Проект "Родственная душа"

             Где-то вдали сверкнул свет от фар проезжающей по трассе машины. Становилось промозгло; в Спрингфилде холодало с каждым днем — близился октябрь. Мартин попытался закутаться поглубже в куртку, но безуспешно: оборванные рукава и пара дырок пропускали холодный воздух. Нужно добраться до безопасного места и подальше держаться от машин.       Так, передвигаясь в тени деревьев, опасаясь попадаться кому-то на глаза, он преодолел пару кварталов. Дойдя до центра города, Мартин заприметил через дорогу «Кофешоп у Мо». Надо решаться. В открытом высоком окне он увидел несколько человек, отдыхающих от долгого рабочего дня. Была и парочка школьников. Вряд ли Мо вызовет полицию сразу, если его попросить об этом. Саднящая рана в боку намекала, что идея не ахти. Но Мартин не хотел оказаться под надзором взрослых, врачей, родителей… Не сразу. Ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя и сделать один звонок. Значит, придется уговорить Мо.       План так себе, конечно, но других вариантов не было. Собрав последние силы, Мартин двинулся в сторону кофешопа.       Двумя неделями ранее       Пятница 20.09       Земля дрожала, удержаться — невозможно. Ветер носился вокруг и — Господи Боже! — оглушительно хохотал. Такой пугающий звук, переходящий в ликующее завывание. Под ногами разверзлась пропасть; как в замедленной съемке он наблюдал скрывающиеся в ее жерле деревья и пласты почвы. Крик утонул в нарастающем грохоте. Последнее, что он успел увидеть вдали перед тем, как провалиться, — это силуэт, стоящий на холме вдали.       Мартин рывком проснулся и едва не упал со стула.       За его спиной послышался смешок. Не до конца придя в себя, Мартин оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что спасло его от гибели.       — Мистер Принс, добро пожаловать на урок алгебры, — точно услышав его мысли, сказал учитель. — Мы непередаваемо рады вашему возвращению.       Мартин осознал весь ужас своего положения и резко попытался сесть прямо, но задел рукой учебник сидящего за одной с ним партой Барта. Учитель настаивал на том, чтобы ученики сидели по парам. Это было как-то связана с успеваемостью и «сильный помогает слабому». Насколько это работало — неясно, пока больше походило на то, что увеличился только процент списывания. Учебник отлетел к ногам мистера Паркера. Кто-то сзади вновь сдержанно хихикнул. Симпсон бросил злобный взгляд на Принса, тот смутился и отвел глаза.       — Вернемся к заданию. Мистер Симпсон, не думаю, что ваш учебник вернется к вам, если вы не приложите достаточно усилий.       Барт встал, буркнув «придурок» в сторону Мартина.       — А раз вы уже встали, то решите-ка уравнение с логарифмами.       Смешки теперь звучали увереннее: мало кто любил оказываться на алгебре у доски, да и несчастный вызывал мало сочувствия. Мартин не раз подмечал, что эмпатия в подростковом мире — явление нестабильное и редкое. Точно можно было сказать одно — они сами плохо разбирались в происхождении тех или иных сложных чувств, а копаться в них — увольте, каждый знает, это дело неблагодарное. Учитель Паркер со скучающим выражением лица заваливал непутевых учеников. Словно на потеху публике: он никогда не обрывал и не делал замечания за издевки и смешки над выступающим. Чем многим и нравился.       Мартин пропустил мимо ушей вялые ответы Барта. Как так вышло, что он заснул на уроке? Нагрузка в начале последнего года, конечно, оставляла желать лучшего, но… Какой позор. Стыд горячей волной скользнул по шее и щекам. Хорошо бы до конца урока его никто не заметил. На счастье, стрелка механических часов, стоящих на столе учителя, громко щелкнула и прозвенел звонок.       Мартин смахнул учебники в рюкзак и поспешно вышел из класса. Его ждал факультатив по культурологии, а дальше дом, задание для репетитора, уроки и, он надеялся, сон. Раньше бы эти мысли порадовали его, но после сегодняшнего видения внутри поселилось чувство тревоги: теперь Мартин ни за что бы не пожелал оказаться в том месте вновь. Особенно во сне, когда ты не знаешь, что перед тобой — вымысел или явь. Где-то посреди этой мысли он ощутил сильный толчок в спину. Обернувшись, Принс увидел перед собой искаженное злобой лицо Барта. Позади него маячили двое — Нельсон и Милхаус. Симпсон вновь толкнул его, и Мартин еле устоял на ногах. Повезло — позади оказался чей-то шкафчик.       — Ты чего вытворяешь, придурок? — на высоких тонах спросил Барт. — Мне из-за тебя F влепили. Это очень и очень паршиво!       — Очень паршиво, — поддакнул Милхаус.       — Я бы решил ситуацию по старинке, — затем добавил Барт, когда не увидел на свою фразу никакой реакции, — выбил бы из тебя все твое напыщенное дерьмо, дебил.       — Он бы точно так сделал, — кивнул ван Хутен со знанием дела и сложил руки на груди. Принс переключил внимание на него. Выглядел Милхаус очень глупо. Интересно, он в курсе, что сложно бояться высокого худощавого очкарика, да еще и с такой россыпью прыщей, который, точно овца, затесался в стаю к волкам? Зря он полагает, что когда-нибудь станет похожим на кого-то из них. Если только он не законченный псих.       — На меня смотри, пидрила, — приказал Симсон. Мартин хотел подчиниться, но заметил, как по левую руку от Барта Нельсон закатил глаза. Этот жест неожиданно приободрил: создавалось впечатление, что Манц не разделял напускной агрессии Симпсона. Есть вероятность, что они ничего не могут ему сделать, кроме пустых угроз. Иначе бы Барт не тратил столько слов впустую, а сразу принялся за дело. Значит, им нужно его напугать, только вот зачем?       — Так чего тебе надо? — спросил Мартин, напустив на себя такой равнодушный вид, на какой только был способен в данной ситуации. Он глянул на часы и тут же спрятал руку в карман пиджака, чтобы никто не заметил подрагивающих пальцев. — У тебя две минуты, дальше я отправлюсь на урок.       Троица переглянулась. Конечно, он не представлял для них угрозы, скорее всего, он вообще для них ничего не представлял. Тогда чего они медлят? Барт наконец открыл было рот, но тут раздался звонок. Мартин вздохнул, ожидая еще мгновение хоть какого-то развития событий, а потом просто оттолкнул от себя Симпсона и пошел в класс.       — Мы еще встретимся, дебил, — услышал он уже на повороте.       — Мне тоже было приятно пообщаться, — без энтузиазма крикнул в ответ Мартин.       Он почти не опоздал — учитель зашла вслед за ним. Оказавшись на своем месте, Мартин достал из сумки тетрадь и приготовился слушать. Сегодня в классе было на удивление безлюдно. Проходя мимо Лизы Симпсон, которая, точно Гермиона Грейнджер, владевшая хроноворотом, была везде и всегда, он заметил Джессику Лавджой, лопающую шарик розовой жвачки, на задней парте. Никки МакКена, сидевшая рядом, улыбнулась ему. Сев за парту, Мартин оглянулся и подставил ладонь, по которой приветственно хлопнул Уэнделл. В остальном класс пустовал.       Интересно о чем сегодня пойдет речь? Принс окинул взглядом доску и учительский стол. Обычно мисс Скилл давала подсказку. Это была его любимая игра с Уэнделлом. Кто первый угадает тему урока, тот получает от проигравшего шоколад или газировку. Он до сих пор оставался под впечатлением, как Уэнделл за пару минут угадал прошлую тему. Оказалось, что на доске было не просто фото ткани с золотыми ромбовидными узорами. Это был фрагмент токапу — роскошного одеяния, принадлежащего инкам. Сегодня же Мартину очень хотелось оказаться победителем, настроение было ни к черту. Стол мисс Скилл был красноречиво убран, чистая доска зияла пустотой в ответ. Перебирая все известные ему религии, Принс наконец-то остановился на одной. Он повернулся как раз в тот момент, когда Уэнделл наклонился к нему. В один голос они произнесли:       — Буддизм! — а затем рассмеялись.       — Верно. Десять баллов Рейвенкло, — пошутила мисс Скилл, заметив хлопающих друг другу по ладоням Мартина и Уэнделла. — Сегодня я бы хотела поговорить с вами про буддизм и Будду.       — Ммм, Будда — это тот толстяк, что ли? Статуэтки с ним еще по два бакса продают в сувенирных лавках, — предположила Джессика, не переставая жевать.       На передней парте Лиза Симпсон прыснула. Мисс Скилл покачала головой.       — Вы путаете с Будаем, мисс Лавджой. Это божество счастья и достатка. Другое его имя — Хотэй. Он мало связан с Буддой Шакьямуни — легендарным основателем буддизма. Подробнее о нем мы поговорим на следующих встречах. Кто следующий?       — Можно? Я читала статью, — начала Никки, — где разбиралась тема страданий и буддизм. Так вот, очищения через страдания — это миф, никто из буддистов не бичует себя почем зря. Они просто принимают то, что им дано. На мой взгляд, это очень вдохновляет. Я даже сама попробовала, и знаете, жизнь на удивление стала терпимой.       — Здорово сказано, — похвалила учитель. — Кто-то еще?       Никто ничего не ответил, даже Лиза Симпсон промолчала. Мартин не хотел делиться своими скудными знаниями, чтобы не попасть впросак, как это сделала Джессика. Он до сих пор сильно зависел от того, в каком свете выставляет себя перед учителями. Оставшееся время урока они обсуждали истоки возникновения идеологии буддизма и основы учения. Перед звонком они затронули тему кармы.       — Понятие кармы — одно из важных в индийской философии. Если просто, то карма — это закон причинно-следственных связей. В теории буддизма карма претерпела некоторые изменения. Например, что, на мой взгляд, очень важное замечание: она может создаться лишь осознанным действием, а не всяким действием вообще, — мисс Скилл улыбнулась, притихшие ученики слушали с разрастающимся интересом. Она продолжала:       — Если мы вспомним, одно из сильных страданий в жизни древнего индуса — это невозможность повлиять на свою судьбу. Бесконечное перевоплощение без надежды вырваться из колеса сансары. Будда же предложил выход. Он разделил карму на две части — дайва, «судьба», и пуруша-кара, «человеческое действие». Получалось, что индус не мог изменить своих прошлых деяний, но имел возможности влиять на свое будущее благодаря осознанным действиям. Чем больше таких действий, направленных на просветление, а не выгоду, совершалось, тем быстрее он достигал нирваны.       Мисс Скилл обвела взглядом учеников. Мартин кивнул, тем самым показывая, что слушает. Понятие «осознанного действия» — звучало расплывчато и не очень ясно. Все-таки, Мартин предпочитал атеизм, где человек зависел в первую очередь только от себя самого. Этот предмет он выбрал лишь затем, чтобы понять какое влияние на современного человека имеет культура древности. Пока он убеждался, что религия — бред, подавляющий волю и разум простого обывателя. Хотя, вот в буддизме что-то было… Зачатки рациональности?       — Любопытно то, что этот закон мы можем найти не только в восточных религиях, но в христианстве, конфуцианстве и исламе, — после паузы, сказала учитель. — Некоторые верят, что даже в науке есть закон, объясняющий это явление. Есть идеи о чем речь?       Лиза и Мартин подняли руки.       — Мистер Принс?       — Вы говорите про третий закон Ньютона? Сила есть результат взаимодействия двух тел?       Мисс Скилл кивнула и улыбнулась. В такие моменты ему казалось, что учитель симпатизирует ему.       — Это маловероятно, — пожал плечами Мартин. — Карма как система нарушает закон термодинамики.       — Бро, перестань выпендриваться, — хлопнул его по плечу Уэнделл. Принс хмыкнул и замолчал.       — А в других религиях это звучит как «относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе», — вставила Лиза Симпсон.       — Выскочка, — буркнула Никки.       Мартин подумал, что закон Ньютона можно было бы отнести сюда с натяжкой. Потому что сила действия и противодействия — абсолютны и не зависят от внешних факторов, когда в кармической системе же — внешние факторы играют роль. Если он правильно понял, то человек, убивший случайно, получит другие последствия, чем человек, сделавший это осознанно. Вот тут и ломается закон. Сама идея сравнивать мистическое с законами физики — смехотворна, потому что наука предельно конкретна.       Но сама попытка неплоха, Принс любил искать взаимосвязи в разных областях жизни. Споры с приспешниками детерминизма, что может быть лучше?       — Карма — это не просто воздаяния за дела. Она не имеет эмоций и желания приносить людям страдания. Это безжалостный суд, где каждый получает ответ на свои действия.       — А что вы думаете про феномен родственных душ, мисс Скилл? — с воодушевлением спросила Лиза. Глаза ее сияли, она выглядела очень одухотворенной.       Учитель не успела ответить, потому что к их диалогу присоединилась Никки МакКена.       — В буддизме нет понятия души, Симпсон, — голос ее звучал холодно. Мартин окинул ее взглядом, пытаясь припомнить причину для возможной неприязни. Слегка прищурившись, МакКена смотрела на Лизу и продолжала:       — В основе индуизма лежит понятие «Атман» — высшее духовное Я. Только Будда отрицает его существование. Все, что воспринимается человеком как душа или «Я» — иллюзия. Вера в важность и неизменность личности является причиной всех страданий.       Мартин присвистнул и переглянулся с Уэнделлом. Интересно, до него одного дошло, что Никки обвинила Лизу в слишком большом эго?       — Ты говоришь про ранние школы буддизма, — попыталась осадить ее Лиза, но в ней не было уверенности.       — Я говорю, что тебе нужно лучше разбираться в теме, прежде чем задавать глупые вопросы.       Воздух между ними искрился от напряжения. Симпсон дернула подбородком и отвернулась. Мартин припомнил все подобные настроения Лизы и подумал — мало шансов, что их спор на этом закончен.       — Да, мисс МакКена, верно подмечено, — кивнула учитель. — Вероятно, мисс Симпсон в своем исследовании столкнулась с популярной буддиской литературой. В них нередко можно встретить рассуждения о переселении душ, подобные индуистским. Но тем не менее буддийская философия отрицает существование души.       Существует много разных трактовок учения буддизма. Такое явление, как родственная душа, могло существовать.       В этот момент прозвенел звонок. Никто не собирался, все с интересом ждали продолжения темы. Мисс Скилл улыбнулась и предложила перенести обсуждение до следующего раза.       — К концу следующей недели, я жду, что вы представите проект по любой теме, связанной с буддизмом. Вы можете объединиться в небольшие группы, не больше трех человек. Хороших выходных!

