Это мой видеоблог!

Аня неторопливо ходила по квартире, собирая сумку. В правой руке она держала список вещей, заблаговременно составленный, чтобы не упустить ничего важного – она не особо любила больницы, поэтому старалась взять те вещи, которые помогали скрасить и облегчить время, проведённое в них.  За годы в спорте сильно и долго она лежала в больницах дважды – когда подростком сломала ногу и во время пневмонии. Оба раза запомнились ей не стихающей болью, иглами, приносящим не менее неприятные ощущения, и плачем детей в соседних палатах. Приветливые лица медсестёр и доброжелательные врачи практически стёрлись из этих воспоминаний предыдущими пунктами. Вероятно, сильнее её пугали не здания больниц, факт нахождения в них и боль, а атмосфера. Почему-то каждый раз она была гнетущей, навевающей ужас и пробивающей на слёзы в самые неудобные моменты. Аня полагала, что всё дело в мыслях людей, попадающих в больницы – они, сосредоточившись на своей проблеме, зачастую не понимают, что стоит направить своё мышление в позитивное русло, и организму будет легче справляться с той серьёзной борьбой, которую он ведёт. Её этому научила добрый доктор-травматолог, которая курировала лечение её перелома и помогала девочке адаптироваться к первому длительному периоду пребывания в больнице. Аня до сих пор помнила её красочный бейджик и форму, чудные голубо-зелёные глаза и добрый спокойный голос, разъяснявший ей сложные вещи простыми словами, рассказывавший смешные шутки и подбадривавший в тяжёлые дни. Видимо, не у всех первый больничный опыт был таким, и Ане становилось от этого грустно. Во взрослых больницах атмосфера была ещё хуже. Если дети склонны видеть мир в светлых тонах и невольно помогали перенастроить своё мышление находящимся с ними в лечебном учреждении взрослым, то стоило попасть в любую больницу, где не было детского отделения, и тягостная атмосфера окружала со всех сторон непроглядной тьмой. Взрослые не спешили думать о хорошем и относились к своему диагнозу либо нейтрально, либо пессимистично. Оптимистов Аня встречала одного на двадцать пациентов, и эта статистика не радовала.  Операция на колене в немецкой клинике, которую она перенесла полтора года назад, стала первой во внеспортивном периоде жизни и прошла для неё довольно безболезненно, если не говорить о длительном и тяжёлом периоде восстановления. Стены палаты были не кипельно белыми, невольно заставляющими задуматься о том самом пресловутом свете в конце туннеля, а нежно-персиковыми, навевающими мысли о лете, фруктах и мягкой коже любимого человека. Всегда улыбающиеся врачи, спокойные пациенты и живописные виды за окном помогли ей пройти это испытание стойко и с минимальными потерями солёной жидкости организма – всё же «приятно» не означает «абсолютно безболезненно». Именно там ей дали совет брать с собой на лечение те вещи, которые максимально связаны с домом и близкими – по словам врачей и специалистов, это помогает сознанию убедить весь организм в том, что ситуация не настолько стрессовая, насколько он полагает первоначально, и это облегчает адаптацию организма, значительно снижая риски осложнений и сокращая время восстановительного периода до полного выздоровления.  – Ты не видела мои тёплые носочки с медвежатами? – Бросила она в сторону кухни, нахмурившимся взором оглядывая шкаф. Одежда была разложена по полкам в строгом порядке, который установила она и поддерживала её девушка, но та самая любимая пара носков постоянно терялась из виду. – Те, которые я дарила? – Крикнула в ответ Саша. – Ага. – Посмотри на сушилке, я, кажется, их в стирку кидала. И отвлекись от сборов, иди ко мне, я закончила с обедом, тебе нужно подкрепиться. – Спасибо! Сейчас подойду. Аня быстрым шагом отправилась в ванную по указанию Саши, но носков на сушилке не оказалось. Вздохнув, она заглянула в стиральную машинку, но та была пуста. – Домовой что ли, – выдохнула себе под нос Аня, потирая лоб. – Домовой-домовой, поиграй и отдай! Когда носки волшебным образом не появились прямо перед ней или, на крайний случай, на ногах, Аня тягостно вздохнула. – Ладно, действительно пора отвлечься. Она вышла из ванной, зашла в спальню, оставила список на комоде, рядом с папкой с документами, и прошла на кухню. – А чем тут так прекрасно пахнет? – Сладко улыбнулась Аня, втягивая носом цветастые ароматы дожидающегося её обеда. Она подошла к Саше и приобняла девушку со спины, складывая руки на открытом топом животе и оставляя россыпь поцелуев на её шее. Саша чуть дёрнулась и заметно напряглась, прикрывая глаза в наслаждении. – Всего лишь твоей любимой пастой, – промурлыкала она, выключая огонь под сковородой и разворачиваясь в объятиях девушки. Она оставила на любимых губах, расплывшихся в улыбке, тёплый поцелуй и прибрала пряди каштановых волос за уши. – Я не видела тебя десять минут, пока ты собирала вещи, но успела соскучиться, вот и как прикажешь мне быть, когда ты уедешь в больницу, а мне придётся поехать в Питер? – Если ты думаешь, что мне будет легче, то ты ошибаешься, – выдохнула в её губы Аня, вновь соединяя их в поцелуе.  – Ну, вообще-то как минимум пару часов тебе будет легче, – протянула Саша, нехотя отстраняясь, но не смея противиться желанию пошутить. – Это когда это? – Когда ты будешь под наркозом. Саша не сдержалась и рассмеялась, вынуждая Аню улыбнуться и выпустить нервный смешок. Она быстро поцеловала Сашу в щёки и уткнулась носом в её шею, вдыхая ненавязчивый аромат родного тела. – Ну ты чего спряталась, – прошелестела Саша, оглаживая её шею и спину.  – Как будто ты ещё не выучила моё лицо наизусть, – фыркнула с улыбкой Аня, щекоча её шею. Саша вздрогнула и хихикнула. – Выучила, но любоваться им я не устану никогда, так что не лишай меня удовольствия. Саша аккуратно приподняла её лицо и взглянула в подёрнутые дымкой карие глаза. Что-то за занавесом пушистых ресниц и авансценой карей радужки заставило внутренности сжаться. – Что тебя тревожит? – В мгновение посерьёзнела она, оглаживая кончиками пальцев покрасневшие щёки Ани. – Я… – смущение ещё ярче окрасило её кожу и она вдруг всхлипнула. Саша сделала несколько шагов и посадила Аню на стул, опускаясь перед ней на колени. Дрожащие и похолодевшие ладони девушки оказались в плену тёплых пальцев Саши, нежно поглаживающих и согревающих. Она заглянула в любимые шоколадные глаза, наполненные горечью слёз, и почувствовала, что сама вот-вот заплачет – сколько бы лет ни прошло, грусть, печаль и боль Ани всегда вызывают ответные у Саши. – Я так боюсь, – прошептала Аня, не переставая всхлипывать. – Не знаю, почему, у меня уже были операции под наркозом, но сейчас так страшно! Это, знаешь, как с самолётами – чем больше летаешь, тем страшнее становится, потому что не может так долго везти! Саша почувствовала, как сердце в груди упало в водоворот остальных органов, закрутившийся с удвоенной силой – она и сама места себе не находила, когда кому-то из близких нужно было оказаться на операционном столе. Страх, что он уснёт и не проснётся, захватывал всё тело и путал мысли, переключая стрелку на путях эмоций, и поезд с огромной скоростью нёсся в этот чёрный обрыв неизвестности. – Моя девочка, – шепнула она, прижимая Аню к себе, переложила ладони на её спину, путаясь в мягких локонах, беспрестанно оглаживая дрожащее тело. – Я буду с тобой, слышишь? – Но ты будешь в Питере, ты будешь совсем-совсем не рядом. – Я всегда с тобой вот здесь, – Саша осторожно протиснула руку между плотно прижатыми друг к другу телами и положила её на рвано вздымающуюся грудь Ани, где гулко билось встревоженное сердце. – Когда я в Питере или Москве, рядышком или очень далеко, днём и ночью, во сне и наяву. Всегда. – За что ты мне такая хорошая? – Вновь разразилась слезами Аня, заставляя Сашу по-доброму тихо рассмеяться. – За твою светлую душу, чудо, – шепнула ей на ухо Саша, оставляя поцелуй на открытом лбу.  Аня затихла, положив голову на грудь девушки и вслушиваясь в одну из самых чудесных мелодий, которую ей доводилось слышать – ровное и звонкое сердцебиение Саши. Ведомое его ритмом, её собственное сердце успокаивалось и возвращалось к нормальному темпу, разнося по всем сосудам умиротворение. – Я проголодалась, – буркнула Аня через пару минут, отрываясь от тела Саши и заглядывая в лучистые мятные глаза – она никак не могла перестать их сравнивать, потому что один её взгляд успокаивал. – Как я могла забыть? – Вдруг хлопнула себя по лбу ладонью Саша, встречая настороженный взгляд Ани. – Все переживания от голода! Нужно тебя накормить, чтобы всякие ненужные нам тревоги убежали и больше не возвращались! А ну-ка прыгай за стол! Аня громко рассмеялась, чувствуя, как тревога начинает выпускать её из своей клетки. С Сашей всегда было так – она знала, что, когда и как сказать, чтобы вытащить Аню из плена кошмаров и ужаса, к чему девушка была склонна. Всегда спокойная и невозмутимая на людях, она ощущала всю силу невысказанных и спрятанных эмоций после, когда оставалась с ними один на один. И Саша спасала – становилась светом маяка в пучине мрака и отчаяния. Она словно на клеточном уровне понимала, как нужно обнять, что прошептать и когда оставить мягкий поцелуй на лбу – инструкцию ей никто не давал, но техникой спасения Ани она владела идеально. Сложнее всего было в те дни, которые предшествовали долгой разлуке, и на людях. Перед