Легенда о проклятом сердце

      Его веки становились все тяжелее. Принц уже не ощущал горячих слез, еще недавно стекавших по его щекам, а каждый последующий глоток воздуха давался труднее предыдущего и обжигал его легкие, заставляя издавать ужасные, практически нечеловеческие хрипы. Слабость тяжелым одеялом накрывала его тело. Его некогда блестящие русые волосы спутались и потемнели. Юноша лежал на прозябшей земле, окруженный вековыми елями, ветви которых, колышась от ветра, победным гулом глумились над ним. «Ш-ш-ш-ш.» Из темноты за ним наблюдало нечто. Лес был пронизан подлой, низменной, болотной силой, пожирающей все на своем пути.       Принц все еще пытался бороться за свою жизнь. В попытках разглядеть хоть какой-то силуэт и понять, что же с ним произошло, юноша бросал взгляд от одного темного пятна к другому… как вдруг где-то вдали зашелестела трава: кто-то медленно и осторожно подходил к юноше. Не желая сдаваться темноте, принц приложил еще большее усилие и попытался закричать. По горлу разлилась режущая боль. Внутри словно что-то разорвалось. Юноша тщетно пытался встать, подпрыгнуть, броситься бежать прочь из этого проклятого леса, но ни ноги, ни руки его не слушались.       «Мой милый, чудесный мальчик, — нежным поцелуем его коснулся голос давно почившей матери-королевы. — Пора спать, сынок. Пора.» Страх когтистыми лапами сжал его шею. Светло-голубые глаза принца заметались в попытках увидеть источник звуков… но даже ветер стих. «Не бойся темноты. Не бойся. Я с тобой,» — шептала королева-мать. Поляну заполнила разливистая песня сотен флейт. Ручьем полилась старинная колыбельная.       Ни лица, ни даже силуэта. Только нежный материнский голос окутывал тело принца. По нему постепенно начало разливаться тепло, какое в последний раз, еще мальчиком, ему доводилось ощущать много лет назад, в день, когда королевские слуги привели его к постели ослабевшей от продолжительной болезни мамы. Она едва находилась в сознании, но для того, чтобы обнять сына в последний раз, собрала все силы, что у нее только были.       Будто бы смиряясь, принц перевел взгляд на устланное звездами небо. Ярко светила луна. Чарующая мелодия обволакивала его, убаюкивала, селила в душе умиротворение. Веревки на шее ослабли. Грудь перестало жечь. Обмякнув в невесомых, едва осязаемых объятиях матери, по которой он так страшно скучал, юноша в последний раз вдохнул сырой осенний воздух и медленно погрузился в сон.       Залитое лунным светом лицо юноши застыло в безмятежном покое. Шелестя и похрустывая, по земле поползли лианы. Одна за одной они укутали собой тело принца, скрывая его от тяжелого взора природы. На поляне снова разгулялся ветер и недовольно зашумели еловые ветви.

«Мой мальчик… Я буду охранять тебя.»