      *****

      Уже на выходе из школы Мартин ощутил давящее напряжение в висках. Он глянул наверх: над школой нависли мрачные тучи, недобро поглядывая на выходящих из здания учеников. На горизонте блеснула молния, и уже вскоре послышался далекий раскат грома. «Придется пробежаться», — подумал Принс, пытаясь рассчитать расстояние и свои шансы. От школы он жил недалеко, поэтому ездить на школьном автобусе перестал давно, решив, что пробежка или быстрая ходьба заменит ему спортивный кружок. Кто-то подошел сзади, Мартин не видел, но почувствовал чужое присутствие спиной.       — Привет, принцесса, — сказал Нельсон и осклабился. Мартин инстинктивно сделал шаг назад, сжимая лямки портфеля. Уже было не очень важно попадет он под дождь или нет, главное — побыстрее унести ноги. Нельсон был самым крупным и опасным хулиганом в школе. Пускай он и один, но Мартин точно не ровня этой тонне мышц и уверенности.       — Чего тебе надо?       — Да не бойся ты, — примирительно начал Нельсон и вздохнул. Улыбка сползла с его лица, и Мартин почувствовал, что ему стало легче дышать — улыбочка у Манца — та еще жуть. — Я пришел по делу. Пойдем?       — Куда? — Принс не двинулся с места.       — Домой, дубина, нам в одну сторону.       Половину пути они прошли молча. Дождь пока лишь пугал: то накрапывал слегка, то снова успокаивался. Мартин искоса глядел на Нельсона, не решаясь нарушить молчание. О каком деле могла быть речь? Никаких дел с бандой хулиганов он не вел и вести не собирался. Это могло плохо сказаться на его рейтинге, а ему во чтобы это ни стало, нужно было попасть в Нью-Йоркский колледж.       — Так о чем я… — начал Нельсон, словно до этого не возникло получасовой паузы. — Барт не собирался тебя бить, чувак. Он стоит на учете, ему таких проблем не нужно.       Мартин хмыкнул, но промолчал. Вот значит как, гроза школы, Барт Симпсон, отправляет объясниться с ним Манца. Удивительное дело, мало кто замечал за последним хоть долю красноречия.       — Ты его очень расстроил той ситуацией на алгебре. Но он готов тебя простить за помощь.       — Чего? — Мартин от возмущения остановился. — Вы прикалываетесь надо мной, что ли? Симпсон возомнил себя Крестным отцом?       — Чего? — теперь настало время удивляться Нельсона. Спрятав руки в карманы выцветшей голубой куртки, он смотрел на одноклассника сверху вниз. В пасмурном сумраке темно-серые глаза Нельсона выглядели устрашающими — почти черными дырами. «Не хотел бы я быть той звездой, которую поглотит эта безжалостная тьма», — подумал Мартин, не в силах отвести взгляд от лица Манца.       Мимо них проехала желтая тойота. Зацепив взглядом нечто странное, Принс отвернулся. «Странно, — пронеслось в его голове, — есть здесь что-то нелогичное — типичное авто среднего класса, но слишком яркое и при том с тонированными стеклами». За машиной, точно по волшебству, на Спрингфилд обрушился ливень. Чертыхнувшись себе под нос, Мартин побежал в сторону дома. Уже позже он понял, что все с этого и началось, но тогда больше всего на свете ему хотелось очутиться в сухой гостиной.       До дома оставалось всего пара кварталов, за которые он успел вымокнуть до нитки. Каково было его удивление, когда, забежав под козырек, Мартин увидел, что рядом с ним стоит Нельсон.       — Я вроде не приглашал тебя, — едко заметил Мартин. Он весь продрог и чувствовал себя отвратительно несчастным. Сил на любезности не осталось.       — С чего ты взял, что я горю желанием оказаться у тебя дома? — парировал промокший, как и он, Нельсон. — Дождь закончится, уйду.       — Чего ты за мной пошел вообще?!       — Мы не договорили, — пожал плечами Манц.       Мартин зарычал. Он устал и замерз, поэтому просто послал Нельсона к черту и велел убираться с порога. Тот не двинулся с места. Тогда Принс толкнул его под дождь из-под козырька, Манц вернулся обратно, равнодушное выражение так и не исчезло с его лица.       — Слушай, успокойся, а? Ты даже не дослушал, что за дело.       В красках и с чувством Мартин передал, что думает по поводу дела и куда следует ему идти, добавив пару ласковых про Симпсона и про самого Нельсона. Тот закатил глаза и покачал головой. Быстрым движением он сгреб Мартина за грудки и прижал к стене рядом с входной дверью.       — Ты больно много орешь, чувак, — проговорил Манц. Мартин почувствовал, что от Нельсона пахнет ментолом. Он буравил его взглядом, не собираясь ни сдаваться, ни толкать в ответ. Раздражение плескалось внутри Мартина, превращая его в упрямого осла. Мама с детства сетовала, что от этой черты характера у Марти будут проблемы. Он сложил руки на груди и оперся поудобнее спиной о стену, всем своим видом показывая, что ждет продолжения.       — Раньше ты меня боялся, — с усмешкой заметил Нельсон, отступая.       — Тебе было удобно так думать, — и не желая слушать ответ, Мартин поспешно спросил: — Ты расскажешь наконец в чем проблема Симпсона?       — Ему нужна тройка по алгебре.       — Ты шутишь? Ради этого он послал тебя?       — Чувак, меня никто не посылал. Этот упертый кретин не лучше тебя, — насмешливо поднял руки, словно защищаясь, Нельсон. — Ему нужна тройка, иначе отец выбьет из него последнее дерьмо. Поверь, этого Барт не заслужил, каким бы скотом ни был.       — Так… ты от себя просишь, выходит?       — Называй это как тебе угодно. Просто обещай, что хотя бы подумаешь об этом?       Он достал из кармана пачку сигарет и протянул Мартину. Тот посмотрел на него как на умалишенного. Манц пожал плечами и закурил.       Дождь утихал. Пахло свежестью вперемешку с табачным дымом. Мартин с унынием размышлял, что от влажности запах въестся в одежду и придется сегодня же ее стирать, а затем объяснять маме, что он просто стоял, где курили. Сентябрь в этом году выдался дождливым, хотя обычно в это время года в Спрингфилде еще душно, многие ходили в летней одежде даже в школу. Уэнделл шутил, что те, кому не повезло выбраться на море, получили его на дом в виде душа. В животе заурчало, Мартин решил, что хватит изображать… не ясно кого, пора позаботиться и о себе. Школьный буллинг — дело, конечно, привычное, но… Мартин передернул плечами, с волос ледяные капли срывались прямо под рубашку и холодили. Он бросил еще один взгляд на Нельсона, но по виду того ничего внятного сказать было нельзя: мокро ему, противно, холодно или он получает несказанное удовольствие от происходящего?       — Я сваливаю, — сказал Принс и повернулся к двери. Потянувшись к рюкзаку за ключами, добавил: — Тебе советую того же.       В ответ — тишина. Когда Мартин обернулся, увидел удаляющуюся фигуру, окутанную сизым дымом. Дождь закончился.

      ****

      Родителей дома не оказалось, объяснений удалось избежать. Мартин закинул всю одежду в стирку, перехватил на кухне пару бутербродов с джемом и отправился заниматься. Увлекшись решением дополнительного задания по алгебре, он не заметил как за окном медленно опустились сумерки. Когда телефон резко завибрировал, оповещая о новом сообщении в фейсбуке, он вздрогнул от неожиданности.       Уэнделл: «чувак, ты че меня не подождал?»       Уэнделл: «все ок?»       Мартин: «ок. извини. хотел пораньше прийти домой, чтобы все успеть.       запоролся на тригонометрии»       Уэнделл: «: bue: сочувствую. ты расслабляешься хоть иногда?»       Мартин посмотрел на часы и присвистнул — девять вечера. Только сейчас он обратил внимание, что в животе настойчиво урчит.       Уэнделл: «ладно, дело твое. кстати, ты не обидишься, если я украду у тебя Никки?»       Мартин: «ээээ???»       Уэнделл: «она сказала, что вы договорились делать проект по культурологии вместе. ты обогнал меня! знаешь же, что я давно за ней слежу: shpion: ”       Мартин: «звучит крипово»       Уэнделл: «кароч, я ее у тебя отбиваю. общий проект — это такой шанс, догоняешь? : eyebrow: ”       Мартин: «ок. но мы всегда можем сделать его втроем!»       Уэнделл: «даже не думай, дружище. это дело только между ней и мной: D»       Встав из-за стола, Принс потянулся. В спине что-то щелкнуло, принося облегчение. Пора спуститься и показаться родителям — судя по звукам, доносящимся из кухни, они уже вернулись. Он посмотрел на распахнутый учебник и решил, что несколько минут отдыха пойдут ему на пользу. Проходя мимо ванны, он мельком взглянул в зеркало и выхватил взглядом растрепанную рыжую голову и запавшие от усталости глаза. Остановившись, он пристально вгляделся в свое отражение и с удивлением осознал, что выглядит изможденным и больным. Может, Уэнделл прав и ему стоит иногда расслабляться?       На первом этаже было сумрачно. Свет горел только на кухне, откуда доносились приглушенные голоса родителей. Мартин остановился: от голода скручивало живот, но неожиданное нежелание сталкиваться с родителями и рассказывать, как прошел его день, перевешивало. Насколько бы сильно Мартин ни любил своих родителей, ему с тяжелым сердцем приходилось признавать, что все их встречи в последнее время приносили мало радости: у мамы обострилась ее тяжелая фаза депрессии, отец пытался всеми силами ее поддержать. Сам Мартин, оказываясь в поле зрения мамы, все время чувствовал, что должен приободрить ее, хотя бы для успокоения собственной совести. Конечно, это помогало мало. А сегодня у него даже не было сил во что-то играть. Поэтому Мартин вернулся в комнату и прикрыл за собой дверь. В рюкзаке должен был заваляться батончик, оставшийся с ланча.       Телефон снова завибрировал. Посмотрев, кто написал, Мартин нахмурился.       Лиза: «Привет, Мартин! Я хочу пригласить тебя в мое сообщество. Пройди по ссылке (ссылка) — и ты узнаешь о себе много нового!»       Мартин щелкнул и попал в группу под названием «Родственная душа». В ней состояло уже более ста человек. В аннотации к группе было написано: «Школьный проект Лизы Симпсон. Поиск родственных душ! Только научный и проверенный метод!»       В недоумении Мартин открыл сообщения и напечатал Симпсон:       «о чем речь?»       Ответ пришел сразу же, точно Лиза только и ждала этого вопроса.       «Нам задали проект по культурологии, помнишь? Хочу провести исследование на тему родственных душ в нашей школе. Если верить, что родственные души обычно — это те люди, к которым у нас есть сильные чувства, то можно найти много интересного, не находишь?»       Мартин: «а что за метод?»       Лиза: «Чистая математика. Приходи завтра к двенадцати утра в кабинет психолога, все расскажу и покажу».       В конце она поставила подмигивающий смайлик.       Засыпая над тетрадкой, Мартин подумал, что ожидал чего-то подобного от Лизы. Забавно, как легко она пытается вернуть власть в свои руки. Хотя причиной тому — мелочь, спор на культурологии. Похоже Лиза Симпсон подошла к этому серьезно и объявила интеллектуальную войну. Теперь ее желание — доказать, что родственные души существуют. Насколько успешен ее план — покажет завтра. А еще… посмотрим, насколько Никки МакКена искусный противник.       Суббота 21.09       Каменный туннель сузился; чем дальше, тем сильнее приходилось протискиваться. Он не мог остановиться или развернуться назад, потому что был всего лишь наблюдателем. Вскоре ему пришлось лечь и ползти. Глубокая тишина и тьма, только вперед, не останавливаясь, в надежде, что впереди ждет не только тупик. Что там ждет впереди? Солнце и свобода?       Что там ждет впереди?       Бесконечный путь вперед.       Наконец он остановился, еще рывок и рука уперлась в стену. Он лежал под огромным пластом камня и не мог пошевелиться. Смерть дышала ему в затылок.       Все это было зря, все это было зря.       Неожиданно камень впереди сдвинулся и в проеме появилась чья-то рука.       На следующий день была суббота.       Мартин проснулся от легкого прикосновения к волосам и вздрогнул. Рядом стояла мама, выглядела она очень обеспокоенной. За окном светало. Значит, сейчас примерно часов семь-восемь. Он почувствовал, как на щеке что-то отпечаталось, провел пальцами и понял, что спал целую ночь на ручке. Не может быть, он заснул на столе? Как он умудрился?       — Милый, я ценю твою прилежность в работе, но тебе нужно отдыхать и нормально питаться.       — Я…       — Мы с папой в любом случае будем тобой гордиться.       Мартин напрягся, спина затекла и теперь ныла. Почувствовав это, мама с любовью взъерошила его волосы и вышла.       — На столе твои любимые блинчики, — крикнула она уже снизу. — Присоединяйся.       Голова гудела. Во сколько там нужно быть в школе? Он проверил сообщение Лизы и потер глаза. Что там ждет его впереди? Время душа и завтрака. Время скучной жизни. Потянувшись, Мартин отодвинул стул и отправился готовиться к выходу.

