And yet we're here

Голова Чарльза начинала кружиться от тусклого света старой стоявшей перед ним настольной лампы, освещающей разбросанные документы, над которыми он работал последние часы. Он вяло двинул рукой, пытаясь продолжить писать, он бы мог закончить еще одну страницу... Но буквы и слова становились все более волнистыми и менее разборчивыми. Наконец, он отложил ручку, чтобы протереть глаза и потянуться на секунду. Чарльз даже не осознавал, насколько сильно устал. Но все же день подходил к концу. Все то, через что пришлось пройти им с Генри... Несмотря на то, что Чарльз потратил бо́льшую часть времени, сидя в вертолете, он чувствовал, как спина ныла от напряжения, а в голове прокручивались спонтанные мысли... И это продолжалось до сих пор. Кто-то же должен был написать отчет, и Генри определенно не собирался делать это. Поэтому пришлось сфокусироваться на документах, стоило Чарльзу взять ручку вновь, что удалось только со второй попытки. Он вздохнул. Может, ему следует сделать чашечку кофе, прежде чем продолжить писать. Чарльз отодвинулся от стола и встал со стула, делая разминку. С облегчением он наконец смог оторваться от рабочего места. Но стоило ему только сделать шаг в сторону двери, послышался энергичный стук, заставивший вздрогнуть Чарльза. Такой стук мог сделать лишь один человек. Чарльз взглянул на часы: практически полночь. Да, они вернулись с миссии довольно поздно, но, тем не менее, было неясно, почему генерал решил навестить его в столь поздний час. Обычно ночью Чарльза вызывали только в экстренных случаях, отчего он был обеспокоен, когда открывал дверь. — Добрый вечер, Чарли, — произнес генерал Гейлфорс своим хрипловатым, но дружелюбным голосом. — Генерал. В чем дело? — недопонимание в голосе Чарльза становилось очевидным. — Ох, не переживай. Это не чрезвычайно. Я только что закончил оформлять документы о зачислении Генри. Он сделал шаг вправо, показывая улыбающегося Генри, выглядевшего слегка уставшим. Он помахал рукой, и Чарльз улыбнулся в ответ. — Что ж, — продолжил генерал, — поскольку сейчас база используется еще одним из наших подразделений, комнат хватает не для всех, кто возвращается с миссий. Я хотел спросить, не против ли ты пожить в одной комнате с Генри? Всего один раз, завтра мы переезжаем на главную базу. Вопрошающий взгляд дал понять, что генерал ждет ответа. — Конечно, почему бы и нет? — ответил Чарльз. Не было весомых причин отказывать в этой просьбе. Генри доказал, что он достоин такого доверия, чтобы Чарльз считал его своим другом. — Отлично, — генерал с облегчением кивнул. — На одного человека, которому придется спать в коридоре сегодня, меньше. Он взглянул сначала на Чарльза, затем — на Генри. — Пожалуй, я пойду. Вы вправе решать, кому из вас достанется кровать. Чарльз кивнул, когда генерал собрался покинуть комнату. Перед уходом он взглянул на документы, разбросанные на столе Чарльза. — И ты не обязан заканчивать работу над ними сегодня. Можешь сдать, когда мы прибудем на главную базу. Чарльз понимал, что это больше приказ, нежели совет. В конце концов, он не имеет права быть уставшим завтра. Людям понадобится транспорт, а лишь некоторые могут управлять вертолетом. Но где-то в глубине души Чарльз знал, что генерал имеет в виду не только это. И он ценил это. Гейлфорс оставил их наедине, но Генри продолжал стоять в дверном проеме. — Что? Заходи! — воскликнул Чарльз и улыбнулся, когда Генри сделал шаг в тесную комнату, закрывая дверь позади себя. — Ну, как тебе? — спросил он о мнении Генри насчет нового дома. Ну, дома лишь на эту ночь. — Это здорово, правда! Я будто попал в видеоигру со всякими... военными штучками... На деле я ничего не знаю об этом, но выглядит так прикольно! Чарльз рассмеялся, ему было знакомо это чувство. Взглядом Генри осматривал комнату. Она была ужасно пустой, с зелеными стенами и кроватью в правом углу. Взгляд остановился на столе, где все еще были разбросаны документы. Генри озадаченно посмотрел