***
— Я принес тебе подарок. Фёст поднял бровь и посмотрел на вошедшего мужчину. — Кто сказал, что мне нужны подарки? — Он даже не обернулся. Вот еще! Его выступление закончилось, но он еще думал, выйти или нет еще раз. — В таком случае я хочу уговорить тебя на то, чтобы ты принял от меня подарок. — И как же ты собираешься это сделать? — Фёст рассматривал Кхаотана внимательно, а тот не торопился. Положил на столик продолговатую коробочку, которую принес с собой. Снял пиджак. Галстук. Закатал рукава, обнажая сильные руки. Фёст сглотнул, рассматривая широкие ладони, в которых обычно тонули его запястья, когда Кхаотан удерживал его руки над головой. — Ты так смотришь на меня, детка. Я могу подумать, что ты голодный. Фест сморгнул морок. Но вид Кхаотана у его ног заставил его замереть. — Возможно. — Он ответил, облизывая непроизвольно губы. — Возможно, тогда мне следует накормить тебя. Боже. Фёст закрыл глаза, чувствуя, как учащается сердцебиение рядом с этим мужчиной. Как обычно. Как, черт его возьми, у него это получалось? Говорить такие пошлые и плоские фразы, так, что у него дрожали коленки, а в животе все сводило от предвкушения. — Ты знаешь, чего я хочу, — Фёст отказывался сдаваться. Его гордость была слишком велика, чтобы он с первого же раза признал вслух, чего сейчас желал… Кхаотан смотрел на него с мягкостью во взгляде, но это была сталь, обернутая в бархат. Фёст каждый раз ощущал, как по его спине пробегала покалывающая дрожь, от которой все волосы вставали дыбом, когда он ловил этот взгляд. Он всегда ощущался физическим прикосновением. А его голос… — Ты позволишь мне позаботиться о тебе, детка? — В голосе Кхаотана была насыщенность мёда, когда он целовал его запястья. Дыхание Фёста и так было сбитым, но когда острый кончик языка стал вырисовывать узоры на его руках, он не смог сдержать стон. И, разумеется, Кхаотан не упустил его. Его глаза торжествующе блеснули, когда он стал выцеловывать ему живот. — Словами Фыр-Фыр, — Кхаотан поддразнил, но его темные глаза дали понять Фёсту, что мужчина возбужден не меньше, чем он. О, с этим он мог бы поиграть. — Я не знаю, Тан, чего мне хочется больше. Может быть, чтобы ты взял меня в рот? — Фёст чувствовал, как его мозг заполнился белым туманом возбуждения. — Или чтобы ты долго целовал меня, пока раскрываешь пальцами. Он коснулся своих губ пальцами, слегка размазывая помаду и наблюдая бешеный взгляд на его губы. — Но точно хочу, чтобы ты терпел все это время. И не смел кончать, потому что… — он наклонился к нему и прошептал: — Я хочу, чтобы мы сегодня были без презерватива. И хочу, чтобы ты кончил в меня. Реакция Кхаотана завела Фёста еще больше, хотя, казалось бы, куда еще? Тан громко застонал — это был самый красивый стон, который Фёст слышал, и схватил его на руки, направляясь к кровати. — Только будь нежным. — Фёст попросил и охнул, когда к его чувствительной шее прижались горячие губы. Он мог бы говорить бесконечно о поцелуях, которые щедро дарил ему Кхаотан. О его губах, идеальных всегда, когда они захватывали его верхнюю губу. Или когда собственнически клеймили ему шею. Или когда обхватывали его член. Это всегда заставляло его ныть, умолять, поджимать пальцы ног и срываться в рыдания — губы Кхаотана, его поцелуи, весь его чертов рот! Это особенно приятно, когда Тан мычал что-то, пропуская его глубоко в свою глотку, и одновременно раскрывал его пальцами, то и дело поглаживая простату. Это так сильно перегружает Фёста, что он ослепнул от яркости ощущений. Но Кхаотан всегда его заземлял. Возвращал обратно. Как сейчас. — Дыши, — Его ласково целовали в щеки. Нежили губами. — Дыши, Фыр-Фыр. Ты снова со мной? Хочешь больше или хватит? Фёст протестующе замычал и капризно притянул на себя Кхаотана, запуская когти в его спину. Наказывая его за то, что тот посмел предположить, что ему достаточно. Нет! Пусть он кончил, но возбуждение никуда не делось. Оно все еще билось под его кожей вместе с его пульсом. — Господи, — выдохнул Кхаотан, скользя губами по его ключицам. — Что ты делаешь со мной? — Что я делаю? — Фёст простонал и раздвинул ноги, повинуясь уверенному толчку. — Я свожу тебя с ума, Тан. У меня получается? — Да. Больше чем да. Фёст гордо ухмыльнулся, но пальцы снова скользнули в него, и ухмылка превратилась в новый стон. — И мне даже не жаль. — Он стонал, не прекращая дразнить. Потому что он обожал быть паршивцем. Его паршивцем. — Ну конечно, тебе не жаль, мой хороший мальчик, — Кхаотан нависал над ним, разглядывая в упор. И, разумеется, он не пропустил, как вздрогнул Фёст от этих слов. — О, тебе нравится, когда я тебя так называю, да? Фёст прикусил губу, чтобы не ответить. Делу мало помогал тот факт, что пальцев в нем стало уже три. И все безжалостно растягивали его. — Думаю, я смогу заставить тебя ответить мне. — Тан дразнил, облизывая сосок и прикусывая его. — Просто признайся, что тебе нравится, когда я называю тебя своим деткой. Своим хорошим мальчиком. Таким красивым для меня, таким