      ****

      По пути к школе Мартин снова встретил желтую тойоту, она проезжала мимо, в сторону центра. «Странно, — вновь подумал он, — необычное совпадение для двух дней». Машина притормозила на светофоре. Что владелец так усиленно прячет за тонированными стеклами? Он обернулся посмотреть номера. Приезжие? Это бы многое объяснило. Машина тронулась, Мартин только и успел увидеть первые три буквы — GBX. Надо будет запомнить.       Подходя к школе, Принс заметил Нельсона. Тот курил, прислонившись к ограде. Одного взгляда хватило, чтобы понять — ночка у Манца выдалась бурной: под глазом синел фингал, а губа слегка распухла и кровила до сих пор. Выцветшая синяя куртка покрылась неизвестного происхождения лиловыми и зеленоватыми пятнами. Мартин отчего-то был уверен, что пахнет от Нельсона не лучше, чем он выглядит. Если бы он не знал, что перед ним ученик старшей школы, то преспокойно принял бы его за бродягу или пьяницу. Нет, это совсем не похоже на Нельсона. Многие в классе, да и в школе знали о сложностях в его семье, о денежных затруднениях, о сменяющихся любовниках матери… Не от Нельсона, конечно, нет. Но найдите тех в старшей школе, кто не любит потрепать языком… Сам Барт не раз по секрету делился тем, что «видел» в доме Манца с кем-то из своих пассий. Девчонки, как известно, умеют хранить секреты… только группами. А Барта, по-видимому, мало волновали вопросы верности в дружбе. Наслушавшись всех сплетен, Мартин пришел к единственному выводу — Нельсону приходилось несладко. Только поди пойми это по самому Манцу, если плохо с ним знаком: выглядел он опрятно и чисто, одежда, пускай и не богатая, — всегда выглаженная и стильная. Да и вел он себя хоть и замкнуто, но не злобно и не избегал людей. Некоторые привычки, конечно, не просто искоренить; как и в начальной школе, он любил подшутить над "нердами" и "гиками". Только без подвешивания на забор и своего коронного «ха-ха», которое преследовало Мартина в кошмарах до середины средней школы. Теперь Нельсон пытался усмешками сбить спесь с особо зазвездившихся. Мартин не раз отмечал, что за поступками Манца кроется крепко выстроенная философия. И он готов был поставить что угодно на то, что за всем этим спрятана бессознательная тяга к справедливости. Попытка найти баланс в мире, исправить его, сделать лучше…       Мартин тряхнул головой. С ним так бывало, он увлекался, мысль за мыслью — и вот он уже переживает глубокий трагизм чьей-то жизни, наполняя другого качествами совсем ему не присущими. Например, Нельсона — глубокой душевной организацией. Ха-ха! Придумал тоже.       Но все-таки… зачем он пришел в таком виде? Нужно было пройти мимо, но любопытство перевесило. Он подошел к Нельсону.       — Тебя тоже Симпсон позвала? — вместо приветствия поинтересовался Мартин. Иногда он сам не понимал, почему ощетинивался первым, даже если его никто не задирал.       — Угу. Сказала, что даст нам бесплатный пивас, — пожал плечами Нельсон и затянулся. Он старался выдыхать уголком губ, но дым все равно задевал рану, отчего Манц незаметно кривился.       — У тебя все нормально? — спросил Мартин, сам не ожидая, что задать этот вопрос будет так естественно. Подул ветер, он почувствовал кислый запах, исходящий от куртки Нельсона. Тот смотрел на него с легкой усмешкой, хотя в мутном взгляде проглядывало удивление. Посмотрев в глаза Нельсона, Мартин подтвердил свои подозрения: он пьян!       — Вот это да, неужели снисходительная забота от принцессы? Как тебе такой ответ: не твоего ума дело?       — Как знаешь, — раздраженно пожал плечами Мартин. Да и чего он хотел? Раскрытия всех карт и слез в жилетку?       Он неожиданно почувствовал себя ребенком, который раз за разом кладет приглашение Нельсону на стол, а тот его сбрасывает.       Сложно было объяснить эту болезненную привязанность. Принс и сам плохо понимал собственные мотивы. В начальной школе, когда Нельсон задирал его и выставлял раз за разом посмешищем, все его перманентные попытки набиться в друзья походили на нездоровую манию… на завоевание. Расположение и дружба с мальчишкой-хулиганом — да любой ботаник мог мечтать об этом. Это как завести себе верного пса, который будет тебя охранять. Или друга, который спасет от одиночества; об этом Мартин подумал лишь спустя годы. Тогда он не видел в Нельсоне ничего, кроме собственного трофея. Помнится, он упивался мечтаниями, как Нельсон придет и преклонит перед ним колено, а Мартин, точно Король Артур, возведет его в свои рыцари. Их позовет дух приключений, они встретят много преград и испытаний на своем пути, но всё будет им, отважным рыцарям, по плечу. Возможно Нельсон смог бы уговорить Барта и Милхауса присоединиться к ним, тогда все вместе они отправились бы поход в поисках Святого Грааля.       М-м, что тут скажешь… у Мартина было отличное воображение, абсолютно нежизнеспособное в реалиях маленького американского городка конца девяностых, где мальчишки любили колу, скейты, телевизоры и приставки. Друзьями они не стали ни в детстве, ни в средней школе, ни за последние годы. Нужно было наконец закрыть для себя эту тему. Только Мартин не мог, как ни пытался.       — Есть вероятность, что останешься цел, если перестанешь сверлить меня взглядом.       Пожав плечами, Мартин прошел в открытую калитку и зашагал в школу.       У кабинета психолога толпилась чуть ли не половина школы. Ай да Лиза, вот это да. То тут, то там можно было увидеть группки учеников, заполнявших, как отметил Принс, заглянув к одному за плечо, анкеты. За спиной хлопнула дверь, обернувшись он увидел Нельсона. Манц переступил через ноги, сидящего на полу парня, и подошел к Барту.       Долго Мартину быть одному не пришлось, к нему тут же подлетела Лиза. Она пребывала в том же возбуждении, что и на уроке культурологии.       — Тебе нужно заполнить это, — она протянула ему стопку бумажек, — отдать мне, и через некоторое время я приглашу тебя в кабинет.       Мартин кинул недоверчивый взгляд на вопросы: кажется, он видел парочку подобных на сайте знакомств. Не то чтобы он интересовался знакомствами. Конечно, все ради исследования и попытки проанализировать человеческое поведение. Господи, кого он обманывает?       — Что тебе могут дать эти ответы? Без обид, но я сомневаюсь, что за одну ночь ты придумала алгоритм… Если только, это не копия анкеты с tinder’a.       — Мне нужна только дата твоего рождения, — призналась Лиза, заливаясь краской. Видимо, этот вопрос ей еще не задавали. — Я заметила интересную закономерность, закопавшись в книги по эзотерике. Между арканами таро и деревом Сефирот есть явная взаимосвязь. Пришлось потратить немного времени. Но я пришла к выводу, что если взять за основу технологию натальных карт, то с помощью даты рождения можно вычислить некоторые важные для жизни человека цифры. Моя гипотеза такова, что у родственных душ некоторые из чисел должна совпадать.       — Ты серьезно подошла к этому делу, — присвистнул Мартин. — Респект, от ботаника — ботанику. Могу я просто написать дату?       — Конечно!       — Тут что правда есть пиво?       — Что? — не поняла Лиза. — С чего ты взял?       Интересно. Мартин посмотрел за плечо Лизы на компанию, что веселилось у кулера. Джимбо Джонс о чем-то громогласно рассказывал, то и дело стреляя заинтересованным взглядом в рядом сидящую девушку, имя которой Мартин не знал. У нее были короткие симпатичные дреды, в которые вплетены фиолетовые пряди. Она закатывала глаза и всем своим видом показывала, что понты Джонса ее не трогают. В руках Джимбо и еще пары ребят были бумажные стаканчики, в которых плескалось что-то темное. Кока-кола? Нельсона и Барта среди них не было.       — Мартин?       — А? Да… мне показалось, забудь. Буду ждать объявления результатов. — Он черканул дату своего рождения наверху бумаги, отдал ее Лизе и отошел.       Заприметив Уэнделла в компании Никки и Джессики, Принс направился к ним. Ученики всё прибывали. Что такого сделала Симпсон, что смогла пригласить сразу столько людей? А главное, как она уговорила директора разрешить ей провести все внутри школы? Ведь если что-то произойдет, то это будет на ее совести. Да, напору Лизы можно было только позавидовать или ужаснуться. Проталкиваться сквозь плотную толпу ребят было сложно, да и духота в коридоре стояла жуткая. Удивительно, как Лиза за столько лет не только не потеряла, но приумножила свой талант привлекать к себе всеобщее внимание? И при этом из ботанки превратиться в популярную девчонку? Везение или влияние Барта. Кстати, где он и Нельсон?              — Привет, бро, — Уэнделл ударил кулаком по кулаку Мартина. — А мы все гадали, придешь ты или нет?       — Кто выиграл? — присев рядом с Никки на пол, поинтересовался Принс.       — Никто, мы только начали делать ставки, как появился ты.       Над коридором раздался электронный голос Лизы: «Джессика Лавджой и Ральф Вигам приглашаются в кабинет психолога». Толпа заурчала и расступилась, давая проход высокому толстому парню. Ральф неспешно плыл, окидывая всех ленивым взглядом. Создавалось впечатление, что кто-то тянул его вперед за грудь, заставляя ноги плестись позади. Выглядело это… странно. Мартин удивился, что никто не насмехался над Вигамом, и он был готов поставить что угодно — дело здесь было не только в отце-шефе полиции. А в атмосфере, которую он создавал вокруг себя. С Ральфом не хотелось долго находится рядом, присутствовало в его поведении нечто больное, сумасшедшее. Именно из-за страха вляпаться в безумие и заразиться им ученики, да и взрослые, обходили его стороной. Мартин не раз наблюдал это и на переменах, и на улице. Да что там, он отлично разделял чувства окружающих — от Ральфа у него мурашки бежали по коже. Поэтому Джессику ему было искренне жаль. Он видел, как в глазах ее родился ужас, как она переглянулась с Никки и очень медленно встала. Тело Лавджой застыло в неуверенной позе — то ли бежать, то ли сесть на место. Как только Ральф скрылся за дверью, она выпрямилась. Мартин понял: Джесс приняла решение, — и от этой мысли его прошиб пот. В первый раз за все утро он почувствовал себя неуютно. Что-то недоброе происходило, тревожно скреблось предчувствие на уровне солнечного сплетения.       Вдали раздался гром. Коридор окутал сумрак, а затем послышалась мощная барабанная дробь ливня.       «Джессика Лавджой, вас ждут».       Мартин подскочил от неожиданности. На плечо ему легла рука Никки, она ободряюще похлопала его. Принс с благодарностью пожал ее пальцы.       Лавджой встряхнула свою пышную каштановую копну и уверенной походкой подошла к кабинету.       Еще с минуту в коридоре висело молчание…       — Какая крипота, — послышалось у кабинета. — Ты видела ее лицо?       И все вернулось на круги своя.       Ждать пришлось около часа. В кабинет то и дело входили ученики, кто парами, кто тройками. От скуки Уэнделл, Никки и Мартин решили озвучивать, выходящих учеников.       — О, это так волнительно! — копируя речь Саманты, говорила Никки. Она томно, очень похоже вздыхала, и Мартин не мог удержаться от смеха. — Тодд, не знала, что ты мой единственный! Ну иди сюда, так уж и быть, я отдам тебе свой цветок любви.       Уэнделл заливался смехом, на взгляд Мартина, чересчур наигранно. Он делал страшные глаза, то и дело тыкая друга в бок, чтобы тот поумерил свой пыл в отношении Никки. Это могло ее спугнуть. По правде говоря, Тодд и Саманта не выглядели особо счастливыми на выходе из кабинета психолога. Не смотря друг на друга, они разошлись каждый по своим компаниям, не проронив ни слова.       — Зачем ты тут, Ник? — отсмеявшись, спросил Мартин. — Мне показалось, ты однозначно высказала свое мнение по поводу этой темы.       — Так вот поэтому. Я хочу к следующему занятию разоблачить ее.       — Лизу Симпсон? — присвистнул Уэнделл. — Доказать, что она занимается херней?       — Именно!       — Я зауважал тебя еще сильнее, подруга.       Когда он хлопнул ее по плечу, Никки смутилась, на щеках у нее проступили миловидные ямочки. Мартину показалось, что удар вышел слишком сильным. Нужно поговорить с другом про его подкаты, пока еще не поздно и Уэнделл не перешел черту, после которой он будет не завидовать ему, а откачивать. У Мартина просто не было на это времени! Все-таки, местами он отвратительный друг.       Над потолком раздался голос: «В кабинет психолога приглашаются Нельсон Манц, Мартин Принс и Никки МакКена».       Мартин поднялся и помог встать Никии. Он старался не смотреть на обиженный взгляд Уэнделла: что он мог тут сделать? Так решили звезды!       Им пришлось проталкиваться вперед, сыпя в разные стороны извинения за отдавленные ноги, толчки и полнейшее неуважение к первым рядам зрителей, столпившихся у самого входа в кабинет. Почему никто не расходится? Чего они ждут? Перед ними неожиданно вырос Нельсон, с ехидной ухмылкой он распахнул дверь, не спуская пристального взгляда с Принса. Разило от него нещадно — запах полыни вперемешку со спиртом. Мартин скривился.       — Только после дам, — сказал Нельсон. Принс вспыхнул. Мимо них прошмыгнула Никки, одарив Мартина теплой улыбкой, и он, нахмурившись, последовал за ней.       Лиза сидела за столом психолога и выглядела очень… гармонично в своей роли. Вокруг нее возвышались стопки листов, за которыми ее уже было почти не разглядеть. Она широким взмахом, отчего верхние листы разлетелись на пол, пригласила их сесть. Никки не раздумывая плюхнулась на центральный стул.       — Перейдем сразу к делу. По моим расчетам выходит, что вы приходитесь друг другу родственными душами. По крайней мере, процент большой.       Ребята заговорили в один голос:       — Чего?       — Родственных душ не существует.       — Э?       Лиза терпеливо улыбнулась и поправила листы в руках.       — Давайте по порядку. Нельсон, родственные души — это люди, которые были близки тебе в прошлых жизнях, и в этой между вами сохранилась связь. Никки, если этого всего нет, то зачем ты здесь? — Не обращая внимания на то, как зарделась МакКена, она продолжила, поворачиваясь к Мартину: — Твой вопрос мне остался не совсем понятен.       — Очевидно, что ты затеяла это не ради забавы. Ты чего-то хочешь?       — Я бы хотела, чтобы через пару недель мы встретились и вы рассказали, изменились ли ваши отношения в связи с этой информацией или нет, — голос ее звучал приподнято, хотя выглядела она уставшей. — Это важно для моего проекта.       — Ради этой инфы я потратил час своего времени? Симпсон, ты еб… — спросил Нельсон, но его перебила Никки.       — Господи, какая херня! Ты могла придумать, что получше? — вспылила она и, резко встав, покинула кабинет.       — Ты ничего не объяснишь нам… мне? — продолжал Манц. — Я этого придурка знаю всю жизнь, — он ткнул пальцем в сторону Мартина. — Как мое отношение может измениться к нему? Да и чего ты ждешь, Лиз? Что мы станем закадычными друзьями? Тогда тебе нужно было пригласить сюда Барта, и то… дружба с натяжкой, я тебе скажу.       В кабинете повисло напряженное молчание. Мартин боялся поворачиваться в сторону Нельсона. Возможно, в первый раз в жизни он разделял его мысли, не хотелось испортить момент.       — Это решать вам, — с равнодушием пожала плечами Лиза — от былого дружелюбия не осталось и следа — и нажала кнопку громкой связи:       «В кабинет приглашаются…»       Воскресенье 22.09       Рука тянула его вперед. Слишком мало пространства — ему не выбраться. Хватка ослабла. Он лежал, распластанный под толщей камня, и чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Стена впереди очень медленно начала сдвигаться. Дюйм за дюймом. Невыносимо долгие часы ожидания. Снова прикосновение руки, и наконец его вытаскивают из туннеля. Он повернулся лицом к своему спасителю, но в полутьме ничего не видно, кроме рослого силуэта. Что-то обожгло щеку. В этот миг тоска сковала его сердце.

      ***

      Целое утро лил дождь. От мерного постукивания капель по подоконнику становилось сонливо. Вернувшись вчера домой после школы, Мартин засел за задания, которые не успел доделать в пятницу, и не успокоился пока не закончил их все. Теперь он мог позволить себе валяться все утро на кровати и читать «Краткую историю времени» Хокинга. До него долетали приглушенные голоса родителей с первого этажа, из окна доносились редкие звуки проезжающих мимо машин. В комнате было тепло и уютно. Можно было никуда не торопиться, отчего Мартин чувствовал себя счастливым — впервые за долгое время.       На прикроватной тумбочке завибрировал телефон. Мартин хотел проигнорировать его, как делал все утро, но отчего-то передумал. На экране высветилось несколько сообщений от Уэнделла, неизвестный пропущенный звонок и сообщение от Никки в фэйсбуке.       Никки: привет, Марти. как дела?       Мартин: привет, норм. чо как сама?       Никки: уныло: weep: дождь надоел.       думал над проектом уже?       Мартин: черт: evil:) забыл. а ты?       Никки: а я — да: gigi:. ты занят сегодня?       Мартин взглянул на часы, которые показывали половину одиннадцатого утра. Планов у него не было. Пригласить Никки в «Кофешоп у Мо», чтобы обсудить план работы над проектом, казалось хорошей идеей.       Мартин: встретимся у Мо, обсудим?       Никки: : smile: конечно!       Мартин: в 2:00 pm. буду ждать.       Никки: до встречи!       Захлопнув книгу, Мартин спрыгнул с кровати и подошел к шкафу. Распахнул дверцу и замер. Он смотрел на аккуратно развешанные разноцветные рубашки, строгие пиджаки и строгий выглаженный классический костюм, который он надеялся надеть на выпускной. Только мысли его тревожно блуждали далеко отсюда. Необъяснимо, но его волновало что-то связанное со школой… нет, не с ней… может быть… Уэнделл? Да, похоже, его волновало, не скажется ли их встреча с Никки на Уэнделле. Но с чего вдруг? Тут Мартин вспомнил: друг предупредил, что попытается переманить Никки к себе в пару. Что-то пошло не так? Не вышло? Или после вчерашней встречи он перестал пытаться? Когда они с Нельсоном и Никки вышли из кабинета, где сидела Лиза, Уэнделл был мрачнее тучи и немногословен. В довершение оказалось, что его родственной души просто не было среди учеников школы. Домой они разошлись каждый сам по себе, друг махнул рукой на прощание и скрылся в дверях автобуса.       Надо с ним поговорить, решил Мартин. А пока он попытается выставить Уэнделла перед Никки в самом выгодном свете, чтобы она решила изменить свой выбор.       Надев бордовую рубашку и пригладив рыжие пряди, он сложил в рюкзак толстую тетрадку, пару цветных ручек, фломастеры, и спустился вниз.       В столовой он столкнулся с встревоженной мамой: она сидела на диване и выглядела напряженной. Мама нервно перебирала пальцами ткань на юбке, ее пустой взгляд уперся в черную стену камина. Из-за двери кабинета послышался сердитый голос отца. Мартин положил руку на плечо матери, отчего она вздрогнула и повернулась к нему. В глазах ее стоял испуг.       — Милый, ты мог бы сегодня никуда не ходить?       — Почему?       — У папы кое-какие проблемы.       То, каким тоном она это произнесла, совсем не понравилось Мартину. В их жизни уже случалось, что отцу угрожали. Способы запугивания, которые выбрали конкуренты отца, выглядели так, словно люди набрали клише из разных хорроров и решили воспользоваться ими всеми за раз. Звонили по ночам и молчали в трубку; стучали в дверь и в окна, когда Мартин был один дома, быстро скрываясь из виду; раскидывали мусор по двору. И не скажешь, что конкуренты отца — взрослые люди. Решение находилось просто — телефон на ночь выключали, а от незапланированного шума спасали наушники и музыка на высокой громкости. Все эти неприятности большее раздражали, чем пугали. Сам Мартин быстро адаптировался к подобным проделкам. А вот за маму он переживал, и, с одной стороны, это заставляло его вести себя как взрослый сильный молодой мужчина, а с другой — давало сил не опускать руки и не раздражаться лишний раз. Он брал пример с отца, который с показной флегматичностью принимал любые сложности, что приносит ему судьба. Однажды, выходя в школу, Мартин увидел сломанный почтовый ящик и истерзанные письма и газеты, разбросанные по газону. Тем вечером Мартин починил ящик, а все, что осталось от писем, молча принес отцу в кабинет. Когда стало понятно, что семейство Принс никак не реагирует на происходящее, конкуренты решили пойти другим путем. Они устроили слежку. Несколько дней подряд Мартин замечал у школы машину с тонированными стеклами. В те дни ни дома, ни в школе он не чувствовал себя спокойно. Решилась та ситуация быстро, кажется, отец выплатил какую-то сумму, но Мартин не был уверен.       Сейчас, при воспоминаниях о той машине с тонированными стеклами Мартина передернуло. Неужели снова?..       — Мам, может вызвать полицию?       — Не переживай сынок, папа со всем разберется.       Верилось слабо, но идти куда-либо у Мартина отпало все желание. Поэтому он написал Никки смску с приглашением к себе. А сам пошел на кухню готовить что-нибудь для гостей.