на Чарльза. — Ох, эм... Не обращай внимания, — протараторил Чарльз. — Просто отчет, знаешь, о миссии. Но он может и подождать. Он направился в сторону стола и услышал недовольство Генри: — Отчеты? О боже, нет... — плечи заметно опустились. — Я теперь тоже должен их писать? — Да, — Чарльз засмеялся, — это не самая лучшая часть работы. Но ты привыкнешь к этому, более того, можешь всегда попросить меня о любой помощи, — он сложил оставшиеся бумаги в одну стопку на углу стола. Генри не ответил, но Чарльз уверен, что услышал тихий вздох облегчения, и, обернувшись, одобряюще улыбнулся. — Завтра нам придется довольно рано вставать, поэтому будет лучше, если мы ляжем спать пораньше, — сказал он, и Генри кивнул. Чарльз схватил небольшую сумку, висевшую на стуле, и они пошли в общую ванную комнату, располагающуюся в коридоре. Яркие лампы на потолке отрывисто замерцали, а затем остановились, освещая белую плитку и старые, но чистые раковины. Чарльз открыл сумку, чтобы достать свою зубную щетку, но приметил Генри, прислонившегося к стене, ожидая. — Погоди, у тебя ведь ничего нет с собой, так ведь? — он почувствовал себя тупым, ведь даже не подумал об этом ранее. Генри недавно сбежал из «Стены», ему не хватило времени, чтобы обосноваться, прежде чем их отправили на миссию. — Ничего страшного, я переживу эту ночь, — с улыбкой отмахнулся Генри, но Чарльз не собирался отпускать его так легко. — Можешь взять мою, если хочешь, — он протянул щетку Генри. — Не волнуйся, я купил ее недавно. Генри на мгновение засомневался, но затем пожал плечами и взял зубную щетку. Его не особо волновали подобные вещи, а также он понимал, что отказ привел бы к неловким диалогам. Чарльз ждал, пока Генри почистит зубы, прислонившись к стене, там, где до этого стоял друг. Он стоял без дела и порой поглядывал на Генри в зеркале. Некоторое время они стояли в тишине. Свет наполнял комнату и отражался в кафеле. Когда Генри закончил, они поменялись местами, и теперь Чарльз стоял перед раковиной, пока другой наблюдал за ним, спрятав руки в карманы и время от времени склоняя голову. Чарльз рассеянно смотрел на него сквозь зеркало. Для него все еще было непривычно видеть Генри таким. Прошлые встречи всегда были в действии, в движении, а на заданиях постоянная угроза для жизни преследовала их. На перерыв изредка хватало времени. Но сейчас все спокойно. Шум, свет, даже человек позади него, кто обычно был самым неугомонным из всех. Тогда он заметил, что Генри поднял голову и посмотрел ему в глаза. Чарльз моргнул, но не пошевелился. Несколько секунд они смотрели друг на друга, прежде чем Генри, наконец, усмехнулся и снова отвернулся. После того, как Чарльз положил щетку обратно в сумку, парни вышли из ванной, автоматический свет позади них мигнул, погрузив комнату во тьму, что резала глаза так же, как и флуоресцентные лампы до этого. Никто из них не произнес ни слова на обратном пути в комнату, звук шагов по металлическому полу был единственным, что раздавался по темному коридору. На этот раз им не нужно было разговаривать, чтобы понять друг друга. Оба знали, каким затянувшимся и изнурительным был этот день. Чарльз открыл дверь в их комнату, позволяя Генри войти первым, а когда закрыл ее, Генри уже сидел на кровати, оценивая, была ли она удобной. Не была. Чарльз сел рядом и начал снимать все еще покрытые грязью ботинки. Было трудно заставить шнурки не прилипать друг к другу. Генри тоже снял куртку и обувь. У них не было с собой никакой одежды для сна, так что на эту ночь они остались в джинсах и футболках. Затем Чарльз встал, потянулся в последний раз и направился к двери, чтобы выключить свет. Комната мгновенно погрузилась в густую темноту. Единственным источником света теперь была мигающая лампочка на наушниках Чарльза, которые все еще висели у него на шее. Он аккуратно снял их и положил на прикроватную тумбочку, прежде чем лечь рядом с Генри. На мгновение воцарилась тишина, темнота медленно создавала иллюзию