близкими друзьями, тренерским штабом и семьями они не скрывались, но обе предпочитали, чтобы журналисты и другие люди не знали. Это накладывало свои ограничения на взаимодействия на различных мероприятиях и светских выходах, но не критичные – обычно СМИ забывали о них спустя пару часов, и Аня брала Сашу за руку, уводила в наиболее отдалённые от толпы уголки и наслаждалась такими распаляющими тайными поцелуями в её жарких объятиях. Сейчас, когда перед ними стояло новое испытание в лице очередной операции Ани – Саше становилось физически плохо, когда врачи рекомендовали её девушке лечение оперативным, а не консервативным путём, – они предпочли перенести все деловые и дружеские встречи, которые было возможно, на послеоперационный период Ани, чтобы не потерять ни минуты драгоценного времени вместе перед разлукой. Когда Саша отвезёт девушку в больницу, ей будет нужно уехать на две недели в Петербург, что отменяет всю больничную романтику, которую она планировала организовать Ане, зная её нелюбовь ко времени нахождения в больничных стенах. Она, разумеется, уже связалась с её лечащим врачом, уточнила, насколько допустимы цветы в палате, взяла контакты старшей медицинской сестры отделения, чтобы договориться с ней о сюрпризе, и выбрала букет на сегодняшний вечер. Сейчас же Саша просто любовалась умиротворённой и не тревожимой тяжёлыми мыслями Аней, занятой лишь обедом. Забавно, что прошло несколько лет их отношений, но чувство одухотворения, трепещущее под рёбрами, словно там кружат стайки колибри, никуда не пропало, как бы их не пугали этим. Её глаза всё так же сверкали при виде глаз Ани, блестящих не менее ярко, руки стремились обнять и прижать поближе, губы, казалось, совершенно не могли насытиться поцелуями. Любили их мысли, сердца и души, и этой силе с удовольствием подчинялись и тела.  – Ты чего так смотришь? – Отложив вилку в сторону, спросила Аня. – Люблю тебя, – не отрываясь от визуального наслаждения своей девушкой, легко сказала Саша. – А я люблю тебя, но когда ты так смотришь, я хочу не обедать, а как минимум поцеловать тебя.  – Если ты думаешь, что я не разделяю твои желания, то ты ошибаешься, – подмигнула ей Саша, протягивая правую руку и переплетая их пальцы. – Но сначала доешь, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты была голодной перед тем, как поедешь питаться этой гадкой больничной едой. – Это не настолько плохая клиника, – с улыбкой закатила глаза Аня. – Там отличные условия и на крайний случай работают службы доставки, так что я точно буду сыта. – Хорошо, тогда я спокойна. Аня взяла вилку в руки и завершила трапезу, пока Саша наливала им обеим горячий чай и доставала из холодильника по куску торта. – Если честно, из-за торта это всё выглядит так, словно мы празднуем мой отъезд в больницу, – хихикнула Аня, принимая тарелку с десертом из рук девушки. – Ну, хорошее в этом тоже есть – ты долечишь свою ногу и больше не будешь мучиться от травмы, разве это не классно? – Подмигнула ей Саша, пододвигая ближе кружку с медвежатами. – Это классно. Но всё остальное так себе. Саша понимающе кивнула и подсела ближе, укладывая голову на её колени. Хотелось замереть в этом мгновении и остаться в нём, как на любимой фотографии. Аня рядом, Саша может к ней прикасаться и чувствовать ответные касания к своей коже, она ощущает её тёплое дыхание, слегка трепещущее выбившиеся из хвоста прядки волос, вдыхает одурманивающий аромат её шелковистой кожи и млеет от ощущения её мягкости на кончиках своих пальцев, видит мурашки, бегущие от её собственного горячего дыхания. На кухне пахнет пастой, чаем и цветами, стоящими в вазе, но куда сильнее этой смеси аромат их любви. Саша уверена, будь они в мире «Гарри Поттера», их Амортенция бы имела аромат весны с нотками карамельных духов и горного ополаскивателя для белья. В любой точке мира, в любой момент времени, в любых обстоятельствах Саша знала, что всегда пойдёт на зов этого аромата и никогда в этом не ошибётся, потому что Аня сделает то же. – Я так не хочу, чтобы это мгновение прерывалось, – едва слышно шепчет Аня, поглаживая волосы Саши. Пропускать нежные пряди через пальцы стало её любимым занятием много лет назад, и своей привычке она не изменяла. Саша же позволяла трогать своё достояние только Ане. – И я думаю об этом, – с улыбкой ответила Саша, разворачиваясь к ней лицом.  Она мягко подвинулась ближе и оставила лёгкий поцелуй на выглядывающей из-под майки коже живота, заставляя Аню рассмеяться. Звонкий и громкий смех, разгоняющий последние остатки её тревоги, заиграл на струнах души Саши, заставляя улыбнуться так широко, что щёки начали болеть, но прекращать эту слегка мазохистскую эмоцию не хотелось. На щеках Ани ещё блестели слёзы, но их легко оттеняли блики счастья в её карих глазах. Саша любила задумываться о том, с чем ещё можно их сравнить – шоколад, какао и осень уже казались весьма скудным запасом, пусть и безмерно красивым. Аня в этом вопросе её опережала – она придумала как минимум три десятка ассоциаций с её цветом глаз и рассказывала, что в периоды разлуки ставит на обои на телефоне не просто их или её фотографию, а снимок одного из синонимов. Это показалось Саше настолько трепетным и нежным, что на её телефоне теперь тоже менялись картинки-ассоциации с любимыми глазами, но вариантов всё ещё было не так много. Её проворные пальцы скользнули на тонкую талию Ани, слегка сжали, выбивая из самой груди девушки стон, и тут же защекотали. – Эй, такие игры мне не нравятся, – сквозь хихиканье, проговорила Аня, пытаясь поймать её ладони и вернуть их на свою талию. Саша, разумеется, сразу подчинилась её желанию. Она была тактильным человеком, но с Сашей эта черта её личности возрастала до предельных значений, порой пробивая их потолок. Стоило пальцам Саши хотя бы кончиками дотронуться до её кожи, и этот участок начинал гореть пламенем, требуя всё новых прикосновений. Она влюблена всем нутром в её крепкие объятия, потому что они на подсознательном уровне дарят ей ощущение полной безопасности и комфорта – она словно за каменной стеной, как бы банально это ни звучало, но при этом окутана мягкостью и нежностью облаков из сладкой ваты. Даже прикосновения губ Саши к её слабым местам не так сильно сводят Аню с ума, как касания её пальцев. И Саша знала, удовлетворяя желания Ани перманентным раздражением её тактильных рецепторов, получая в ответ искорки в карих глазах и благодарность в виде россыпи кротких поцелуев – Саша, в отличие от неё, падка именно на прикосновения губ. Тонкие, словно лёгкое дуновение ветра, грубые, оставляющие отметки и показывающие глубину собственничества Ани, сладкие, словно смазывающие кожу мёдом – её поцелуи такие разные, но такие безмерно любимые. – Я так тебя люблю, Аня, – вдруг прошептала Саша, поднимая взгляд и утопая в любви, кружащейся в осеннем листопаде её глаз. – Так сильно, что совершенно не знаю, как это описать. – Я понимаю, моя любовь, – поглаживая её щёки и лоб, тихо сказала Аня, расплываясь в красивой улыбке. Впрочем, для Саши таковой на её губах была каждая. – Я чувствую то же. Она плавно наклонилась и поцеловала дрожащие в нетерпении губы Саши, краем глаза успев заметить, как красиво сплелись их волосы. На её губах ещё оставалась лёгкая горечь пролитых слёз, но вкус их поцелуя от этого хуже не становился – лишь приобрёл новые интересные сочетания. Губы плавно скользят друг по другу, не спеша и не торопясь углублять поцелуй – хочется просто целовать и чувствовать эту нежность, согревающую даже в самые холодные времена. – Давай не пойдём в ресторан, а просто полежим вместе перед отъездом? – Оторвавшись от Саши на пару сантиметров, попросила Аня, облизывая губы, и прикрыла глаза от удовольствия – её любимый вкус малинового пирога не уходил с родных губ благодаря её новому бальзаму. – Посмотрим фильм? – С готовностью кивнула Саша, соглашаясь на её предложение. – Нет, просто полежим в тишине. Думаю, я успею соскучиться по ней в первые же дни – тишина с тобой самая приятная, в больнице будет по-другому. Саша почувствовала прилив нежности и поспешила накрыть этой волной и Аню при помощи любимых обеими поцелуев. – Если хочешь я могу звонить тебе и молчать в трубку, – с лёгкой улыбкой предложила она, очерчивая контур нескольких родинок на её лице. – Ну уж нет, лучше звони, когда будет время, и будем разговаривать, – нахмурившись, ткнула указательным пальцем в кончик её носа Аня. – Обо всём на свете? – Обо всём на свете. Аня вновь наклонилась, чтобы поцеловать Сашу, но та увернулась и ловко поднялась на ноги, притягивая в свои объятия обескураженную девушку. – Ты чего? – Спросила Аня, пытаясь разглядеть довольное лицо Саши среди кружащихся перед её глазами цветных кругов и звёздочек. – Решила, что ещё пара поцелуев в таком положении, и у тебя разболится спина, поэтому предлагаю сразу переместиться в кровать, а там можно продолжить целоваться или просто молча обниматься, что пожелаешь, – хихикнула она, оставляя звонкий поцелуй на кончике носа всё ещё борющейся с нестабильностью вестибулярного аппарата Ани. – Твои гениальные идеи вызывают у меня тошноту, – усиленно моргая, с улыбкой буркнула она. – От тебя даже это не звучит обидно, – пожала плечами Саша. – Но я тогда не буду подхватывать тебя на руки и устраивать карусель, а то твои недовольства, перемешанные с пастой, окажутся