      ****

      — А ты знал, что Будда в самом начале своего становления боялся природы?       — Неожиданно.       — Сейчас есть направления, которые устраивают паломничества по пути, которым прошел Будда. Это еще ничего, но, как и везде, в религии буддизма существует много неадеквата. Ты слышал о таком движении, как Желтый лотос?       Мартин покачал головой.       — Это полные ушлепки. Они придерживаются идеи экстремального просвещения.       — Как это?       — Они вывозят людей и оставляют в дикой природе. Если человек пройдет путь и выживет, то эти больные придурки считают, что он приблизился к просвещению.       — Это незаконно, — нахмурился Мартин.       — Тут какой момент, — замялась Никки, — в самой секте все это происходит на безопасной территории, где, типа, — она показала пальцами кавычки, — за человеком следят. И пока еще не было зафиксировано смертельных случаев. Ну так говорят интернеты.       — Но? — он чувствовал, что МакКена чем-то взволнована.       — Сейчас появляется много последователей этого направления. Больные ублюдки, которые оправдывают свою жестокость философским учением. Сейчас оно активно распространяется в Америке.       — Криповато.       Никки кивнула и заправила выбившуюся фиолетовую прядь за ухо. Они сменили тему и разговорились, веселя друг друга школьными историями. Глаза Никки светились воодушевлением. Принс натянуто улыбнулся, хотя усиленно пытался вслушаться, что там происходит на первом этаже. Мартин успел столкнуться с отцом на кухне, пока ждал Никки. Тяжело было видеть его настолько измученным, но говорить об этом он не стал. Вместо этого попытался завести нейтральную беседу о погоде и школе, чтобы хоть немного отвлечь отца. Шалость удалась. Они весело обсудили, как бейсбол влияет на казну страны, очередной раз прошлись по колледжам, которые выбрал Мартин, и поделились с друг другом теориями о просмотренном в который раз «Твин Пиксе». Когда в дверь постучали, Мартину не страшно было оставлять отца одного.       Никки выглядела… очень хорошо — вязаное шерстяное платье синего цвета украшали желтые узоры в виде птиц и лилий. Темно-фиолетовые волосы были красиво зачесаны назад, а губы слегка подведены прозрачным блеском. В голове снова зазвонил тревожный колокольчик, он точно делал что-то не так, и вина перед Уэнделлом усилилась. Это просто проект, успокоил себя Принс. Нерешительная улыбка на лице Никки заставила его задуматься, все ли он сделал правильно. Ах да.       — Выглядишь… здорово, — похвалил Мартин. Вроде девчонки любят, когда им делают комплименты? В любом случае, вежливость еще никому не повредила. — Входи. Будешь что-нибудь?       В его комнате они разложились на полу. Ничего в поведении Никки не выдавало ее намерений, а снизу не доносилось никаких тревожных звуков, но Мартин не мог унять волнение.       — О чем бы ты хотела сделать доклад?       — Меня интересует сама личность Будды Шакьямуни. Я бы хотела сделать доклад о нем. Не с позиции мифа, если ты понимаешь, о чем я.       — Историческое исследование?       — Скорее, — задумалась Никки, — я хочу показать его больше человеком, чем духовным лидером. Людям легче соприкоснуться с тем, кто им ближе…       — … и тем самым принять это, — закончил ее мысль Мартин. Идея была совсем неплоха. — Я тебя понял. Давай набросаем план и посмотрим, что сможем нарыть в интернете.       Только спустя полчаса до него дошло, что он хотел действовать по иному плану. Но тема оказалась настолько интересной, что все вылетело у него из головы. Мартин искоса взглянул на Никки — та увлеченно переписывала материал из ноутбука в тетрадь. Никаких признаков флирта. Уэнделлу точно не стоит переживать. Видимо, Никки ощутила его взгляд, потому что подняла на него взгляд и смущенно улыбнулась. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Ничего особенного — Мартин заметил, что радужка у МакКенны карего цвета с зелеными точками, а на носу кое-где видны веснушки. Очень миловидная внешность. Мартин мог понять Уэнделла и его выбор — умная, симпатичная, а главное, адекватная девушка — редкость. «Надеюсь, — думал он, — у них все сложится». Самое важное — найти момент и поговорить о друге…       Видимо, у самой Никки мысли на этот счет были иные. Она наклонилась к нему и, не переставая улыбаться, поцеловала. Мартин замер. Только не это. Когда все успело пойти не по плану? Он отстранился. Неловко потер шею, отвел взгляд.       — Извини.       — Ты меня прости, — перебила МакКена, — я слишком спешу…       — Нет, Никки, дело не в тебе. Я просто не могу.       — Но почему? — в голосе девушки явно проступала обида. — Хоть раз эта тупая Симпсон сказала что-то по делу! Я давно чувствую, что меня к тебе тянет. Мне почему-то казалось, что это взаимно.       — Ты мне нравишься, но не так. Просто я…       — Что ты? — она скрестила руки на груди, в ее вызывающем взгляде явно читалось: «Давай, придумай что-нибудь поубедительнее в свое оправдание!»       Мартин не нашел ничего лучше, чем сказать правду:       — Я — гей.       — Серьезно?       — Зачем мне тебе об этом врать?       — Чтобы не обижать меня, придурок!       — Нет. К сожалению, это правда.       МакКена закрыла лицо ладонями и вздохнула.       — Глупо было надеяться, — ее голос звучал приглушенно. — Ты мало походил на большинство этих придурков, стоило догадаться.       — Я еще больший придурок, Ник. Прости.       Она начала собирать вещи, грустная маска отпечаталась на ее лице. Не зная, что делать, Мартин смотрел, как она закрывает рюкзак, встает и направляется в сторону выхода. На пороге она остановилась.       — Так значит… ты с Нельсоном?       — Что? — До Мартина не сразу дошло о чем она спрашивает. — О Господи! Нет, конечно. Почему ты так решила вообще?       — Ну вы же родственные души, — едко бросила Никки, нажимая на ручку двери.       — Эй, Ник, еще кое-что… ты, наверное, захочешь поменять партнера по проекту. Возьми Уэнделла, он точно сможет тебе помочь.       — Ты отморозок, Принс.       После того как за ней закрылась дверь (очень тихо и вежливо, без лишних драм), Мартин тихо произнес ей вдогонку:       — Прости.              Вторник 24.094+       Силуэт наклонился к нему и прошептал: «Закрой глаза и доверься мне». Он последовал совету. Внутренняя тьма слилась с внешней .

      ***

      На уроке культурологии в этот раз было очень оживленно. Вероятно, задумка Лизы сделала свое дело. Мартин видел много ребят, с которыми столкнулся в коридоре в субботу. Когда он вошел в класс, вокруг Лизы уже образовался кружок что-то очень оживленно обсуждающих учеников. Мартин сел за свою парту, место Никки рядом пустовало. Уэнделла тоже не было видно. Попытки дозвониться до него ни в воскресенье, ни в понедельник тоже не увенчались успехом. Возможно, друг не хотел с ним разговаривать, узнав от Никки то, о чём не знал раньше, — например, о его ориентации. Мог ли Уэнделл перестать с ним общаться из-за этого? Кто знает. Кроме того, что Уэнделл не брал трубку, в фейсбуке он тоже не отвечал. И вообще заходил туда последний раз днем в воскресенье. Странно. В понедельник он не пришел в школу, и вот начался вторник… его снова нет. Очень давно Мартин не ощущал, что так серьезно облажался.       — А как ты себе это представляешь? — раздался высокий голос Лизы Симпсон. — Что ты ожидал получить?       — Я ждал эмоций! В интернете многие пишут, что к родственным душам влечет…       — Ну не знаю, я читала, что это скорее болезнь. Ты и с человеком не можешь быть, и без него тоже.       — А что ты чувствуешь, Мэтт?       — Ничего, — признался обладатель первого голоса. Мартин не мог разглядеть, кто это, потому что парня скрывала толпа. — То есть я понимаю, конечно, что Лили классная девчонка… и все.       — А я до сих пор считаю, что ты ошиблась, — вмешалась Джессика Лавджой. — У нас не может быть ничего общего с Ральфом. Мы просто не созданы друг для друга.       Толпа оживленно поддержала последнего оратора.       — Давайте я напомню, что родственные души — это не обязательно ваши половинки. Этот человек может вызывать у вас гнев и раздражение. Важна не степень чувств, а уроки, которые вы помогаете друг другу проходить. Исследуйте, и мы вместе найдем истину!       — Нашла подопытных кроликов, вот еще, — буркнула Джессика.       Мартин вздохнул. От всей этой затеи Лизы начинала болеть голова. Что он чувствовал к своим, допустим с натяжкой, родственным душам? К Никки — вину, к Нельсону… к Нельсону… Слишком много сложных чувств нахлынуло на него. Тут было и раздражение, и интерес, и желание наконец одержать вверх, и радость от встречи, и бешенство от равнодушия. Надо признать, Нельсон вызывал в нем неоднозначные эмоции. Дело в том, объяснял себе Мартин, что эта история длится слишком давно. Но скоро всё закончится, колледж всех рассудит, он уедет отсюда и забудет навсегда о Нельсоне Манце. Очень хотелось в это верить.       Было еще кое-что, в чем он боялся признаться даже себе. Вполне могло быть и так, что Нельсон ему нравился. От этой мысли его бросало в дрожь, внутри все сжималось и хотелось спрятаться от всего мира под одеялом и никогда больше не вылезать. Если это так, то он сильно вляпался. Господи, дай ему сил дожить до выпускного.       Прозвенел звонок на урок.       В классе резко стало пусто. Мисс Скилл зашла вместе с Никки в класс. Они что-то оживленно обсуждали. Новая волна вины. Как теперь себя вести? Не смотреть на нее, не улыбаться или заговорить? Вдруг она знает что-нибудь про Уэнделла. МакКенна села на свое место, не взглянув на Принса.       — Всем добрый день. Сегодня мы продолжим наш разговор про буддизм. В конце оставим время и обсудим вашу подготовку к проектам.       В этот раз на уроке речь пошла про личность Будды. Мартин заподозрил, кто мог предложить такую тему для обсуждения. На удивление, мисс Скилл рассказала много такого, о чем Мартин не знал. Было любопытно узнать, что то время, когда путь Будды начинался, называли «осевым» и было оно переходным. Человек находился на грани, когда язычество больше не объясняло происходящего, а боги не могли удовлетворить нужды людей. Поиском нового духовного пути занимались монахи и мыслители того времени. Будда Шакьямуни, отказавшись от мирской жизни и надев желтые монашеский одеяния, прошел тем же путем.       — То был период перехода от мифологического мышления к мышлению рациональному, — закончила мисс Скилл. — Вопросы?       Никто в классе не поднял руку. Мартин ждал, что Никки что-то скажет, но и она молчала, иногда бросая взгляд на место Уэнделла. Выглядела она очень обеспокоенной.       — Тогда переходим к обсуждению проектов.       Когда МакКена в субботу ушла, Мартин долго думал, на какую тему ему делать доклад. Очевидно, что заниматься тем же, что и Никки, — не имело смысла. Пролистав в интернете списки тем, он нашел для себя наиболее интересной одну — паломничества и современный подход к ним. Мисс Скилл одобрила его выбор. Лавджой сказала, что объединится с Лизой и будет ей помогать, МакКена, как и надеялся Мартин, обещала рассказать про личность Будды вместе с Уэнделлом.       — Очень хорошо. Тогда в следующий вторник жду от вас готовые проекты.       На перемене его поджидал Симпсон. Мартин от неожиданности отпрыгнул, когда Барт появился за дверью его шкафчика.       — Ну чо, ты поможешь мне с алгеброй, задрот?       — Нет, — отрезал Мартин. Убрав учебники в шкафчик, он достал учебник по тригонометрии и захлопнул его. Мимо прошла толпа чирлидерш. Присвистнув, Барт проводил их взглядом. Мартин подождал, пока тот повернется к нему. Для эффектности он еще раз с грохотом захлопнул шкафчик прямо перед носом Симпсона. — Отвали.       — Оборзел смотрю, совсем весь страх потерял, — Барт толкнул его в плечо. — У тебя будут проблемы.       — Ты — моя меньшая проблема, Симпсон, — признался Принс и прошел мимо.       — Ты пожалеешь, мудак.       — Да-да, — махнул рукой Мартин, — и тебе хорошего дня.       Приближалось время ланча. Погода сегодня радовала жителей Спрингфилда, уже отчаявшихся получить до следующей весны тепла. Надо было пользоваться моментом. Мартин отправился на улицу, посидеть у дерева и съесть свой бутерброд с арахисовым маслом и вареньем. Солнце обманчиво светило, совершенно не прогревая замерзшую землю. Руки и ноги моментально заледенели. Мало смельчаков решилось устраивать пикник перед школой, и это того стоило. К сожалению, насладиться одиночеством ему не дали. Рядом на корточки присел Нельсон и вытащил очередную сигарету.       — Ты мог бы уйти, я тут ем, — попросил Мартин настолько вежливо, насколько был способен.       — Потерпишь, принцесса, — затягиваясь, усмехнулся Манц.       — Пришел пугать меня? — разозлился Принс. — Не надоело быть собачкой у Барта?       — Хочешь, чтобы я был твоей собачкой?       Мартин осекся. Нельсон что, заигрывает с ним? Нет, показалось. Никаких сомнений не может быть в ориентации грозы старшей школы. Или это опять какие-то подколки, которых Мартину было не понять?       — Так чего ты хочешь?       — Хотел узнать, успел ли ты подбить клинья к МакКена? Такой шанс с этим ажиотажем про этих… как их… ну половинок, короче.       Мартин вздохнул. Все ясно, значит, точно показалось. Хочет, наверное, сам подкатить к Никки. На первый взгляд это видится маловероятным — по тому, что успел заметить Принс — Нельсон любит решать ситуации наскоком. Многоходовочки — слишком сложно не для его ума (в чем-чем, а в наличии мозгов у Манца, Мартин не сомневался), а для терпения. А к девушкам требуется более деликатный подход. По крайней мере, так учила его мама. Что он сам в этом смыслил, если быть честным? Хотя почему и нет? Между Никки и Нельсоном больше общего, чем с тем же Уэнделлом. Они оба увлекаются скейтами, у них явно найдутся любимые музыкальные группы и… комиксы, да Нельсон тоже любит комиксы про Халка и Людей Икс. Мартин на мгновение замер, а затем уткнулся носом в колени, стараясь скрыть улыбку. У него очень большие проблемы… Если бы Манц узнал, какое у Нельсона на него досье, то посчитал бы его маньяком. Собственно, кто сказал, что он далеко ушел бы от правды?       — Нет, я не заинтересован. Тебе тоже не рекомендую. На нее очередь, — ответил Мартин.       — Можно говорить мне, а не своим коленям?       — А… да. Прости.       Нельсон приподнял бровь, но ничего не сказал.       — Вечером занят?       Мартин смог лишь промычать что-то невнятное в ответ.       — Да или нет?       Кажется, Нельсон нервничал: крутил незажженную сигарету, еще чуть-чуть и от нее останется лишь труха. Что происходит?       — Короче, я подойду к твоему дому около семи, — сказав это, он встал и направился к школе, оставив Мартина одного в растерянности.       От того, что происходило вокруг, у Мартина кружилась голова. Ему срочно нужно было поговорить с Уэнделлом. Достав телефон, он в очередной раз набрал его номер в надежде, что хотя бы сейчас тот возьмет трубку. Как оказалось, в школе эти два дня его тоже никто не видел. Когда телефон переключился на голосовую почту, Мартин решил набрать ему домой. Трубку взяла миссис Бортон, уже по голосу Принс понял: что-то не так.       — Нет, его нет дома, — устало сообщила она. — Мы не видели его с воскресенья. Уэн сказал, что выйдет встретиться с кем-то и не вернулся. Я пыталась дозвониться тебе, но так и не смогла.       Мартин припомнил, что после ухода Никки забросил куда-то свой телефон и нашел его только утром во вторник с большим количеством сообщений и телефонных звонков от незнакомого номера. Тогда он не придал этому значения, телефонный спам в последнее время был распространенной проблемой, поэтому ему и в голову не пришло, что звонить могла мама Уэнделла.       — Вы обращались в полицию?       — Вчера, не знаю, на что мы надеялись, раз ждали так долго, — голос миссис Бортон дрогнул. — Уэнделл с нами никогда так не поступал. Такой послушный ребенок… Никаких проблем. Что пошло не так?       — Мне очень жаль… Могу я вам чем-то помочь? — почему-то он чувствовал себя виноватым, словно это он укрыл Уэнделла в гараже своего дома.       — Береги себя.

