С тех пор, как ангельское крыло жестокости покинуло черную обитель грехопадения, оставив золото поражения на влажной земле, прошло несколько месяцев. Разрушенный отель был подтверждением тому, что случившееся ранее не было больной фантазией очередного наркомана на улицах Ада.
Восстановление заняло какое-то время, но по итогу здание отеля действительно стало напоминать, собственно, отель, а не очередную шаражкину контору, в которой под видом неплохого жилья был притон. Теперь яркие огни переливались в глазах идущих светлыми бликами, будто зазывая в свои двери. Однако принимать гостей еще было не время: внешне все было готово, но внутренняя составляющая нуждалась в доделках, а потому табличка на дверях, извещающая о приостановке работы, должна была останавливать будущих постояльцев, жаждущих присоединиться к программе искупления. Но табличка грешниками игнорировалась, ибо не было желающих. Изменений в Аду не наблюдалось.
Общая гостиная не утихала. Пентиус с приспешниками взял на себя смелость подготовить места для сидения, без которых любимое всеми помещение не было бы собой. Заказанная Вэгги мебель разбросанным хаосом расположилась на полу. Ниффти крутилась вокруг змея, резво подметая в совок деревянную стружку от сверла в деталях будущей софы.
Змей снял защитные очки, продул линзы:
– Ниффти, дорогая, ты поднимаеш-шь много пыли.
– Так не стоит ее разводить! – маленький циклоп недовольно стукнула метелкой и, наплевав на разбитого приспешника, продолжила возить уже влажным от желтка орудием уборки по полу, больше развозя грязь, нежели от нее избавляясь.
В битве за отель грешник проявил себя настоящим героем, готовым броситься на смерть за приобретенных друзей. Приближаясь к Первому человеку на дирижабле, змей чуть не напоролся на лучи божественного света из рук ангела. Но вовремя подоспела одна из бомб Черри, которую та кинула со словами «Не смей умирать, пока я тебя не трахнула!». Целью разлетевшейся шрапнели было не ранение Адама, но отвлечение: небольшая заминка позволила Пентиусу сделать выстрел. К сожалению, неудачный – Адаму лишь подбили крыло и рога на маске. Дирижабль Пентиуса так же был задет проходящим насквозь лучом, заставив конструкцию смачно упасть на левый бок страдающего отеля. От страха потери змея Чарли впала в атаку на Адама, метоморфозой преобразив себя. Резкая скорбь подарила порыв к насилию, но быстро остудилась облегчением, когда длинный змеиный хвост резво двигался в обломках собственного механического устройства.
Травма, нанесенная лучом смерти Пентиуса, сыграла грешникам на руку, Адам двигался уже не так резво. Люцифер добавил пару ударов, а вечный покой подбитой курочке подарила Ниффти.
Хаск, что до разрушения отеля, что после, неотрывно порхал над баром – занимался обустройством полок. Рядом с котом Энджел корпел над украшением стойки, изредка прося Хаска взглянуть на свои труды.
– И что это за херь?
– Неоновая гирлянда, – паук поправил светло-желтую тонкую нить общего рисунка, – Классно же, теперь это место будет маяком для всех ночных морячков, заплывших в твой бар.
– Ты же перестал так поздно возвращаться, на кой черт неон, морячок? – приглашающий звон бутылок был воспринят собеседником как помощь в расстановке.
– А как вниз к холодильнику беспалевно идти ночью, если приспичит? – Энджел подавал Хаску бутылки, пока последний на стремянке выставлял на верхнюю полку самое дорогое пойло. Чтобы соблазна вылакать не было. – Твой бар как ориентир, чтобы в угол не вписаться.
Вэгги и Раззл вешали шторы – обладателям крыльев эта задача далась легче, чем постояльцам без них. Ниффти еще помнит последствия живой пирамиды из Энджела и Пентиуса, когда те по доброте душевной решили выполнить это задание. По итогу циклопу пришлось зашивать красивые шторы. Чарли об этом происшествии никто не сказал, Ниффти была очень хороша в мастерстве владения иглой.
Вэгги, вновь обретя крылья, старалась как можно чаще тренировать полеты. За несколько лет маневры в воздухе были позабыты или туманной волной оседали на краю сознания.
