Magic performance

      Третий день фанмитинга «Magic School» — одна лишь подготовка к нему длилась несколько недель. Бесконечные репетиции и прогоны, чтобы сделать эти три дня незабываемыми для стэй, которые ждали как всегда лучшего выступления от любимой группы. Каждый из мемберов выкладывался на тренировках целиком и полностью, лишь бы добиться идеального результата в хореографии и вокале. И их труды оказались весьма ненапрасными: фанаты были в восторге, особенно после всех этих забавных челленджей, повторенных участниками. Но больше всего запомнилось одно выступление, ставшее отправной точкой для очередного перформанса, и уже далеко не на широкую публику.              Под всеобщие бесконечные аплодисменты и визг трое из группы повторяли милый на первый взгляд танец, но было одно «но», в которое вписывались слишком реалистичные хвосты, точнее слишком реалистично похожие на нечто другое, что хранилось у них в общежитии.              Парни уже прибыли к зданию своего общежития и медленно заходили в помещение, прямо на ходу стягивая с себя обувь. Усталость тяжелым камнем свалилась на них сразу же, как только они попали в стены уже ставшего родным дома. Негромкие фразы создавали приятный белый шум на фоне, который был так приятен в относительной после нескольких дней фанмитинга тишине, когда вокруг лишь голоса близких людей. Все занимались своими делами: кто-то уже смывал макияж, а точнее помогал друг другу с этим справиться, кто-то отошел на кухню за холодной газировкой, кто-то пересматривал записи с концерта, сделанные стэй, но спустя несколько минут все расположились на диване в общей комнате.              — Я после каждого концерта, как выжатый лимон! Я хоть ещё и молод, но, черт, как же это выматывает, хоть мозг сейчас и работает на все сто десять процентов, — тихо бубнил Джисон, повиснув на плече Минхо. — Уложишь меня спать?              — Неужели ты настолько устал или просто хочешь затащить меня к себе в постель? — Ли провел пальцем по кончику носа младшего.              — Дурак, — Джисон отмахнулся от него.              Вечер тек своим чередом. Чан и Минхо готовили ужин, а младшие расселись перед телевизором, транслирующим видеоигру, в которой за первое место боролись Чанбин и Феликс, поочередно показывая друг другу языки в попытках то ли устрашить, то ли развеселить, но любым способом отвлечь противника. В итоге они, тяжело дыша после напряженной игры, плюхнулись на мягкий ковер. Стоило им поднять взгляд, как они встретились с глазами Джисона, который лежал на диване вверх ногами и пялился на них с самого начала игры именно из такого положения. Его взгляд был озорным и любопытным, будто он что-то задумал.              — Ча-ан, — кричал Хан через все общежитие, — у нас на завтра что-то запланировано? Когда у нас следующая сессия?              — Хм, — лидер достал телефон из заднего кармана брюк своего парня, стоящего перед ним и трущегося щекой о его щеку, желая ласки, и сделал удивленное, но одновременно с этим лукавое лицо, когда посмотрел на дату. — Я совсем забыл, она сегодня. Но если все устали, можем перенести на потом.              Он жестом подозвал всех к столу, свежеприготовленный ужин отвлек их от вопроса Джисона, ведь в первую очередь всегда шел именно такой голод и никакой иной.              — Нет уж! — вскрикнул Хенджин, стоя у стола с набитыми щеками, будто переместился на несколько минут назад к теме, которую начал Хан. — Мы уже переносили в прошлом месяце, давайте без вот этого сейчас. Неужели вам не понравился мой хвостик? — он покрутил его в воздухе, аксессуар понравился ему настолько, что он решил прикрепить его уже к домашней толстовке, не расставаясь ни на минуту.              — Мне очень понравился, Хенни, он мне кое-что напомнил, — Сынмин потянул своего парня за искусственный меховой хвост.              Выступление должно было стать безобидно милым, но, как только стафф выдал им этот реквизит, большинство парней не могли перестать думать о тех игрушках, что хранились в особом месте общежития. Во время танца Чана, Чанбина и Хенджина их парни все никак не могли оторвать глаз от этих реалистичных аксессуаров, так маняще покачивающихся от каждого движения бедрами. Этот танец стал для них настоящим испытанием, ведь он буквально состоял из постоянных поворотов и кругообразных элементов хореографии.              