      *****

      Уроки пришлось отложить до ночи. Все мысли Мартина уносились словно локомотив Биг Бой в сторону встречи с Нельсоном и пропажи Уэнделла. Принс лежал на кровати и наблюдал, как на вечернем небе смешивались алые краски заката. Обычно это его успокаивало. Но не сегодня. Голову заполонили тревожные предчувствия. Зачем Нельсону понадобилось с ним встретиться? Что он от него хочет, очередной раз поиздеваться? Куда мог пропасть Уэнделл? Придя домой, он сразу же попробовал, заранее извинившись, вскрыть его страничку на фэйсбуке и посмотреть сообщения. Вдруг там засветился кто-то подозрительный. Никого. Только много непрочитанных сообщений. Мартин вспомнил Никки, которая сказала, что будет делать проект с Уэнделлом, и задумался. Когда она успела с ним договориться, если миссис Бортон говорил, что он пропал днем? До пропажи или… какая вероятность, что последним, кто его видел, была МакКена?       Открыв свою страничку, Принс напечатал.       Мартин: привет, Ник. знаю, ты не хочешь со мной говорить… но у меня серьезное дело. ты встречалась в вск с Уэном?       То, что полиция может вычислить активность на страничке пропавшего, мало волновало Принса. Откровенно говоря, он подумал об этом задним числом.       Время близилось к восьми. Из полудремы Мартина вывел вибрирующий телефон. Вспыхнула сиюминутная надежда, что Никки ответила, но писала не она. Нельсон прислал сообщение в фэйсбуке (ого, оказывается, он у него в друзьях!), писал, что уже ждет внизу. Вскочив с кровати, Мартин быстро спустился вниз, на ходу захватив куртку, и вышел на улицу. Манц ждал его у ворот. На город опустились сумерки, по траве клубился редкий туман. Сизые тучи и промозглость — все придавало встрече некоторую мистичность. Мартин поежился и запахнул куртку. Нельсон поприветствовал его кивком и оттолкнулся от ворот, на которые опирался.       — Прогуляемся?       — Если только недолго, еще делать домашку.       Манц хмыкнул и вышел за ворота. Мартин следовал за ним неспешно, не нарушая молчания. Ему сказать было нечего, а делиться переживания за друга с Нельсоном было странной идеей. Поэтому он ждал, что скажет Манц. Молчание затягивалось.       — Может, пойдем в «Кофешоп у Мо»? — предложил Мартин, когда ему надоело бесцельно слоняться по улицам.       — Пойдем.       После этого, как показалось Принсу, Нельсон немного расслабился. Он вытащил знакомым за последние дни жестом сигареты, прикурил и перебросился с Мартином парой незначительных фраз о школе. На повороте к аллее, от которой недалеко было до кофешопа, Мартин увидел желтую тойоту.       — Эта машина меня тревожит, — сказал он вслух.       — Какая?       — Да вот желтая, — Мартин кивком указал на проезжающую мимо тойоту. — Уже не первый раз с ней сталкиваюсь за последнюю неделю.       — Странно, — Нельсон проводил ее взглядом. — По номерам — Калифорния, далековато отсюда.       — Вот и я о том же.       — Думаешь, за тобой следят? — спросил Манц, и в голосе его не было слышно ни доли ехидства. Мартин оценивающе на него взглянул, а затем со вздохом кивнул.       — Могу поспрашивать у своих, чего она тут наматывает круги.       — Буду благодарен, — Принс не сводил взгляда с Нельсона, не в силах понять, что тем движет. — За какую-то услугу?       — Конечно, принцесса, — осклабился Манц. Они остановились под тенью дерева; уже стемнело, на аллее зажглись фонари, слабо освещая некоторые участки пути.       — Ну и чего ты хочешь?       — Один поцелуй.       Мартину потребовалось волевое усилие, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Он ослышался? Что ему только что предложили? Противоречивые чувства одновременно вспыхнули в нем. Хотелось врезать и уйти, а с другой стороны согласиться. Никки сказала ему, что он гей? И это намеренная проверка за которой последует издевка? Или… не понятно. Допустим, с ним все и так ясно, но зачем это нужно Нельсону? Так он и спросил.       — Любопытство.       — Больше ничего?       — Все помешались на этой теме с половинками, — развел руками Нельсон. — Мне тоже стало интересно. МакКена прикольная, но я с ней ничего, кроме как пиво попить, представить не могу. Она как… ну знаешь, как своя. Сеструха. А ты…       "… можешь представить со мной нечто большее?.."              — … другое дело?       — Да, — кивнул он, — с тобой у нас, типа, история. Связь. Ну ты понимаешь.       — Зачем ты хочешь меня поцеловать?       — Ты совсем придурок, Мартин? Я ж ответил, — усмехнулся Манц, вид у него в этот момент был хитрый и довольный. — Так можно?       Мартин зажмурился на мгновение, а затем сделал шаг вперед. Поцелуй вышел мягкий, теплый и очень приятный. Мартин подумал, что Нельсону не стоит знать, что это второй его поцелуй в жизни. Он придвинулся ближе и ответил на поцелуй. Горячие руки легли на поясницу, прижимая к себе. В груди бешено билось сердце, а в голове, словно пламя свечи, вспыхнула мысль:       Ого, я и не знал, что ты такой…       Какой, хотел спросить у самого себя Мартин, но отвлекся и позволил утянуть себя в глубокий поцелуй. Возбуждение нарастало, Принс попытался отстраниться, чтобы не попасть в неловкую ситуацию.       Такое чувство, словно мы очень давно знакомы. Это уже было… с тобой. Но когда и как?       Его пронзило странное чувство дежа вю. Он где-то уже сталкивался с Нельсоном: перед глазами мелькнул знакомый силуэт в темноте. Мартин почти ухватил это ощущение, но тут Манц отстранился.       — Занятно, — только и сказал он. — Идем?       На голову словно вылили ушат ледяной воды, было омерзительно и одновременно холодно. Глухое чувство обиды и разочарования. Улыбнувшись, старательно пытаясь скрыть свои чувства, Мартин кивнул.       Они продолжили свой путь к кофешопу.

      ****

      Уже перед сном, проверяя телефон, Мартин увидел сообщение от Никки:       «Я видела Уэна перед пропажей. Я знаю, кто это сделал».       Пятница 27.09       С того дня сны крошились и скользили сквозь его пальцы, а на утро он ничего не мог вспомнить.

