Погребенные в пучине боли

Что может связывать Малфоя и Поттера? Кто-то иронично пошутит про слеш-фики. Кто-то безразлично пожмет плечами, кто-то улыбнется, приняв эту фразу за начало анекдота, а я вот уже пять лет знаю, что связывает их. Они не встречаются каждый день, не присылают друг другу сов, они даже не разговаривают друг с другом, но вот уже пять лет в одно и тоже время они приходят на кладбище и молчат, в первый год они стояли далеко от нужной могилы, не решаясь подойти, на следующий год они высились над нужной каменной плитой, каждый из них погруженный в печальные мысли, ни один не хотел жить. Девушка, их связала девушка. С искрящимися глазами, непослушными волосами и нежной кожей. Уже прошло пять лет, а Драко все так же верит, что в ее смерти виноват Поттер. Гарри убежден, что если бы не Малфой, то девушка, лежащая в могиле, была бы его женой. А сейчас они оба холосты и в их жизнях вряд ли появится кто-то ближе друг друга. Ведь все уже давно от плакали. Долго плакал Рон, плакал он тихо, несколько месяцев не выходил из дома, все держал в себе, но он вновь научился жить. Долго плакала Миссис Уизли, бесконечно рыдала Джинни, смерть осталась шрамом на сердце, но все пошли дальше, кроме этих двоих. Хотя и они уже не плакали, они просто умирали, внутренне сжигали себя кислотой слез. Малфой с виду такой бездушный и спокойный, аристократичный и самодостаточный, сворачивался калачиком у могилки и уставившись на безжизненную фотографию думал. О чем? Не имело значения. Главное думал, это лишь отличало его от мертвого. А Гарри, о мой милый Гарри, если бы я знала о твоей любви… Да, это над моей могилой сейчас возвышается двое парней. Это мое тело лежит в земле. Это я ангел-хранитель для двух идиотов, в сущности, они мое наказание, из-за них я неосязаемым духом парю над землей. Мое не бьющееся сердце сжимается в могилке и, кажется, вот-вот запустится вновь и все будет, как прежде: я буду сдувать пряди волос со своих с глаз, буду купаться в утренних лучах солнца, буду встречать Драко с работы, и непременно буду целовать его, буду сама ходить на работу, буду двигать свои проекты, буду дружить с Гарри и неважно, что он любит, уж лучше я буду разбивать ему сердце, чем он будет умирать над моей могилой. Каждый год двадцать четвертого марта, в день, когда я совершила непоправимое, к моей могиле, приходят двое. Они молча смотрят на мою фотографию, а потом вместе уходят, возможно они идут пить огненный виски в бар, а возможно за пределами кладбища они расходятся и каждый идет к себе домой, душиться горькими слезами. И каждый год, я надеюсь, что они не прейдут, и каждый год они приходят, чтобы оттряхнуть от машинной пыли каменную плиту и каждый раз читая: Гермиона Джин Грейнджер. Жена, подруга, герой войны. Они безмолвно клянутся, что это в последний раз, но через год они снова прейдут. А пока, я буду эгоистично верить в свое упокоение.