Аластор предпочел оставить коллег, не обременяя себя работой руками. Вместо этого радиоведущий отправился к Рози на традиционную посиделку: нужно ведь проверить, как старая подруга чувствует себя после истребления. На улыбчивый побег от физической работы Хаск закатил глаза и только пробубнил «Жопа оленья, что б ты на чайном пакетике поскользнулся». Разумеется, послано это проклятье было в сердцах, Хаск прекрасно знал, что Аластор к чаю не притронется, а потому проклятье его неисполнимо, оттого и безопасно отправлено.
Работа кипела, обитатели отеля как никогда ощущали приятное сплочение от общего дела. Чарли была в восторге. Однако сейчас частью этого сплочения она не была, принцессу ожидали дела в библиотеке.
После войны с ангелами Чарли осознала, что управление отелем задача непростая. Ответственность за своих сотрудников и постояльцев обрушилась горьким послевкусием еще после гонения со студии, где работал Энджел, болью от ран на телах Хаска и Пентиуса, видом полного безумия у Ниффти, дорвавшейся до резни.
Желание быть хорошим боссом взыграло с новой силой, когда Энджел вновь вернулся спустя сутки молчания на телефоне. Тихо скрипнувшая, едва пристроенная дверь отеля открылась, впустив тонкую фигуру, к которой сразу же подбежала принцесса, стараясь углядеть свежие травмы. Пусть следов насилия не было, а паук просто устал от долгой работы, сам факт того, что ее первый постоялец страдает, хотя счастье было ему обещано, разбивало большое сердце демоницы. Наплевав на слезливые просьбы Энджела не повторять поход в студию, Чарли вооружилась знаниями отца о контрактах и, собрав все, документы, отправилась на встречу с сутенером.
– Аластор, останови ее! Он же ее сожрет! – немая дверь неизвестным приговором стояла у грешника перед глазами. Он рывком метнулся к красной фигуре возле барной стойки, что была собрана на скорую руку.
– Я не был бы в этом так уверен, она настроена вполне решительно! – запах кофе теплился на кончиках волос демона, заполняя комнату. Хаск цокнул, переливая новую упаковку сливок в графин.
– Хотя бы с ней сходи, Вэл тебя опасается из-за Вокса, будь чисто напоминанием о приближающемся пиздеце, если он ее тронет!
Улыбка потеряла зубы, став тонкой линией разреза на губах.
– А вот этого точно не нужно. Не стоит срывать экзамен.
Энджел в недоумении посмотрел на Хаска. Тот лишь нахмурил брови и подозвал паука, налив тому коньяк. Ожидание стоило скрасить.
Спустя полдня, когда дешевая алкашка была заменена на неплохое мороженое, а к двум мужчинам на измене присоединилась женская часть отеля, открылась дверь, знаменуя определение приговора для порнозвезды. И судя по усталой улыбке принцессы, приговор был в его пользу, а статус известного актера взрослого кино выброшен в мусорку со всеми анальными пробками и сигаретами, имеющими привкус сутенера.
– Угадайте, кто поймал мотылька на лампу? – прокричала девушка, размахивая желтоватым свитком, потерявшим свое сияние.
Вместо ответа Энджел кинулся навстречу принцессе, поднимая ее и утягивая в самое крепкое объятие, на которое были способны его четыре руки.
Никто до сих пор не знает, какие аргументы или рычаги давления использовала принцесса в тот день, но факт оставался неоспоримым – Энджел был свободен. Аластор довольно улыбался в седьмую чашку кофе за тот день.
Это было поступком, благодаря которому Чарли начала понимать свою силу и ее проседание за неимением ряда знаний. Прямо сейчас, в импровизированной библиотеке, девушка читала литературу, посвященную тому, как быть хорошим боссом. Люцифер снабдил дочь книгами из людского мира, опираясь на отзывы в его любимом приложении. Стоило ли доверять адскому аналогу человеческой соцсети – никто не был уверен, но попытка не пытка.
Очередная книга и очередной массивный конспект. Очередная искра мысли и план по ее раздуванию в пламя. Очередная идея, которую можно было осуществить. Лишь в теории, но все же.
Шторы были успешно повешены. Раззл упорхал к спящей на только что собранной софе Кики, уютно устроившись рядом с кошкой. Вэгги же проверяла собранность бара.