      *****

      Проект не заладился с самого начала. Мартин никак не мог сосредоточиться на теме, все время возвращаясь мыслями в тот вечер. Они с Манцем неожиданно мило посидели в кафе, словно это было свидание двух абсолютно незнакомых людей. Нельсон рассказал ему о приключениях, в которые попадал за последние годы, а Мартин, с интересом слушая, поражался, как тот еще не зарыт где-нибудь на пустыре. Принс и не подозревал, что по сравнению с другими местами, в школе Манц ведет себя точно святой. За ее пределами, он успевал наворотить невообразимое количество дел. В то время, думал Принс, как я трачу на домашку, кто-то живет настоящей, полной яркой жизнью. Было дико и, одновременно, до странности уютно вот так сидеть друг напротив друга, пить кофейные напитки и разговаривать. Одни темы цепляли и вытаскивали на поверхность другие. Нельсон выглядел расслабленным. Откинувшись на спинку кресла, он барабанил по краю пустого стакана и неспешно уводил слушателя в очередную подворотню ночного Спрингфилда. Рассказчик из него был замечательный, Манц умел делать паузы в интригующих местах и смеялся, когда Принс, чертыхаясь, требовал продолжения. Глаза Нельсона лукаво блестели, и он подвигался ближе, обжигая на мгновение щеки Мартина горячим дыханием. Всего на секунду, но этого хватало, чтобы не давать Принсу передышки. Создавалось впечатление, что Манцу нравилось, когда Мартин его о чем-то просит. А может, и просто реагирует на его слова. «Странный вечер, — очередной раз отметил Принс, — точно никого в этом мире не существует, кроме нас». И правда, он не смог вспомнить ни сидящих рядом людей, ни что происходило вокруг, ни о чем говорили рядом. Все его внимание устремилось на влажные губы Нельсона, на прямой и цепкий взгляд Нельсона, на волевой подбородок Нельсона. Господи, нельзя знать человека так хорошо и не знать о нем ничего. Мартин тайно любовался им. Внутри клубилось опасное варево, то и дело разливающееся горячей волной по легким. Внизу живота сладко тянуло, и Принсу не раз приходилось отлучаться в туалет, чтобы ополоснуть свое лицо ледяной водой. «Все слишком неправильно, — мысленно выговаривал он своему отражению в зеркале. — Это Нельсон Манц — чувак, который прикалывался над тобой все твое детство. Ты не хочешь ничего с ним. Ты, черт тебя подери, его ненавидишь». «А вот это полнейшая чушь», — читалось в его собственных глазах.       Вскоре Мо оповестил последних посетителей, что до закрытия осталось десять минут, и им пришлось уйти. Всю дорогу до дома, Мартин пытался убедить себя, что между ними ничего не может быть, им ничего ни при каких обстоятельствах не светит: слишком разные. Отпетый и напористый Нельсон, ведущий дела с темными фигурами Спрингфилда, и Мартин, по мнению многих, пай-мальчик, сын бизнесмена с ясными перспективами, метящий в Нью-Йоркский университет. Нет, даже… даже если бы там был хотя бы маленький намек на взаимность, то эти отношения не продержались бы и года. Мартин не желал тратить свое время на обреченные на провал проекты, у него не было на это времени. Даже если это Нельсон Манц. «Отличные отмазы, бро», — похвалил он сам себя — и почувствовал, как внутри закипает ярость. Мартин думал, что они разойдутся у его дома, и поднял руку для прощального рукопожатия. Только у Нельсона явно были другие мысли на этот счет. Он сгреб его в охапку и прижал всем телом к ограде забора. Первый поцелуй вышел смазанным, Мартин чувствовал, что не может пошевелиться в мертвой хватке Манца, но его это устраивало.       Это слишком хорошо…       Его собственные мысли мешались. Принс слышал свой голос в голове, и этот голос просил не останавливаться. Второй голос шептал ему такое, отчего Мартин начал задыхаться. Нельсон просунул свою ногу между его, ослабляя объятия. Горячие ладони ощущались даже сквозь ткань куртки. Мартин одной рукой обнял его за шею, а другой лихорадочно водил по груди и бокам Манца. Учитывая, что это его первый раз близкого контакта с другим человеком… он еще держится молодцом. Рука Нельсона забралась ему под пояс и скользнула в трусы. Сухие пальцы обхватили член, несильно сжали. Мартин дернулся навстречу, уткнувшись лбом в плечо Манца, пытаясь подстроиться под движение. Дыхание сбилось, он неглубоко и часто дышал, поглощенный ощущениями. Краем сознания Мартин заметил, что Нельсон прикасается к нему бережно, экспериментируя с интенсивностью и скоростью. Интересно, это его первый раз с парнем?       — Так хорошо? — услышал Принс горячий шепот на уровне уха. Мартин кивнул. Как он и предполагал, все кончилось быстро. Сначала у него начали дрожать колени и хорошо, что Нельсон крепко держал его, а затем волна оргазма прокатилась по телу.       Запрокинув голову, пару мгновений он восстанавливал дыхание. Тело подрагивало, хотелось целоваться и отчего-то благодарить за такое внимание к себе. Мартин открыл глаза и впился в губы Нельсона, спускаясь ладонью к его ширинке.       — Можно теперь мне?       Нельсон ничего не ответил. От него пахло возбуждением и желанием, Принс почувствовал, что нужно очень хорошо себя контролировать, чтобы сдерживаться. Хотелось взять его в рот. Но не здесь, не на улице, где их мог заметить кто угодно. Они и так уже наделали много шума. Мартин потянул Нельсона за собой, увлекая ближе к дому. Свет в окнах не горел, значит родители уже спят.       Так стоп, стоп. Остановись, не делай глупостей.              — Не волнуйся, — ответил он вслух голосу в своей голове. Было похоже, что он успокаивал сам себя, хотя при этом абсолютно не нервничал.       У входной двери Нельсон замер и потянул Мартина обратно. Выглядел он сейчас как испуганный зверь, чувствующий, что его заводят в ловушку.       — Я не хочу это делать на улице, — просто ответил Принс и впустил их внутрь. Они тихонько пробрались на второй этаж, притворив за собой дверь.       — Сходи в душ, — предложил Мартин, — а я пока приберусь.       — Господи, забей, — закатил глаза Нельсон и скрылся в ванной комнате.       Уборка для него служила своего рода медитацией. Позволяла все разложить по полочкам и прийти в себя. Все закрутилось слишком быстро. Он все еще ощущал прикосновения Нельсон, и от этого сердце начинало отбивать неизвестную пока ему мелодию. Это что-нибудь значит? Хоть что-нибудь или, как и первый поцелуй, все ради праздного любопытства? Мартин замер посреди комнаты со стопкой тетрадей, уставившись в пустоту.              — Тебе говорили, что ты слишком заморачиваешься? — усмешка Нельсона вернула его в реальность. — Чувак, если честно… я бы пошел… Здесь слишком уютно для меня.       — Оставайся? — попросил Мартин и подошел к нему. Взял его за руки и довел до кровати. От самоуверенности Нельсона не осталось и следа, теперь он выглядел сильно смущенным.       — Уверен, что это хорошая идея? — спросил он.       Мартин несильно толкнул его на кровать и лег рядом. Не то чтобы он был искусен в сексе. Но количество просмотренной порнографии и эротического контента давало представление и желание испробовать некоторые вещи на своем опыте.       — А я смотрю ты альтруист, — усмехнулся Принс, проводя ладонью по животу Нельсона и поглядывая на его реакцию.       — Редко выходит иначе.       — Даже с девчонками?       — С девчонками особенно.       — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.       Мартин почувствовал, как Нельсон напрягся под его рукой. Он нерешительно повел рукой вниз, не понимая, что сказал не так. Но Манц перехватил его руку.       — Ты понимаешь, что это ничего не меняет? — Он смотрел прямо в глаза Принсу, и тот видел, что Нельсон не лукавит. — Никаких отношений, всякой там сопливой херни с ходить за ручку и писать друг другу про то, как прошел день.       Внутри что-то дрогнуло, Мартин чувствовал, как на огромной скорости врезался в стенку. А в голове неожиданно раздался циничный голос: «Ну и что, ты словно не знал, чем все это кончится».       — У меня все равно нет на это времени, — пожал плечами Мартин, стараясь, чтобы его голос звучал безразлично. — Все ради проекта Симпсон. Проверяем нашу «родственность» на разных уровнях.       Нельсон усмехнулся, а затем подмял его под себя.       С той ночи они больше не виделись. На этом, как полагал Мартин, все его терзания и муки должны были закончиться. Он не переживал, что Нельсон выдаст его маленькую тайну, вряд ли ему самому захочется оказаться в неловком положении. Но… Мартин себя недооценил, желание видеть Манца и повторить прошедший вечер, лишь усилилось. Принс хотел большего. Многолетняя погоня за вниманием и попытки набиться в друзья очень органично трансформировались во влюбленность. Пришлось с отчаянием признать это в пятницу утром, стоя у зеркала и разглядывая запавшие от недосыпа глаза. Хотя кто знает, возможно, влюблен он был так давно, что уже перестал обращать на этот факт внимание. Только злился, злился и злился. Мартин чувствовал себя больным. Словно подчиненный чьей-то могучей воле он то и дело возвращался мыслями к Нельсону. Пытался ходить коридорами, где мог его встретить, но так и не столкнулся с ним ни разу. Ночами — на границе сна и яви — ему грезилось, что он ведет с кем-то беседу, после которой оставалось тоскливое послевкусие чего-то потерянного и недостижимого. Мартин смущался писать первым, хотя не один раз набирал «повторим?» и безжалостно стирал, закидывая от стыда телефон под кровать.       А еще его пугало чувство, что, потеряв возможность видеть сны (сейчас, когда он догадывался, кто был тем человеком в темноте), он окончательно потерял связь с Нельсоном. Он готов был обвинить Лизу Симпсон и ее идиотский проект, который все испортил. Но кого он обманывал? Ведь именно это наконец заставило Нельсона увидеть в Мартине нечто большее… Или ему самому открыть глаза на происходящее? Принс запутался и устал. Терпеть накопившееся напряжение было невыносимо.       Уэнделл так и не объявился. В школе медленно распространились слухи о том, куда мог пропасть Бортон. На стендах были развешаны листовки, с которых приветливо улыбался Уэл. Под фотографией шла информация куда и кому звонить, если появится любая информация. Мартин знал, что к организации поиска приложила руку Никки. Он и сам по мере сил помогал ей в этом. В среду Мартин подошел к ней после уроков и попросил объяснить, что означало ее сообщение. Помедлив, Никки предложила им прогуляться. Выглядела МакКена непривычно тихой и уставшей. Выйдя за пределы школы, она начала свой рассказ. Как позвонила Уэнделлу после того, как ушла от Мартина. Как они встретились у Мо и поговорили по душам по поводу произошедшего.       — Уэнделл — отличный парень, — со вздохом сказала Никки. — Но я и не подозревала, что воскресенье выйдет настолько лажовым.       Видимо, узнав о неудачной встрече с Мартином, Бортон решил, что пора действовать.       — Это было самое неловкое, что со мной происходило, — призналась МакКена.       Ей случалось отшивать парней, но Уэнделл — это другое дело. Отказать Бортону — точно ударить собаку палкой. Казалось, он не просто несчастен, нет, Уэл выглядел убитым. Они распрощались у Мо и больше не виделись. Никки призналась, что чувствовала себя чертовски виноватой.       — Это моя вина, если бы не я… он бы… он бы сейчас… — закрыв лицо руками, сказала она. В голосе ее стояли слезы. Мартин прижал ее к себе и осторожно гладил по спине, пока Никки не успокоилась и не стала дышать ровнее.       В этот сложный для обоих момент он неожиданно почувствовал, как между ними крепнет связь. Тонкая, но крепкая нить пролегла от сердца к сердцу. Мартин сосредоточился на ощущениях и направился вглубь. Сердце Никки полнилось нестерпимой болью, а еще она тянулась к Принсу, желая найти в нем утешение. Найти в нем… потерянного давным давно возлюбленного. Мартин сглотнул. Соблазн был слишком велик, сердце отбивало сумасшедшую дробь. Не описать это опьяняющее чувство чьей-то любви к тебе. Хотелось утонуть в ней, напиться сполна… Господи Боже, как хотелось завладеть ею и поглотить без остатка. «Ты стала бы частью меня и не знала бы горя», — думал он, уткнувшись носом в ее макушку и перебирая жесткие пряди. Мартин чувствовал, как откликается ее сердце…       … как она готова разделить любую участь с ним…       … соблазн был так велик…       Принс последний раз провел рукой по ее волосам, чарующе пахнущим жасмином, и отстранился.       Мартин не мог так поступить. Что бы сейчас ни происходило между ними (если, конечно, все это не его больная фантазия) — это ненормально. Глубоко вздохнув, он вернулся в реальность. Пьянящее чувство отступило. Интересно, заметила ли что-нибудь Никки? Спрашивать об этом было неловко. Поэтому он спросил о другом.       — Ты сказала, что знаешь, кто это может быть.       — Я так думаю. — Никки посмотрела на него, щеки ее пылали. Возможно, она тоже… нет, сейчас это не важно. — Ты, случаем, не замечал последнее время желтую тойоту, которая разъезжает недалеко от школы и в пределах центра?       Мартин кивнул.       — Частенько ее вижу, а когда мы расходились с Уэлом, она проезжала мимо.       — Ты рассказала об этом полиции?       — Да, но я не смогла сказать номера и никаких опознавательных знаков.       После этой встречи они договорились поддерживать связь и попробовать отследить все желтые тойоты в городе. Мартин спросил, были ли у машины тонированные стекла, но Никки не смогла сказать ничего внятного, потому что тойота обычно проносилась мимо нее на высокой скорости, ей только и оставалось, что смотреть в удаляющийся зад.       Старшая школа — неутешительное место, если вы хотите найти сочувствие. Или проявить его. Не все восприняли пропажу Уэнделла как трагедию. Иногда можно было найти измалеванные листовки, где Бортону пририсовывали (невероятной фантазии) части тела или оскорбительные слова. Собирая это чудо-художества, Мартин успел поучаствовать в нескольких яростных стычках между учениками. В четверг после школы он поспешил к себе в комнату, не желая сталкиваться с родителями и светить своим разбитым носом. Хлещущая все эти дни ярость давала ему ощущение могущества, но в глубине души он чувствовал самое настоящее одиночество. Старшая школа — жестокое место, где выживает сильнейший. Откуда эту силу черпают — не имеет никакого значения.       Глубокой ночью, когда пятница уже вступила в свои права, Мартин почувствовал, что сдается. За одну неделю мир встал с ног на голову. Мартин летел в бездну, либо в космическую даль. Подступающая тошнота застряла в горле. Он лег на пол и тупо уставился в потолок. То ли тот и правда двигался, то ли это оптическая иллюзия. Какая разница? Ничего не будет как прежде. Уэнделла не могут найти около недели, какие шансы, что он выжил? Не было звонков с условиями или запросом выкупа, но и труп, хвала Господу, тоже не нашли. Мартин знал, что на поиски снарядили целую группу людей, которые должны были прочесывать окрестности Спрингфилда. В субботу они с Никки решили присоединиться к ним.       Ему было тошно, больше всего потому, что мысли с Уэнделла все время перескакивали на Нельсона. Он невыносимо по нему скучал. Мартин даже и представить себе не мог, как часто раньше видел Манца. Они могли оказаться в одной очереди в столовой, пересекаться в коридоре или на редких уроках. Принс частенько проходил мимо их курилки или сидел с книжкой на спортивной площадке. Господи, получалось, что он действительно следил за ним? Или… хотя верить в это глупо, Нельсон тоже искал с ним встречи. Последние несколько дней были пустыми. Без Уэндела и Нельсона. За последнего Принс начинал серьезно переживать в связи с последними событиями. Не давая времени себе на раздумья, он написал: «пойдем вместе до школы? есть разговор». Ночью ему никто не ответил, но утром, когда Мартин едва продрал глаза от звука будильника, увидел сообщение от Нельсона: «ок. у забора».       Без энтузиазма зачерпнув ложкой овсянку, Мартин удивился, когда в кухню вошла мама. Она обычно вставала позже него. Так влияли на нее лекарства, которые прописал психиатр — они делали ее сонливой и заторможенной. Мама дружелюбно улыбнулась ему и открыла холодильник, вытащив пакет с апельсиновым соком.       — Милый, как твои дела?       — Все отлично, мам, — как можно небрежнее ответил Мартин. Говорить про Уэнделла он не хотел, лишние тревоги ей пока ни к чему. — Получил очередную пятерку по тригонометрии и экономике.       — Ты так поздно ложишься, сынок, — маму явно расстроил данный факт. Он решил не уточнять, почему она сама не спит так поздно. — Есть сложности с чем-то?       — Тружусь над проектом по культурологии. Буддизм требует принятия страданий в процессе его исследования.       Мама рассмеялась, Мартин почувствовал себя лучше.       — Как дела у папы?       Иногда случалось так, что они не пересекались с отцом неделями. Тот мог разъезжать по командировкам и важным встречам, возвращаясь домой затемно, а мог часами пропадать в кабинете. Мартин очень надеялся, что между ним и мамой связь налажена лучше. Ему бы не хотелось, чтобы отец заставлял ее тревожиться и тем самым усугублял ее состояние.       Мама выглядела так, словно ее застали врасплох вопросом. Ответ дался ей непросто, но Мартин видел, что она прикладывает все имеющееся у неё силы, чтобы изобразить спокойствие. — Все отлично, не переживай. — А затем зачем-то добавила: — Все дела улажены.       Мартин ей не поверил. Семейные тайны, чтоб их, где каждый обманывает другого, в надежде самому узнать правду.       Взглянув на часы, Принс понял, что опаздывает. Быстро помыв за собой посуду и чмокнув маму в щеку, он подхватил рюкзак со стула и направился к выходу. Нельсон уже ждал его на месте. Его силуэт окутало облачко сизого дыма, которое медленно превращалось в клубы тумана, висевшего над городом. Как в Сайлент Хилле, мелькнула в голове тревожная мысль.       Если Нельсон и был рад видеть Мартина, то виду не подал. Они обменялись рукопожатиями и двинулись в сторону школы.       — Как твоя домашка по алгебре?       — Опять Симпсон? — закатил глаза Мартин. — Он когда-нибудь успокоится?       — Не знаю, давно его не видел, — пожал плечами Манц. — Какой ответ в последней задаче?       — Тридцать четыре.       — Отлично, значит, я верно решил.       От удивление Мартин присвистнул, но Манц проигнорировал его. Ого, это что-то новенькое!       — Ты хотел о чем-то поговорить.       — Да, точно… — замялся Принс, желая одновременно избежать разговора и выдать все как есть. — Тебя давно не было видно.       — Дела.       Мартин прикусил язык. Было ясно, что лезть в эту тему не стоит.       — Я хотел… ммм… Хотел спросить…про…       Рядом резко остановилась желтая тойота, из которой выскочил человек в маске. Мартин не успел даже закрыть рот, как его схватили и с силой затолкали внутрь. Последнее, что он видел, перед тем, как на голову ему надели плотный мешок, — опешившего Нельсона, которого один из незнакомцев с силой ударил в живот.       Ехали долго.       Мартин молчал и старался как можно меньше шевелиться. Его охватило оцепенение; внутренняя дрожь, словно пружина, готова была в любой момент разрядиться. Он старался дышать глубже, но быстро понял, что в таком темпе он скоро потеряет сознание. Пахло землей и картошкой. Странный выбор, но какая сейчас разница? Бежать ему некуда, нечто металлическое, упирающееся в бок, намекало на это. Одной угрозы похитителя «не вздумай ничего выкинуть, а то огребешь» хватило, чтобы понять — дело дрянь. Не то чтобы он знал как выпрыгнуть из машины так, чтобы остаться в живых. В голове проносилось слишком много эпизодов из фильмов, где заложников либо калечили, либо убивали. Хотелось протянуть до момента, когда машина остановится и его выведут. В надежде, что к этому моменту в его голове сам собой сложится план. Ага, конечно. Твою мать!       Похитители не разговаривали. Машина периодически круто поворачивала то вправо, то влево, не оставляя шансов понять, по какому маршруту она едет. В голове Мартина проносились лихорадочные мысли: узнал ли уже отец, что с ним произошло? Сделал ли Нельсон хоть что-то, чтобы помочь ему? Или забил и просто сбежал с места преступления? Что ему делать, когда они выведут его? Стоит ли вообще о чем-то говорить? От духоты начинала болеть голова и мучала жажда.       Машина неожиданно остановилась, Мартин полетел вперед, сдерживая подступающую тошноту. Его подхватили и грубо усадили на место. Он слышал, как открываются и хлопают двери — кто-то с передних мест вышел на улицу. Давление металлического предмета (ножа?) ослабло, а затем исчезло — человек, сидевший рядом с ним, тоже вышел. До Мартина доносились тихие голоса, но ничего внятного было не разобрать, стекла отлично глушили звук. От недостатка кислорода, ему начало чудиться, что он просидел так целую вечность и вся его жизнь теперь — попытка глотнуть как можно меньше воздуха. Приступ паники прервали чьи-то сильные руки, вытащив Принса наружу.       — Развяжешь ему руки в самом конце, — услышал он голос с сильным акцентом позади себя.       Ответа не последовало. Мартин стоял и пытался понять, где он, но сквозь мешок не проходил ни запах, ни свет. Вряд ли они смогли увезти его слишком далеко, но подозревал, что они покинули Спрингфилд. Через некоторое время, когда ноги Принса начали затекать, он почувствовал жесткое прикосновение к кистям, которые ему успели связать в машине, а затем рывок и… свободу.       