Ночь в обсерватории

      Ночное времяпровождение в обсерватории Нандан в компании новых знакомых, несомненно, является одним из лучших отдыхов за последнее время для Тотомару Ишшики, которого, очевидно, очень выматывал нескончаемый поток различных дел на работе. Вот только мысль об этом оборвалась ровно в момент, когда раздался выстрел где-то в здании, когда юноша любовался ночным небом.       Помяни чёрта, да?       Все следующие полчаса — или час? Тото даже не задумывается о времени — он судорожно пытается понять, в чём же дело, когда они находят два лежащих тела на полу. Одним из них являлся труп девушки по имени Онодера. Прискорбно. И всё же здесь главным подозреваемым является Рон Камонохаши, которого, по мнению всех присутствующих, было решено оставить в кладовой на первом этаже, прикованного к трубе, пока настоящий убийца не будет найден.       Тото взбешён. Тото нервничает. Тото не знает, что сейчас он должен сделать.       Вдох. Выдох.       — Рон, я обязательно докажу твою невиновность, ты не мог убить её, я знаю, — Тото садится на колени напротив парня и обхватывает ладонями его лицо. Рон сейчас определённо думает о произошедшем и, судя по всему, тоже нервничает. Даже не так. Он определённо подавлен. — Рон?..       Камонохаши лишь на бок голову наклоняет и тяжело выдыхает, не находя слов для ответа. Он всерьёз задумывается об убийстве Онодеры, ведь совсем ничего не помнит. Быть может, он и правда совершил это своими руками? Ишшики этого хватает, чтобы поступить как минимум необдуманно, а как максимум... Он пока не придумал, но обязательно сделает это чуть позже. Его губы в следующую секунду сминают чужие, и Рон удивлён, даже очень, но отстраняться не думает, наоборот — отвечает и пытается перехватить инициативу, пока не совсем осознавая происходящее. Перед глазами всё плывёт, кажется, он бы вот-вот сорвался от переполняющих его чувств. Офицер пользуется этим и запускает прохладные дрожащие руки под чужую одежду, отчего Рон вздрагивает и на пробу дёргает руками, которые были пристёгнуты наручниками к трубе за его спиной.       — Тото... — Рон тихо выдыхает в чужие губы и хлопает глазами, уже собираясь задать череду вопросов, которые сейчас свалились на его чёрную макушку, но его останавливает Ишшики, прикоснувшись указательным пальцем к его губам.       — Помолчи сейчас, Рон. Хорошо?       Тотомару звучит серьёзно, даже слегка угрожающе, как могло показаться, и его действия тому подтверждение. Он настойчиво лезет руками под штаны детектива, на что тот губы поджимает, но глаз с друга не сводит, послушно не издавая ни звука. У Ишшики слетают тормоза, кажется, совсем, раз сейчас он без зазрения совести стаскивает с себя одежду до пояса и устраивается на бёдрах Рона, вновь затянув его в мокрый и глубокий поцелуй. Он специально ёрзает и задевает сквозь штаны член парня, накрывая его ладонью, чтобы подразнить.       Камонохаши ругается мысленно, ведь сейчас его руки заняты чем-то иным, а не находятся на теле Тотомару, как ему хотелось бы.       — Ты такой... послушный, — шепчет Ишшики и смущённо улыбается, пока его руки справляются с чужой ширинкой и умудряются спустить штаны вместе с бельём, с чем Рон и помог, приподнимая бёдра. Он и не смеет сопротивляться такому Тото. Младший сейчас настроен серьёзно и стремится отвлечь их обоих от разъедающих голову мыслей. Это слишком его завораживает где-то глубоко внутри, и все ощущения перемешиваются, создавая нечто невообразимое. Вместе с тем в его голове всё ещё не укладывается всё, что сейчас происходит. И он почти поддаётся панике...       Рон осторожно откидывает голову назад с хриплым стоном, когда на его члене начинает двигаться рука Тотомару, сразу же задавая определённый темп, и кусает губы от ощущений. Вот только он совсем не сдерживается, когда Тото опускается на его член, кое-как подготовив себя самого за пару минут. Парень стонет, хотя это похоже почти на жалобный скулёж, и Тото утыкается ему в шею, оставляя довольно сильный укус.       — Тото...       Ишшики льнёт своими губами к чужим, всхлипывает, когда член входит в него до конца, и вскоре начинает двигаться на нём, руками найдя опору в виде чужих плеч. Камонохаши и вовсе не возражает, в какой-то степени наслаждаясь видом перед собой. Такой растрёпанный и стонущий ему в шею офицер Ишшики сейчас только для него. И всё бы ничего, да только в груди плещется никуда не ушедшая нервозность, тревога, и это создаёт просто ужаснейший контраст. Камонохаши не сдерживается. Тото едва успевает среагировать на гортанный стон напарника и тут же закрывает ему рот ладонью, а сам кусает губы, рвано дыша.       — Прости, Рон, — на глазах юноши с этими словами выступают слёзы, он весь дрожит и жмётся ближе, но не останавливается. Детектив поджимает губы, как будто виновато, и толкается бёдрами слабо навстречу, за спиной сжимая руки в кулаки до побеления костяшек.       Рон понимает.       Тотомару делает ещё несколько рваных движений бёдрами и изливается прямо на чужую футболку, пачкает семенем себя и также чужие штаны; Камонохаши кончает следом, чувствуя, как парнишка сжимается на нём, и замирает на мгновение, затаив дыхание. Ишшики весь дрожит, тихо плачет в шею напарника и хватается за его плечи; оставляет лёгкие смазанные поцелуи на щеках Рона, шепчет извинения, ловя на себе опустошённый взгляд глаз напротив.       Прямо как в их первую встречу.       Тотомару определённо найдёт объяснение своему абсурдному поступку немного позже, а Рон не подумает его осуждать — должно быть, им обоим нужно было избавиться от эмоционального напряжения и режущей тревоги таким странным способом. Сейчас, немного придя в себя, им нужно привести себя в порядок и наконец приступить к делу.