке, где рассказал об учителях и о том, что следует знать в первую очередь. А потом довел до комнаты.**
Первое, что понимает Чонвон после того, как остался в комнате один: он не хотел, чтобы его оставляли. Ему нужен был кто-то, кто готов просто помолчать. Джувон всегда был готов. Он считал, что тишина может быть лучше любого разговора. Для него комфортное молчание с человеком было степенью близости. Но теперь Джувона здесь нет. Чонвон остался один. Даже его сосед по комнате не появляется там, где вообще-то должен жить. Второе, что понимает Чонвон, когда остается один: его мать была права. Он не хочет находиться здесь. Это был просто такой период. У него было просто такое состояние. Он хочет сбежать. Но Ян Чонвон думает о том, что в такой же комнате когда-то жил его брат. В стенах этой школы когда-то учился его брат. Когда-то он здесь гулял с друзьями, прогуливал уроки, мечтал и строил планы на будущее. Когда-то здесь был его брат. Теперь его здесь нет. Зато есть Чонвон. И он будет двигаться дальше, потому что так учил его брат.