Он пахнет сигаретным дымом

      Долгожданное заселение в отель стало глотком свежего воздуха в духоте путешествия и постоянной спешке, суете и волнении. Лишь зайдя в номер, Нориаки, не раздумывая, а так же не разуваясь, сразу упал на старую кровать с довольно мягким матрасом, на удивление не испускавшем клубы пыли.       После двухчасового сна Какёин почувствовал себя немногим лучше. Слегка дизориентированный в пространстве, он приподнялся на локте, принимая сидящее положение и протёр глаза, чувствуя, как затуманенное зрение постепенно приходит в норму. Довольно помятый, сонный, с растрёпанными красными волосами, которые больше напоминали сбитое гнездо, нежели укладку, в смявшейся зелёной рубашке и не особо прилично выглящих штанах, Нориаки даже осматривать себя не решился, зная, что выглядит не лучшим образом. Он посмотрел вокруг. Небольшая комната с двумя кроватями у противоположных стен, выцветшие обои, то ли зелёные, то ли жёлтые, с цветочными завитками, деревянный пол, открытые настежь окна. Лёгкий ветерок трепал невесомые полупрозрачные занавески, а солнечные лучи, изредка перебиваемые одинокой тенью какого-нибудь движения на улице, придавали всему открывшемуся виду нотку красочности и позитива, делая весь день ярче и даже настраивая на что-то хорошее. Последним, на что пал взгляд парня, было чёрное длинное пальто, шитое явно на крупного высокого мужчину, что лежало на кровати напротив. Массивная золотая цепь свисала с края, едва ли не касаясь лакированного пошарпанного пола.       Какёин вздохнул, медленно вставая и потягиваясь, чувствуя как дискомфорт постепенно уходит из затёкших мышц. Видимо, позиция для сна была не из удобных. Разумеется, упасть кое-как, лицом вниз и пролежать так добрые два часа, изогнувшись и распластавшись по кровати, чего ещё можно было ожидать. Нориаки прошёл по комнате, направляясь к входной двери, около которой располагалась ванная. Он глянул в зеркало, слегка повернув голову, осматривая весь ущерб, нанесённый его причёске и, достав из кармана брюк тонкую расчёску, попытался исправить положение, дабы придать себе более-менее приличный вид. Умывшись и действительно почувствовав себя свежее, Какёин вновь вернулся к кровати, обдумывая, чем бы можно было заняться. Конечно, надо было быть начеку — враг мог появиться где угодно и когда угодно. Можно было бы выйти из номера и найти остальных, о чём-нибудь побеседовать с Джозефом, сходить куда-нибудь с Польнареффом, расспросить Абдула о вражеских Стендах или узнать получше Джотаро, который был явно не из разговорчивых. Хотя, Джотаро наверняка скоро будет здесь. Иначе почему его пальто мирно лежало на кровати, небрежно брошенное ? Разве он когда-нибудь снимал его, находясь на людях ? И куда он отошёл ?       Нориаки бережно подобрал лежащее пальто, пропуская ткань между пальцами и ощупывая довольно плотный, грубоватый материал. Даже не поднося его ближе, парень почувствовал горький запах сигаретного дыма, которым была насквозь пропитана, наверняка, вся одежда Куджо. Какёин не одобрял курения, но почему-то этот едкий аромат, въевшийся в чёрную ткань заставлял почувствовать себя спокойнее, даже в безопасности, будто бы Джотаро был рядом. Опустившись на кровать, парень накрылся огромным пальто, цепь на воротнике звякнула, падая на его плечо. Он закрыл глаза, представив, что это Куджо нависает над ним, придавливает своим тяжёлым телом к поскрипывающей пружинами кровати, держа его в своих сильных руках, не выпуская и практически не оставляя возможности двигаться. Нориаки вздрогнул, сминая ткань в руке ещё сильнее, даже не сопротивляясь изображениям, рисующимся в голове, на которых мускулистый высокий парень легко справляется с пуговицами на рубашке его школьной формы, обнажая подтянутый торс, сразу же проводя грубой ладонью от мышц живота к упругой груди, сжимая, внимательно осматривая, чувствуя, как гладкая кожа становится теплее, чувствуя ускоряющееся сердцебиение под его прикосновением, чувствуя, как вздымается грудь парня при каждом вдохе. Наверняка, даже в такой момент Куджо сохранил бы холодное выражение лица, слегка задумчивое, но всё-таки очень заинтересованное.       Не открывая глаз и не выпуская пальто из рук, Нориаки потянулся к ширинке брюк, нетерпеливо расстёгивая и высвобождая из тесных обтягивающих красных боксеров уже практически полностью вставший член. Обхватив его у основания, Какёин резко вдохнул, прижимая к себе воротник пальто, на котором запах казался самым сильным. Как же ему хотелось обвить руками широкие плечи, вцепиться в них, а может даже и впиться ногтями, пока Джотаро, держа его одной рукой за талию и оглаживая второй всё его тело, медленно двигает бёдрами вперёд, проникая членом внутрь, заставляя мышцы напрячься, кулаки сжаться, а пальцы на ногах подогнуться, наклоняется ближе и аккуратно целует куда-то в район скулы, шепча нежное "тише, тише". Куджо был бы очень аккуратным, начиная с медленных движений. Он не был бы слишком нежным, но и не применял бы грубой силы. Погружаясь в свои мысли, Нориаки визуализировал мельчайшие подробности каждого образа — от непередаваемых ощущений и набирающих темп толчков до лёгкой испарины на лбу Джотаро, которая проступает по мере того как темп становится быстрее. Кровать во всю скрипит, стоны наполняют комнату, Нориаки не может отвести глаз от лица Джотаро, стиснувшего зубы и сдавленно выдыхающего, готового вот-вот развалиться на кровати, а может даже и упасть на самого Какёина.       Джотаро очень тяжёлый. Он пахнет сигаретным дымом. Он крепко обнимает Нориаки, не выпуская из объятий. Всё это растворяется в мутном сознании, когда парень постепенно приходит в себя, слегка постанывая, напрягаясь, вытягиваясь, прежде чем обмякнуть от нахлынувшего оргазма. Он открывает глаза. Он один в пустой комнате отеля, лежит на кровати, вцепившись в чёрное пальто. Вдруг до него дошло и он откинул предмет одежды в сторону, будто бы его обожгло чем-то раскалённым до неимоверно высокой температуры. Впопыхах обтерев член краем простыни, Какёин, натянув обратно бельё и брюки, осмотрел внутреннюю часть пальто. На тёмной ткани красовалось несколько крупных белых капель, стекающих вниз. Глаза парня округлились, и он, схватив всё ту же простынь, принялся лихорадочно оттирать запачканную ткань, в надежде устранить следы своей деятельности до того, как Джотаро вернётся за пальто.