Любовь зла

«Ещё с первого класса я принимал твой образ как образ ангела, спустившегося на землю, и так внезапно вторгнувшегося в мою грешную жизнь. (Сам я конечно не считал свою жизнь грешной, так говорил только мой отец, когда я сказал своим родителям что я атеист.) Твои чёрные и растрёпанные волосы, такие же чёрные как оникс или турмалин глаза и бледная кожа казались мне чем то неземным, как они были прекрасны. Каждый раз, когда мне удавалось потрогать или даже дотронуться до чего то из этого, по моему телу всегда пробегал целый табун мурашек, а в животе рождалась ещё одна бабочка. Каждый раз, когда я видел тебя, говорил с тобой, стоял с тобой в очереди за сосиской в тесте, сидел с тобой за одной партой и даже шуточно танцевал с тобой вальс, я хотел заново влюбиться в тебя, заново понять что ты особенный, что ты лучший в моей жизни.» Да, вы правильно всё поняли. Предмет моего обожания был мужского пола. Юра был высокого роста, с 8 до середины 10 класса крепкого телосложения, но во второй половине 10 класса взял с меня пример курить после уроков, и настолько заигрался курением, что за полгода стал чистым туберкулёзником. Если вы спросите меня о том, я перестал любить его после этого? А я вам отвечу — нет, не перестал. Изменилось только его телосложение с крепкого на практически хрупкое. Меня же от таких перемен тянуло защищать его от всего, чего можно. От завуча, грозившего отчислить его из школы за его выходки, от бесячего Руслана из паралели. Что я практически и делал. Но моя любовь не была такой сахарной, какой её описывают в романах. Он был ярым гомофобом и любил нашу одноклассницу и в общем то, подругу Аню. Но так уж сложилось, что Аня любила меня, по словам многих девушек «идеального и неповторимого», и Юрина любовь ей к чёрту не сдалась. А мне же, также к чёрту, не сдалась её любовь. Я понял, что это был грёбаный любовный треугольник. Меня начало бесить всё это, и если конкретно — очень сильно. И тогда, в четвёртой четверти я начал действовать по своему плану действий. Ради осуществления своего плана я начал подрабатывать на стройке, где была довольно приличная зарплата. Мои родители не препятствовали моему заработку, и я спокойно продолжал работать. На заработанные деньги я снял квартиру в глухом районе города, но в тоже время — рядом со школой и универом, в который мы думали поступить в будущем. После переезда в новую квартиру а также более менее обустроившись в ней, я предложил Юре жить в этой квартире вместе со мной. Юра же сразу согласился на это предложение, как он потом говорил, ему надоело жить в одной квартире со своим старшим братом, который частенько ругал младшего за его выходки и образ жизни. Итак, мы стали жить в одной квартире. Из этого следовало то, что половина моего плана уже была решена. Вообще, мы съехались в апреле, и целый месяц я не подавал виду, для чего на самом деле я всё это затеял. Я лишь говорил ему что мы уже достаточно взрослые, чтобы сидеть на шее у родителей. И он был вполне согласен со мной. За этот месяц я также вдоволь намучался от ожидания того самого момента и от сдерживания самого себя. Понятно, что Юра меня не только воодушевлял, но и возбуждал. О, как же я мечтал прикоснуться губами к его острым ключицам, провести ладонью по груди, быстро поднимающейся и опускающейся от быстрого дыхания парня, а после довести до таза и даже ниже. Как же хотелось поцеловать его, и почувствовать ответ на поцелуй, а после взглянуть в глаза, в которых бы на широкую ногу уже гуляли сами дьяволы а не черти. Фух, что-то меня не в то русло понесло, ладно, теперь не буду вам докучать с подробностями. Домучав месяц и отойдя от сдачи последних экзаменов, я потихоньку начал подавать знаки внимания своему возлюбленному. Если раньше завтрак готовил каждый сам себе, то сейчас я каждый день вставал пораньше и готовил на нас двоих. Когда Юра уходил к Илье, своему второстепенному другу, я прибирал его вещи, раскиданные по комнате или висящие на стуле. Впрочем, я много чего для него делал. Юре в первые разы такой помощи закатывал глаза и спрашивал «Ну и вот зачем ты это делаешь?», но спустя некоторого времени, привык. Я продолжал свои действия, и на протяжении месяца добавлял всё новые действия. Всё дошло до того, что я брал его на руки и относил его в кровать когда он просил. Он настолько привык к моей помощи, что уже не закатывал глаза каждый раз, когда я помогал ему или даже что то за него делал. В знак благодарности он покупал мне моё любимое печенье и пытался готовить нам обед. Меня это умиляло. Но мне этого было ненужно. В один день я попросил взять его на руки, на что он закатил целый скандал. После множества просьб и таких же скандалов, мы сошлись на согласие обниматься во время просмотра телевизора. Юра согласился на это лишь взамен на мою помощь и ради сохранения денег. Теперь же ночной просмотр фильмов стал более романтичным и это лишь малая часть того, к чему я стремлюсь.