Хлопнула дверь, а затем раздался визг шин быстро отъезжающей машина. «Интересно, водитель умеет водить? — подумал Принс, отметив очередную странность. А то с таким рвением, шинам недолго осталось». Мартин постоял еще некоторое время в нерешительности, а затем очень медленно поднес руки к мешку. Ничего не произошло. Он осторожно стянул его с головы и прищурился от яркого света.       Увиденное повергло его в шок. Мартин стоял на горном плато, почти у самого обрыва. Позади него серпантином закручивалась дорога, обнимая высокую гору. Мартин посмотрел вниз — спуск тянулся на несколько сотен километров.       — Твою мать, — в ужасе выдохнул Мартин и осел на пыльные камни. — Я пропал.       От разреженного воздуха дышалось тяжело. Но это не самое страшное. Если это и было похищение, то задумавший его — жестокий человек. Мартин примерно представлял, куда его завезли. Спрингфилд полнился слухами о Смертельной горе, один другого хуже, это место всегда пугало Принса. Может, дело было в историях про мутантов доктора Колоссуса или в новостях о срывающихся альпинистах, разбивающихся машинах и пропадающих людях. В любом случае… теперь он здесь. Черт, черт, черт. Даже если Мартин начнет спускаться по серпантину, еще неизвестно, что ждало его на дороге. Есть вероятность, что похитители поджидают его внизу, надеясь, что он поступит самым очевидным образом. Хотя, если бы они хотели его прикончить сразу, то сделали бы это, так? Мартин закрыл лицо руками. Твою мать. Все складывалось очень паршиво. Выбивало из колеи еще и то, что он не понимал, за что с ним так поступают. Те ли это люди, что угрожали его семье в прошлом? Дурацкие ли проделки какой-нибудь банды и мафии, с которой якшался Нельсон? Школьные, типа, шутки? Кто знает, вдруг все это — злая проделка Барта и компании за то, что он отказался помогать ему с домашкой? Незнание сводило с ума. А еще больше — страх. Мартин посмотрел на небо, оно было затянуто тучами. Принс чувствовал, что застыл посреди облака. Сейчас еще утро, но после осеннего равноденствия темнеет рано, а значит, всё светлое время нужно потратить на поиск хотя бы ночлега. Ждать спасения здесь — увольте, слишком мала вероятность успеха. Что у него есть? Так… рюкзак отобрали, на нем тёплая куртка, джинсы и кроссовки — не лучшая обувь для сырой погоды. В кармане джинсов — телефон, похитители явно не заметили его, хвала Богу. Он попытался поймать связь, но ничего не вышло — сеть не ловила на такой высоте. Да и батарейка, которую Мартин забыл зарядить с ночи, довольно быстро садилась из-за холода. Выключив телефон, Принс встал. Пора двигаться вниз. Раз уж они решили просто оставить его здесь, то он обязан воспользоваться этим.       Мартин двинулся вниз по серпантину.       Через пару часов у него заныли ноги, а от ощущения, что он практически не сдвинулся с места, — ныл мозг. Все это время он чувствовал, как на спине образовывалась гиперчувствительная зона, восприимчивая к любому колыханию или вибрации позади него. Мартин то и дело оборачивался, проверяя, не следует ли за ним кто-нибудь. Хотя… кого он ожидал увидеть? Зомби? Волков? Оленя? Призраков? Перебирая все возможные варианты, Мартин прошел еще один пролет. Занятная игра настолько его увлекла, что он успокоился. Даже когда ему грезилось, что он слышит чьи-то шаги, или его заставлял вздрогнуть порыв ветра, раскачивающий ветки деревьев на склоне горы… он вновь принимался играть в эту игру и расслаблялся. Подходить близко к обрыву Мартин не решался. Он шел, прижавшись к скалистой стене, опасаясь проезжающих машин. Говоря начистоту, за все то время, что он шел, никто мимо не проехал.       «Сколько человек протянет без еды? — думал Мартин, чтобы отвлечься от боли в ногах. — Вроде не больше недели». Другая проблема — вода. Конечно, сейчас не лето и он не в пустыне, с другой стороны, он все время в движении, а значит, состояние истощения ускорит обезвоживание. Сейчас Мартин досадовал, что в детском лагере, в который его отправили родители, он всё время провел в домике за книжками и откровенно игнорировал все попытки обучить его походной жизни. Конечно, Принс предполагал, что можно попробовать пить росу, а если попадется ручеек — удача. Только для этого сначала придется спуститься к лесу; серпантин тянулся бесконечно.       К ночи разболелась голова. Организм понял, что опасаться ему нечего, и на смену тревоге пришла отупляющая усталость. Без освещения все вокруг смешалось и стало единым серым маревом. Мартин и представить себе не мог, что утром занимался чем-то другим. С отвращением пришлось принять, что ночевать ему останется только на дороге. В ночи пахло свежестью и хвоей, а еще влажным песком. Лес понемногу приближался. На горе никто не появился, а значит, его либо не ищут, либо не знают, где искать. Невыносимо хотелось отдохнуть, пить и есть. Споткнувшись, Мартин наконец решил сесть. Он и сам не заметил, как его сморило сном.       Суббота 28.09       Марти, где же ты?       Проснулся Мартин на рассвете от того, что продрог. Плохо понимая, где он, Принс долго тер лицо, пытаясь собраться с мыслями. Мышцы дико ныли, вставать не хотелось, да и от общей слабости клонило в сон. Мартин почти поддался соблазну поспать еще, но остановил себя: лишние часы сна — это отсрочка собственного спасения. Собрав все силы, он встал, опираясь на камень, и побрел дальше вниз.       Этот день запомнился лишь тем, что он почти спустился с серпантина к лесу. Мысли и чувства притупились, он шел вниз по спирали, спускаясь все ниже и ниже.       «На самое дно моей жизни», — невесело усмехнулся он в пустоту. Перед глазами стояли разноцветные точки, а в голове неприятно шумело. Занятно, что мимо так и не проехала ни одна машина. Конечно, Мартин знал, что на Смертельную гору лезет только безумный или тот, кто хочет повидаться с доктором Колоссусом (ха-ха). Не так он хотел убедиться в своей правоте, что здесь — пропащее место. Только радость от осознания, что он почти спустился, слегка скрасила его день. Выглядывающий из-под каменного навеса лес успокаивал. Мартин позволил сну заманить себя в свои объятия. Он забился в щель, которую нашел под камнем в горе.       В эту ночь ему не снились сны.       Воскресенье 29.09       Мартин       Чей-то голос проник в сон, увлекая за собой.       Мартин, где ты?       Подскочив, он стукнулся лбом о камень и чуть не потерял равновесие. Принс оглянулся по сторонам, но в царящей мгле мало что смог разглядеть. Сквозь дымку струился тусклый свет луны. Видимо, он проспал совсем чуть-чуть — скорее всего, сейчас едва перевалило за полночь.       Придется идти, все равно сна не было ни в одном глазу. Ночной переход не вызывал энтузиазма, но жажда почти сводила с ума, и Мартин задумался, не пора ли задуматься о питье собственной мочи? Он видел такое в фильмах; вариант, конечно, отчаянный, но вскоре мог стать единственным. Во рту пересохло так, что глотание вызывало дикий дискомфорт. Ему нужно было идти, несмотря на усталость. Выбор остаться и не проснуться завтра или сделать хоть что-нибудь — очевиден.       Осталось совсем немного до спуска в лес. Луна передвинулась совсем чуть-чуть, когда он наконец оказался рядом с лесом. Ему стало неуютно. Чего бы ему бояться раньше? Дорога была спокойна, а к неизвестного происхождения звукам Мартин достаточно быстро привык. Но лес… В лесу правила игры менялись. Если до этого он надеялся на машины и вертолет, то здесь он моментально терялся из виду. Игнорируя нарастающий шум в ушах, Принс попытался припомнить, что он знает о близлежащих к Спрингфилду лесах, но в голове некто зловредный спутал все файлы. Постояв на дороге еще мгновение, он спустился вниз, в лес.       Если хочешь остаться жив — не сходи с тропы.       Откуда это воспоминание? Похоже на наставление сказочного героя. Лес спал, Мартин опасался, что разбудит его хрустом веток под ногами. Хищники, конечно, по ночам и так охотятся, но привлекать лишнее внимание — не резон. Идти нужно вдоль дороги, бубнил как заклинание он себе под нос, идти нужно… Мартин обернулся. Вокруг него сомкнулся лес.       Твою мать. Достав дрожащими руками телефон, он со второго раза включил его и попытался поймать сеть или хотя бы найти программу с картой в надежде, что здесь ловит интернет. Но… нет. Батарейка моргнула и снизилась до одного деления. Чёрт, нужно экономить. Что же делать? Мартин чувствовал, как его ведет. А все-таки, почему бы и не прилечь? Днем лучше видно, вдруг тут растут ягоды или грибы… Поспать сейчас самое то, это да. Привычный белый шум, из которого то и дело можно было выцепить пару-тройку слов — «Мартин», «где ты?», «не уходи от дороги», — еще будоражил, но все меньше. Что делать? Идти обратно. Где там это обратно… Ах да, если повернуть на сто восемьдесят градусов и пойти прямо, то он должен выйти к дороге. Верно?       Выбора не было, оставалось только проверить. Развернувшись, как можно медленнее, чтобы не закружилась голова, Мартин зашагал обратно. По его представлению, он должен был уже быть на месте.       Принс все шел, когда небо начало светлеть и появились первые лучи солнца.       Я здесь умру, — четкое осознание и никакого испуга. Только скука и утомление, которые верным спутником сопровождали его эти дни. Он вспомнил про Уэнделла. Последние дни, пропажа друга, школа, родители, Нельсон — все вылетело из его головы. Закралась безумная идея, а нет ли связи между этими событиями? Вдруг это не угроза отцу, а просто приезжая банда, охотящаяся на школьников? О чем-то таком говорила Никки… Выживание, просветление… Все путалось. Тревога, поутихшая в последние дни, запела новым голосом. Мартин обернулся, оглядываясь по сторонам. Значит ли это, что они за ним следят? Проверяют его стойкость и делают ставки? Где-то здесь может быть зарыт труп Уэнделла, который не прошел испытание. Господи Боже. Только не это, только…       Вдалеке раздавалось тихое журчание. Вода? В животе требовательно заурчало, а во рту стало суше, чем в пустыне. Хотя бы капля воды могла спасти его. Не разбирая дороги, он двинулся на звук.       Ему пришлось поменять курс дважды и даже немного вернуться, чтобы наконец дойти до небольшого обрыва, внизу которого журчал ручеек. Спотыкаясь и съезжая по влажной от росы траве, Мартин плюхнулся на землю и до воды передвигался на коленях. Жажда вспыхнула с такой силой, что Мартин был почти уверен, что если не попьет, то умрет. Прямо сразу, на этом же месте.       Вода была прохладной и безвкусной. На заднем фоне мелькнула мысль, что, возможно, она отравлена. Запоздало Мартин набрал в ладонь воды и понюхал — без запаха.       Повернувшись на спину, Принс лежал у ручья и смотрел на вековые верхушки деревьев, закрывающих небо. До этого дня он так мало задумывался о природе и жизни в ней. Интересно, как древние люди вычисляли возраст деревьев? По их росту? Конечно, это бред. Мартин припомнил, как на ботанике в младшей школе им рассказывали, что дерево перестает расти, когда его способность доносить воду до листьев становится недостаточной. Дело было не только в фотосинтезе: останавливалось и деление клеток, за счет которого происходил рост. Странная информация лезет в голову то ли от одиночества, то ли от голода. Мысль цепляла за собой другую. Вспыхнуло воспоминание про Никки, которая рассказывала ему, что Будда боялся природу не меньше любого другого человека, особенно в самом начале его пути.       Монахи древности, отказавшись от всего, странствовали из поселения в поселение, ища новую религию. Мартин решил, что не смог бы стать отшельником и отказаться от мирской жизни, даже ради великой цели. Только, что есть эта жизнь? Его прошлое — иллюзия, его настоящее — выдумка. Ничего не существовало, кроме здесь и сейчас, где он разглядывал витиеватые ветки деревьев. Ветер раскачивал их из стороны в сторону. Деревья скрипели и цеплялись сухими пальцами друг за друга, танцуя свой шаманский танец вокруг него. Он был во власти леса. Безжалостный в своем равнодушии Хозяин наблюдал, как тело человека становится кормом для птиц и зверей и удобрением для растений. Мартин не чувствовал себя раздосадованным по этому поводу, только надежду, что скоро все закончится. Возможно не сегодня… Нет, не сегодня. Пора было вставать и идти дальше, только силы вмиг иссякли. Убаюканный журчанием воды, он заснул.       Мартин       Чья-то рука коснулась его плеча.       Марти, где ты?       Я, подумал он, в лесу. Это все, что я помню сейчас. Это все, что имеет значение.       Проснулся Мартин от толчка в бок. Спросонья он не сразу сообразил, что над ним кто-то сидит. Темный силуэт… знакомый ему по снам. Сквозь дымку сумрака — видимо, наступил вечер — Принс смог разглядеть длинную бороду и кустистые брови, нависшие над маленькими черными глазами.       — Ты жив, парень?       Мартин открыл рот для ответа, но из него вылетел только свист.       — Понятно, — кивнул незнакомец. — Встать сможешь?       Принс попробовал приподняться, тело отозвалось глухой ноющей болью. Встать получилось со второго раза с чужой помощью. Незнакомец подхватил его за плечо и повел его от ручья. Мартин с жалостью кинул прощальный взгляд на воду. Что это за человек? Куда он его тащит? Вряд ли он сможет сопротивляться достаточно долго, но отдаваться во власть незнакомца в лесу — идея не из лучших. Он напряг связки и прохрипел.       — Кто… вы?       — Мое имя тебе ничего не скажет.       — Вы… лесничий? — предположил Мартин.       — Считай так.       — Куда вы меня ведете?       — Увидишь, побереги силы.       Оставшуюся дорогу они молчали — Мартин набирался сил, а лесничий явно был не из разговорчивых.       Жил он в небольшом домике, смахивающем на сторожку. Домик стоял на небольшой полянке, которую вокруг плотно закрывал лес. Лесничий оставил его сидеть на ступеньках, а сам ушел в дом. Мартин потер лицо, снова хотелось пить, да и сил за этот переход он потратил много. Лесничий вскоре появился со стаканом воды и куском хлеба.       — Только не все сразу, — предупредил он. — Размачивай в воде и ешь по чуть-чуть.       Принс кивнул. Медленно, аккуратно он откусывал по кусочку от горбушки и смачивал его в воде, а только затем ел. Хлеб был необычайно вкусным. Интересно, лесничий готовил его сам? Интересно как, учитывая, что у домика не была трубы, а значит и печи… Господи Боже, какие только мысли не лезут в голову, чтобы заполнить пустоту.       — У вас есть телефон, позвонить в полицию? — когда голод слегка притупился, спросил Мартин.       — Зачем?       — Меня похитили и бросили на Смертельной горе.       Что-то в глазах лесничего заставило Принса замолчать. До сих пор он не испытывал страха перед этим человеком, но сейчас его внутреннее чувство всеми возможными способами сигналило ему о том, что лучше побыстрее отсюда сваливать.       — Телефона у меня нет, — признался лесничий. — Останешься у меня. Придумаем что-нибудь.       Прозвучало зловеще, или Мартину так показалось. Лесничий ушел в дом, а Принс остался сидеть на крыльце, раздумывая, стали его дела лучше или хуже? С одной стороны, здесь он сможет набраться сил. Даже если лесничий не тот, за кого себя выдает, он до сих пор не накинулся на него. С другой… этот человек врал. Сонливость окутывала Мартина нежной негой. «Удивительно, — подумал он сквозь сон, — как усталость убивает моральные качества людей».       В полудреме ему привиделась банка колы и гамбургер. Они прыгали вокруг него и кричали: «Лови меня, ну же, растяпа, лови меня!» Мартин очень старался, но те выскакивали из его рук и смеялись таким знакомым «ха-ха» прямо ему в лицо.       Дверь за его спиной открылась, Мартин вздрогнул и проснулся. Лесничий позвал его в дом. Внутри было тесно, но сухо и достаточно уютно. Одна кровать, столик с газовой горелкой, маленький холодильник под столом и обогреватель у кровати. Телефона — нигде не видно. К той технике, что он уже видел, Мартин прибавил чайник и лампы.       — Поспи, парень.       Мартин не стал сопротивляться и лег на низкую пружинистую кровать, показавшуюся ему нежнее перины. Заснул он моментально.       Понедельник 30.09       Марти,       открой глаза.       Его похоронили под бетонной плитой, не шелохнуться. Мысли вливались в большую реку, образуя хор, но Мартин не мог зацепиться ни за одну. «Наверное, так чувствуют себя люди в наркотическом опьянении», — подумал он и тут же забыл об этом. Веки налились свинцом, Мартин даже не пытался раскрыть их. В жгучей ало-черной темноте под веками его качало на крохотной лодочке его сознания. Вокруг него искрились и гасли пятна света.       Этот мудак тебя накачал.       Тебе нужно встать.       Далекий, знакомый голос ускользал из сознания, оставляя после себя лишь горечь. Невыносимая горечь, хотелось выть и рыдать одновременно. Мартин слегка дернулся и уткнулся носом в жесткую ткань пледа.       Нет, Марти, тебе нужно остаться здесь… слушай мой голос.       Поздно. Он чувствовал, как падает глубоко в бездну, сквозь время и пространство. И никакой надежды коснуться дна. Бесконечное падение в неизвестность. Неужели преподобный Лавджой говорил об этом, когда упоминал ад? Место, где ты теряешь все и никогда никуда не придешь? Здесь столько всего…и ничего нельзя исправить. Мартин чувствовал, как у него перехватывает дыхание. Он падал, и падал, и падал. А вокруг него фейерверком взрывались картины прошлого.       Она трогает его за плечо, он улыбается и предлагает ей забраться на холм. Ему хочется показать ей звезды, те новые созвездия, о которых он узнал в академии. Вот они наверху, садятся на холодную землю. Вокруг стоит душистый запах летних трав, маттиола и табак, поют цикады и что может быть лучше, чем нежная рука в его ладони. Он показывает ей созвездие Алтаря.       — Оно похоже на весы, — замечает она, завороженно смотря на небо. Ему хочется её целовать, хочется уложить её наземь и возлюбить во имя Афродиты, но доверие её так хрупко и бесценно, что он держит себя в руках.       — Ты права. Это весы Фемиды. Каждого ждет справедливая участь и наказание.       Она смотрит на него с восторгом и испугом. Её участь предрешена — суд возьмет свое. Он хочет её защитить в их последнюю ночь. Один закон был уже нарушен, раз она здесь, а не в камере, где положено держать всех опасных политических заключенных.       — Ты могла бы убежать.       В улыбке её столько любви, что он сцеловывает её, иссушает до капли. Теперь она принадлежит ему. Во веки веков, до следующей жизни, где они встретятся вновь.       — Каждого из нас ждет справедливая участь.       Слезы текут по щекам Мартина, он не спас её тогда. Это так горько, так невыносимо печально, что она ушла так рано. Оставив его одного.       Господи… это же его история с Никки. Он узнал это чувство бесконечной преданности и любви. Умирая, они поклялись друг другу в верности. Тогда он беспамятно любил её, а теперь…       Новая картинка вспыхивает перед глазами Принса.       Они были лучшими друзьями, которыми только могут стать братья. Доверие, преданность, единый путь. Они отправились в путешествие длиною в жизнь, полное приключений и страданий. Им пришлось потерять все, чтобы наконец оказаться перед тем, что они искали. И в самом конце дороги каждому из них пришлось принести в жертву самое ценное, что у них было. Одному — жизнь, другому — клятву верности. Он помнил, как меч вонзился в сердце, как глаза друга и брата смотрели на него с тоской и ужасом от понимания. Тогда, перед смертью, он хотел сказать: мы в расчете, мировая справедливость восторжествовала. Не прекращай винить себя, думал он, иначе мы никогда больше не встретимся.       Мартин с ужасом начинал понимать, что происходит. Выходило, что все, что он видел — это его прошлые жизни. Эти мысли про вину… от них становилось тошно, ведь он понимал, что именно так это и работает. Если урок не пройден, если человек цепляется слишком сильно, то в следующей жизни они встретятся вновь. И он, Мартин-в-прошлом, хотел видеть этого человека снова и снова. Любовь его не ведала границ и времени.       О Господи, этого не может быть…       Не надо, Мартин.       Перед глазами раскрылось еще одно видение.       Она пряталась под полом, пока солдаты ходили по дому. Она боялась дышать и шелохнуться, если ее заметят, то… Один солдат нашел вход в погреб и спустился в него. Она замерла. Их глаза встретились, и она почувствовала, как внутри помимо страха рождается надежда. Она никогда не видела этого немца, но чувствовала, что он не причинит ей вреда. Не того вреда, которого она боялась.       Он смотрел на нее ошалелыми глазами, словно борясь внутри с собственными демонами. Она подняла руки и улыбнулась, готовая принять его в объятия.       — Um Freiheit und Leben*       Раздалось три выстрела, все попали в грудь.       — Ты дважды убивал меня, — произнес Мартин, шокированный. — Ты дважды убивал меня, а сейчас…       Спасаю.       Весы Фемиды возвращают равновесие.       А затем Принс услышал, как реальность обрушивается на него, голос резкий и жесткий проговорил:       — Он у меня. Этот стойкий. Что мне делать? Хорошо, жду.