на нашем новом ковре. – Хорошая мысль, – кивнула Аня и запрыгнула на спину Саши. – Но покататься я хочу! Она звонко засмеялась, когда Саша отдала ей честь и строевым шагом отправилась в их спальню, удерживая Аню на своей спине за бёдра. – Мне кажется, ты не страхуешь меня, а просто лапаешь, – ощущая одурманивающие поглаживания кожи, хихикнула на ухо Саше Аня. – А мне кажется, что ты совершенно не против, – ухмыльнулась Саша, скользнув руками вверх по шёлковой коже и сжимая её ягодицы. – Ты права, – пожала плечами Аня, целуя её в шею. – Юная леди, Вы сейчас собьёте настройки центра управления и мы полетим в пропасть, – покраснела Саша, тяжело сглотнув. – С тобой – хоть в пропасть, – прошептала Аня, оставляя дорожку кротких поцелуев на задней поверхности её шеи. – Это прелестно, но давай лучше в кровать. Саша осторожно опустила Аню на кровать, заранее отогнув одеяло, чтобы замёрзшая в своей грусти и переживаниях девушка сразу спряталась в пушистом тепле пледа. Она сжалась в комок под одеялом с головой и требовательно высунула ладошку, подзывая Сашу к себе. Рыжеволосая усмехнулась и быстро юркнула к ней, прижимая к своему телу подрагивающую и вновь всплакнувшую Аню. – Ну ты чего, медвежонок? – Ласково положила ладони на её промокшие щёки Саша. – Что случилось? Что тебя тревожит? – Всё ещё боюсь наркоза, – дрожащим голосом протянула Аня, вытирая слёзы кулачками. – Не знаю, что со мной, вообще себя не понимаю. – Всё хорошо, плачь, если тебе от этого станет легче, – спокойным голосом сказала Саша, оставляя на её щеках лёгкие поцелуи. – У тебя отличный врач, в этой клинике не было ни одной проблемной ситуации в операционных, там работают профессионалы, я всё проверила. – Ты узнавала, кто и как там работает? – Удивилась Аня. – Конечно, я же хочу знать, в чьи руки отдаю свою бесценную девочку. Аня улыбнулась, заглядывая в кристально чистые мятные глаза, вновь сумевшие её успокоить, а вкупе с уверенным и мягким голосом – даже расслабить. Её улыбка стала ещё шире, когда Саша осторожными движениями стёрла слёзы с её щёк и покрыла поцелуями каждый сантиметр кожи. Внутри разлились реки спокойствия, обезвреживая обжигающую тревогу, словно вода – огонь. Аня придвинулась ближе и положила голову на грудь Саши, наконец ровно дыша и проходясь губами по доступной ей коже девушки. Она прикрыла глаза и задремала, не прекращая улыбаться. – Поспи, медвежонок, а я буду рядом, – шепнула ей на ухо Саша, поглаживая её руки и спину, периодически перебирая каштановые пряди. Она поставила будильник, но сама не сомкнула глаз, наслаждаясь красотой лежащей в её объятиях девушки. Саше до сих пор не верилось, что они смогли преодолеть все те препятствия, что им подбрасывали спортивная и обычная части их жизней. Ни одна медаль, ни один человек, ни одно обстоятельство, казавшееся в моменте концом света, не смогли их разлучить, и для неё это было единственно важным. Что бы ни происходило, их умение слушать, слышать и говорить было весомым фактором во всём происходящем – даже в полном хаосе, когда все предсказывали им тяжёлые периоды отношений, они справлялись со всеми тяжбами, разговаривая и не скрывая свои чувства. Всю боль, обиду и злость они спокойно высказывали друг другу, не утаивая никакие детали, даже малейшие, чтобы в будущем эта неприятная крошка не разрослась до размеров валуна, который придавит их обеих. Хрупкая девочка в её руках является самой сильной и непоколебимой из всех, кого она знает. И эта девочка – её взаимная любовь. Неловкие взгляды и касания, неумелый флирт и попытки спрятать желание целовать в губы за отмазкой о том, что хочется научиться целоваться на будущее, а с кем же это делать, кроме как с лучшей подругой, ночёвки со слишком тесными объятиями и обжигающие изнутри неприемлемые для подруг мысли – они прошли все эти этапы, постепенно сближаясь и принимая себя и свои чувства. Их история любви расцвела в холодный зимний день и согревает обеих в любую погоду. Саше кажется, что она никогда не сможет насладиться красотой Ани, её поцелуями и светом души, искорками в глазах, когда она счастлива, и всей глубиной карего оттенка, раскрываемой слезами; шёлком волос и мягкостью кожи, огнём прикосновений и сталью характера. Любящая сладкое и предельно милая в своей неуклюжести – её Аня-медвежонок стала кроткой, но безумно яркой звездой, не ослепляющей, но освещающей всё вокруг. Саше кажется, что даже если погаснет солнце, она всё увидит благодаря свету Ани. Говорить с ней, кажется, можно бесконечно – Аня ловко подхватывает все темы, будто читает мысли, и умело острит, веселя Сашу, даже если у неё пасмурное настроение. С ней всегда интересно и любопытно – Аня умеет быть очень неожиданной и оттого всё более удивительной. Саша думает, что влюбляется в неё каждый день заново, и раз за разом это чувство всё набирает обороты. – Я так тебя люблю, – едва слышно говорит она, невесомо проводя кончиками пальцев по слегка поалевшим щекам – Аня наконец согрелась. – Обещаю, всё будет хорошо, медвежонок. Я приеду к тебе сразу, как только смогу, но до того момента буду на связи каждую минуту. Ты справишься, моя самая сильная девочка, и всё будет замечательно. А потом мы поедем отдыхать, выключим телефоны и забудем обо всех и обо всём на свете. Ты, я и дикая природа, как мы любим. Тишину комнаты разрезал негромкий звонок будильника и Саша удивилась тому, что прошло несколько часов – за своими мыслями и наблюдениями она совсем потеряла ощущение хода времени. Аня в её руках немного заворочалась и Саша наклонилась, целуя её в тёплую щёку. – Анюта, пора просыпаться, нам нужно собираться, – мягко сказала она, оглаживая лицо девушки. – Ещё пять минут, пожалуйста, – нахмурившись, захныкала Аня, утыкаясь лицом в её шею. – Договорились, но я встану, чтобы дособирать твою сумку, хорошо? Вместо ответа Аня лишь крепче сжала её в объятиях и засопела, обжигая шею Саши своим горячим дыханием. Внутри что-то затрепетало, и Саша в ответ прижала девушку ближе к себе. – Я тебя поняла, лежу на месте, – с улыбкой погладила её по волосам она. Аня с улыбкой кивнула. Ровно через пять минут Аня открыла глаза и сладко потянулась, проводя ладонями по сонному лицу. Она легла на Сашу и повернулась к ней, заглядывая в светлые глаза. – Как ты себя чувствуешь? – Тихо спросила Саша, аккуратно распутывая пряди её волос. – Намного лучше, спасибо, – с улыбкой ответила Аня. – А твоё предложение собрать мою сумку ещё актуально? Она красиво прищурилась, сверкая лисьим взглядом, и Саша невольно улыбнулась ещё шире, оставляя поцелуй на кончике её носа. – Конечно, – кивнула она. – Ты полежишь или пойдёшь в душ? – Полежу, – протянула Аня, растягиваясь на кровати звёздочкой. – А в душ сходим вместе. Нам, всё-таки, предстоит долгая разлука, хочу иметь свежие моменты в голове, чтобы вспоминать долгими одинокими вечерами. Саша звонко рассмеялась, целуя Аню в губы, и прошептала слова любви, едва отстранившись от неё. – Отдыхай, милая. Она поднялась с кровати, взяла с комода список вещей Ани, осмотрела уже собранное и за десять минут разобралась с оставшимися пунктами. Аня в это время лениво потягивалась на кровати и пыталась держать глаза открытыми, чтобы вновь не провалиться в сон, с улыбкой наблюдала за помогающей ей со сборами Сашей. Сосредоточенная и чуть нахмурившаяся в задумчивости – она выглядела особенно умильно. Вскоре она поднялась с кровати и ушла в ванную, оставляя дверь открытой, чтобы Саша свободно зашла к ней, когда закончит со сборами. Она было задумалась о том, какая же у неё всё-таки невероятная девушка, как её путешествие по любимым моментам их истории прервали прикосновения родных рук, заставившие её вздрогнуть и тут же почувствовать прилив жара внизу живота. Она запрокинула голову и на её шею опустились горячие губы, плавно заскользившие по влажной коже. Ладони Саши сильнее сжали её талию и скользнули на подтянутый живот, дразняще спускаясь вниз и возвращаясь обратно, игриво гуляя по груди. Аня выпустила с губ звонкий стон, когда Саша оставила на её шее крупный засос. – Уже слышу, как врач интересуется, откуда у меня эта маленькая гематома, – едва слышно шепчет Аня, задыхаясь в своём наслаждении. – Можешь ему рассказать, он обязан хранить в секрете все данные, которые ты ему сообщила, поэтому, если что, засудим его за распространение врачебной тайны, – прошептала ей в ухо Саша, прикусывая нежную мочку. – А вот об этом лучше молчи, хочу, чтобы это было только между нами. Её левая ладонь накрыла грудь Ани, в то время как правая наконец опустилась к такой желанной возбуждённой плоти. Аня звучно простонала, прижимаясь спиной к телу Саши и прогибаясь в пояснице. Её руки легли на обнажённые ягодицы девушки, сильно сжимая и выбивая ответные стоны. – Как же хорошо-о-о, – протянула Аня, не сдерживая своё наслаждение, пока Саша ловко подводила её к вершинам удовольствия, не отрывая свободную ладонь от её груди, уделяя ей должное внимание, губы – от шеи, на которой расцветали всё новые маленькие звёздочки-засосы. Ноги задрожали и подогнулись, но Саша подхватила Аню, разворачивая к себе и целуя разомлевшую девушку в губы, и убрала мокрые волосы от её лица. – Если бы ты видела, насколько ты восхитительна в моих глазах, – любовно сказала она, оставляя поцелуи на её припухших губах. – Я так тебя люблю, – шепнула в ответ Аня, прижимаясь