Но, когда Сынмин вышел исполнять номер с Феликсом и Чонином, остальные были в изумлении, ведь такого одновременно очаровательного и сексуального трио они еще не наблюдали. Сынмин, будучи холодным и требовательным в постели, на сцене превращался в милого щеночка, который теперь полностью оправдывал свое прозвище с прикрепленным к пиджаку хвостиком. И если в большинстве случаев Ким проявлял инициативу в отношении Хенджина, зажимая его по всем углам общежития и гримерок, то теперь в нем проснулась какая-то сладкая принцесса, нуждающаяся во внимании. Сегодня у него был боевой настрой, и он решил поддержать своего парня, настаивая на проведении перфоманса именно сегодня.               — Согласен, когда еще у нас будет возможность так отдохнуть, скоро начнется промо и мы вообще не сможем посвятить этому время, — Ким подошел к Чанбину, на минуту оставшемуся без присмотра Феликса, который отошел поставить тарелку в раковину. — Ты же помнишь, что у меня есть такой же хвостик, но немного с другой конструкцией?               — Феликс, кажется твоего парня соблазняют здесь и сейчас, — показательно громким голосом сказал Джисон, смеясь Минхо в плечо, они уже переместились обратно на мягкий диван, наблюдая за картиной со стороны.              — А мы, как всегда, не против, да, сладкий? — Ли не отказал себе в удовольствии куснуть Чанбина за пухлую щеку, но сразу после этого хмыкнул и направился в сторону Джисона, оглаживающего мускулистое бедро Минхо. — Может, вы немного подготовитесь перед началом сегодняшнего перфоманса, если, конечно, все за то, чтобы провести его прямо сейчас, — он опустился на колени перед сидящим на диване Ханом и, раздвинув тому ноги, так же укусил за внутреннюю часть бедра, массируя при этом его уже явно возбуждающийся от предвкушения член.              — Воу, Ликси, ты сегодня активный как никогда, — Хан округлил глаза, не ожидав, что Феликс поймет все по его взгляду, и чуть не сдвинул от неожиданности ноги прямо на лице Ли.              — Простите, мне слишком понравились ваши хвостики, — Феликс смущенно опустил взгляд. — Чан, так вообще настоящий волк, я как вас увидел, так чуть не обомлел на месте, потом на видео посмотрите, с каким лицом я смотрел ваш танец, — Феликс переполз к ногам Минхо, присоединяясь к приятным массажным движениям на его бедрах.              — Черт, давайте проведем его сегодня, потому что эта картина, которую вижу сейчас я, — ничто по сравнению с тем, как вы выглядели на сцене, — Минхо провел рукой по лбу к щеке.              — Тогда нам действительно стоит подготовиться, дадите нам пару минут? — Чан оторвался от губ Чонина, с которым не переставал целоваться с того момента, как Феликс укусил Хана.              Во главе с лидером из главной комнаты вышли все те, кто по воле стилистов имели такие будоражащие фантазию украшения на этом выступлении. Ощущалась некая неловкость, но кому как не им знать, что стеснение здесь совершенно неуместно, ведь это было далеко не впервые, когда парни устраивали подобный обмен ролями, последний раз из которых был аж на Рождественском представлении. А теперь вновь то самое трепещущее чувство, когда нужно чуточку переступить через себя, чтобы доставить друг другу удовольствие.              — Не хотите выпить перед началом, — предложил Бан. — Для мотивации.              — Идея огонь — а то я немного нервничаю, — поддержал его Сынмин, держась ближе к Чанбину, несмотря на взгляд своего парня и его прикусанную губу. — Я не пойму, ты ревнуешь или тебя это заводит? — он с ухмылкой обратился к Хенджину.              — Все и сразу, милый, ты же меня знаешь, — Хван ласково провел по губе парня и присел перед ним на колени. — Давай я тебе помогу, поверь, у меня больше опыта.              — Как скажешь, — Сынмин запустил руку в волосы парня, который уже прекрасно справился с молнией и начал приспускать нижнее белье.              