Солнце и Луна

      Ее волосы отливали золотом в свете солнечных лучей. Кожа нежная. Теплого, почти персикового оттенка. Улыбка мягкая. Заливистый смех, заражающий всех вокруг. Она буквально сияла, когда смеялась, напоминая солнце. Солнце любило ее. Она его дитя. В его лучах она преображалась и становилась похожа на ангела, сошедшего с небес. Не хватало лишь сияющего ореола и белых пышных крыльев. Настолько сильно она грела теплом, что аж тошно становилось. И вместе с тем противостоять этому было невероятно трудно. Особенно ему, вечно пребывающему в кромешной, леденящей душу тьме.       Невольно он тянулся к ней. Наверное, потому что за двести лет пребывания во мраке хотел всем сердцем вновь ощутить тепло солнечных лучей на коже и раствориться в нежности. Он был ее полной противоположностью: холодные белые кудри, мертвенно-бледная кожа и взгляд расчетливого убийцы, готового нанести удар ножом в любой момент. Ничего общего с ней. Как луна — полная противоположность солнцу. Но странное притяжение наполняло изнутри обоих.       Пурпурные глаза часто задерживались на том месте, где сидел он вечерами и читал. Делал вид, что читал, чувствуя этот пристальный изучающий взгляд. Не мог понять, что такого привлекательного в холоде, что дарила луна. Разве он не должен отталкивать? Вызывать отвращение? Он не знал. Ответа не было. Лишь только мысль о том, что наивное маленькое солнце обмануть куда проще, чем увидеть обратную сторону луны, прячущую страшные тайны прошлого.       Как легко она велась на ласковые теплые слова. Как легко взгляд фиалковых глаз наполнялся нежностью, стоило коснуться тонкой шеи холодной ладонью. Она млела и таяла от каждого прикосновения. Пылающее сердце быстро билось в груди. Кровь, словно раскаленная лава, текла по жилам, разгоняя жгучее желание. Она хотела его. Хотела всем нутром. До исступления.       — Я знаю, чего ты жаждешь, радость моя, — шепнул он прямо в теплые губы и в ответ услышал тихий стон, ласкающий уши, — хочешь наслаждения, чтобы оно наполнило тебя изнутри, чтобы было так хорошо, что голова шла кругом.       — Астарион, — выдохнула она, закрыв глаза, а он, почувствовав, как мурашки скользнули вниз по спине, едва сумел скрыть удивление. Даже его имя, сорвавшееся с ее уст, приобретало новый, совершенно незнакомый ему оттенок. Приобретало новый смысл.       — Скажи, я правильно счел твои знаки, Сильвия?       Нежные ладони легли на его обнаженную грудь. Казалось, сердце забилось быстрее под ними. Под покровом ночи странно ощущать солнечное тепло. Но до чего же приятно. Томление распаляло обоих. Она тяжело дышала. Астарион облизнул пересохшие губы от внезапно нахлынувшего волнительного предвкушения. Горячее дыхание эльфийки обжигало лицо, и больше сопротивляться нет сил. Поцелуй мгновенно вскружил голову.       Он был ласков, не настойчив. Боялся испугать своим напором, потому что робость в ее касаниях говорила о многом без лишних слов. Золотые волосы разметались по траве. Улыбка не сходила с губ Сильвии, пока они изучали тела друг друга. А затем ее лицо исказилось, наполняясь настоящим удовольствием. Тихие стоны сводили с ума. Астарион мог поклясться, что тепло, исходившее от нее, накрыло куполом и оградило от мира, заставляя забыться в экстазе.       — Укуси… — хрипло зашептала она, — укуси меня.       Мокрыми поцелуями он осыпал всю ее шею и с огромным наслаждением вонзился в тонкую кожу под левым ухом. Сладкий вкус ее крови наполнил рот. В первый миг, когда он только попробовал ее и чуть не убил из-за опьянения, Астарион признал себе, что ничего лучше в своей жизни не вкушал. И сейчас этот букет возбудил хлеще, чем любая ласка. Лишь робкий болезненный стон заставил очнуться от истомы. Языком зализал ранки, тем самым вымаливая прощение, и новый соблазнительный стон убедил — она готова простить ему всё, что угодно.       