мерцающих огоньков перед глазами парней, пока они лежали на кровати, полностью поглощенные отсутствием света, прежде чем Генри произнес: — Я... Я думаю, мне следует поблагодарить тебя. Чарльз обернулся, удивленный этим внезапным признанием. — За что? — он тихо хихикнул. Он не мог точно сказать, что Генри имеет в виду. Но, конечно, за последние несколько дней они часто выручали друг друга. — Если бы не ты, возможно, я бы все еще был там. Хоть Чарльз и знал, что Генри не увидит этого в темноте, но улыбнулся все равно. — Не переживай об этом. Мы же друзья, да? Ты помогал мне, так что это вполне естественно, что я отплатил тебе тем же. — Наверное, ты прав... И вновь молчание воцарилось, что опять прервалось словами Генри: — Чарльз? — М-м? — Я... — на секунду он засомневался. — Когда я был на дирижабле Топпатов, тогда, когда мы впервые встретились... Иногда я думаю о том, что было бы, если бы я просто… не вернулся. Было бы так просто... Готов поспорить, они позволили бы мне присоединиться, учитывая, что я делал в прошлом. Я бы улетел и стал жить как Топпат, возможно, стал бы приличным человеком со всем их состоянием. Чарльз молча слушал. К чему Генри клонит? — Думаешь, так было бы лучше? — спросил он наконец. Вопрос звучал искренне, спокойно, не как обвинение. — Я не знаю... Генри по-прежнему лежал неподвижно, но что-то в голосе противоречило его спокойствию, словно он задал вопрос, что мучал его так долго. — Я имею в виду, что это похоже на то, чего я хотел бы... Когда я был в «Стене» и ждал перевода, я не думал, что когда-либо увижу свет вновь... Я поймал себя на мысли, что я бы не отказался от того варианта. Чарльз почувствовал, что его желудок сжался. Он... действительно думал так? Несколько секунд прошли в молчании, и Чарльз уже собирался открыть рот, сказать хоть что-нибудь, но Генри опередил его: — Но также... Я здесь, с тобой... Не знаю, мне кажется, я поступил правильно. Чарльз закрыл глаза, с его губ слетел долгожданный облегченный вздох, даже если мир вокруг никак не изменился от этого. — Правильно, я уверен. — Конечно, ты же военный, — ответил Генри со слабым смешком в голосе, который походил больше на прикрытие, чем на настоящий смех. — Естественно... — среагировал Чарльз. — Но это не единственная причина. То есть, если бы ты присоединился к Топпатам, возможно, мы бы никогда не смогли нормально поговорить вновь... Я бы скучал по этому. — Даже если бы ты осознавал причину, по которой мы бы не общались? — Ну, ты бы был Топпатом, но оставался Генри, верно?.. Я бы скучал по нему. Чарльз тихо рассмеялся и не успел опомниться, как Генри присоединился к этому. Они смеялись, как два маленьких мальчика, вытесняя тишину из темной комнаты. — О черт, теперь я должен поблагодарить тебя опять, — усмехнулся Генри. — Давай ты сделаешь это завтра? Мы оба устали. Но перед тем, как Чарльз натянул на них тонкое одеяло, он внезапно почувствовал руки Генри, заключающие в объятия. И Чарльз даже не колебался, чтобы обнять его в ответ. Они лежали так некоторое время, наслаждаясь теплом тел, конфронтирующих с холодом комнаты. Когда Генри отпустил его, Чарльз все еще не мог видеть его лица, но он знал, что тот улыбается, и улыбнулся в ответ. Рука Генри все еще оставалась на плече Чарльза, а ее владелец погрузился в полудремоту, но Чарльз и не возражал. После долгого диалога это казалось... успокаивающим. Он не знал, что произошло, если бы Генри стал Топпатом, были бы они врагами... или же вовсе не встретились. Но его рука и теплое дыхание, становившееся спокойнее и ровнее, напомнили ему, что, несмотря ни на что, ничего из этого не случилось. Прямо здесь, прямо сейчас он принял решение, которое, может, и не было верным, но, несомненно, ощущалось правильным. И вот, позволив себе почувствовать уют кровати и лежащего рядом Генри, Чарльз закрыл глаза, когда сон начал затуманивать его мысли, пока они полностью не угасли в холоде ночи, который теперь сменился теплом. И все же они здесь.