Мешая Божественному Замыслу

33 г. н.э., Иерусалим Изжелта-белые зигзаги наконец перестали расчерчивать небо над головой; сплошной водный поток мало-помалу ослабел, превратившись в накрапывающую морось. Гроза медленно отходила на запад; там ещё порой посверкивало и погромыхивало. Здесь же, на Лобном месте, сгущались ночная тьма и холод, словно знаменуя собой итог случившегося. Азирафель провёл рукой по лицу, стряхнул мелкие капли и направился вверх по склону, периодически оскальзываясь на сырой чавкающей земле. Сандалии давно заляпало грязью, а одежда промокла насквозь, и в другое время ангел, конечно, счёл бы недопустимым появляться где бы то ни было в таком виде. Но сейчас ему претила сама мысль использовать чудо, чтобы высушиться или почиститься. Азирафель не мог даже молиться, лишь молча скорбел. Всё прошло прекрасно, да? ОНА хотела именно этого? Иудеи потребовали смерти того, кто величал себя их царём, и прокуратор отдал им Сына Божьего на заклание. Азирафель по долгу службы присутствовал при казни. Со смешанным чувством презрения и жалости наблюдал за издевательством толпы над тем, кто готов был умереть ради людей, за тем, как четверо воинов разыгрывали между собой хитон Христа... Некоторую поддержку оказывал старинный сердечный враг — Кроули. Тот якобы случайно оказался тут и спросил, пытаясь выглядеть невозмутимым: — Что он им сказал, отчего они так ожесточились? — «Будьте добрее друг к другу!» — А, тогда понятно... Конечно, он знал, что происходит... Они оба вздрогнули, когда ладонь Христа пробил острый гвоздь, а Кроули невольно пробормотал: «Больно, наверное...» Скорее всего, он хотел произнести это язвительно, но вышло просто искренне. Азирафель не мог далее оставаться там и смотреть на мучения Иисуса. Удивительно, но в этот раз Кроули не предложил наведаться в ближайший термополий и поднять настроение выпивкой, а туманно заметил, что у него тоже есть кое-какие планы. Азирафель невнятно простился с ним и потерянно бродил по улицам Иерусалима около двух часов, пока небо не заволокло тучами и внезапная яростная молния не осветила почти весь город. Тогда ангел понял, что время пришло, и снова двинулся к Голгофе. Солдаты, довольные, что работа закончилась раньше, чем предполагалось, вернулись в свои казармы, жители тоже поспешили укрыться от непогоды. Азирафель брёл вверх, всматриваясь в дорогу, чтобы не упасть, и пытался уговорить себя, что всё в порядке. Но в груди поселилась массивная ледяная глыба, а из глаз нет-нет катились горькие слёзы. Вероятно, Ей виднее. Но почему кажется, что свершившееся — одна большая ошибка? Что это НЕПРАВИЛЬНО?.. Следовало гнать такие мысли, ни к чему хорошему они бы не привели. Наконец Азирафель добрался до жутких деревянных столбов с перекладинами. Те уже были пусты. Два мёртвых тела лежали на земле в огромной луже, небо безразлично роняло на их обнажённую кожу последние дождинки. Ангел убедился, что ни один из этих бедняг не является Иисусом, и нахмурился, но сразу же стукнул себя по лбу и решительно зашагал дальше. Левий Матвей не мог уйти далеко с тяжёлой ношей. Наверняка где-то поблизости есть укромное место. Азирафель поправил свой мокрый, некогда белый талит, от которого сейчас не было никакого толку, и принялся искать. Продумывая успокаивающие слова, с которыми нужно обратиться к «ученику» Сына Божия, он едва не пропустил слабое свечение, исходящее из недр соседней горы. Как он и предполагал, там находилась пещера. Осторожно, стараясь не споткнуться и не растянуться на размытой глине, Азирафель вскарабкался к узкому осыпающемуся входу и, пригнувшись, с некоторым трудом протиснулся внутрь. — Приветствую тебя... — Ангел?! — перебил его знакомый испуганный голос. — Что ты здесь делаешь?! — Кроули? — Азирафель в свою очередь чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Что ТЫ здесь делаешь?! Демон секунду колебался, потом гордо вздёрнул подбородок: — Разрушаю божественный