– Энджел, что это за фигня? – ангел странно косилась на неоновый рисунок кошачьей морды, которая украшала фасад барной стойки.
– Я ему то же самое сказал, – большие уши прижались к голове, избегая нарочито наигранного подзатыльника.
– Ой, да пошли вы, это же круто – пусть видят, кто в этом баре папочка.
– Ты много кого так называл, не только меня.
Девушка закатила глаз:
– Оставьте свои первобытные игрища при себе.
Недовольный возглас Хаска потонул в довольном смехе Энджела и резком звуке захлопнувшейся двери. Постояльцы обернулись к источнику шума, которым была принцесса. Чарли уверенной походкой и с доверительной улыбкой спускалась в общую гостиную. Многие считали намек: ангел кивнула демонам у стойки, те оставили свои подколы и направились к софе. Ниффти была поймана Энджелом в попытке схватить еще одного приспешника и размозжить тому скорлупку, а Пентиус утянут от почти собранного стула Хаском за длинный хвост. Все расселись, ожидая новый доклад босса на предстоящие дни. Вряд ли грешников можно было чем-то удивить, свою принцессу они изучили вдоль и поперек.
– Друзья мои, мы с вами отправляемся в отпуск!
Однако удивление все же их настигло. Похоже, кое-что в Аду всё-таки меняется.
Долгое молчание прерывалось непонятливым морганием Ниффти. Обитатели отеля пытались разглядеть за белоснежной фарфоровой маской принцессы намек на шутку или очередной заход для сплочающих игр, ибо та, вместо разъяснения, лишь улыбалась.
– Детка, думаю, тут всем хочется услышать продолжение твоего заявления.
Грешники согласно кивнули на слова Вэгги и вновь уставились на Чарли.
– Ах, да, точно! Я же подготовила презентацию! – послышался стон отчаяния.
– Я все еще не верю, что у тебя стоит на эту ботанку, – Энджел подпер рукой пушистые щеки, глядя на прикрывшую в раздражении глаз девушку. – Ах, нет, прости, не стоит. Горит в трусах.
Вполне справедливо за этими словами на паука обрушился гнев из еще не пристроенной мягкой сидушки будущего стула, которую Пентиус не успел прикрепить к каркасу.
– Так, раз это очередная лекция, я за чем-то покрепче, – Хаск отправился к бару, доставая любимую кружку.
– О, мне тоже налей чего-нибудь! – верхние руки отдаляли от лица сидушку, пока средние удерживали ангела за плечи.
– Не наливай, он не заслужил!
Когда Чарли вернулась с доской на колесиках и кипой конспектов, постояльцы утихомирили небольшую перепалку. Кики сменила лежанку в виде софы на прохладную чешую Пентиуса, Ниффти сдувала пыль, поднятую Вэгги и Энджелом. Первая, скрестив руки на груди, злостно посматривала на тянущего розоватый минеральный напиток паука. Хаск все-таки принес выпить «чего-нибудь».
– Итак, я прочла интересную книгу о сплочении коллектива на работе! На Земле есть такая страна Еп… Йоп… Йапония, кажется?
– Япония! Это моя родина, – впервые от Ниффти исходил энтузиазм, вызванный не очередной резней. Если Аластор считался главной загадкой всего отеля, то прошлое Ниффти, казалось, пожирало тайну личности демона-оленя с потрохами. Все, что знали постояльцы о маленьком циклопе, можно было уместить на клочке бумаги. Оттого каждый внезапно всплывающий факт закреплялся лучше, чем очередной свод правил Чарли по методике искупления.
– Отлично, Ниффти! Так даже лучше, расскажи, вы рабочим коллективом ездили в путешествия?
– Не-а, я умерла раньше, чем пошла на работу.
Обитатели отеля затихли, стараясь не спугнуть приоткрывающийся шкаф с секретами. Энджел взял на себя смелость задать следующий вопрос:
– Тебе сколько было?
– Двадцать два, - циклоп резко вскочила и, стоя на софе, показала раскрытые веером ладони.
– А че не работала в таком возрасте? На моей родине в двадцать ты уже имел образование и пахал как конь на свою многодетную семью, – угрюмый кот отпил из кружки явно не минералку со вкусом земляники, которая плескалась пузырьками в стакане Энджела. – Оттого и помирал в тридцать.
