Не чей

В младших классах мальчики дёргают за косички, не зная как ещё привлечь к себе внимание. Хоть они уже не в младших классах, и Гуса не плетет кос, Метт знал только этот способ проявить к кому-то интерес. Настырно, глупо, пристовуче, настоящий мелкий шкет с начальной школы. Ему было всегда тяжело проявлять хоть какую-то мягкость. Не получив хоть какой-то заботы и любви от родителей, агрессия стала защитой от всего, что пугало его. А Гус его действительно пугал, вернее пугало то, как его неимоверно сильно тянуло к нему. После того странно инцидента в кружке, он действительно хотел подружиться с Гусом. Но как можно дружить, если никогда до этого не имел друзей? И Метт просто остался посторонним наблюдателем. Это было забавно, пока глупая улыбка и пушистая макушка не стала мазолить глаза. Пока ему не стало настолько обидно, что он не мог себя пересилить и даже попробовать просто поговорить. И Метт сдался, не в силах побороть себя, вернувшись обратно в Гландус. Уже в знакомую иерархию, со знакомыми лицами. Пока под мостом, получив 45 щелбона от Стива для заветной карты, снова не встретил эту глупую улыбку с пушистой макушкой. Ведьминский пубертат на зло Метту прошел настолько хорошо, что низкорослый Гус, на пол головы выше уже его самого; детский голос сломался в приятный тембр, да и в целом Гус стал ещё более обаятельным. Когда же этот чудо-фокусник присоединился к Бри, Метта волновала, или что его такое понятное и простое место, с лёгкостью заберёт Гус , или то заберут его. Это он первый с ним познакомился, это он первый обратил на него внимание, так почему он улыбается ей? Детская обида жгла внутри где-то под сердцем. Его переполняла злость, ещё немного и она польется из заострённых ушей, а все что он мог сделать - это язвить и варится в собственном котле чувств. И хоть эта токсичная желчь в перемешку с обидой разъедала, он был готов закрыть глаза на свои чувства, потому что никогда не достигал своей цели, сколько бы не бился. Легче быстрее сдаться, чем упорно стараться, заведомо зная о грядущем поражении. Тем более тягаться с Бри, непосильно такому невзрачному Метт Холомью. Но все пошло вверх дном. С приходом на место э-кей чертово кладбище, разворовывать могилы. Даже зная о двуличности Бри, все равно не верилось, что она так легко и буквально моментально согласится разграбить захоронения. Но тут из-за могил появилось чудовище. Бри толкает Гуса к этой твари. А потом иллюзии, старик и звонкий смех Бри. И вот в конце такой раздосадованный, да еще и связанный Гус. Всё произошло так быстро, что не успел тот опомнится, как все закончилось. И опомнился только смотря на эти бедные глаза. — Она права, я просто фокусник. Делает глубокий вздох, и на выдохе выдает все, что сейчас крутится в голове. — Я тоже думал, что это просто фокусы, пока один придурок не показал мне их силы. Тогда, наконец, впервые ко мне нормально отнеслись. Гус освобождается, потирает запястье, странно хмурится и кладет руку на плечо. Шепчет совсем близко-близко, на ухо: «Уйди за статуи и ничего не бойся». Метт, в помутнении от смешанных эмоций, с ватными ногами доходит до ближайшей статуи. Обернувшись, мельком глянул на Гуса. Тот озорно подмигнул, взмахнул рукой, чертя голубой круг, испарился во внезапно появившемся тумане. И снова все кружится, происходит быстро. Успев лишь он моргнуть раза два, а Бри с криком уносится прочь. Не то что бы Метт был восхищен или очарован . Нет, он был все эти эмоции одновременно, помноженная в квадрат. — Теперь мы друзья? — Гус возник где-то с боку. — Я не знаю... Но не надейся на что-то серьёзное. Что-то "не серьезное" и вот: уже через два дня Метт сидел с ним за одной партой, с голубыми рукавами. Упорно отрицая желанную дружбу, он оправдывал своё общение с Гусом репликами вроде: «мне нужна помощь в учёбе, а ты единственный заучка, с которым я общаюсь». Для него этого было достаточно. В итоге «помощь по учебе» превратилась в хождение по пятам. Извечный хвостик не оставлял Гуса и на пару минут. Метт даже смог выбить себе шкафчик рядом с его. В данной ситуации «выбить» это не было метафорой. Метт встречал его у ворот школы и провожал чуть ли не до дверей дома. Даже находясь рядом с Луз и Уиллоу, он всегда был где-то неподалеку. Всем уже было очевидно, что он не хочет оставлять Гуса одного никогда. Луз шутит, не караулит ли его Метт у кабинки туалета. — Я думаю, у него алтарь с твоими вещами, у тебя как раз футболка с раздевалки пропала. — Уилоу, глупости не говори! Он просто не знает, как дружить, вот и всё. — Для кого, а для самого Гуса это не казалось странным. Что