замысел, разумеется! Азирафель фыркнул и прищурился. Огонёк одинокой свечи еле-еле пробивал мрак в совсем небольшом помещении — около восьми шагов в диаметре. Тело Иисуса обнаружилось у стены на подстилке, его накрывала лишь тонкая ткань, оставляя видимыми бледное лицо, израненные кисти рук и ступни. Несчастный сборщик податей свернулся на полу поблизости и не двигался. — Левий... — В порядке, — пожал плечами Кроули. — Мне пришлось его усыпить, чтобы не мешал. — Не мешал чему? — с подозрением осведомился Азирафель. Напряжённый взгляд Кроули метнулся к Иисусу. Ангел уже открыл рот, чтобы спросить ещё раз, более твёрдо, как вдруг пальцы правой руки Сына Божьего чуть шевельнулись. По спине Азирафеля прокатился озноб. — ОН... жив?.. — боясь верить догадке, прошептал ангел. — Да! — с вызовом бросил Кроули. — И я намереваюсь сохранить у него это качество. В одно мгновение Азирафель понял, и его омыло ужасом. — Кроули! Ты с ума сошёл! — Он обхватил руками голову, земля пошатнулась под ногами. Что теперь делать?! — Смерть Христа была предрешена ещё столетия назад! От неё зависит слишком многое! Спасение всего человечества! Что ты натворил?! Если Она узнает... Безрассудный демон, Она тебя уничтожит!.. Кроули сжал губы в тонкую полоску. — Хуже, чем то, что Она уже со мной сделала, трудно вообразить, ангел. — Ты... ты... — Азирафель не находил слов. — Как ты вообще это провернул?! — Всего лишь маленькое демоническое чудо, — проворчал Кроули. — Остриё копья втянулось в древко при ударе, только оцарапав кожу. Палач, придурок, ничего не заметил. Как и зеваки. — Он поморщился с состраданием, снова глянув на Иисуса. — Но необходимо как можно скорее вылечить раны на руках и ногах... А тебе лучше покинуть это место немедленно, ангел, — закончил он хмуро. — Чтобы и тебе не попало... — Ни за что! — пылко воскликнул Азирафель. — Я не позволю тебе совершить нечто настолько... плохое! И для тебя, и для всех! — Он встал перед Кроули с самым суровым выражением, показывая, что не шутит. — Через три дня Иисус должен воскреснуть! — Вот он и воскреснет! — попробовал убедить его Кроули. — Только почему для этого обязательно умирать?! Навестит всех своих «учеников» живым и здоровым, в чём проблема? — Это бред! — Да?! — взвился Кроули. — А то, что безвинный человек, никому не желающий и не причиняющий вреда, пошёл на столь жестокие страдания и смерть, чтобы взять на себя первородный грех всех ныне живущих и их потомков — отметь, ангел, совершённый даже не ими, а их далёкими пращурами! — по-твоему, не бред?! И не говори мне о непостижимости Её идиотских затей! — Ты... ты переходишь все границы, Кроули! — едва дыша от волнения, выговорил Азирафель. — Прекрати! Мессия должен умереть, так сказано во всех свитках, и... — Что ж, — неожиданно спокойно прервал его Кроули. Его тон обжёг морозом. — Ладно. Ты требуешь, чтобы он был мёртв? Тогда убей его сам. Он наклонился, пошарил по полу возле съёжившейся фигуры Левия Матвея и поднял здоровенный хлебный нож. — Если ты взаправду считаешь, что так будет лучше. Азирафель смотрел на протянутое оружие, и сердце стучало в горле. Медленно он коснулся грубо вырезанной ручки, обхватил её враз вспотевшей ладонью. — Я так и поступлю. — Голос стал хриплым. Кроули выпустил нож и отступил. Что было написано на его лице? Разочарование? Отчаяние? Боль?.. Даже рыжие локоны словно потускнели и отказывались отражать жалкий огонёк свечки. Демон вроде бы хотел что-то сказать, но лишь гулко сглотнул. Азирафель отвернулся от него и сделал два шага к ложу Иисуса. Сын Божий лежал неподвижно с закрытыми глазами. Похоже, был без сознания. И хорошо. Если бы он смотрел, рука у Азирафеля точно дрогнула бы. Хотя она и так дрожала... Один удар. Иисус даже ничего не почувствует. И всё вернётся к тому, что было предназначено: Христос умрёт и воскреснет, человечество будет спасено. И Кроули не накажут! Бестолковый демон просто не