– Меня не выпускали в город, – и вновь открытая улыбка и яркий глаз. Оставалось лишь гадать, не пускали ее на улицу из-за опасности для окружающих, или то была чрезмерная опека над взрослой девушкой. – Но я читала много манги! Там большие боссы возили работников на горячие источники!
– Какая прелесть, видите, ребята? – Чарли хлопнула в ладоши, указывая рукой на малышку, которая не могла прекратить подпрыгивать от удовольствия.
– А потом на источнике все друг с другом играли в разные игры!
– Вот об этом я говорю! Что это были за игры, Ниффти?
– Это были игры для плохих мальчиков, – жаждущая раскрыть подробности улыбка расцвела на губах грешницы каскадом острых зубов.
– Достаточно, думаю нам достаточно! – Вэгги прикрыла рот только распалившейся маленькой девушке, пока та медленно раскрывала его, в намерении укусить тонкие женские пальчики.
– Не-не-не, нифига, я хочу послушать дальше! – Энджел убрал стакан с минералкой в среднюю пару рук и, взяв циклопа на верхние руки, пока та не лишила ангела возможности доставлять Чарли удовольствие, посадил ее на колени. – Давай, беспорядочный зубастик, поведай мне где, кто, с кем и в каких позах!
Звук двойного хлопка вернул лектору интерес группы.
– Так вот, в японской литературе сказано, что иногда нужно выбираться всем коллективом куда-то за пределы работы и за пределы города тоже. Это сделано для того, чтобы ничего не напоминало о рутине на время отдыха. Поэтому мы с вами так же поедем отдыхать за пределы Пентаграмм-сити!
Змеевидный грешник, как школьник, поднял руку, желая высказать свое мнение максимально вежливым способом.
– Мисс-с Шарлотта, но тут есть один казус-с.
– Какой еще казус может быть в поездке за город? – земляничная минералка перекочевала из рук паука в зубастую пасть Ниффти. Средние руки игрались с завитыми прядями цвета фуксии.
– А ты не в курсе? Ты ж тут дольше меня, а я и то знаю, какой тут «казус», – Хаск пальцами одной руки состроил воздушные кавычки. На коленях паука тихо икала грешница, пузыри минералки выходили через нос неприятным жжением.
– Не лезу в политику и географию.
В обсуждение проблемы вмешалась Вэгги:
– Грешники не могут покинуть кольцо Гордости.
– Это еще почему?
– Люцифер неосознанно создал пучину Ада из-за того, что возгордился, поставил свои стремления выше блага Высших серафимов. Поэтому все людские души, возгордившееся подобно ему, свершают грехи и отправляются на круг падшего ангела.
– Я понял, почему вы вместе. Ты такая же ботанка, – сарказм сочился из каждого слова грешника.
Ангел в раздражении рыкнула:
– Это не мои слова! Нам так объясняли, когда обучали мастерству истребителя.
– У вас была своя школа? Я думал, что был просто дан карт-бланш на грешную резню, – произнеся последнее слово, кот сразу же пожалел об этом, ведь слово это было чуть ли не командой «фас» для маленькой грешницы, что уже навострила большой глаз на продолжение.
– Это не то чтобы школа… Нам объясняли основы мироустройства Ада, чтобы мы лишнего никого не убили.
– С-собственно, о чем я и пытался упомянуть. Простите, принцесс-са, но нам никак не выйти отс-сюда, – Пентиус продолжал поглаживать темную шерстку Кики. Кошка развалилась, будто на солнышке. – Это и есть наш казус-с.
– А это уже не проблема! Вам нельзя перемещаться между кругами привычным для адских существ способом. Физически не получится никак, – Чарли внезапно возникшей в ее руках указкой стукнула по схематическому изображению Адских колец и переместила кончик тонкого металла на фото с местного лифтового вокзала. – Но есть лазейка!
Грешники недоуменно переглянулись, с интересом глядя на принцессу.
– Мы отправимся в другое кольцо через портал. Как мой папа перенес нас с Вэгги в Рай, так и мы переместимся, но на другой круг!
– Погоди, милая, – Вэгги быстро переглянулась с Энджелом, – это разве возможно?
Чарли улыбнулась, закусив в восторге нижнюю губу.
– Теперь возможно.
***
– Так, хорошо, пробуем.