бы не говорил сам Метью, все его действия прямо кричали: «ты мне очень дорог». И Гус на это надеялся, очень надеялся. Не так уж ему было необходимо это постоянное внимание, в отличие от самого Метта, однако он тоже видел эту крошечную связь между ними, которую он не хотел игнорировать. Метт не говорит о чувствах, он показывает их в мелочах. Ненавидя тактильность, сам заваливался на чужое плече, что-то печатая в свитке. Храня всё в себя и для себя, он делился едой, и знал, что Гус любит. У него был его мини-мирок, где был только он и всё что ему нравилось, теперь там был и Августус. Сам Гус это понял после того, как ему доверили пароль от чужого шкафчика и как-то получив сообщения в одиннадцать ночи. "Можно к тебе сейчас прийти? Не задавай вопросы. Пожалуйста" Метт никогда не заходил в его дом, даже когда того приглашали. Вполне возможно, просто боялся не понравится его отцу, не хотевшему допускать дурного влияния на сына. В конце концов это могло помешать их общению. Не понятно, что вообще Метт надумал в своей голове, но сейчас идёт одиннадцатый час ночи, и он просит помощи. "Да конечно! Я предупрежу отца, дверь будет открыта" "Не говори отцу, я приду сам" "В смысле сам???" Глухие три стука сзади. Громко ойкнув, Гус соскочил с кровати. За окном не понятно откуда взявшаяся рука настойчиво стучала. С опасением открыл окно. Сбоку от окна, на совсем маленьком отступе, стоял Метт. Видимо, он взобрался по стволу дерева напротив окна. — Титан, ты как сюда залез?! — Тише! — шикнув, протянув руку к распахнутому окну. Гус потянул, и они ввалились в комнату. Застыли ровно так, как упали, словно то, что теперь они не двигались смогло бы уменьшить шум до этого. — Отец точно придёт. Забавно, но не пришел. Всё это время, Гус, не дыша, смотрел на дверь. Наконец выдохнув, обратил внимание на Метта, развалившегося буквально на нём в попытках оставаться бесшумным. — Какого черта ты творишь? — громким шёпотом послышалось над ухом. Оперевшись на руки, Меттью поднялся до уровня лица. — Это ты, придурок, меня так-то потащил! — Почему ты вообще ко мне пришёл через окно в такое время, толком и не предупредив?! Так еще- — Я не знал куда идти. Сказал так, как отрезал. Гус остановился на полуслове. Единственным источником света был фонарь на улице, позволявший видеть лишь нечеткий силуэт. Метт стушевался, смотря в сторону. — Я правда не хотел тебя пугать. Думал, что выйдет всё более спокойно. — Он оттолкнулся, садясь на чужие ноги, но ойкнув, отскочил словно обжёгся и наконец встал. — Идиот, ты зачем нас так уронил?! — Может ты перестанешь оскорблять меня и объяснишь, что происходит? И если на то пошло, это ты пришёл ко мне домой через, храни Титан, окно! - поднявшись вслед, шумно вздохнул. С окна дул ветер, пахло опавшей листвой. Они молчали с полминуты, казалось, Метт даже не дышал, боялся. — Что произошло? — Я поругался с отцом и не знал, что делать, вот и решил пойти к тебе. Ответ он больше пробубнил, чем проговорил: сухо и четко. Но смотрел. Прямо в глаза смотрел. Так смотрят раненые собаки на своих хозяев, с искренней мольбой о помощи. Гус пошатнулся, и Метт заморгал, пряча за пеленой безразличия всего себя. — Это была плохая идея, прости что пришёл. — он шагнул к окну. — Стой! Всё нормально, оставайся тут, пожалуйста. — Гус замотал руками, встав перед ним и загораживая проход. — Я совсем не против того, что ты останешься тут. Тебе не обязательно рассказывать о деталях, мы можем просто посидеть. Он вперся взглядом в пространство где-то за Гусом, ногтями срывая заусенец. Думал. — Хорошо, спасибо. Я заведу будильник и уйду рано утром, чтобы у тебя не было проблем. Мне бы часов до семи протянуть, а там уже и рынок откроется. — У меня не будет проблем, просто спокойно поспи. Утром я сам всё расскажу отцу, он точно не разозлится. — А если он войдёт пока мы спим? — говорит он, громко плюхаясь на кровать. — Ну-у-у, придётся подыграть, что ты мой парень Мет повернулся — То есть неизвестный мальчишка, который оказался парнем твоего сына и проник ночью в его комнату, спя теперь с ним в одной кровати, может лучше просто друг? Я же отсюда живым не выйду. — Справедливо . — Да и вообще, с какого чёрта я могу быть твоим парнем? Ты по всем параметрам не в моём вкусе. — Ну и что же во мне не в твоём вкусе? — Да всё! — и показав ладонь, начал загибать пальцы по очереди. — Ты выше меня, ты зубрила, ты странно одеваешься, ты увлекаешься людьми, что странно. В конце концов ты просто Августус — всплеснул руками, показав, что все его причины уместились в одну руку. — То есть — Гус взобрался на кровать, сев