представляет, какую ужасающую форму может принять гнев Всевышней... Азирафель опустился на колени для удобства и занёс нож, целя в середину груди. Он должен. Он справится. Вокруг было очень тихо. Ангел слышал только своё прерывистое дыхание. Тянуть больше нельзя. Азирафель взмахнул ножом — и резко и глубоко вонзил его в ткань... в полудюйме от тела Иисуса; лезвие пришило подстилку к земле. — Я не могу! — вырвалось с рыданием. — Не могу! Я плохой ангел! Слишком слабый! Не в состоянии исполнить свой долг!.. Громкий вздох облегчения со стороны Кроули ещё больше расстроил Азирафеля. Но тут раздался чуть слышный шёпот, который тем не менее заполнил собой всё окружающее пространство: — Молодец, ангел. Ты прошёл испытание. Не нарушил шестую заповедь. Азирафель поднял мокрые глаза. Сын Божий смотрел на него с мягкой улыбкой. — Господи... — пролепетал ангел. — Азирафель. Спасибо тебе. — Но я же... — Азирафель пристыжено умолк. Иисус перевёл взгляд на Кроули. — И тебя, демон, благодарю за то, что ты сделал. Какими бы доводами ты ни руководствовался. — Не нужно мне твоё благо, — буркнул Кроули, на что Иисус только закатил глаза, но тут же тихонько простонал, нечаянно двинув рукой. Кроули моментально оказался рядом. — Давай, ангел, помогай. Теперь Азирафелю уже не пришло в голову отказываться. Вдвоём с Кроули они довольно быстро залечили руки и ноги Спасителя, оставив шрамы, чтобы было что предъявить свидетелям «воскресения». Спустя ещё полчаса Иисус уснул, перед этим ещё раз поблагодарив и заявив «Вы славная пара». Означенная пара дружно покраснела и притворилась, что временно оглохла. Азирафель из жалости чудеснул покрывало для Левия Матвея, после чего ангел с демоном высушили друг на друге одежду и устроились у противоположной стены, по очереди прихлёбывая вино из кувшина, сотворённого Кроули. Азирафель всё ещё чувствовал себя ошеломлённым. — Что ты думаешь насчёт утра? — спросил он. — Ведь Пилат пришлёт отряд похоронить казнённых. — Ну, мёртвых пускай закапывают, — махнул рукой Кроули. — А Иисуса он велит просто завалить камнями здесь, в пещере. Нам останется потом только чудесным образом освободить проход. Он помолчал. — Я не хотел тебя в это втягивать. Честно. Азирафель задумчиво кивнул. — А что Иисусу делать после того, как он явится всем апостолам? Кроули поболтал остатками вина в кувшине. — Ну... я хотел предложить ему перебраться куда-нибудь подальше. В Китай, например. — Вместе с Марией Магдаленой? — Если он пожелает. Там их никто не потревожит. — Неплохая идея. Кроули уставился на него исподлобья, и Азирафель тотчас поправился: — Извини, я имел в виду «очень плохая». Кошмарная идея, по правде говоря. Улыбка Кроули всегда действовала на Азирафеля слаще, чем благодать. Но упоминать об этом он, конечно, никогда не собирался. — У меня почему-то такое ощущение... что всё идёт именно так, как надо, — признался он. — У меня тоже, — согласился демон. Они продолжали сидеть бок о бок до самого рассвета, а потом бесшумно покинули пещеру, перед уходом сделав так, чтобы тело Христа выглядело трупом в глазах всех, кто намеревался на него смотреть в течение суток. ...Дальнейшее не представляло трудностей. Всем одиннадцати апостолам на третью ночь привиделся «воскресший» Царь Иудейский, а в назначенное время появились разные Евангелия. Азирафель услужливо приносил их Иисусу, и тот, читая, попеременно то хохотал, то со вздохом закрывал лицо рукой. На протяжении шестидесяти лет Азирафель и Кроули изредка навещали Христа в горах Тибета и вели с ним весьма приятные беседы. Спаситель прожил достойную человеческую жизнь и закончил её вполне довольным. Кроули, по счастью, не получил нагоняя ни Сверху (в том числе С Самого Верху), ни Снизу, так что Азирафель в конце концов расслабился. Могла ли Она и в самом деле планировать спасение Своего Сына демоном?! И ведь никто другой не подошёл бы для этой цели, кроме Кроули... Одно слово — непостижимость...