(Не)Сказки

      Всё было поистине просто волшебно: помпезно украшенный зал, изысканные закуски, терпкое вино, нарядно одетые гости. А музыка, ах, музыканты играли без устали, да так виртуозно, что хотелось закрыть глаза и слушать, слушать и слушать, растворяясь в переливах звуков. Слуги меняли блюда, церемониймейстер бдительно следил, чтобы все проходило как запланировано, стражники несли службу, с нескрываемой завистью наблюдая за балом. Это было ново для неё, необычно, будоражаще, голова слегка кружилась, то ли от переполняющих её впечатлений, то ли от вина, то ли от танцев.       Всю эту чудную ночь сам принц танцевал с ней. Даже не так, принц танцевал только с ней! Он осыпал её комплиментами, восторгаясь её красотой, её великолепным нарядом, отметил и весьма оригинальные туфельки; вёл светскую беседу, как это водится у знатных и богатых, о всякой ерунде: погоде, политике, моде, каких-то незнакомых ей, но видимо хорошо известных другим, людях. К концу вечера принц пригласил девушку в сад прогуляться, где водил узкими, неестественно ровными тропками, почти не освещаемыми луной, мимо причудливых статуй и небольших фонтанов, рассказывал несмешные истории из своего детства и уже с заплетающимся языком строил планы на их совместное будущее, весьма королевские планы. Он болтал без умолку, крепко приобняв её за талию и бросая оценивающие взгляды осоловевших глаз на некоторые элементы её гардероба, свободной рукой теребил ленты на восхитительном сказочном платье и поглаживал плечо. Принц едва ли дважды посмотрел ей в глаза и не задал ни единого вопроса, не намерен был слушать ни единого ответа, буквально не давал вставить и слова в свой становившийся бессвязным монолог. Он так и не узнал даже её имени, впрочем, как после и не узнает её уже в другом платье, запачканном мукой, с растрёпанными волосами, подобранными выцветшей лентой, закатанными рукавами и мешками под глазами от недосыпа. Принц уснёт по-королевски раскинувшись на лавочке в саду, после того так она, уловив нужный момент, распрощается с ним.       Она, точно как и писали в сказках, потеряла одну из этих совершенно неудобных хрустальных туфелек, когда ближе к полуночи собралась домой. Потом он будет искать её именно с этой туфелькой, будто и вовсе не запомнил её лица, будто никогда и не слыхал её голоса, будто это не он сам выбрал её из толпы не менее достойных и прекрасных девушек, будто всё это вовсе не важно. Принц будет отдавать нелепые приказы, пытаясь найти ту самую, будет гонять придворных по всем уголкам своего королевства, самым тёмным и давно забытым, чего никто не делал даже в годы больших неурожаев, когда люди гибли от голода, или когда разбойничьи банды угрожали целым городам, или когда страшная хворь выкашивала целые деревеньки, только чтобы удовлетворить свою прихоть.       Она всю ночь танцевала с принцем и невольно сравнивала его с другими. А вернувшись домой закопала оставшуюся у неё туфельку под деревом в саду до лучших времён, распорола платье на тряпки, подвязала нарядными лентами рассаду. Принцу явно не требовалось её согласие на женитьбу, а ей нужно было немножко времени чтобы подумать. Ровно в полночь волшебная карета превратилась в тыкву, большую, спелую, мясистую тыкву. Девушка отродясь такой и не видала, и не смогла даже откатить её с дороги, поэтому оставила там. На следующее утро она узнала, что из этой тыквы молодой бондарь сварил несколько котлов каши, а потом накормил ею всех нуждающихся.       Мысленно поблагодарив судьбу за тот чудный вечер, за возможность увидеть всё то великолепие и главное, за, к счастью, упущенный шанс выйти замуж за принца, она продала свою хрустальную туфельку через месяц после бала какому-то пришлому торговцу, и та оправилась на потрёпанном жизнью корабле куда-то в дальние страны, о которых девушка знала лишь понаслышке. Полученные деньги она отдала одному смышлёному, но бедному даже по местным меркам пареньку, который очень хотел стать лекарем. Ей эти деньги были ни к нему, а лекарь её маленькому приграничному городку был всё же нужнее, чем ей принц.       Приехавший по приказанию короны гонец увидел лишь крошащиеся городские стены, пересохшие колодцы, обедневшие поля, худую скотину, кое-как залатанные дыры в крышах, — это был ещё один непростой для простого люда год, — но ни следа прекрасной девушки, так прочно поселившейся в мыслях наследника короны, буйных, беспокойных мыслях, мало соотносящихся с реальностью, о чём и рассказал в своём докладе рассеянно зевающему королю, который все ждал, когда его отпрыска отпустит эта блажь.       Та самая туфелька, что была у принца, как-то затерялась в круговерти немощёных дорог, бедных городов, роскошных экипажей, трудно проходимых болот и рук, одетых в белые перчатки. Не исключено, что она последовала за своей сестрой, ловко обмененная на горсть (а может и не одну) бренного злата, хрусталь всё-таки, да ещё и такой работы. Принц, естественно, женился на другой, это был самый обычный династический брак. Та родила ему наследников и вскоре после третьих родов умерла. По всему королевству тогда был объявлен траур, хотя ходили слухи, что принц продолжал захаживать в кабаки и нередко уходил оттуда не один, если вообще уходил на своих ногах.       Потом, как это водится, принц стал королём, где-то таким же как и его отец, как и отец его отца и всякие прочие его предки. Народная память не сохранила за ним никаких особых деяний: жил на широкую ногу, как-то делами руководил, подати поднимал, наследников женил, войн не развязывал. В своё время королём станет и его средний сын, который будет править в точности как отец.       Что же стало с ней? Девушка вышла замуж за бондаря, он парень неплохой, рукастый, спокойный. Жили они не лучше, но и не сказать, чтобы хуже, чем остальные, совсем бедняками не были. Порой она кидала взгляд на деревце, под которым когда-то была закопана туфелька, и вздрагивала, поскорее стараясь пройти мимо, представляя каменную тюрьму замка, где ей светила в лучшем случае должность служанки с обязательством скрашивать ночи нового короля, который был как и в молодости несдержан, болтлив и скучен. Жениться-то он мог бы на какой-нибудь красавице аристократке, никак не на простой девушке, несмотря на все свои пьяные обещания, которым тогда ещё совсем молоденькая девушка почти поверила. Вздорила с мужем временами, как же без этого, после мирились и снова вздорили, вели хозяйство, вырастили пятерых ребятишек. Оба умерли от лихорадки в одну особо суровую зиму. Вот вам и сказка.