ближе к родному человеку. – Не представляю, как проведу без тебя две недели. – Меня не будет рядом только физически, не переживай, мысленно я всегда с тобой. К тому же, мы можем переписываться и созваниваться, так что ты не будешь одна. – Знаю, милая, и спасибо тебе за это. – Брось, за это не благодарят, – смущённо отмахнулась Саша, целуя её плечо. – А когда ты восстановишься, мы поедем в отпуск. – Только вдвоём? – Только вдвоём. – Тогда я хочу скорее на операцию, чтобы этот миг побыстрее настал! Саша рассмеялась и поцеловала её, радуясь тому, что страхи Ани отступили, позволяя и ей шутить насчёт предстоящего времени в больнице, её спокойствие – главная награда. Спустя некоторое время они вышли из душа, оделись, поставили сумку Ани поближе к входной двери квартиры и присели выпить по кружке чая перед отъездом. Аня уже шутила и смеялась, не выглядела бледной и напуганной, чем была довольна Саша, и подгоняла девушку. – Я, конечно, рада, что твои страхи отпустили тебя, но то, как активно ты пытаешься сбежать от меня в больницу, начинает смущать, – хихикнула Саша, помогая Ане надеть куртку. – Чем быстрее я от тебя сбегу, тем быстрее я к тебе вернусь, а это – моя главная цель сейчас, – лишь пожала плечами Аня, бодро надевая шапку. – Эх, а я уже думала, у тебя в больнице прячется любовник, – наигранно задумалась Саша. – Конечно, милая, но ты меня недооцениваешь – там целая палата, – подмигнула и рассмеялась Аня, первой выходя из квартиры. – Ну тогда ты точно не заскучаешь, это успокаивает, – рассмеялась ей в тон Саша, подхватывая сумку и закрывая квартиру на ключ. Аня расхохоталась, оставила поцелуй на её губах и вприпрыжку отправилась на улицу, чтобы завести машину и оставить её разогреваться, пока Саша, не торопясь, несла её сумку, по дороге заказывая цветы в больницу Ане. Стоило ей выйти из подъезда, как от телефона её отвлёк снежок, прилетевший ей прямо в живот. – Один-ноль! – Воскликнула Аня и спряталась за машиной Саши, лепя новые снежки. – Я не поставлю твою сумку на снег, поэтому либо подожди, пока я положу её в багажник, либо играй нечестно, – улыбнувшись, сказала Саша. Аня на мгновение задумалась, после чего бросила в Сашу ещё один снежок и открыла багажник, чтобы ей было удобнее расправиться с вещами. – Ты выбрала и то, и другое? – Именно! Два-ноль! Саша быстро убрала сумку в багажник, закрыла его и собрала немного снега с крыши машины, слепила из него снежок и, проследив за траекторией побега Ани от машины к ближайшему дереву, ловко бросила его в девушку, попав в её плечо. – Ладно, один-два, – с улыбкой в голосе крикнула из своего укрытия Аня. – Возвращайся ко мне, победительница, тебе не стоит бегать, тем более по снегу – под ним может быть лёд, не хочу, чтобы ты поскользнулась. Аня с улыбкой кивнула и неторопливо подошла к ожидающей её Саше, вручив ей в руки небольшое сердечко, слепленное из снега. – Маленький подарок, – с улыбкой прокомментировала поделку умилившейся Саше она. – Оставлю его на крыше машины, в ближайшее время не растает. Спасибо, – она кротко поцеловала девушку в губы и помогла ей сесть на переднее пассажирское сидение. Они быстро доехали до клиники, по дороге не распуская сплетённые в замок руки и подпевая песням из составленного общими усилиями плейлиста. Саша аккуратно припарковалась, достала сумку из багажника и подала Ане руку, которую она сразу обвила своими, и уложила голову на её плечо. Они прошли регистратуру в приёмном покое, Аня оставила верхнюю одежду в гардеробе и долго обнимала Сашу, пока медицинская сестра терпеливо ожидала, чтобы проводить её к палате. – Позвонишь мне, когда разместишься и доктор проведёт осмотр? – Тихо попросила Саша, глубоко вдыхая аромат тела Ани. – Конечно, – с готовностью кивнула девушка, крепко-крепко сжимая её кофту в своих руках. – И звони или пиши в любое время, если тебе станет грустно, страшно или просто захочется со мной поговорить. – Тогда тебе придётся держать телефон всегда рядом, потому что нет ни одной минуты, когда я бы не хотела этого, – усмехнулась Аня, ласково целуя её шею. – Помни, что только на тебя у меня абсолютно всегда включены уведомления, – улыбнулась в её макушку Саша, оставляя на волосах лёгкие поцелуи. – Я люблю тебя. – Люблю тебя, медвежонок. Беги. Саша слегка отстранилась и нежно поцеловала Аню в губы, не думая ни о медсестре, ни об охраннике на входе. Судя по тому, как увлечённо её девушка отвечала на поцелуй, её тоже не особо волновали невольные зрители. – До скорой встречи, – прислонившись своим лбом к её, шепнула Саша. – Я буду ждать видео, как ты отходишь от наркоза. – Договорились, – хихикнула Аня, оставила беглый целомудренный поцелуй на её губах и отошла к медсестре. Саша с улыбкой наблюдала за двумя удаляющимися фигурами, стараясь не обращать внимание на скатывающуюся по её щеке слезинку. Аня и медсестра дошли до лифта в конце коридора, зашли в него, девушка нажала на нужную кнопку. Аня поймала взгляд Саши и одними губами прошептала "Люблю", ловя воздушный поцелуй, который рыжеволосая успела ей послать. Шумно выдохнув, Саша развернулась и отправилась к машине, по пути попрощавшись с охранником. Она села за руль и сразу услышала звук уведомления. Медвежонок: *фото* "Я говорила, что ты – лучшая девушка, которую только могла создать для меня жизнь?" Саша улыбнулась довольной улыбке на любимом лице, уткнувшемся в пышный букет. Она заметила на её щеках тонкие дорожки слёз, но решила не обращать на них внимание девушки – если она захочет, то сама расскажет. Вы: "Да, но это каждый раз звучит чудесно. Люблю тебя, моя сказочная девочка!" Медвежонок: "Люблю тебя, моё чудо!" "Доктор зайдёт завтра с утра, пока медсестра взяла у меня основные данные, которых у них ещё не было, и попросила лечь пораньше, потому что рано утром мне нужно будет сдать кровь. Я отпишусь тебе, когда поговорю с доктором завтра, а сейчас я уже лежу в постели, но точно не усну, пока ты не отпишешься, что доехала" Вы: "Уверена, что стоит ждать? Может, будешь засыпать? Я буду в порядке, не переживай!" Медвежонок: "Ты же знаешь, что я не смогу) Так что давай, не отвлекайся на меня, а смотри на дорогу и езжай домой, я пока почитаю" Саша улыбнулась и отложила телефон на пассажирское сидение, включив их плейлист с того момента, на котором они с Аней остановились. По пустым вечерним дорогам она быстро доехала до дома, припарковалась и вернулась в мгновенно похолодевшую без светлого лучика счастья квартиру. Вы: "Я дома. Здесь без тебя холодно" Медвежонок: "Хорошо, теперь я спокойна" "Понимаю, я тоже замёрзла, как только ты отпустила меня из своих рук, и никак не могу согреться" Вы: "Я нашла твои любимые тёплые носки, положила их в боковой кармашек сумки, ты видела?" Пока удивлённая Аня доставала желанную вещь, Саша быстро вымыла руки, переоделась в пижаму, налила кружку чая и улеглась под одеяло. Медвежонок: "Нашла! Спасибо огромное! Ты настоящая кудесница, я думала, что потеряла их в какой-нибудь поездке!" Вы: "Не стоит благодарности, моя любовь, надеюсь, они смогут тебя согреть" Медвежонок: "Они, конечно, не твои объятия, но, учитывая, что это твой подарок, мне сразу стало легче" "Доброй ночи, Сашенька! Люблю!" Вы: "Сладких снов, мой любимый медвежонок" Саша отложила телефон на прикроватную тумбу, с улыбкой посмотрела на их фотографию, стоящую на ней в рамке, и прикрыла глаза, сжимая в руках каштанового плюшевого медвежонка из огромной коллекции девушки, пахнущего духами Ани. *** Саша улетела в Питер на следующий день и полностью погрузилась в работу: репетиции шоу, съёмки для проектов и интервью, встречи с друзьями и коллегами, переговоры насчёт весенних туров. Дела полностью закружили её в свой безумный водоворот, но она находила двадцать пятый час в сутках для общения с Аней – они созванивались с утра, когда Саша подскакивала по зову громкого будильника и устало собиралась на новые встречи и тренировки, а Аня – на подготовительные процедуры и обследования перед операцией. Пусть недолгий, но наполненный не выходящим из их обихода флиртом, шутками и любовью, разговор помогал им обеим настроиться на нужный лад. Аня всегда с широкой улыбкой смотрела на сонное лицо Саши, которая пыталась бодриться, как могла, чтобы поддержать её, но ей не нужны были слова – Ане прекрасно хватало её улыбки и внимания. Каждый вечер Саша устало заползала домой, быстро принимала душ, падала в кровать и набирала Аню по видеозвонку. Общаться с ней – лучшая рефлексия после сложного дня, и Аня с удовольствием помогала ей восстанавливать свои силы, наслаждаясь её спокойствием и умиротворением, постепенно стирающими дискомфорт с любимого лица. Этим утром Саша проснулась раньше будильника и сразу схватила в руки телефон, на котором уже висело одно непрочитанное сообщение от Ани, в котором она спрашивала, проснулась ли она. Саша сразу ответила на сообщение, протирая глаза и тут же ощущая новый прилив волнения, мучившего её половину ночи. Через полминуты на экране её телефона ожило изображение любимой девушки. – Привет, – непривычно тихо, пусть и с присущей ей тёплой улыбкой, поздоровалась Аня, поправляя волосы. – Привет, медвежонок, – широко улыбнулась Саша, посылая в камеру воздушный поцелуй. Аня прижала ладонь к щеке, на мгновение прикрывая глаза. – Как дела? – Если честно, до твоего звонка я сильно переживала, а сейчас вдруг