Хенджин действительно умело обращался со своим молодым человеком, чей эрегированный член шлепнулся на лицо сразу, как только был освобожден от ткани. Хван не жалел слюны, он обильно покрывал каждый сантиметр прозрачной жидкостью, распределяя ее и на свои пальцы, которые вырисовывали узоры на мошонке Сынмина. Массирующие движения перешли ниже, постепенно приближаясь к колечку мышц, напряженно сжавшемуся от волнения. Но теплые пальцы Хенджина не собирались сдаваться, он решил не так настойчиво пытаться растянуть Кима, поэтому просто продолжил ублажать его ртом, чтобы полностью расслабить и заставить забыть о непривычных ощущениях на дырочке.              Пока пара настраивалась на нужный лад, Чанбин наблюдал за ними и ожидал Чана, который отлучался за аксессуарами и алкоголем. Он принес бутылку текилы, необходимую сейчас смазку и самое главное — четыре меховых хвостика, каждый из которых был серого цвета с разными вкраплениями белого и черного; настоящая стая.              Бан, как лидер, решил первым сделать глоток горячительного напитка, затем протянул бутылку Чанбину, уже оголившему торс. Со также сделал глоток, но не подрасчитал, и текила пролилась прямо на его грудь, на что Чан сразу же обратил свое внимание. Он приблизился к рэперу и кончиком языка провел по коже, поднимаясь выше прямо по шее к губам, на которых был тот же горький вкус алкоголя.              Оба даже не заметили, как забыли про бутылку и просто целовались, прикусывая губы друг друга и сжимая упругие тела. Чанбин стал раздевать лидера, медленно снимая с него верхнюю одежду и забираясь рукой под резинку боксеров. Бан на секунду отстранился от губ, чтобы затем приставить к ним горлышко бутылки, из которой полилась обжигающая маленькие ранки текила. Он не собирался выпивать это один, в следующее мгновение он снова накрыл Чанбина действительно опьяняющим поцелуем так, чтобы часть напитка попала в рот рэперу. Такого количества алкоголя было вполне достаточно, чтобы слегка расслабить тела и отбросить мысли.              Теперь пришла очередь передать сосуд Сынмину, в это время держащемуся за столик позади себя, лишь бы не свалиться от ощущений, которые дарил ему Хван; его рот и два пальца внутри. Ким открутил крышку и сделал небольшой глоток, смотря своему парню в глаза, слегка намокшие от глубокого минета. В его взгляде была заметна просьба, вот только какая, Сынмин не сразу понял. Хенджин свободной рукой придвинул бутылку ближе к себе и слегка наклонил ее. Ким подхватил мысль и наклонил сосуд сильнее, чтобы жидкость стекала по его члену Хенджину прямо в раскрытый рот. Он проглотил всю текилу и снова головка члена Сынмина погрузилась в горячий и немного пощипывающий из-за алкоголя рот.              Контрастные ощущения выбили у Кима почву из-под ног, он практически упал на пол и, если бы не сильные руки Чанбина, он бы явно свалился на Хенджина. Со уже закончил с растяжкой Чана, который теперь медленно сам вводил пальцы в рэпера, стоящего к нему спиной и пытающегося удержать еще и Сынмина. Хван перехватил парня и, развернув к себе спиной, аккуратно поместил в его дырочку анальную пробку с хвостом. Разумеется, звучный шлепок по ягодице был завершающим элементом его успешно выполненной работы.                     — Мне кажется, тебе тоже понадобится помощь, — низким голосом произнес Чанбин и, грубо притянув к себе Хенджина, ловко вытянул ремень из шлевок. — Мин, ты как, поможем нашему хорьку?              — Д-да, милый развернись, пожалуйста, — Ким сел на колени, показывая жестом, как именно должен встать Хван. — Чанбин, давай сделаем это вместе, м?              — Я, а-ах, только за, — голос Со начал сбиваться из-за целенаправленных попаданий пальцев Чана по простате.              Сынмин раздвинул ягодицы своего парня и стал жадно вылизывать тугое колечко мышц, растягивая уже языком. Он заметил, что Чанбин так же массировал задницу Хвана, поэтому притянул его руку к своему рту и, причмокивая, облизал сразу три пальца. Он знал, что Хенджин не любит долгую растяжку, он получал удовольствие от той боли в начале процесса, когда мышцы еще не успели адаптироваться к размерам. Теперь парни оба исследовали дырочку: Ким горячим языком, а Чанбин сразу двумя пальцами, постоянно смачиваемыми слюной Сынмина.              