Пока обитатели отеля чинили фасад, Чарли практиковала проходы в пространство. Взмах рукой – вспышка алого. Ничего.
– Ну, давай, хотя бы небольшой портал! – волосы колыхаются, из черепа выходят рога, глаза налиты красным. Чарли не может контролировать внезапное проявление демонической формы. Винить принцессу в плохом владении этой естественной для нее вещью сложно – отец был больше сосредоточен на своих проектах со времен молодости, чем на одном проекте зрелости.
– Чарли!
Внешние признаки великой силы резко скрываются и щеки наливными яблоками украшают смущенное лицо. Девушка оборачивается. Вегги, перемазанная белой краской, недовольно топает ногой, удерживая в воздухе рьяно мельтешащую Ниффти. Циклоп была вымазана той же краской, а зрачок стал точкой в желто-красном омуте глаза.
– У нас тут форс-мажор случился. Нужна ванна.
– И еще краски! Эта мелкая пиздень в ней искупалась и, походу, словила приход! – Черри вставила свои пять копеек, выглядывая из-за угла под тихий хохот Хаска и Энджела.
Чарли улыбнулась и ушла в направлении девушек. Уж ванну и краску она наколдовать могла. Теперь. Порталы были все еще темой сложной.
Поняв, что сама она не справится, в один из дней Чарли решила попросить помощи.
– Привет, пап.
Из телефона послышался искаженный помехами веселый голос Люцифера.
– Мой пирожочек, Чарли! – поток гастрономических сравнений яблочных направленностей продолжался около минуты, пока падший ангел, наконец, не вернулся к разговору. – Привет, что такое, дорогая?
– У меня просьба… я хочу научиться магии, но особенной. Мне нужно научиться открывать порталы, как ты. Я хочу попросить тебя научить меня владеть моей магией.
Молчание в трубке прерывалось редкими помехами.
– Пап?
Спустя несколько секунд в окно влетел белый шестикрылый силуэт, чудом не врезавшийся в еще не загрунтованную стену.
– Когда начнем?!
Восторг Люцифера ободрил девушку, вернув оптимистический настрой.
Чарли отбыла в родной дом для учебы, сказав всей команде, что ей с отцом нужно наверстать упущенное. Все поверили.
Обучение шло долго, тяжело. Чарли теряла контроль над демонической формой, из-за чего магия лилась не стройным потоком, а пучками хаотичных искр. Владыка Ада объяснил, что метаморфоза собственного облика тесно связана с магией, а причиной нестабильности магического потока Чарли является ее незнание ступенчатой демонической формы.
Отец и дочь стояли возле небольшой пирамидки, на каждой ступени которой красовалась утка, постепенно переходящая из желтого цвета в красный.
– Вот смотри, представим, что резиновая утка на каждой ступеньке этой лестницы – это каждое твое внешнее изменение. Ступенька – это сила заклинания, а утка – каждая метаморфоза. Ты пытаешься творить сильную магию пятой ступени, имея метаморфозу первой утки. Из-за этого эти две вещи не стыкуются и тут – Бам! – утка оранжевого цвета в руках Люцифера столкнулась с уткой на первой ступеньке, – Несостыковка облика и силы магии мешают тебе не только совершить заклинание, но и перевоплотиться.
Утиный театр впечатлил принцессу, понимание начало заполнять голову.
– То есть, если я перед заклинанием буду менять форму под уровень этого самого заклинания, – Чарли выхватила из рук отца оранжевую утку, – То магия стабилизируется?
– Все верно! Какая же ты умница, Чарли! – пока падший ангел изрывался потоком комплиментов, демоница вернула оранжевую утку на законное место – пятую ступень.
Таким образом, первой задачей был поставлен контроль метаморфозы. Ступенчатость утиной науки состояла в том, что Чарли должна была перевоплощаться понемногу, набирая охват изменений всего тела.
Первыми шли глаза. Желтый белок и красный зрачок менялись местами, создавая ощущения полной принадлежности белолицей принцессы к адским тварям. Это состояние было полезно разве что впечатляющим внешним видом во время спора, с целью ошарашить собеседника.
Вторая ступень – изменение глаз и колыхание волос по образцу развивающегося адского пламени. Фантомный ветер говорил о магической наполненности всех частей тела принцессы. Это состояние позволяло течь магии с кончиков пальцев в виде огня или кратких искорок.