Ночная прохлада заставила ее жаться к нему во сне. Астарион убрал взмокшие пряди волос с лица Сильвии, жалея, что не мог согреть ее так, как солнце. Лишь уберечь от мрака и не подпускать ближе, иначе иллюзия развеется. Вряд ли она захочет помогать. Вряд ли поймет, что солнцу и луне не суждено быть вместе. Как же он ошибался…       Несмотря на тяготы его прошлого, на вечную жажду и яростное желание отомстить, она вновь и вновь была рядом, как солнце неустанно поднималось из-за горизонта с началом нового дня. Сильвия слушала, сопереживала, ласкала теплом и любовью, которая с каждым днем росла внутри всё больше. Ее губы касались холодной кожи, оставляя метки, что отзывались дрожью во всем теле, заставляя задуматься, когда в последний раз хоть кто-то был так нежен с ним? Астарион ловил себя на мысли, он зря затеял эту игру. Зря ввязался. Теперь он не мог перестать думать о том, как солнечного тепла дико не хватало в его прошлой жизни. Сейчас же солнце рядом, под боком, тихо сопит и пальцами перебирает ворот рубашки, грея разбитую на осколки душу. Отгоняя тьму.       И как долго это продлится? Когда ей надоест играть с ним? Что будет, когда они достигнут цели и придется разойтись? Текст книги, что он пытался читать, потерял всякий смысл. Астарион, вздохнув, провел ладонью по золотым волосам, в ответ слыша довольное урчание. Он не хотел думать о будущем. Не хотел знать, что ждет их впереди. Сейчас хорошо. Нужно запомнить этот миг, потому что рано или поздно солнце скроется за горизонтом, и всё вокруг накроет беспроглядный мрак.       Как бы груб он ни был, как бы ни огрызался, что ему не нужна никакая помощь, когда боль пронзала тело из-за так глупо полученного ранения, Сильвия все равно настаивала. Шедоухарт мигом остановила кровотечение и заживила рану, но все остальное вызвалась делать чародейка. Молча оторвала кусок чистой ткани и смочила в речной воде, на берегу которой расположился их лагерь. Осторожно разрезала рукав и стала отмывать грязь и кровь с плеча и груди. Её сосредоточенный взгляд, сведенные к переносице брови и плотно сжатые губы имели особое очарование. Она не слушала его бесчисленные причитания. Лишь источала теплую заботу в лучах закатного солнца.       Астарион, поморщив нос, нахмурился. Как еще ей показать, что он не намерен впутываться во что-то серьезное? Как разрушить воздушные замки, что она строила у себя в голове ночами напролет? Ее незнание и маленький опыт портили всё веселье. И что мешало ему послать ее куда подальше и уйти? Наверное, липкий страх за собственную жалкую жизнь. Наверное, страх вновь никогда не увидеть солнце.       — Расслабься, — нежность ее голоса вырвала из размышлений. Астарион тупо уставился на нее. — Нужно перевязать, — она смутилась от его взгляда, а на щеках выступил легкий румянец. Последний луч солнца зарылся в мягкие волосы, лаская каждую прядь. Сильвия методично обматывала бинт вокруг предплечья, и он, завороженный ею, забыл на мгновение обо всех своих мыслях. Может быть, нет смысла противостоять ей? Может, он неоправданно жесток?       — Спасибо, Сильви, — негромко шепнул Астарион, когда ей пришлось встать на колени рядом, чтобы замотать его плечо и грудь. На короткий миг она замерла. Запах лаванды и, кажется, цитруса защекотал нос. Он успел позабыть, как восхитительно пахла ее кожа, за то время, что прошло с их последней ночи вместе. Всмотрелся в фиалковые глаза и улыбнулся уголками губ.       Она ничего не ответила, лишь продолжила перевязывать раны.       