почувствовала себя лучше, даже предстоящая операция пугает не так, как вчера вечером. – Разговаривала с доктором? – Да, он заходил полчаса назад, проверял все показатели и поговорил со мной, рассказал обо всём, что будет происходить, показал мне рентген моей ноги, который мы сделали в начале его обхода, и так забавно шутил! Ты была права, когда убеждала меня в том, что здесь работают только профессионалы. – Я рада, что у тебя такой классный врач, но ты там сильно не заглядывайся, – подмигнула девушке Саша, предупредительно указав на неё пальцем. – Он главный в моём гареме, – поиграла бровями Аня, но не выдержала и залилась смехом, когда Саша посерьёзнела и нахмурилась. – Ну что ты, милая? Я же просто шучу! – Дошутитесь, Анна Станиславовна, – выдохнула рыжеволосая. – Ладно, ты помнишь, что ты обещала мне снять видео? – Ты про наркоз? – Уточнила Аня. – А есть ещё варианты? – Приподняла брови Саша – Есть, но для этого нужна и ты. Аня хихикнула и с удовольствием наблюдала за переливами алого смущения на коже девушки, когда она поняла её посыл. – Мы поговорим об этом, когда ты выпишешься, маленькая интриганка, – с улыбкой сказала Саша. – А пока я жду видео после операции. Она в одиннадцать? – Ага. Какие у тебя планы? – У меня тренировка с десяти до часа, но я оставлю уведомления включёнными и попрошу Никиту отслеживать сообщения, так что буду на связи. – Уверена, что хочешь так отвлекаться на меня? Не хочу, чтобы ты переживала лишний раз и... – Эй, медвежонок, тебе уже начали давать наркоз? – Мягко прервала её Саша. – Нет, с чего ты взяла? – Нахмурилась Аня, на всякий случая смотря на название практически закончившегося лекарства на стойке капельницы, а затем вновь на девушку. – Ты начинаешь болтать глупости, – подмигнула она. – Тебе бы в стендап, милая, – хихикнула Аня, заметно расслабляясь. Она хотела сказать что-то ещё, но её отвлекла открывшаяся после стука входная дверь. В палату зашла, вероятнее всего, медицинская сестра, которая пришла снимать капельницу пациентки, но увидела, что Аня говорит по телефону, поэтому уточнила, стоит ли ей подождать. – Сашуль, я пойду, хорошо? – Обратилась к своей девушке Аня, не желая утруждать медсестру и заставлять её ждать, когда у девушки, помимо неё, есть ещё пациенты, которым требуется её помощь. – Я отпишусь тебе перед операцией, а пока спокойно собирайся и передавай всем привет от меня, хорошо? – Конечно, медвежонок, набирайся сил и не переживай, всё будет отлично! Люблю! – Люблю тебя, – улыбнулась Аня, завершая звонок. Она сняла наушники и взглянула на терпеливо ожидающую медсестру. – Прошу прощения за задержку, можете снять мне капельницу? – Конечно, Анна Станиславовна, – прощебетала девушка и подошла к пациентке, осторожно отсоединяя иглу от катетера в вене. – Скажите, – Аня взглянула на бейджик над нагрудным карманом хирургического костюма дежурящей сегодня медсестры, – Дарья Алексеевна, а как мне будут давать наркоз? – Ваш лечащий врач решил, что внутривенно. – Придётся делать ещё один прокол? – Нет, не переживайте, мы используем катетер для ввода нужного препарата. Ваши болезненные ощущения будут сведены к минимуму, это я Вам гарантирую. – Спасибо, – с улыбкой кивнула девушке Аня, заглядывая в красивые изумрудные глаза, так же, как и глаза её любимой девушки, приносящие толику успокоения. – Вы меня успокоили. – Рада, что смогла помочь Вам, Анна Станиславовна, а сейчас постарайтесь отдохнуть, через час мы начнём готовить Вас к операции. Медсестра забрала передвижную стойку вместе с использованной системой и вышла из палаты, убедившись, что пациентка хорошо себя чувствует. Аня смогла вдохнуть полной грудью, и решила погрузиться в чтение уже начатой книги, чтобы скоротать время перед операцией. Спустя час в её палату зашли уже знакомая ей медсестра с новой капельницей, её лечащий врач и хирург, ответственный за её операцию. – Здравствуйте, Анна Станиславовна, – поздоровался с ней последний, приветливо улыбаясь. Медсестра в это время осторожно поставила ей капельницу, а врач переписывал в карточку показатели данных с монитора, тихо переговариваясь с ней. – Меня зовут Арсений Александрович, я Ваш хирург, очень приятно с Вами познакомиться. – Взаимно, – с улыбкой сказала Аня, откладывая книгу на прикроватную тумбочку. – Неужели Вы будете в одиночку справляться с моей расшалившейся связкой? – Вы меня переоцениваете, – рассмеялся он. – Со мной в команде будут работать ещё два прекрасных специалиста, они уже готовятся в нужной операционной, а я решил лично ответить на все интересующие Вас вопросы перед началом нашей работы. – Скажите, как долго продлится операция? – Предположительно три часа, но всё будет зависеть от того, насколько положительно воспримет наше вмешательство Ваш организм. Если что, это лишь звучит слишком сложно и пугающе, на деле речь о том, насколько затронуты близлежащие структуры и как быстро мы расправимся с основной проблемой, что будет зависеть от готовности Вашего организма нам помочь. – Что Вы имеете в виду? – Понимаете, каждый организм – уникальная система, в которой властвуют свои правила, пусть и подверженные общепринятым законам, но везде есть исключения и смещения в ту или иную сторону, думаю, Вы это понимаете. Эти самые особенности влияют на то, как отнесутся к работе хирургов биохимические процессы в тканях, Ваши сосуды и нервы. – Думаю, я Вас поняла, спасибо, – кивнула Аня, удивляясь тому, насколько интересно подходит к своей работе этот доктор. – Скажите, а может быть такое, что на меня перестанет действовать наркоз посреди операции? – Такие случаи бывают, но они крайне редки, – спокойно и честно ответил хирург. – Рядом с Вами на протяжение всей операции будет находиться наш классный анестезиолог и, в подобном случае, он добавит в Ваш организм дозу волшебного препарата, – он щёлкнул пальцами по упаковке лекарства на стойке, за поступлением которого следила медсестра, – так что всё будет как по учебнику. – А я буду выходить из наркоза здесь, в палате? – Запланировано именно так, но может быть такое, что Вы начнёте приходить в себя в завершающем периоде операции. Не переживайте, если так случится, то Вы всё ещё не будете ничего чувствовать, потому что помимо общей анестезии, мы обезболим место работы, чтобы избежать рисков появления спонтанных мышечных сокращений. Проще говоря, чтобы Ваша нога случайно не дёрнулась. Хотите узнать что-то ещё? – Только одно: скажите, а я могу взять в операционную телефон? Дело в том, что я хотела снять момент выхода из наркоза, а раз есть шанс того, что это случится в операционной, можно ли взять телефон туда, для перестраховки? – Думаю, мы можем попросить одну из операционных сестёр обработать Ваш телефон дезинфекционным средством и держать его в предоперационном помещении, откуда Вам смогут его подать, договорились? – Да, спасибо Вам большое! – Отлично, – кивнул Арсений Александрович. – Сейчас позовём к нам санитаров, которые помогут Вам перелечь на кушетку с колёсами, и устроим заезд по коридорам больницы. Любите скорость? – Обожаю, – улыбнулась Аня, проникаясь симпатией к молодому врачу. – Супер, я тоже, но постараемся повеселиться и, при этом, соблюсти скоростной режим, не то нам не поздоровится, – подмигнул он. – Дарья Алексеевна, позовёте Ивана и Дмитрия? – Конечно, Арсений Александрович. Девушка убедилась в нужной скорости поступления лекарства в организм пациентки и вышла из палаты. Спустя минуту она вернулась с двумя молодыми людьми, везущими за собой каталку. – Анна Станиславовна, карета подана, – с улыбкой изобразил поклон Дмитрий, с которым Аня успела подружиться за время пребывания в больнице. – Благодарю, не изволите ли мне помочь? – Со смешком сказала она. – Разумеется! Молодые люди ловко, но осторожно переложили пациентку на каталку и, получив указания от хирурга, отправились в нужную операционную. Арсений Александрович взглянул на записи лечащего врача Ани, переговорил с медсестрой и отправился готовиться к операции, попросив девушку принести телефон пациентки к операционной. Аня следила за лампами на потолке, перебалтываясь с санитарами, что успокаивало нервные вспышки в её сознании. Возможно, дело в лекарствах, возможно, в окружающей её обстановке и доброжелательности специалистов, работающих с ней, возможно, в поддержке Саши, которую она чувствовала даже сквозь километры. – Приехали, – оповестил Аню Иван, и девушка отвлеклась от своих мыслей, разглядывая новую обстановку. – Спокойной работы, коллеги! А Вам, Анна Станиславовна, желаем добрых снов! Санитары обмолвились ещё парой слов с операционными сёстрами и уже находящимися в помещении врачами и вышли за дверь. Рядом с Аней сразу оказался анестезиолог – молодой человек в защитном костюме и маске на лице, которые не смогли скрыть добрые блики в его глазах. – Здравствуйте, Анна Станиславовна, – поздоровался приятным голосом он. – Сейчас я начну вводить Вам одно волшебное лекарство и через пару минут вы почувствуете лёгкость во всём теле и небольшое головокружение. Не волнуйтесь, так и должно быть – это действие наркоза. Сообщите мне, когда эти ощущения начнут нарастать, договорились? – Да, – кивнула Аня, слушая, как заворожённая. – Мне казалось, медсестра дала мне волшебное лекарство в палате. – Это был не наркоз, его Вам могу ввести только я, но поверьте, ничего ненужного в Ваш организм