послушным. — Да, — Фёст поплыл, падая в это мурлыканье, как в голос сирены. — Пожалуйста, папочка… Когда Кхаотан толкнулся в него Фёст задержал дыхание, запрокинув голову. Это слишком приятно — вот так. Кожа к коже. Не скрывая ничего друг от друга. Он раскрыл рот, когда почувствовал, как растягивался все шире и шире. И, ох, так медленно! — Расслабься, — Тан властно приказал, — Давай, Фыр-Фыр. Будь моим хорошим деткой. Мне так хорошо. Фёст стонал, явно теряя голову. К моменту, когда Кхаотан полностью вошел в него, он уже ощущал легкое жжение. Это было много. Это было непрекращающееся напряжение, постоянное, выкручивающее ему внутренности. Но как же это было приятно! У Фёста кружилась голова. А этот невозможный мужчина все продолжал шептать. — Ты даже не можешь себе представить, насколько сильно я тебя хочу. Ты такой великолепный. Я бы нарядил тебя в жемчуга и бриллианты, купил бы тебе клуб и каждый день любоваться тобой на сцене. И я хочу целовать тебя при всех, показывая, кому ты принадлежишь. — Тан, — Фёст дрожал под ним, стонал, и ему даже не стыдно за надломанные и скулящие звуки, которые он издавал. Он чувствовал себя парящим. — Поцелуй меня. Кхаотан тут же украл его дыхание через поцелуй, переплетая с ним пальцы. Его толчки были плавными и медленными, его член скользил, растягивая Фёста до максимума. О, Кхаотан знал, как надо двигаться, чтобы не просто доводить его до выкручивающего на максимум ощущения сильных рук на его талии. Но и постоянно попадать по его простате, заставляя буквально видеть перед глазами звезды. И это ощущение заполнения, боли и удовольствия, было настолько сильным, что слезы невольно наворачивались на глаза. Фёст знал, что он царапал спину Кхаотана, возможно даже до крови, но это ощущалось… невероятно горячо. В конце-концов, Кхаотан оставил свой след на нем. Так почему бы не пометить и его? — Тебе хорошо? — Кхаотан мурлыкал, и Фёст увидел насколько сильно расширены его зрачки. — Я дам тебе больше, детка. — Пожалуйста, — пробормотал Фёст, сжимая крепко в кулаках простынь. Это много, но ему всегда недостаточно Кхаотана. Он его потребность. Как воздух. И поэтому, когда Тан толкается изо всех сил, то он только задохнулся, сладко простонав. И полностью сошел с ума. Кхаотан не давал ему думать. Он отвлекал его поцелуями со всей своей неумолимой страстью и умением. И невольно Фёст испытывал ревность к тем мужчинам, кто научил его так хорошо целоваться. Почему-то он представлял только мужчин. Фёст то и дело забывал закрыть рот на выдохах. Бедра Кхаотана касались задницы, когда он входил до самого конца. До мягкого шлепка о ягодицы. И пальцы на ногах у Фёста поджимались, когда он чувствовал его так глубоко внутри себя. Он был почти уверен в том, что если бы он нажал на свой живот, то смог бы нащупать очертания Кхаотана. — Я скоро, Тан, — он прошептал: — Пожалуйста, еще немного… — Да, любовь моя. Возьми все, что тебе нужно. Фёст простонал, и эти стоны вскоре перешли в просяще-отчаянный звук, смешанный с резким дыханием Кхаотана. Он был весь в поту, и это могло быть противным ощущением, но почему-то его это вообще не волновало. Это был чистый кайф от похоти, не сравнимый ни с чем. Оргазм ударил его, словно стальная бита, и его пальцы дрожали, когда он сжимал простыню. Удовольствие забрало у него все, оставляя его опустошенным и измотанным, но нереально удовлетворенным. Как никогда прежде. Фёст смутно ощутил, как рядом с ним лег Кхаотан, обхватывая его руками. И как он прижался носом к изгибу его шеи и плеча. Ему было все равно, что он так сильно показал свою зависимость от этого мужчины. Кхаотан всегда был готов дать ему все, что он когда либо хотел. Именно поэтому он отпустил все и погрузился в волны пушистого блаженства.***
Часом спустя Фест сидел перед зеркалом совершенно обнаженный. А за его спиной Кхаотан застегивал на его шее жемчужные ожерелья. Одно за другим. — Почему так много? — Фёст касался пальцами тяжелых жемчужин и ловил оценивающий взгляд Кхаотана. Это был взгляд, как будто оценивающий его. Решающий, будет ли Фёст следующим обедом. — Ты на меня так смотришь, Тан. Теперь из нас двоих ты голоден? — Я всегда голоден рядом с тобой, Фыр-Фыр, — Хватка на талии Фёста настолько сильная, что наверняка будет синяк. И Фёст никак не мог прекратить думать о том, как красиво они будут смотреться на его коже. И как красиво смотрелись сейчас отметки от укусов на его шее в сочетании с жемчугом. — У меня нет сил на второй раунд, — Фёст чуть фыркнул. — Я думаю выйти в зал… — Я думаю, что тебе стоит сегодня пропустить остаток дня. — Кхаотан перебил его и Фёст прищурил глаза. — Когда это я подчинялся тебе, Тан? — Он смотрит с вызовом на мужчину. — Я тебе не принадлежу. На какое то мгновение в глазах Кхаотана мелькнуло странная смесь эмоций: возбуждение, ревность, ледяной расчет. Это хищник, пусть и молодой. И Фёст прекрасно понимал это, но… …он всегда любил дергать тигра за усы. — Но ты можешь попробовать заполучить меня, мой дорогой.