Вскоре каждый был с этими очаровательными хвостиками, свисающими с анальных пробок и до боли налитыми эрекциями, которые так хотелось поскорее освободить. Слегка опьяненные телом и разумом, они вернулись в ту самую комнату, где их ждали остальные мемберы, по их скромному мнению, заскучавшие без их присутствия. Но как только они зашли, перед ними открылась не менее возбуждающая картина.              Джисон лежал посередине комнаты, окруженный парнями, со всех сторон ублажающих друг друга и его. Феликс расположился между его ног, согнутых в коленях, и, отсасывая, растягивал Хана, хоть это уже и было похоже на то, будто его трахают пальцами, проникая с таким темпом, что Джисон был готов вот-вот излиться ему в рот, но зажим не позволял ему этого сделать. Хан лишь протяжно стонал в член Минхо, стоящим на коленях перед ним, и извивался на кровати в ожидании большего. Феликс предложил ему снова стать третьим в их с Чанбином паре, на что Хан с радостью согласился, пусть сейчас это и было для него пыткой — ждать прибытия Со.              Рядом с ними стоял Чонин, получающий минет от Минхо, чьи щеки раскраснелись от активных движений головой. Он брал и давал, получал удовольствие от каждого прикосновения, которые ему дарили чужие тела, а стоны смешивались с собственными, из-за чего дыхание сбивалось, а жар внутри нарастал с каждой секундой все больше и больше. Он понимал, что сам, как и Чонин, и Джисон, долго не продержится, поэтому, как только он встретился глазами с прибывшими мемберами, нехотя отстранился от сладкого члена Яна.              — Мы вас заждались, — обрадовался Чонин, когда ощутил отсутствие тепла на своем органе, ведь из-за приятных ощущений его глаза были закрыты все это время.              — Мне казалось, тебе нравится, — Минхо протер уголок губы и, усмехнувшись, провел теперь рукой по члену Яна, дразня за необдуманно сказанные слова.              — А-ах, я понял, — Чонин тут же притянул старшего и неожиданно для того вогнал член на всю длину. — Прости, хён, — он расслабил хватку и вышел из парня — тот уже начал задыхаться.              Наблюдая за этим член Бана дернулся, он никогда не видел Чонина таким властным, обычно он нежен и достаточно хрупок, но сейчас в его взгляде горела похоть и желание обладать, и кто Чан такой, чтобы противиться желаниям младшего. В этот раз он решил не делить его ни с кем и прибрать к своим рукам, пока не поздно.              — Малыш, я достаточно хорошо подготовился для тебя, — Бан подошел к парню и, обхватив его член ладонью, грубо укусил за шею. — Сегодня я весь твой, позволяю тебе управлять процессом.              — Но, папочка, как я смею противиться тебе? — простонал Ян.              — Помнится мне, ты хотел трахнуть мою грудь, твое желание еще в силе? — Чан улегся на соседний от Джисона диван и начал массировать грудные мышцы.              — В таком случае, если я правда могу сделать все, что хочу, думаю, ты будешь не против перенести это на будущее? — Ян оседлал лидера и, обхватив их члены, начал водить руками в нестабильном темпе, выбивая стоны из Бана от долгожданного прикосновения.              Долго такую пытку Бан выдержать явно бы не смог, особенно учитывая то, как пробка задевала комочек нервных окончаний от малейшего волнообразного движения Чонина, не останавливающегося ни на секунду. Чан приподнялся на локте и схватил младшего за горло, притягивая для грязного поцелуя, шепча тому прямо в рот:              — Трахни меня.              Веки Яна затрепетали от такого тона лидера, хоть и позволившего ему использовать себя, он все еще оставался главным. Его низкий рык и грубая хватка на горле заставляла Чонина всего покрыться мурашками, а член дернуться в ослабшей на мгновение руке. Пелена перед глазами все никак не хотела сходить, но было необходимо взять себя в руки, чтобы не подвести любимого в его желании быть использованным. Чонин отстранился со все еще кружащейся головой, согнул ноги Чана в коленях и аккуратно извлек пробку, оставляя ее неподалеку. Если он хотел, то макнэ должен был исполнить его волю. Он без промедлений вошел в него так же резко и на всю длину, как несколько минут назад в рот Минхо.              