не попадало. Вы готовы? – Думаю, да. – Хорошо, тогда я начинаю вводить Вам наше чудное средство. Он оглядел операционную, полностью готовую к началу работы, взял нужную систему и подсоединил её к катетеру в руке пациентки. Аня постаралась отвлечься от писка монитора, шума собственного сердцебиения и шёпота тревожных мыслей и сосредоточиться на внутренних ощущениях. Поначалу ничего не происходило, и она начала переживать, что на неё не действует наркоз, однако ровно через мгновение после появления этой мысли тело начало легчать в самовосприятии, а голова – слегка кружиться. – Доктор, у меня голова кружится и тело ослабло, – тонким голосом сказала Аня, удивившись тому, как тяжело ей дались эти слова. – И говорить трудно. – Отлично, магия начинает действовать, – вновь оказавшись рядом с ней, спокойно сказал анестезиолог. – Давайте вместе посчитаем от десяти до одного? – Десять, – кивнув, начала счёт Аня, размыто слыша голос врача. – Девять... Восемь... Семь... Шес... Она не успела закончить название следующей цифры, когда сознание вдруг провалилось в небытие, словно она в мгновение ока уснула. – Начнём, коллеги. *** Ане снился диковинный сад, наполненный множеством ярких цветов интересных оттенков, растений необыкновенных форм и деревьев с фантастическими плодами. Вокруг витал аромат карамели и гор, и она упорно шла к его источнику, зная, что это сочетание принадлежит лишь любимому рыжеволосому чуду. Она петляла по тропинкам, не останавливаясь даже у самых красивых цветков, осторожно проходила сквозь кусты, стараясь ничего не сломать, вслушивалась в лёгкое щебетание птиц над головой, не имеющее достаточной силы для того, чтобы перебить смех Саши в её мыслях, усиливающийся, когда она выбирала нужное направление. – Сашенька, где ты? – Крикнула Аня и птицы подхватили её фразу, напевая её в виде мелодии. – Я совсем рядом, – тихо отозвался родной голос где-то рядом и, одновременно с тем, отовсюду. – Я не вижу тебя! – Присмотрись повнимательнее! Аня на мгновение остановилась, крепко зажмурилась и глубоко вдохнула, распрямляя сжатые в кулачки пальцы. Вместе с медленным выдохом она раскрыла глаза и увидела перед собой довольную Сашу. – Сашенька! Аня бросилась в её объятия, вдыхая нежность её кожи, и огладила руками длинные косы, сверкающие на солнце. – Я так скучаю! – И я, медвежонок, – ответила Саша, прижимая её ближе к себе. – Но мы совсем скоро снова будем вместе и всё будет хорошо! Ты мне веришь? – Всегда, – Аня чуть отстранилась и заглянула в лучащиеся счастьем глаза. Она потянулась к её губам, но Саша увернулась и убежала, задорно хохоча. – Не так просто, медвежонок! Сначала догони! Аня засмеялась в ответ и бросилась в погоню. Саша ловко кружила по неизведанным ею тропинкам, пряталась в объёмных кустах и за деревьями, сбивая Аню с толку скоростью своих перемещений. Но в один момент ей удалость запятнать Сашу, и теперь убегала уже Аня. – А теперь ты догоняй! – Крикнула она, убегая и смотря на девушку. – Аня, стой! Аня успела лишь нахмуриться, прежде чем с силой врезалась в большое дерево и мир вокруг закружился. Она неторопливо хлопала ресницами, медленно открывая глаза. В них ударил очень яркий, но вовсе не солнечный свет. – И вновь здравствуйте, Анна Станиславовна, – очень глухо донёсся до неё голос, кажется, анестезиолога. – Если Вы меня слышите и понимаете, моргните два раза, если нет – три. Аня крепко зажмурилась, пытаясь спрятаться от режущего глаза света, но поняла, что ей нужно дать ответ врачу. Она приоткрыла губы, вдыхая побольше воздуха для ответа, но ни язык, ни голосовые связки не собирались ей помогать. – Не пытайтесь говорить, пока что просто моргните, хорошо? Если слышите и понимаете – дважды, если нет – трижды. Не торопитесь, всё в полном порядке и под контролем. Аня автоматически слегка кивнула и поняла, что нужно моргнуть два раза. Глаза слезятся от слишком яркого света, в голове туман, сквозь который прорываются удары отбойных молотков по височным костям, всё тело кажется чужим. Ей требуется несколько минут, прежде чем она выполняет просьбу врача. – Отлично, Вы молодец! – Радостно хвалит её доктор. – Операция практически окончена, хирурги сейчас ушивают Ваш голеностоп, всё прошло успешно. Не переживайте, никакую боль Вы не почувствуете, зато всю прелесть выхода из наркоза – это пожалуйста. Вам принести Ваш телефон? Вы, кажется, хотели заснять это? Аня крепко зажмурилась, глубоко вдохнула и выдохнула, находя в себе силы на пару букв: – Да. – Настенька, милочка, принеси телефон Анны Станиславовны, – сказал куда-то в сторону врач. Аня медленно повернула голову и увидела медсестру в спецодежде, вышедшую из операционной на пару минут и вернувшуюся уже с её телефоном. – Держите, Анна Станиславовна, я включила камеру, – с улыбкой протянула гаджет она. – Спасибо, – смелее поблагодарила Аня, чувствуя, как голос постепенно возвращается. Она перевела взгляд вперёд и увидела перед собой небольшую ширму, скрывающую от неё всю нижнюю часть её тела, начиная от середины живота, и трудящихся над её голеностопом хирургов. Рядом она заметила большой аппарат, склонённый над её ногами. – А что это? – Приподняв руку и указав на неведомое чудо техники, поинтересовалась у анестезиолога Аня. – Это мобильный рентген, хирурги делали снимки во время операции, чтобы убедиться в правильности своих действий, – пояснил он. – Хотите покажу Вам обновлённую версию Вашего голеностопного сустава на рентгене? – А можно прямо сейчас? – Изумилась Аня. – Конечно! Пока она боролась с появившейся тошнотой и звенящей болью в голове, смотрела на свое изображение на экране телефона, отмечая, что выглядит очень даже презентабельно, и придумывала, что бы сказать, анестезиолог весело разговаривал с хирургами, рассказывая им, что с пациенткой всё в порядке и она потихоньку приходит в себя. Аня включила запись и постаралась улыбнуться, что вышло не очень удачно, поскольку мимические мышцы слабовато слушались. – Это мой видеоблог, – слегка растягивая гласные, сказала Аня. – Я проснулась, но операция ещё идёт, вот там вот трудятся классные доктора, – она не попала по кнопке переворота экрана, поэтому шумно выдохнула и повернула телефон экраном на ширму. – Мне не дают смотреть, что там, и я думаю, что не хочу это видеть, ха-ха. – Анна Станиславовна, вот снимок Вашей новой ноги, – подошёл к ней анестезиолог и Аня повернулась к нему, пытаясь понять, что там наделали хирурги, что у неё аж новая нога. Голова соображала туго, мысли путались и подобная информация сразу сбила её с только получившей развитие мысли, которую она начала рассказывать. – Новой ноги? – Недоумённо уточнила Аня, хлопая ресницами в сторону врача. – Мне что, пересадили чью-то ногу? – Ну что Вы, мы просто сделали Вам новую связочку, глядите, – профессионально сдерживая смех, поправил её анестезиолог – он как никто другой знал о всех прелестях выхода из наркоза, опыт научил его спокойно реагировать на любые непонятные слова и действия пациентов. Он протянул руку так, чтобы снимок оказался перед глазами Ани на нужном расстоянии и просвечивался лампами. Туманный и немного потерянный взгляд девушки уткнулся в изображение собственной ноги, она медленно моргала, пытаясь сообразить, что на нём вообще есть. Почему-то знания биологии испарились и она никак не могла понять, что это за кости, где там связки и почему всё белое. – Сашка, смотри, это моя новая связка, – протянула в камеру Аня, вновь переворачивая экран телефона. – Я, если честно, вообще не понимаю, что из этого связка, но потом ты сможешь использовать это видео, когда я буду хвастаться, что всё знаю. Анестезиолог позволил себе улыбнуться под маской и поддержал руку девушки, которая вздрогнула из-за долгого напряжения мышц от удерживания телефона на весу. – Спасибо, – приулыбнулась ему Аня. – Сашка, у меня такие доктора хорошие, просто чудо! Вот этот классный доктор, – она повернула камеру на анестезиолога, – следил за тем, чтобы это волшебное лекарство, – после этих слов она показала систему, подсоединённую к катетеру в своей вене, – поступало правильно и во время всей операции. А вот эти классные доктора, – она вновь показала ширму, за которой периодически проглядывали хирурги, после этих слов отвлёкшиеся и махнувшие в камеру, – сделали мне новую свзяку, представляешь! Она ведь такая крохотная, там ещё столько всего рядом, а они всё очень тонко сделали! Хирурги – это вообще какие-то волшебники. – Вы нам льстите, Анна Станиславовна, – раздался со стороны её ног голос Арсения Александровича, к которому добавился добрый смех команды хирургов и медсестёр. – Поверьте, если бы я хотела Вам польстить, я бы сейчас не смогла ничего придумать, так что я говорю только правду, – хихикнула Аня. – Вот эта волшебная штучка, которую мне капает этот милый доктор, не даёт мне много думать. А её можно, как сыворотку правды использовать? – Я, пожалуй, напишу научную работу на эту тему, спасибо, Анна Станиславовна, – с улыбкой кивнул анестезиолог. – Хотите, я покажу Вашему другу нашу операционную? – Если Вам не трудно, – кивнула Аня, размыкая пальцы на телефоне, который её помогал поддерживать врач. – И это не для друга, а для любви всей моей жизни. – Тогда мы точно покажем, как у нас здесь всё красиво! И докажем, что Вы в полной безопасности, – он поднялся на ноги и неторопливо прошёл по