Песня Моря

— Новая партия слухов, ваше высочество, — высокий насмешливый голос раздался прямо над его ухом, но он даже не вздрогнул, — желаете послушать все, или перейдём сразу к интересным? Сонхва хмыкнул. Он и без того знал, какие слухи о нём ходили. Недостойный, бастард, сын служанки, вечно возящийся со сбродом — так говорили о нём в высшем свете. Народ же, в свою очередь, считал его высокомерным, самовлюблённым, бесполезным и избалованным. Он был наслышан. Связи у него имелись и там и там. Сами слухи его не особенно волновали, но следить за тем, кто именно их распространяет и не появляется ли новых, было важно. Это была одна из его прямых обязанностей, в конце концов. Мало кто знал, но обязанностей у младшего принца было много. Отслеживание волнений внутри страны, как в высших слоях, так и среди простого народа; выслушивание и каталогизация жалоб в отдалённых регионах; улаживание проблем с бандитами, а чаще всего (всё-таки они были островным государством) с пиратами. Все эти, и многие другие обязанности ложились на плечи членов королевской семьи, не имеющих прав на наследование престола. Официально всем этим занималась королева, у них же, “запасных детей”, как их звали за спинами, обязанностей не было вовсе. На деле королева была их лидером, их мозгом, тогда как они были её руками, глазами и ушами. Всего их было четверо: Сонхва, две его двоюродные сестры и его отец, брат короля. Они заменяли друг друга тут и там, всегда работая тихо и незаметно, устраняя проблемы эффективно и безжалостно. Сонхва нравилась его работа и нравились все её аспекты, включая возможность оставаться неузнанным и выслушивать сплетни о самом себе из первых уст. Но любимой его частью была та, где он расправлялся с пиратами — проклятьем этих земель. Неуловимыми и живучими, словно крысы, и такими же мерзкими. Сонхва мечтал однажды избавиться от них вовсе, извести проблему на корню, но королева только посмеивалась в ответ на все его высказывания. Он всё ещё не терял надежды. Своего первого пирата Сонхва убил, когда ему было восемь. Это была больше случайность, чем что-то ещё, но он хорошо запомнил тот день. Не смог бы забыть, даже если бы захотел. Это был первый раз, когда все пятеро, включая королеву, оказались на борту одного корабля. Это была сущая глупость, формальность. Плыть было меньше суток, ничего не должно было случиться. Они посвящали шестилетнюю Хесон в семейные традиции и решили сделать из этого пускай небольшой, но всё же праздник. Это был первый раз, когда пираты осмелели настолько, чтобы нападать на корабль под королевскими флагами. Они подготовились и явно знали что делали, но, им это не особенно помогло. Пять членов королевской семьи, каждый со своим отрядом охранников, трое из которых имели серьезную боевую подготовку и дополнительный личный отряд бойцов, были явно не тем, чего ожидали пираты. Даже Сонхва уже проходил обучение и умел кое-как постоять за себя. Что он и сделал, свалив одного из противников за борт, предварительно исполосовав его ноги кинжалом. Он хотел бы сказать, что в тот день проявил себя смелым и храбрым, но, к сожалению, это было не так. В тот день Сонхва запаниковал. Это был первый его реальный бой. Он совершил множество глупостей, о последствиях которых, впрочем, не жалел ни секунды. Первым был тонкий шрам на его запястье, полученный от короткой стычки с мальчишкой-пиратом. Второе сейчас стояло прямо позади него, нетерпеливо дыша ему в затылок. Спасти Уёна, бывшего пленником на том самом пиратском корабле, у него вышло случайно, и за эту случайность он будет благодарен судьбе до конца своей жизни. Разумеется, самому Уёну об этом знать было необязательно. — С каких пор тебе нужна моя команда, чтобы говорить? — наконец сдался он, поднимая голову и глядя на друга снизу вверх. — Давай к интересным. Уён опустил подбородок на его макушку и руки на плечи, мгновенно забывая и об уважительном тоне, и о каких-либо манерах. Неудивительно. Он в принципе вспоминал о них только когда это было необходимо, или когда хотел над ним поиздеваться. — Ладненько. Матросы одобряют нашу компанию, но никак не могут понять, кто у нас командир. Делают ставки и всё такое. На тебя, разумеется, никто не думает. Сонхва фыркнул. Само собой. Кто в здравом уме будет думать, что шестнадцатилетний мальчишка был лидером наёмников? Впрочем, учитывая все детали, угадать реальное устройство его отряда они не смогли бы. Сонхва был старшим по званию, но он не был полноценным командующим. — Ты вроде сказал “интересные”. Это очевидные. — А ты не перебивай — и перейду к интересным, — Уён ущипнул его за щёку. — Эта команда очень любит делать ставки на всё подряд. Девочки, из тех что помладше, открыли на тебя, такого красивого, охоту. И парочка мальчиков с ними, просто чтобы ты знал. — Я думал, интересные слухи, это что-то более практичное, — Сонхва поморщился. Чужое внимание ему не льстило. Матросы были готовы пускать слюни на кого угодно, он это уже давно понял и старательно игнорировал. Особенно внимание мужской части. Количество матросов с подобными отклонениями напрягало. — Ничего действительно интересного у тебя нет, я правильно понимаю? Уён, наконец, оставил его голову в покое и сел рядом. — А по-моему, это очень даже интересно. Ты просто скучный. Чего ещё ты ожидал от мелкого торгового судна? Сонхва пожал плечами. — Ну, не знаю. Например, обсуждения того, почему отряд наёмников согласился охранять