Горячие стенки приняли член Чонина так, словно там его законное место, словно для этого он был рожден, а вид лидера, жадно кусающего губы, приводил в восторг. Ян млел от собственной власти над ним, будто он действительно контролировал процесс, а не Бан приказывал, что с ним делать. Власть в сексе — понятие довольно размытое, особенно при смене ролей, что происходило и сейчас, когда один точно знает, чего хочет, и получает, а другой пытается исполнять безмолвные приказы, при этом обладая мнимой доминирующей ролью.              Но звуки, которые издавал Чан, чьи шлепки кожи о кожу доносились до ушей макнэ и всех присутствующих, явно давали понять, что Чан получает исключительное наслаждение от всех манипуляций младшего, так старающегося угодить ему. Мокрый от смазки и собственного предэякулята член скользил в разработанное колечко мышц, скрываясь в разгоряченной дырочке, всасывающей его в себя с неистовой жадностью. Они сливались в единое целое в этом танце двух тел, самозабвенно отдающихся друг другу и разнося электроразряды по каждому участку кожи.              Член Чана болезненно раскачивался от малейшего движения, которым одаривал его Ян, это начало превращаться в своеобразную пытку, ведь за несколько мгновений до долгожданного оргазма к нему приблизился Сынмин и закрыл уретру своим большим пальцем, перекрывая ему доступ к освобождению. Второй рукой он стимулировал всю длину, доводя лидера до забвения. И, казалось бы, пытка не могла стать еще хуже, но в тот же момент Сынмин наклонился и прошептал Чану прямо на ухо:              — Скули, сука, — сразу после произнесенной фразы он переместился к его члену и заменил руку своим горячим ртом, готовым принять все, что выйдет из Бана.              Чанбин, стоя позади Сынмина, нещадно терзал его ягодицы, впиваясь в них ногтями, оставляя полумесяцы на месте особенно сильных сжатий. Он буквально порол Кима, от чего тот был готов вот-вот начать скулить, но рот его был заткнут органом Чана. Член работал куда лучше любого кляпа, сдерживая абсолютно каждый стон, вибрацией разносящийся по головке, что доводило старшего до грани.              В этот вечер на Кима посягали многие, каждому было интересно, на что способна эта особенно похотливая задница сегодня. И пока Чонин трахал Чана, а член последнего был во рту Сынмина, к лидеру с другого бока лег Хенджин, приставляя к члену Бана свой собственный так, чтобы Сынмин принял их обоих. Для вокалиста такая практика была новым опытом, но одна из самых широких улыбок не могла пропасть зазря, поэтому даже ощущая натяжение в уголках губ, он вобрал крупный ствол Чана и чуть более миниатюрный орган своего парня.              Его рот имели сразу двое, в то время как задницу продолжали неистово истязать сильные руки, заставляя кожу гореть не меньше, чем щеки. Два члена, между которыми он то и дело проводил языком, поочередно упирались в узкое горло и растягивали щеки, из-за чего слюна стекала с его подбородка на шею, пачкая песочную кожу. Чанбин не стал останавливаться на порке, он заметил, что жадная дырочка Кима втягивает пробку, то напрягаясь, то расслабляясь, явно желая получить большее. Рэпер, не заботясь о Сынмине, быстро вынул пробку и в то же мгновение заполнил пустоту своим большим, с розовой головкой, членом, растягивая колечко мышц практически в два раза шире аккуратной пробки размера меньше среднего.              Теперь вибрация от стонов расходилась по органам Чана и Хенджина с еще большей частотой, практически не прекращаясь. Со схватил вокалиста за загривок и в такт своим фрикциям начал погружать в его горло готовые вот-вот излиться органы. Первым кончил Чан, заставляя Кима закашляться от количества спермы, заполнившей его саднящую от постоянных проникновений глотку. Ритм, с которым вбивался в Сынмина Чанбин, совершенно не собирался замедляться, ведь от кашля дырочка начала непроизвольно сжиматься, даря Со новый прилив удовольствия. Но кончать сейчас он не планировал, поэтому, войдя особенно глубоко, он вынул свой орган, предоставляя задницу Кима тому, кто желал овладеть им больше всего, а именно Хенджину, подорвавшемуся с места сразу, как только он заметил, что дырочка его парня уже свободна. Смазанный спермой Чана и слюной Сынмина член Хвана с невероятной легкостью проник в податливую узость вокалиста. Теперь ничто не сдерживало его стоны, и комната наполнилась похабными звуками, смешанными с неразборчивыми мольбами.              