операционной, что-то негромко рассказывая, познакомил заэкранного зрителя с персоналом и вернулся к Ане, избежав место работы хирургов. – Как зовут Вашу любовь? – Саша, – расплылась в улыбке она, слегка краснея, когда доктор вернулся к ней и снял их обоих в кадре. – Александр, вот Ваша девушка, в добром здравии, скоро будет прыгать ещё выше, вращаться быстрее и из коньков вылезать не захочет, так её ноге будет хорошо! – Вот всё хорошо, доктор, – хихикнула Аня, – только не Александр, а Александра. – Ага, прошу прощения, – слегка смутился анестезиолог и вновь взглянул в камеру. – Александра, никаких Александров здесь нет, произошла небольшая путаница, возвращаю Вам Вашу даму сердца. – Спасибо, – Аня взяла из его рук телефон и любовно посмотрела в экран, словно там не её собственное изображение, а любимая рыжеволосая девушка. – Только Вы никому-никому не говорите, доктор, а то я пожалуюсь, что Вы распространили мою личную информацию, которая входит в данные, попадающие под действие врачебной тайны! Сашка сказала, что я могу Вас засудить! – Ничего себе, – изобразил испуг он, – а я не знал, что она юрист. Если я правильно понял, о ком мы говорим, конечно. Аня на секунду испугалась, затем вспомнила, что в какой-то момент они разговаривали и доктор сказал, что вместе со своей старшей дочерью является поклонником фигурного катания и смотрел многие её выступления. Нейронные связи начали работать в полной мере и она поняла, что он должен знать и Сашу. Впрочем, сейчас её волнение и тревога были максимально сведены к минимуму ещё не прекратившим своё влияние наркозом, поэтому никакого страха от возможного раскрытия своей главной тайны она не ощущала. – Не юрист, но очень-очень умная! А ещё красивая, добрая, весёлая, светлая, чуткая, милая, уверенная в себе, креативная, любящая, романтичная и самая потрясающая на свете. Мыслей о том, что она начинает выдавать слишком личные вещи, уже не было, а добродушно улыбающийся ей анестезиолог внушал доверие. – А ещё она обещала, что сразу после моего восстановления мы поедем отдыхать! Я уже так хочу скорее полностью выздороветь, чтобы мы вдвоём уехали далеко-далеко и наконец смогли выдохнуть и не думать о работе и тренировках. Этого так не хватает! – Очень понимаю, наша работа тоже выматывает и часто хочется отдохнуть, – понимающе сказал анестезиолог. – Где предпочитаете отдыхать? Горы? Море? Океан? – На природе, подальше от людей, а что рядом – уже и не важно, – мечтательно прикрыла глаза Аня. За ширмой работа пошла активнее и Аня увидела, что двое хирургов, переговорив с Арсением Александровичем, что-то со смехом ему сказали, попрощались и вышли из операционной. Медицинские сёстры начали собирать инструментарий, анестезиолог взглянул на показатели мониторов и одобрительно кивнул. – Что ж, Анна Станиславовна, я желаю Вам скорейшего восстановления и отличного отдыха, а сейчас доктора почти закончили, так что нам приходит пора прощаться. – Спасибо Вам, доктор. – Анна Станиславовна, как у нас дела? – Рядом с ними оказался Арсений Александрович, протирающий руки сухой марлевой салфеткой. Аня обратила внимание на то, что ширму убрали, но свою ногу она не видит из-за фиксирующей повязки. – Всё отлично, – улыбнулась ему Аня, выключая съёмку. – Спасибо Вам большое! – Ну что Вы, ещё рано благодарить. Вот обрадуете своих поклонников новыми выступлениями, тогда и поговорим, – подмигнул пациентке хирург. – Мы закончили, сейчас отвезём Вас в палату и будем наблюдать за тем, как Вы приходите в себя. Прошу Вас сообщать об абсолютно любых изменениях Вашего состояния, даже если что-то кажется Вам не важным, поверьте, для нас это имеет значение, договорились? – Да. – Вот и чудно. – Он заметил телефон, лежащий рядом с ней. – Съёмка удалась? – Да, спасибо, что разрешили! – Всегда рад помочь, если это в моих силах. Что ж, самое время вновь покататься. – Полный вперёд, доктор! *** – Привет, медвежонок, – широко улыбнулась Саша, когда изображение Ани на экране стало чётким. За окном уже царил полумрак, среди которого ясно светил полумесяц и многочисленные точки-звёзды. Аня отдыхала в палате уже несколько часов, но сил на то, чтобы поговорить с Сашей или родителями у неё не было. Она отправила девушке видеозапись и сказала, что хочет поспать, после чего сама наберёт её, написала, что чувствует себя отлично и операция прошла успешно. Саша пожелала ей добрых снов и сказала, что будет ждать столько, сколько понадобится. Спустя пару часов Аня проснулась, поговорила с медсестрой, которая уточнила, как она себя чувствует, и сразу набрала свою переживающую девушку. – Привет, милая, – расплылась в улыбке она. – Как твои тренировки? Как день? – Я, конечно, очень ценю то, что ты всегда интересуешься мной, но из нас двоих это ты перенесла операцию, длившуюся несколько часов, и сейчас находишься в восстановительном периоде, – по-доброму усмехнулась Саша, поправляя свои волосы. Она тоже лежала в постели, но в съёмной квартире в Питере. – Так что давай рассказывай всё, милая! – Дурашка, – хихикнула Аня. – Я хорошо себя чувствую, только голова немного кружится и общая слабость, но доктор и медсёстры уверяют, что это нормально и через пару дней эти ощущения пройдут. Здесь все очень приветливые и добрые, со мной разговаривают обо всём, что меня интересует или тревожит, а Дарья Алексеевна, медсестра, с которой мы успели даже подружиться, в свободное время заходит ко мне и мы просто разговариваем. – Я очень рада, медвежонок, – тепло сказала Саша, стараясь скрыть кольнувшую сердце ревность и пытаясь убедить себя в том, что она не имеет никаких оснований, но игла затерялась в стоге сена отравленных ею мыслей. – Не ревнуй, – склонила голову набок Аня, показательно прищурившись. – Во-первых, ты же знаешь, что я люблю тебя и только тебя, а во-вторых, она замужем. Так что не бурчи, моя любовь, а лучше расскажи мне, как у тебя дела. Тебе понравилось видео? – Ты у меня чудо, – Саша послала девушке воздушный поцелуй, чувствуя, как по сосудам растекается обезвреживающая яд иглы-ревности нежность. – Дела у меня отлично, я потренировалась и провела две встречи, выдохлась, просто жуть. А видео восторг, я хохотала на весь каток! Все пытались вызнать, что меня так развеселило, но я никому ничего не показала, решила, что эту прелесть могу видеть только я. И твои доктора действительно потрясающие, чего стоит только экскурсия по операционной от твоего анестезиолога! – Ой, а я не смотрела, надо будет глянуть, – задумчиво протянула Аня. – Вместе посмотрим, когда поедем в отпуск, – подмигнула ей Саша. – Я уже так жду нашу поездку! Ты даже не представляешь, что я запланировала, тебе точно понравится! – Не сомневаюсь, родная, ты у меня потрясающая, как и все твои идеи. Саша ярко улыбнулась, но не выдержала и зевнула, прикрыв рот ладонью. Аня любовно улыбнулась такой уставшей, но искренне держащейся ради общения с ней Саше, чувствуя сладкое тепло внутри. – Ладно, я вижу, что ты сильно устала, Сашенька, ложись спать, я тоже буду отдыхать, а завтра с утра поболтаем, хорошо? – Конечно, милая. Но если вдруг тебе понадобится моя помощь ночью, сразу звони, я на связи. – Не волнуйся, в таком случае я позову Дарью Алексеевну, – игриво подмигнула закатившей глаза Саше Аня. – Ой, всё, красавица, ты сейчас заставишь меня взять билеты и приехать к тебе в Москву, – стараясь придать голосу строгость, ответила она. Аня рассмеялась, заражая смехом и Сашу, уже вовсе не думающую о ревности. – Доброй ночи, медвежонок! – Сладких снов, Сашенька. *** Аня проснулась в прекрасном настроении – небо за окном светлое и чистое, по голубому полотну растекаются тёплые лучи весеннего солнца. Лёгкий шелест деревьев, перекликающийся с негромкой трелью птичьих стаек, навевал приятные мысли об уже расцветшей на улицах города весне, побуждая улыбнуться ещё шире. Бонусов её настроению добавлял тот факт, что сегодня она наконец выписывается. Перманентная тупая боль в прооперированной ноге перестала мучить так сильно, как преследовала её в первые дни после операции, постепенно возвращалась подвижность пальцев, последствия наркоза полностью отпустили её организм из своих цепких лап. Аня потянулась, с улыбкой взглянула в окно и потянулась к телефону, чтобы спросить у Саши, приедет ли она её встречать. Девушка ловко уворачивалась от этой темы в их разговорах в последние дни и Аня догадывалась, что, возможно, она хочет сделать сюрприз, поэтому сегодня хотела как-нибудь заставить Сашу проговориться – способы она знала. Её план прервал стук в дверь. – Анна Станиславовна, доброе утро! – Добродушно поздоровалась Дарья Алексеевна, заглядывая к ней в палату. – У меня есть для Вас небольшая передачка. – Доброе! – Повернулась к девушке Аня, тепло улыбаясь. – Я же сегодня выписываюсь, кому пришло в голову передавать мне что-то? – Думаю, Вы сами всё поймёте. Медсестра зашла в палату, пытаясь спрятать за спиной поистине огромный букет, что просто физически было сделать невозможно. Аня расплылась в улыбке, пока девушка подходила к ней и торжественно вручала цветы. – Попросили передать со словами "Надеюсь, это отвлечёт тебя от твоих маленьких хитрых планов по разведыванию информации, но я не буду держать интригу и скажу только "До скорой встречи, медвежонок"". – Спасибо, – заглянула в добрые глаза девушки Аня, вдыхая яркий аромат свежих цветов. – Во сколько