по-турецки — По твоему мнению, карлик в одежде старшего брата, еле вытягивающий основные предметы, звучит более презентабельно? — Метт пододвинулся ближе, выпрямив спину. — Во-первых, я не карлик, просто ты дылда. Во-вторых, у Стива хороший вкус, я не парюсь как ты над каждым выходом. — Если бы парился, может и парнем моим стал бы. — Серьёзно? — А ты хочешь? Они посмотрели друг другу в глаза. — Да не в жизни — Гус издал короткий смешок. — Значит остаёшься просто другом, завалившимся ко мне ночью в кровать. — Я просто надеюсь, что твой отец меня не убьет. Он опрокинулся на подушку, с потолка свисали бумажные звезды. Как же это чертовски по-детски нелепо, но мило. Эта странная комната, этот странный мальчик. Это так неправильно. Краем глазом виднелась развевающаяся синяя штора. — Убьёт, прибьёт. Мой отец журналист, а не маньяк-серийник. Нарастающая паника окутывала Метта с головы до пят. Неправильным было сюда приходить. Вот так просто эта ночь разрушит их общение. Тихий вой ветра, запах листвы. Вообще заче сюда пришел ? Это точно приговор и себе, и их дружбе. Но вот у окна стоит Гус, закрывая единственный путь к отступлению. Мышеловка захлопнулась. Метт сглотнул, роясь с в своих страх, думая, что же будет дальше, боясь пошевелится, дабы снова что-то не испортить. Совсем рядом продавливался матрас. Где-то сбоку чувствуется тепло от тела. — Так пойдём спать, или чем-то займемся? В голове Метта эти слова звенят, бьются о стенки черепной коробки. Какого чёрта он тут забыл? — У меня есть настолки или можем в приставку поиграть, только не громко. Казалось, даже этот пресловутый ветер за стеклом насмехался над тем, какую глупость он совершил. А мысли все колются, не давая покоя, но вокруг тишина. — Гус, я ведь всё порчу, почему ты со мной общаешься? — Потому что ты ничего не портишь? Я имею в виду, это нормально совершать ошибки, и это не делает тебя плохим — Гус наклонился над ним. Метт немедленно закрыл глаза. Только бы взглядом не столкнуться, пожалуйста. — Метт, я не знаю, что происходит, но это не влияет на нашу дружбу. Если бы ты мне не нравился как ведьма, я бы перестал с тобой общаться. — Ты такой чертовски правильный, аж тошно. — Даже не подумав, огрызается на автомате. Хотелось оправдаться, но Гус перебил. — Ведерка для рвоты подставить? — Вырывается смешок, и он открывает глаза. Перед ним просто Гус, действительно понимающий, да и на деле далеко не наивный. Такой же Августус Поттер, которому он готов доверить все. Метт набирает воздух в грудь, снова закрывает глаза. — Мы поругались с отцом, и он попытался меня ударить. Я решил уйти, хотя бы на ночь. — Он сделал паузу, но Гус слушал. — Когда случались скандалы, то мне помогал Стив, он защищал меня. Но после того, как он вступил в ковен, я остался с отцом один на один. Несмотря на то, что Стив не родной мой брат, он всегда меня защищал, хотя боялся отца. Мачеха не лезла в конфликты. Она неплохая, достаточно милая женщина, просто не считает правильным вмешиваться, ибо я "не её ребёнок". - он замолчал, что-то обдумывая — Я думал уйти жить к маме, но в последний раз, когда я у неё был... Ну. У неё новые дети и новый муж, понимаешь? Я просто не впишусь в эту семью, да и не хочу. Я ни в какую семью не вписываюсь. Тишина снова резала слух. Казалось, Гус обдумывал ответ не секунды, а часы. Он положил руку на его голову. Метт вздрогнул, но не открыл глаза. — Мне жаль, что так выходит, и ты буквально мечешься между семьями, но так и не можешь найти место. Это так не справедливо. Ты очень хороший, Метт, просто в паршивых обстоятельствах — он аккуратно гладит его, боится спугнуть. — А ты, как бы ты поступил на моём месте? — рука замирает. — Я? Мне тяжело такое представить, если честно. Думаю, если бы меня никуда не принимали, то я попробовал бы сам создать такую семью, где меня любят и ценят, а я делаю то же в ответ. — А если меня никто не любит? — Да как же не любит?! Стив тебя любит, и я тебя люблю! Да мало ли, кого еще ты встретишь. Медленно продвигая руку нащупывая чужую ладонь, Метт молится. — Гус, а ты хочешь быть моей семьей? — Метт. Метт Холомью, я был бы счастлив стать частью твоей семьи. Карточный домик его эмоций сыпется, дыхание перехватывает. Распахивает глаза, не сознано руки сами тянутся для объятий. Притягивая к себе, утыкается в живот, сжимая насколько только возможно, чтобы наверняка, точно-точно никуда не делся. И Гус обнимает в ответ. Меттью готов проклясть, заколдовать эту ночь, чтобы это не кончалась. Эти уже совсем не насмехающийся, а самый обычный ветер, глупые бумажные звёзды на потолке, и Гус.