На третьей ступени Чарли простояла весь прошлый год, даже не осознавая этого. К обычному внешнему облику прибавлялись козлиные рога и хвост с заостренным треугольным кончиком, красноречиво говорящие о принадлежности девушки к первородным демонам. Это состояние позволяло больше. И так с каждой ступенью.
Порталы были последней ступенью метаморфозы, способной раздвинуть пространство, подобно высшим серафимам. Имея в алой грешной крови приличную примесь небесного золота, Чарли была предрасположена к такому виду магии и теперь хотела научиться ее применить. Последняя метаморфоза была нестабильна, внешний облик был за пределами понимания юной принцессы, которая всю жизнь провела в образе фарфоровой куколки. Однако портал открылся.
– Вышло! Чарли, ты смогла создать портал!
Люцифер был горд. Пусть портал был небольшим, но сквозь алое магическое колечко виднелся звонкий дождь на синеве круга Похоти. Девушка не выдержала огромной нагрузки, и окошко захлопнулось. Вернувшаяся в привычное состояние принцесса устало улыбалась. Это был успех. Маленький, но такой долгий и желанный. Спящую от изнеможения принцессу Люцифер уложил спать в ее детской комнате. Раззл свернулся калачиком под боком, даря хозяйке тепло.
Последующие дни ушли на то, чтобы раскрыть портал шире и держать его открытым хотя бы несколько минут. После того, как размеры алого кольца и время открытия стабилизировалось, пришло время проверить теорию принцессы на путешествия грешников между кругами Ада на практике.
На улицах Пентаграмм-сити Люцифером был пойман пьяный грешник в качестве добровольца на эксперимент. О добровольном участии, правда, его не спросили, лишь поставили бедолагу перед фактом. Не соображающий из-за плескавшегося в крови алкоголя грешник просто качнулся в созданное принцессой кольцо. С пьяным телом в отрубе ничего не произошло, из чего чета Морнингстар сделала вывод о превращении теории в аксиому – грешники могли отправиться на другое кольцо с помощью портала, сотканного магией серафима.
Грешник, оказавший своим владыкам неоценимую услугу, был одарен Князем Тьмы фонтаном отборнейшей водки. Захлебываясь в алкоголе грешник думал о том, что только не почудится на пьяную голову – и сам дьявол, и двери в другие миры с розовыми овечками.
***
– Мы отправляемся через два дня. За это время вам нужно подготовить вещи, свои пожелания на мероприятия в поездку и…
– Чарли, погоди, а Наггетс? Куда я дену своего малыша? – паук начал резво жестикулировать руками, чуть не выбив из лап демона-кота драгоценное пойло.
– Все продумано! За всеми нашими маленькими друзьями присмотрит папа. Так что завтра с утра Наггетс, Кики, яички Пентиуса, Раззл и… – принцесса замолкла, глаза уловили одиноко лежащую белоснежную мордочку адского барашка на софе. – В общем, все любимые малыши будут под крепким папиным крылом. Даже под шестью!
– Без обид, куколка, но твой папаня за Адом присматривал не очень и с тобой созванивался не часто до всего этого пиздеца с ангелами.
– Да все будет в порядке с твоей свиньей, не включай безумную мамашку, – Хаск отпил из кружки, сопровождая слова раздраженным кошачьим урчанием. – Либо оставайся тут и пусть об отпуске тебе напоминает ванна с тараканами и мой зонт с помойки.
– Э, ну ты совсем уж меня со счетов не списывай, – Энджел поднял Ниффти со своих колен и, поставив на пол, сложил ноги и руки крест-накрест.
Паук посмотрел на принцессу. Разумеется, он ей верил, особенно после сдержанного не так давно обещания. Вздохнув, грешник произнес:
– Ух, ладно, раз ты говоришь, что все будет в порядке…
– Отлично! Тогда отсчет времени пошел!
Но прежде чем обитатели отеля разошлись, Вэгги задала интересующий всех вопрос:
– Погоди, Чарли, а на какое именно кольцо ты запланировала поездку?
Блондинка ждала этот вопрос, иначе как объяснить ее восторг при переворачивании доски, к металлической поверхности которой был прикреплен большой постер с рекламой морского курорта.
– Мы отправимся на море в кольце Зависти!