      ****

      Пока лесничий был дома, Мартин притворялся спящим. Но стоило тому выйти за порог, он тут же встал. В голове его стало чуть яснее, но все происходящее до сих воспринималось как в тумане. Не найдя в кармане сотовый, он увидел его на столе. Значит лесничий обыскал его. Он говорил с его похитителями? Иметь своего человека в лесу — умно, что тут скажешь. Думаю, он ловил ребят и… Мартину не хотелось знать, что происходило с жертвами. Только бы Уэнделла тут не было. Пусть его найдут. «Нужно сваливать», — подумал Мартин, встал и попытался открыть дверь, но та, ожидаемо, была закрыта.       Попробуй окно в туалете. Только веди себя тихо.       Интересная мысль. Небольшое окошко легко распахнулось, сложной задачей оказалось бесшумно вылезти. Молясь всем святым, чтобы лесничий не вернулся, Мартин наконец выбрался из сторожки и перебежками нырнул в лес, стараясь как можно дальше уйти от дома. Он понимал, что единственное его спасение — это уйти как можно дальше. Ему было жаль родителей, обманутых надеждой. Но… он посмотрел на телефон, батарея мигала красным, а сеть то и дело пропадала. Может позвонить им и сказать, где он?       Тебе нужно выйти к воде и идти на север. Осторожнее, он где-то неподалеку.       Ручей. Мартин прислушался и вскоре услышал слабое журчание. Значит, ему туда. Еще один день подходил к концу, Господи Боже, дай мне сил, позволь вернуться домой.       Прошу тебя.       Вторник 1.10       Мартин       Наверное, он умер.       Марти, чувак, вставай.       … он чувствовал, как вибрировала рука, словно в нее вцепились тысяча жал. Почти не больно. Успокойся рука, скоро все кончится. Он отчетливо услышал чей-то смех и запоздало понял, что этот хриплый пугающий звук — его. Хватит себя обманывать, Мартин. До смерти еще далеко, тело будет бороться за жизнь еще пару дней, в отличие от тебя, безвольный ты слабак.       Мартин, я почти нашел тебя. Держись.       Этот голос. Последние несколько дней или всю жизнь, он слышал как кто-то в его сознании шептал его имя. Вот как оно, значит, — сходить с ума. Занятно. В фильмах оно жутче показано, хотя то фильмы… Мартин чувствовал как волны мыслей убаюкивают его, уносят в мир грез, где время и пространство стирается.       Мартин, Мартин, черт тебя, подери. Очнись.       Принс дернулся, словно его хлестнули по лицу. Какое грубое у него подсознание!       Тебе нужно встать и пойти на север. Ты почти дошел до границы леса, придурок. Не умирай, а то я доберусь до тебя и убью.       Его подсознание точно решило не сдаваться. Что ж, раз уж хоть кто-то желает ему жизни. Мартин поднялся и на плохо гнущихся ногах поковылял на север. Мох — растет на севере, ха! Неправда. Мох предпочитает расти на влажной стороне. Теперь у ручья он совсем не помогал.       Спустя пару часов Принс увидел, как ему навстречу кто-то идет. Первой реакцией было спрятаться, но стоило ему сделать резкое движение вперед, как он споткнулся и упал. На встать не хватило сил. Последнее, что он помнил, перед тем как потерять сознание — это потертую синюю куртку, которая загородила собой весь свет.

      ****

      Очнулся он на дороге у выхода из леса. Рядом никого не было. Мартин сел и огляделся. Он лежал недалеко от обочины под единственным деревом. Солнце почти село. А значит… ничего это не значит. Встав, опираясь на ствол, Принс разглядел вдали огни Спрингфилда. До города рукой подать. Обернувшись, Мартин увидел могущественную темную тень леса, бесстрастно смотрящего вдаль. А позади возвышающуюся Гору Смерти. Он, что, правда спустился и прошел весь этот путь? Но как он оказался здесь, ведь, последнее, что он помнил, — как упал в обморок и… еще кого-то. Темный силуэт и синюю куртку. Мистика. Мартин прислушался к себе и с удивлением понял, что чувствует себя лучше. Не то чтобы ему неожиданно перехотелось гамбургер с колой, но усталость прошла. Прикинув расстояние до Спрингфилда, он пришел к выводу, что спокойно осилит его. Главное — идти в тени и подальше от машин.       Ну что, подумал Мартин с нарастающим воодушевлением, поехали.

      ****

      Перебежав дорогу, он оказался внутри кофешопа. Никто не обратил на него внимания, только Мо с удивлением изогнул бровь при виде оборванного и грязного Принса.       — Мартин?       — Да, это я, — сказал он, и поспешно добавил: — Мог бы ты никуда не звонить пять минут?       — Пацан, твои родители поставили весь город на уши, пока искали тебя. Это странная просьба, ты не находишь? — скептично заметил Мо, протирая стаканы. К телефону он не потянулся.       — У тебя есть зарядка? — игнорируя его упрек, спросил Мартин.       Мо молча положил перед ним несколько зарядок разного типа и показал на розетку. Вымученно улыбнувшись, Принс воткнул зарядку в сеть и вскоре включил его. Идея, которая пришла ему на ум перед тем, как он упал в обморок, не давала покоя. Он досчитал до десяти и набрал номер Нельсона. Взяли трубку сразу, словно ждали этого звонка.       — Ну привет, — уставшим голосом сказал Нельсон. Сердце Мартина забилось сильнее от узнавания. — Где ты?       — Привет, — выдохнул Принс, — это был ты?       — Это был я, — не уточняя ответил Манц. — Только не спрашивай как, я сам без понятия. Если ты скажешь, где ты, я смогу тебе все рассказать.       — Я в кофешопе, но скоро… — он увидел, как Мо набирает чей-то номер, — скоро меня тут не будет. Я позвоню тебе, когда все уляжется?       — По рукам.       — Не пропадай, ладно? — попросил Мартин, сам до конца не понимая, что имеет в виду.       — У меня нет выбора, кажется, мы с тобой повязаны, — безрадостно хмыкнул Нельсон. — Береги себя.       Мартин повесил трубку. Спустя пятнадцать минут к кофешопу подъехала полиция, скорая и его родители.

      ****

      Домой его не отпустили, насильно отправив в больницу. Родители не отходили от него ни на секунду, мама не выпускала его руку из своих и не переставала плакать. Отец разговаривал с полицейским, пока Мартин лежал на носилках в машине скорой. Его разбирало желание рассказать все, что с ним приключилось, но Мартин понимал, что время еще придет. Нашли ли они тех ребят или сейчас они забрасывает очередного парня или девушку на Смертельную гору? И нашелся ли Уэнделл? Да, всему свое время. Снотворное начало действовать. Мартин зевнул: он действительно сильно устал и, наконец, может отдохнуть, не думая, куда ему двигаться дальше.       По дороге в больницу Мартин заснул. Он не помнил своих снов, только ощущение, что тянется к кому-то, но натыкается каждый раз на стену. Упираясь в жесткий барьер, Принс не переставал звать, но ответом ему была тишина.       Проснулся он в больнице, болела рука в которую воткнули шприц из-под капельниц. Просыпался тяжело, но в остальном Мартин чувствовал себя лучше. На грани сна всегда есть острое чувство, что ты застрял между прошлым и будущим — осознание происходящего еще не настигло, идей о будущем еще нет. Это мгновение блаженства, когда все твое существо находится в эйфории. Так жаль, что оно быстро заканчивается.       Мама спала в кресле у кровати, на глаза ее упали рыжеватые пряди. Она выглядела такой безмятежной, спокойной. Все хорошо, подумал Мартин, теперь все будет хорошо, мам.       Пока его еще не начал волновать страх проезжающих мимо машин, людей, следующих за ним по ночам. Пока еще он не начал просыпаться с утра в ужасе от того, что никак не может выбраться из леса и заперт в доме лесничего, из которого нет выхода.       Поэтому Мартин, выдернув капельницу, тихонько встал и взял со стола мамин телефон. Выйдя и притворя за собой дверь, он пошел по коридору, пытаясь найти уединенное место. Через пару палат, он нашел одну свободную. Зайдя туда и закрыв за собой, он сел на пустую кровать и по памяти набрал знакомый номер. Странное дело, думал Мартин, вслушиваясь в гудки, он никогда особо не пытался запомнить номер Нельсона, но оказалось, что вся память в пальцах.       — Ты знаешь сколько сейчас времени? — услышал он хриплый голос на том конце. Мартин отнял телефон от уха и посмотрел — шесть утра.       — Прости, мне перезвонить?       — Нет, я уже все равно проснулся, — послышалось шуршание, словно Нельсон куда-то передвигался. — Как ты?       — Лучше, спасибо. Хотел узнать… может, ты мне расскажешь, что произошло, пока меня тут не было?       — Я могу тебя увидеть?       Мартин замялся, а затем понял, что и сам хотел бы, чтобы Нельсон его навестил. Поэтому он дошел до пункта медсестры и уточнил адрес больницы. После чего ему, конечно, пришлось положить трубку, выслушать много едких замечаний и вернуться в палату. Но мысль, что они скоро увидятся с Манцом согревала.       Вскоре проснулась мама. Она выглядела очень беспомощной и грустной, Мартин чувствовал стыд и вину, что подвел ее и оказался в ситуации, которая ее расстраивает.       Мама рассказала ему о том, что, когда он пропал, им позвонил кто-то из его одноклассников (он не представился, но Мартин понял, о ком идет речь). Они тут же вызвали полицию, но многодневный поиск ничего не дал. Проблема была в том, что никто не знал, как это произошло, а по описанию одноклассника по телефону — Мартина увезли в желтой тойоте с калифорнийскими номерами. Это было все. Случай безнадежный.       — Мы ждали звонка, но нам так никто и не позвонил в первые несколько дней. И тогда мы решили, что потеряли тебя на совсем, — со слезами в голосе признавалась мама. — Но Мо… нам позвонил Мо, и вот ты здесь… Господи, я так счастлива, так счастлива…       — Мам, прости, — обняв ее, прошептал Мартин. — Я не хотел, чтобы ты так переживала.       — Ты ни в чем не виноват.       — Мам…       — Да, дорогой, — утерев слезы, спросила миссис Принс.       — А что с Уэнделлом?       — Его так и не нашли, милый.

      ****

      Мартин положил голову на плечо Нельсона.       — Этих парней найдут?       — Поверь мне, живыми или мертвыми, мои ребята обещали достать их. Нам помогает Никки. Она шарит, отвечаю. Эти ублюдки из шайки под названием Желтый лотос. Точнее, они так себя называют. Хотя, как по мне, еще те ушлепки, занимаются похищениями и убийствами, не марая рук. — Нельсон сжал плечо Принса. — Мы их найдем, Мартин.       Это обнадеживало, хотелось, конечно, чтобы Нельсон с ребятами способствовали делу и помогли полиции. Но Мартин понимал, что такое вряд ли случится. Криминал и правосудие — ходят вокруг друг друга странными путями. Но раз в деле участвует Никки, Мартин не переживал за хороший исход ситуации. Он молился, чтобы Уэнделл был жив. Прошло много времени, но … чудеса случаются.       — Хорошо, что ты рассказал нам про лесничего. Думаю, через него мы на них выйдем.       — Спасибо, Нельсон.       Манц кивнул и выдохнул дым. Это была уже третья, которую успел выкурить Нельсон, пока они сидели на лавочке у больницы.       — А то, что между нами… — осторожно начал Мартин.       — Не знаю, если честно. Я не верю во всю эту хрень, — признался Манц, — но то, что происходило — сложно отрицать. Я словно был тобой и видел всё твоими глазами.       — Это меня спасло, — признался Мартин, — потому что я очень плохо соображал в то время.       Они еще немного помолчали.       — Скажем Лизе, что у ее проекта есть потенциал? — улыбнулся Мартин, взглянув на подбородок Нельсона, тот сейчас покрылся многодневной щетиной.       — Ни за что. Я голосую за МакКена, пусть она ей наваляет.       — Есть еще кое-что.       — М?       — Я кое-что понял… на тему тебя и меня.       — Давай только не будем спешить, принцесса?       Мартин замер, не зная, как реагировать на эти слова. Нельсон наклонился и ласково поцеловал его.       — Хорошо. Не будем.       

Конец

             * пер.с немецкого «За свободу и жизнь»