меня выписывают? – Через час доктор зайдёт на заключительный обход и после этого я приду, чтобы помочь Вам собрать вещи, и затем провожу Вас до выхода. Поэтому можете передать Вашим встречающим, что они могут приезжать к полудню. – Хорошо, спасибо Вам, Дарья Алексеевна. Медсестра кивнула и предложила принести вазу для букета. Аня кивнула и проводила девушку улыбкой. Пару минут спустя она принесла наполненную водой вазу, помогла аккуратно поставить букет в неё и, записав показания приборов, вышла из палаты. Аня сразу взяла в руки телефон и набрала Сашу. – Сюрприз удался? – Сразу спросила Саша, увидев широко улыбающуюся Аню на экране. – Несомненно, – Хихикнула она, показывая букет в вазе. – Доброе утро и спасибо тебе! – Доброе, медвежонок, – расплылась в улыбке Саша. – Во сколько тебя выписывают? – Дарья Алексеевна сказала, что в полдень, – подмигнула ей Аня. – Так что я тебя очень жду. – Эх, я так хотела оставить всё в сюрпризе, но держать тебя в неведении уже не было сил, ты выглядела слишком подавленной, когда я избегала ответа. – Спасибо, что сжалилась, потому что сегодня я планировала уламывать тебя дать мне ответ слезами. – Это запрещённый приём, – наигранно возмутилась Саша, прикладывая ладонь к груди. – В любви нет запрещённых приёмов, – беззлобно закатила глаза Аня. – Ладно, лучше расскажи, где ты и как дела? За привычным разговором Аня совершенно не заметила, как пролетело время, и от очередного момента любования Сашей, увлечённо рассказывающей ей о новом выученном Ланой трюке и жалующейся на московские пробки, её отвлёк стук в дверь и вошедший в палату доктор. – Анна Станиславовна, добрый день! Самое время для заключительного осмотра. Аня отвлеклась от Саши на экране и улыбнулась всегда приветливому врачу. Саша понимающе кивнула, сказала, что перезвонит позже, поймала свой привычный в периоды разлуки воздушный поцелуй и завершила вызов. – Здравствуйте, доктор! – Кивнула ему Аня. – Даже не верится, что уже столько времени прошло. – Поверьте, мне тоже. Он взглянул на приборы и переписал их показания, затем послушал сердце и дыхание пациентки, замерил пульс и давление и удовлетворённо кивнул. После этого он надел перчатки, снял повязку и осмотрел прооперированную ногу, внимательно изучил взглядом швы, проверил рефлексы и позвал Дарью Алексеевну, чтобы наложить новую фиксирующую повязку. – Итак, Вы отлично восстанавливаетесь, все показатели в норме, швы в полном порядке, рефлексы соответствуют норме, – резюмировал врач, убирая фонендоскоп в карман халата. – Вы полностью готовы к выписке. Я напишу выписной эпикриз и примерно через час Вы сможете покинуть наши стены. – Спасибо Вам за всё, доктор! Я буду скучать, – тепло улыбнувшись, сказала Аня, чувствуя, как по щеке скатывается единственная слезинка. – Взаимно, Анна Станиславовна, – кивнул он. – Буду с удовольствием следить за Вашими новыми успехами! – Благодарю! Он быстро переговорил с медсестрой, улыбнулся пациентке и вышел из палаты. Медсестра закончила с повязкой, унесла перевязочный материал, сменила перчатки и помогла Ане собрать все свои вещи, переодеться и проследить, чтобы она ничего не забыла. – Ну что, Анна Станиславовна, домой? – Спросила Дарья Алексеевна, помогая девушке подняться на ноги. – Домой. *** Три недели спустя – Аня, лежи! – Громко кинула через плечо Саша, даже не оборачиваясь. Она стояла у плиты и готовила ужин, пока Аня отдыхала на диване в гостиной. Саша с самого момента выписки, на которой она встретила Аню с ещё большим букетом, чем та уже держала в руках, и огромной связкой шариков, оберегала девушку от лишних передвижений. Однако их понятия на счёт ненужности того или иного действия Ани сильно разнились – Саша практически пылинки с неё сдувала и за всё бралась самостоятельно, что поначалу льстило, но уже через пару часов начало выводить Аню из себя. Они слегка повздорили, но затем быстро сошлись в том, что Саша даст Ане больше свободы действий, а Аня будет говорить, если ей действительно нужна помощь, и не станет перегружаться. И всё, казалось, наладилось, вернулось к тому гармоничному состоянию, что царило в их квартире уже несколько лет, но беда пришла откуда не ждали – накануне Ане сняли швы, после чего Саша будто забыла всё то, о чём они разговаривали, и по-новой начала заставлять Аню чувствовать себя беспомощной своей чрезмерной заботой. – Во-первых, ты звучишь так, будто я – Лана и мы учим новую команду, во-вторых, я не при смерти и могу ходить, – стараясь не поддаваться своему лёгкому раздражению, парировала Аня, подходя к Саше и привычно обнимая её со спины. – Но швы… – жалостно протянула Саша, млея от кружащих по её шее губ и ладоней на животе. – Вчера сняли, всё обработали, дали рекомендации по уходу и рассказали обо всех противопоказаниях, – сразу отразила её ход козырем Аня. – И мне можно ходить, главное не переусердствовать, но пройти пять метров, чтобы обнять свою любимую девушку, в которую, кажется, вселился какой-то перепуганный бабайка, я вполне способна. Саша шумно выдохнула, выключила огонь под сковородой и развернулась в её руках, мимолётно прикасаясь к губам Ани своими. – Я опять начинаю, да? – Ага, – кивнула девушка, поправляя выбившиеся из косы пряди. – Ты злишься на меня? Саша смотрела прямо в глаза и Аня видела все её глубинные страхи. И она могла бы сказать, что она злится, потому что слова и действия нервной Саши пробуждают в ней мысли о том, что она стала беспомощной и жалкой в этой ипостаси, могла бы устроить скандал и обвинить Сашу во всяких глупостях, но она ещё после первой их перепалки задумалась: а если бы Саша перенесла несколько операций на ноге, не паниковала ли бы она, вздумай Саша свободно перемещаться и долгое время находиться на ногах? Не сходила ли бы она с ума от волнения, постоянно читая истории о том, какие ужасные осложнения и проблемы получили некоторые люди после подобных хирургических вмешательств из-за того, что слишком рано начали двигаться и возвращаться к полноценному темпу жизни? Не боялась ли бы, что её любимому человеку придётся вновь оказаться на операционном столе из-за какой-нибудь глупости и потерять ещё больше времени вне занятия любимыми делом, ставшим уже смыслом жизни? И она знала, что ответ на все вопросы – да. Поэтому и сейчас, когда она вновь увидела все глубинные и мрачные уголки подсознания Саши в её потемневших глазах, рассмотрела блики слёз и чувствовала крепкую хватку на своих руках, она лишь протяжно выдохнула, легко улыбнулась и прикоснулась губами к её щекам. – Я не злюсь, Сашенька, – покачала головой Аня, рассыпая по её лицу сладкие поцелуи. – Я понимаю твои переживания и страхи, знаю, что они основаны лишь на заботе и любви ко мне, и я счастлива, что рядом со мной такой прекрасный человек. Но я осознаю и то, что все эти тревоги делают больно и тебе – жить в постоянном страхе ужасно, и я не хочу, чтобы так было с тобой. Я соблюдаю все рекомендации доктора, он со мной на связи, я чувствую себя хорошо. И нам обеим будет лучше, когда ты это не просто поймёшь, а осознаешь, да? – Да, – после недолгих раздумий кивнула Саша. – Я тебя люблю, люблю так, что не смогу объяснить, и хочу, чтобы с тобой всё было хорошо, – продолжила Аня, видя, что в любимых глазах постепенно начинают появляться просветы осознания. – Поэтому давай мы вместе будет спокойно жить и не паниковать, хорошо? – Договорились, – шепнула Саша и сама потянулась, чтобы её поцеловать. – Я обещаю, что постараюсь сдерживать свою гиперопеку и буду прислушиваться к тебе. А ещё постараюсь справиться и со своими внутренними разногласиями, чтобы мы обе были в порядке. – Моя умничка, – расплылась в улыбке Аня, вновь соединяя их губы в долгом поцелуе, окончательно разрушившем все недопонимания. – Давай ужинать, а потом пойдём спать. Саша кивнула и сняла сковороду с плиты, раскладывая пасту по тарелкам. Аня налила чай в две кружки и захватила мисочку с шоколадными конфетами. – А можно я тебя на спине покатаю? – Предложила Саша, когда они накрыли стол и принялись за ужин. – Это не потому, что я думаю, что ты сегодня много ходила и перенапряглась, я просто правда хочу тебя покатать! – Саша, – предупредительно протянула Аня, не находя в себе силы сдержать улыбку. – Ну а что? Честно-честно, никакого подтекста! Камила говорила, что это очень весело! – После того, как Лиза покатала Ками, у неё поясница две недели болела, – закатила глаза Аня, со смешком вспоминая виноватые глаза Камилы, которая вызнавала у неё, какая мазь лучше обезболивает область спины, пока Алина и Женя беззастенчиво хихикали и подшучивали над девочкой. – Ну мне же не двадцать семь, – аргументировала Саша. – А откажешься кататься добровольно, я тебя в неожиданный момент подхвачу! – Дурашка, – беззлобно закатила глаза Аня. – Но это первый и последний раз! – Я подумаю об этом. По кухне пронёсся их лёгкий смех, и Аня поняла, что вот то чувство расслабления, которое она почувствовала после введения наркоза, было с ней всегда, просто рядом с одним особенным человеком. Её волшебное лекарство зовут Саша, и она всё-таки уговорила её покатать девушку на спине по всей квартире. И после этого маленького приключения, им разумеется потребовалась та самая мазь, которую Аня рекомендовала Камиле, а шутки Жени и Алины уже не казались такими смешными. Но они счастливы в своей любви, и это самое главное.