Зловещее

Белый цвет — символ чистоты и непорочности, венец всего живого в мире. Для меня же он стал концом, олицетворением бесконечной скорби. Утратив любовь, мир мой лишился ярких цветов. Время застыло на стрелках часов, дни превратились в вечность. Которое суждено мне разделить в полном одиночестве. — Ты — мой прекрасный сон о том, что никогда не сбудется, — горько усмехнувшись, юноша зажёг сигарету, зачарованно наблюдая за танцем пламени на её кончике. Терпкий аромат мяты среди клубов дыма, поднимающегося к потолку. Затянувшись, выпустить струйку дыма, с надеждой глядя в окно. Яркий солнечный свет с трудом проникал сквозь толщу беловато-серого тумана. Блеклые силуэты природы за холодным стеклом, тишину нарушает лишь стук сердца в груди. Угольно-чёрные волосы, серо-голубые глаза как диссонанс души. Равнодушный взгляд, скользнувший по стеклу, Такеру отбросил от себя зеркало. Брызги осколков на полу, гул шагов по каменному полу. Сжав осколок в руке, юноша с грустью осознал, что совершенно не чувствует боли. Физической. Болит лишь душа. А так бы хотелось написать её имя вдоль извилистых линий вен. MIZUKI. Алой росписью оставить след в обречённом мире, вернуть ему краски и вдохнуть жизнь в увядшие лепестки роз. Или разжечь пламя страсти, превратить весь белый мир в танец огня… Воспоминания о прошлом как кадры из старого кинофильма. Жаль, что и они со временем утрачивают цвет. Дни, наполненные любовью и нежностью, тёплым светом солнца и россыпью звёзд в небе ночном. Целый мир, сотканный из тысячи тысяч оттенков и ароматов роз. Такеру видит его таковым лишь во снах, он давно смирился с утратой. «Сон забирает меня снова. Зловещее всегда сопутствует жизни. Прерывистая темнота Заставляет меня падать…» Тихо хлопает дверь, и в белоснежном коридоре Такеру гасит свет. Пустое пространство погружается во тьму. И это единственное, что осталось ему. Что приносит удовольствие. Бесконечное шествие в объятьях мнимой ночи, а за каждой дверью тот же белый цвет и увядший букетик в вазе. Сигаретный дым и вновь по кругу безумие одинокой души. В этом месте время застыло на стрелках часов, дни превратились в вечность. Здесь нет места жизни, как и смерти. Царство одиночества. — Керу-чан? — шатен вздрагивает, словно пробуждаясь ото сна, пачкая белую футболку пепельным крошевом. Поспешно отряхивается, но лишь ещё больше размазывает пепел по ткани. Потушив сигарету в стеклянной пепельнице, спрыгивает с подоконника. Желая слиться по цвету с окружающей обстановкой. Подойти к двери или скрыться в тумане за окном? Страх парализует волю, стоит тьме ворваться в белый мир. Смутный силуэт выскальзывает из неё, девушка задувает огонёк свечи и слабо улыбается, увидев возлюбленного. В карих глазах блестят слёзы, — Привет. — робко и осторожно говорит. Во взгляде плещется страх и отголоски любви в сердце Такеру разносятся угасающим эхом. — Мизуки-чан? Как ты здесь оказалась? — Керу хочет подойти и обнять, поверить в реальность происходящего. Но неведомая сила тянет обратно к окну, и он послушно возвращается на место, прислоняясь к стеклу, — Зачем ты пришла в это проклятое место? Юноша вздрагивает, стоит девушке оказаться рядом. От её теплых прикосновений пробегает разряд тока по венам. — Прости меня, пожалуйста, — мокрыми дорожками по лицу скользит раскаяние и боль. — За что простить? Я ведь умер для тебя. И теперь навечно здесь заперт. Вместо ответа нежный поцелуй, осторожное объятье и слияние некогда влюблённых сердец в одно. Белый мир вокруг становится невыносимо ярким и Керу закрывает глаза, прижимая Мизуки к себе. Сейчас, пусть на одно мгновенье, он готов поверить и вновь полюбить. — Керу, — безжизненная белая пелена спадает с глаз, и юноша находит себя на больничной постели, — Ты вернулся. Тёплые лучики солнца скользят по ткани, нежно касаясь кожи и пробуждая от затянувшегося сна. Ты — мой прекрасный сон о том, что никогда не сбудется. Ты — вся моя жизнь.