ʙоᴄᴨоʍинᴀния

Я сидела на холодном снегу, очищая от него склон высокой каменной скалы, превращая её в уютную пещерку. Где-то неподалёку, чуть выше и дальше меня, на самой верхушке, Марго очищала «крышу» из снега, сбивая её вниз. Послышался шорох, за ним последовал хруст, и Марго покатилась вниз по склону, поднимая за собой целые тучи холодного снега. Мне было всё равно, она сможет забраться обратно, даже если застрянет. Я учила её. — Ань! — Что? — Я обернулась к ней, окинув взглядом. Она выглядела жалко: распласталась на крутом снежном склоне, держась за большой камень неподалёку. Её нога была полностью погружена в снег. Она смотрела на меня. — Помоги, пожалуйста. У меня тут нога застряла… — В подтверждение своим словам, она попыталась пошевелить ногой и выдернуть её из-под снега. Безуспешно. Я смотрела на неё так, как будто видела впервые. Она просит меня о помощи в таком лёгком деле? Она ведь прекрасно знает, как выбраться. Я её учила этому. — Зачем? Я уже показывала тебе, как выбраться. Просто перевернись и вытащи ногу. — Если я перевернусь, я упаду! — Там камни, ты не утонешь! — Нет! Помоги, пожалуйста. Её руки постепенно соскальзывали с камня, заставляя её нехотя сползать ещё ниже. Я отвлеклась от своей полуочищенной пещерки и проползла к краю, где начинался склон, ближе к Маргарите. Она с надеждой протянула мне руку. Но вместо того, чтобы взять её и помочь, я, сложив руки, улеглась на склоне, равнодушно смотря в глаза подруги. Моя рука находилась буквально в полуметре от её руки. Я могла бы помочь ей. Если бы хотела. — Зачем? — Что? О чём ты? — Зачем мне, — Я сделала короткую паузу, пристально уставившись на неё. — помогать тебе? Она ошарашенно встрепенулась, но тут же вернула лицу прежний вид. Она сосредоточилась на том, чтобы держаться за камень, не давая себе упасть. Выходило плохо. — Ты ведь не упадёшь, не разобьёшься, не утонешь. — Я слегка переложила руку, пододвинув её ближе к руке Марго, но также воздерживалась от оказания помощи последней. — Просто перевернись ты уже и всё. Ничего с тобой не случится, не волнуйся. — Так я же упаду, если перевернусь! А внизу река! — ТАМ БЕРЕГ. ТЫ НЕ УТОНЕШЬ. — Она постепенно выводила меня из себя. Она похожа на него. — Так у меня нога застряла, как я перевернусь? — В подтверждение своим же словам, она вновь попыталось выдернуть ногу из снега. Снова безуспешно. — Для чего по-твоему придуман переворот? Я не буду помогать тебе. Смирись. Я устремила свой взгляд за спину подруги, туда, где на противоположном берегу замёрзшей реки, на горизонте, догорал алый закат, разливая по небу свои последние краски. Не поступаю ли я чересчур эгоистично со своей лучшей подругой? Может мы и вовсе не друзья, раз я позволяю себе такое отношение к ней? Но почему? Раньше всё было просто отлично. Раньше мы с ней каждый день разговаривали по телефону, переписывались часами, ежедневно встречались на улице и проводили вместе очень много времени. Выслушивали и помогали друг другу. Что же стало сейчас? В ком из нас дело? Я снова взглянула на неё. Она похожа на него. Он предал меня низа что, выставив виноватой перед моей компанией. У нас был союз. Честный и подтверждённый. Мы старались помогать друг другу и решать все конфликты исключительно миром. Но он вероломно предал меня и моих друзей, объявив нам войну. Маргарита. Она очень похожа на него, что бы она не говорила по этому поводу. Как бы ей это не нравилось, это правда. Я вижу. Нет, это лишь моя вина. То, что она похожа на него, не значит, что она такая же. Мы с ней долго дружили. Дружили и ссорились. Ссорились и вновь сходились. Она тоже прилагала немало усилий, чтобы построить нашу дружбу вот так, из воздуха. — Аня, я сейчас упаду! Помоги, пожалуйста! — … — Ну Аня! — … Если ты хочешь отправиться в это путешествие, то ты должна понять, что никто не придёт тебе на помощь там. Там не будет ни меня, ни твоих друзей. Никого. Ты будешь одна, и как ты будешь помогать сама себе? — Я передумала, я уже не хочу никуда идти. — То есть ты поняла это только на примере, когда узнала, что не дождёшься чужой помощи? — Нет, я уже давно думала об этом… — Тогда ладно. Но почему бы тебе не выбраться самой? Опасность тебе не грозит, так почему мне обязательно надо помочь тебе в этом? — … Мне лень подниматься заново. Что. То есть ты просишь меня помочь тебе, уговаривая тем, что упадёшь на лёд и утонешь, просто потому, что тебе лень подниматься обратно? Серьёзно? Вот уж не было печали. — А мне лень помогать тебе, сама справишься. Я поступаю просто ужасно. Последняя частица моей совести кричит мне помочь подруге, но я думаю, что она должна научиться быть самостоятельной, а не слепо ждать ото всех заботы и помощи. Каково же было моё удивление, когда я поняла, что мои слова действительно подействовали на неё: она подобрала под себя руки, оттолкнулась от земли и перевернулась на бок. Её нога была освобождена, но крутой склон потащив её вниз, ко льду. Она удержалась прежде, чем развила большую скорость, и оглянулась вниз. Вскоре она оказалось около меня. Я всё же подала ей руку, и с моей помощью она оказалась в выкопанной мной пещерке в скале. Я слишком редко иду ей на уступки, оказываю помощь. Я слишком редко позволяю ей быть счастливой рядом со мной. Я слишком часто делаю ей больно.