их за полцены, и откуда мы взялись. Или их это вообще не волнует? В реальности, это был даже не полцены. Скорее, одна десятая. Оплату они взяли просто для вида, да и её собирались потратить тут же, на борту. Им за эту миссию и так платили, но сообщать о том, что они посланы короной, было неразумно. Уже это вызвало бы лишние вопросы и слухи. — Разумеется не волнует, — отмахнулся Уён, — они уже решили, что нас заказчик нанял, просто тайно, или что в нас работа в столице, и нам было нужно туда побыстрее добраться. Это было правдой. И значило, что они были куда более очевидными, чем Сонхва думал. — А вот это очень важная информация, — сказал он, бросая на Уёна выразительный взгляд. — Нам нужно знать, что о нас думают, помнишь? И не в том смысле, в котором ты сейчас подумал! — Да, да, конечно, буду внимательнее к скучным деталям в следующий раз, — ответил Уён, закатывая глаза. — Клянусь, каждый раз, когда мы выходим в море, ты резко становишься в десять раз более скучным, чем обычно. Сонхва молча толкнул его в бок локтем. Он не был скучным. Он был ответственным. Опускались сумерки, и его не-до-конца-пост на палубе пора было оставить. Дежурная тройка бойцов уже должна была занять свои мест. Он не чувствовал необходимости их контролировал. К службе в их подразделении запускались только лучшие из лучших. Они все относились к своей работе с такой же серьёзностью, с какой к ней относился он, даже Уён. — Пошли спать, — сказал Сонхва, поднимаясь на ноги и потягиваясь, — с полуночи наша смена. Уён поднялся следом и уныло кивнул. — Как я и сказал: в десять раз более скучный, — повторил он. — Хорошо, что осталась всего пара дней. Надеюсь, за это время случится хоть что-нибудь весёлое. Сонхва только покачал головой. Едва ли он действительно на это надеялся. Уён всегда предпочитал спокойные вылазки, а лучше и вовсе их отсутствие. Сонхва был благодарен, что друг вообще согласился стать членом его отряда. Было приятно иметь его рядом в такие моменты. В любые моменты, если быть честным. И об этом он ему тоже говорить не собирался. Сонхва проснулся сам, ровно за полчаса до назначенного времени, как и всегда. Уён громко сопел прямо ему на ухо — он просыпаться вовремя так и не научился. И кто тут, спрашивается, у кого в подчинении? Сонхва бесцеремонно вытолкнул его из гамака и выбрался следом. Места на корабле было не особенно много, так что выделенная компании “наёмников” комната оставляла желать лучшего. Гамака тут было всего два, и то, что Уёну вообще довелось спать на одном из них, вместо пола, было исключительно благодаря его наглости. Никому кроме него не могло прийти в голову залезть к принцу в кровать. И нет, те разы, когда он приглашал его сам, не считались за оправдание. Тогда они оба были детьми. Уён приземлился с глухим стуком и страдальческим стоном, но жаловаться вслух не стал. Остальным вставать было не нужно, и они вряд ли отнесутся к вынужденному пробуждению с пониманием. Юнхэ — третья сменщица на полночь — уже cтояла возле выхода из комнаты. Она отвесила ему шутливый поклон и парой жестов показала, что собирается взять на себя воронье гнездо. Сонхва кивнул, и она вышла, не дожидаясь их. Юнхэ была лучшей лучницей в отряде, совершенно бесполезной во всём, что касалось ближнего боя. Она всегда занимала верхнюю позицию, и на счёт этого никто никогда не спорил. Особенно учитывая то, как плох в обращении с любым дальнобойным оружием, кроме дротиков и ножей, был Уён. Они с Уёном собрались за пару минут. Сонхва взял свой меч и пару кинжалов, Уён закрепил свой дополнительный арсенал во всех возможных и не особо местах, и они, наконец, покинули каюту. Ночь обещала быть такой же долгой и скучной, как и все предыдущие. Сонхва любил думать о себе как об опытном бойце и достойном командире. Конечно, большую часть решений принимал не он. Он доверял командование тем, у кого было больше опыта, в ситуациях, когда это было необходимо. Ему было всего шестнадцать, его опыт был несравним с опытом его старших товарищей. Но он был готов учиться, умел слушать и он был уверен в своих людях. Чересчур уверен. Уён вышел на палубу, но Сонхва не успел выйти следом. Он замер в узком проходе, напряжённый, словно натянутая струна. Холодная сталь лезвия принималась прямо к его горлу. Он не слышал приближения неизвестного. Не чувствовал его присутствия. Даже сейчас. Не имел ни малейшего понятия о том, кем он мог быть. Обозлённый на что-то член экипажа? Один из его людей, решивших подшутить? — Попробуй позвать на помощь и я вскрою твою горло, — шепнул незнакомый голос прямо ему на ухо. — И без глупостей. Цена жизни одной из шавок королевы явно повыше, чем у пары каких-то бесполезных ящиков, согласись. Сонхва медленно кивнул. Мысли метались в его голове с бешеной скоростью. Он слышал этот голос впервые. Это точно не был кто-то из его команды, и это едва ли был один из матросов, которых они сопровождали. Никто из них понятия не имел, кому они подчинялись. Пробрался на борт зайцем? И никто из них не заметил вообще ничего? Сонхва просто не мог в это поверить, но какие были варианты? Он не мог приплыть. Не заметить, что кто-то подбирается к кораблю, было невозможно. Даже ночью, даже во время смены караула, на сколько угодно маленькая лодка неизменно привлекла бы внимание. Нож пропал с его шеи и переместился за спину, невесомо толкая его вперёд. — Шагай. И молись, чтобы твоим друзьям ты нравился достаточно сильно.