Рядом с ними на соседней кровати расположился Джисон, уже освобожденный от злополучного зажима, и Феликс. Последний растянул его уже четырьмя аккуратными пальцами, ведь Ли знал, что ждет Хана, как только к ним присоединится Чанбин, а сейчас они просто развлекались, скрашивая ожидание.              Со закончил с Сынмином и направился к паре, ожидающей его в одной из самых грязных поз, которую только можно представить. Джисон сидел на лице блондина, опираясь одной рукой на стену, а другой трахая себя пальцами, пока Феликс вылизывал его мошонку, поочередно всасывая каждое яичко. Пальцы Ли составляли компанию среднему и безымянному Хана, чтобы в его заднице было достаточно места.              Чанбин, видя это завораживающее зрелище, подошел к парням и подхватил Джисона за талию, усаживая к себе на бедра и тут же входя в него на всю длину, не давая тому и секунды передышки. Позади Хана сел Феликс и, медленно смазывая свой член, наблюдал за лицом Чанбина, с такой легкостью использующего тело Джисона, как игрушку, которую он буквально держал на руках.              — Любимый, поделишься? — Феликс уложил подбородок на плечо Хана, обращаясь к Чанбину.              — Гх-м, Ликси, вы так постарались, — Со перехватил скачущего на нем в рваном темпе Джисона и приподнял его так, чтобы в нем оставалась лишь головка его члена, предоставляя Феликсу доступ к дырочке. — Джисонни, скажи, если будет больно, хорошо?              — Ммм, — это все, на что был способен Хан, кусая костяшки собственных пальцев, предвкушая первый опыт двойного проникновения.              Вторая головка медленно погружалась в жаркое нутро Джисона, чьи руки уже были покрыты слюной от неспособности контролировать свое тело. Как же давно он мечтал оседлать сразу два члена, а сейчас его фантазии становились реальностью, и его имели два таких горячих парня, что ему становилось слишком жарко, а мысли улетали в другое измерение. Контрастность от размеров их членов создавала сильное натяжение, даже их ритмы были разными.              Феликс пытался двигаться с осторожностью, в то время как Чанбин вошел во вкус и, вновь схватив за талию, стал насаживать на себя. Вскоре под него подстроился и Ли, потерявший контроль от ощущений члена своего любимого, обтянутого узкими стенками Джисона, расслабляющегося с каждым движением все сильнее. Неиспытанные до этого вечера чувства переполненности и давления внутри сводили с ума, Хан ощущал себя грязной шлюхой, но как же он упивался этим чувством, накрывающим его лавиной от нескончаемой стимуляции простаты, которая стала центром мишени для двух парней.              Феликс исследовал губами покрывшееся испариной тело Джисона, медовая кожа идеально подходила для засосов пурпурного цвета, поэтому они оставались на каждом участке кожи, до которого мог добраться блондин. Аккуратные укусы на плечах, шее и спине Хана создавали целое произведение искусства, он будет носить это украшение с гордостью, оно будет напоминать ему об этом сводящем с ума моменте своего морального падения.              Голова не слушалась в прямом и переносном смысле, она болталась, как маятник из стороны в сторону, явно не готовая взять ответственность за то, что сейчас происходит с его телом, таким податливым под проникновением двух членов. Его собственный орган истекал сладким предэякулятом, сочившимся из щелочки на головке. Он так желал освобождения, что буквально не мог больше держаться, это было слишком хорошо, слишком по-блядски, слишком непривычно. Затем его голос прорезался, и упругая грудь Чанбина окрасилась сюрреалистическими узорами горячей спермы, но парней это не остановило, они хотели завершить начатое и кончить одновременно.              — Бинни, у тебя же тоже есть хвостик, — проурчал Феликс, прикусывая губу.              Чанбин догадался, чего хочет его парень, и приспустился чуть ниже и теперь лежал на спине, все еще находясь внутри Джисона, продолжающего скакать на них. Ли вышел из дырочки и наклонился между ног Хана, чтобы добраться до хвостика, торчащего из Чанбина. Он аккуратно извлек пробку и медленно погрузился внутрь. Чувство обладания своим парнем в очередной раз заставили его глаза закатиться, а ноги чуть ли не подкосились от ощущения узости.              Пока Чанбин, крепко держа за талию, продолжал насаживать на себя Хана, Ли стал наращивать темп. Джисон, всё ещё с заплывшими глазами, уже лежал на груди старшего, пачкаясь о собственную сперму. Горло болело настолько, будто он пел без остановки несколько часов, безумно хотелось пить, просто безумно. Он ощутил особенно сильное сжатие на своей талии и обжигающую струю в заднице, обозначающую, что старший кончил прямо в него; пошло и отвратительно желанно. Затем хватка ослабела, и Джисон обессиленно свалился на бок, позволяя влюбленным соединиться в мокром поцелуе.              Движения Феликса уже было сложно назвать сосредоточенными, он гнался за собственным удовольствием, как гоночный автомобиль на Формула-1. Чанбин позволил парню взять инициативу в свои руки, но обхватил его талию ногами, прижимая еще ближе к себе. Теперь и Феликс был испачкан спермой Джисона, подтверждая, что это и его заслуга. Он сделал последние несколько толчков перед тем, как выйти из Чанбина и направить мощную струю спермы прямо ему на грудь.              — Мне так нравятся твои сиськи, — Феликс упал по другую сторону от него, — я не мог не кончить именно на них, — он повернул голову и невесомо чмокнул старшего в нос.              — Делай так хоть каждый день, — хмыкнул Со и, закинув ногу Феликса к себе на бедро, притянул его для долгого послеоргазменного поцелуя.              Ли отстранился от него лишь для того, чтобы сказать Джисону:              — Милый, все в порядке, тебе понравилось?              Хан все никак не мог отдышаться, его грудь вздымалась от потока бессвязных размышлений, все еще создающих хаос в его голове, но тем не менее силы на ответ он смог найти.              — Делайте так хоть каждый день.              Такой ответ рассмешил парней и, поняв, что все действительно в порядке, они продолжили изучать рты друг друга, словно это был их первый поцелуй.              На диване, где обнимались Чан и Чонин, а между ними лежал Сынмин, практически засыпая в объятиях друг друга, царило умиротворение. И лишь Минхо никак не успокаивался и продолжал истязания задницы Хенджина, который довел своего парня чуть ли не обморока несколько минут назад. Каждый свой толчок он сопровождал звонкими шлепками по ягодицам, поочередно оставляя следы на бедрах и надавливая на поясницу, чтобы тот буквально лег грудью на диван и вжался лицом в поверхность.              Волосы были в беспорядке, как и мысли, Ли вытрахивал из него всю душу, не щадя ни своих остатков сил, ни разбитое тело танцора. Хван скулил, как настоящая сучка, наполняя комнату жалобными звуками, которые только сильнее разжигали огонь в Минхо, готового положить всего себя, лишь бы ублажить это похотливое создание, надрачивающее себе в такт его толчков.              Он поймал нужный угол и стал бить четко в цель. Теперь скулеж сменился откровенными криками, последствием которых стали белые пятна на ткани обивки и туго сжатая дырочка, что довело и самого Минхо до края. Он заполнил задницу Хенджина, сцеживая все до последней капли. Финальной точкой стал очередной шлепок, прорезавший внезапную тишину и привлекший внимание Джисона, за это время успевшего прийти в себя.              Он поднялся на дрожащих ногах и жестом попросил своего парня отойти в сторону, занимая его место. Хан не долго раздумывал, прежде чем сесть позади Хенджина и припасть к его дырочке губами, высасывая сперму Минхо, текущую из растраханного ободка мышц, который уже был не в состоянии сжаться. Он раздвинул половинки насколько это было возможно и вылизал весь эякулят, даже те капли, что успели стечь по бедру.              Взор Минхо был устремлен на эту картину, от которой у него снова начал твердеть, но Ли понимал, что на еще один раунд не способен, он просто плюхнулся на ближайшее кресло и завороженно наблюдал за происходящим, как и все мемберы; уникальное шоу, такое не увидишь на сцене.              — Я… — дымка в глазах Джисона спала ровно в тот момент, когда он облизал губы, как довольный кот, съевший самое вкусное в его жизни угощение. — Я очень хотел пить… — он не заметил, как по члену снова стекала собственная сперма от второго оргазма, полученного совершенно внезапно. — И не хотел делиться.