Да, всё оказалось намного серьезнее, чем он думал. Сильвия не играла. Даже мысли не допускала, как он. Поэтому так больно было видеть, как она поджала губы и отвела взгляд, стоило ему признаться в своих изначальных намерениях. Голос предательски дрогнул, и нервный смех заполнил напряженную тишину, когда свет в ее глазах потух. Она разочаровалась в нем. Точно больше не захочет иметь ничего общего. Как глупо он лишился единственной хорошей вещи в своей жизни.       — Сиси, стой, — Астарион поймал ее ладонь, — я не хочу, чтобы всё закончилось вот так. Пойми, я не знал, как поступать иначе. Мне нужна была защита. И думал, соблазнив тебя, я получу всё, что нужно. Поэтому я чувствую себя полным идиотом сейчас. Ты мне не безразлична. Давно. — Фиалковые глаза с надеждой блеснули, и он едва не выдохнул с облегчением. — Пожалуйста. Дай мне шанс.       — Ты тоже очень дорог мне, Астарион, — от ее слов сердце в груди забилось чаще.       — Правда?       Вместо ответа солнечное тепло окутало сладкой дымкой так быстро, что он сначала растерялся. Дрогнувшими руками Астарион прижал ее к себе и закрыл глаза. Вздох, полный облегчения, все-таки сорвался с губ. Он готов был поклясться, что сделает всё, лишь бы солнце сияло рядом, лишь бы она была счастлива.

***

      Их дорога подошла к концу. Они избавили город от захватчиков. Спасли всё Побережье Мечей и теперь по праву считались героями. Однако ему вновь придется вернуться во тьму, потому что солнце опять его заклятый враг, готовый одним лучом сжечь насмерть. Что ж, ему не привыкать. Всё хорошее рано или поздно заканчивается, ведь так?       Его усталый взгляд задержался на Сильвии, которая разговаривала с остальными их друзьями по несчастью. Интересно, она тоже оставит его? Тоже прекратит согревать своим теплом? Больше у них нет общей цели. Только абсолютная свобода выбора, жутко пугающая его. Слишком он привык выполнять чужие приказы, слепо следовать за другими и выжидать в тени. Он понятия не имел, чем теперь заняться, что делать и куда идти. Дома — места, куда можно вернуться и продолжить спокойно жить — у него никогда не было, в отличие от Сильвии, выросшей в Верхнем городе. Наверняка ее ждут хлопоты и заботы аристократов, как и прежде. Но он помнил, как со слезами на глазах в свете луны она рассказывала о прошлом, к которому отчаянно не хотела возвращаться. Оттого любопытство так и распирало сейчас. Что же она будет делать дальше?       Отвернувшись к камину, в котором потрескивал огонь, пока весь остальной отряд веселился, а музыка сливалась в единую какофонию со смехом и разговорами посетителей таверны, Астарион опустил взгляд в бокал с вином. Что ему делать дальше?       — Ты в порядке? — рядом раздался мягкий и уже такой любимый голос. Астарион выпрямился, попытался натянуть улыбку на лицо. Обеспокоенный взгляд Сильвии читал его, как открытую книгу.       — Вино здесь паршивое, — он покрутил бокал в руке. Грустная усмешка коснулась ее губ. Сильвия забрала бокал и отставила на каминную полку. Теплая ладонь коснулась щеки. Астарион всмотрелся в ее глаза. — Что? Наскучило общество остальных, и ты решила составить мне компанию?       — Наоборот. Не знала, как поскорее сбежать к тебе, — ее улыбка отогнала всю тоску и тяжелые мысли. Астарион обнял ее за талию. — Давай уйдем?       — А как же веселье в честь грандиозной победы?       — Я устала праздновать.       Он прыснул, но больше упираться не стал.       Оказавшись в комнате наедине друг с другом, он первым прильнул к ее губам в пылком поцелуе. Мысль о том, что, возможно, это последняя ночь рядом с ней, пугала. Хотелось насытиться солнечным теплом. Запомнить каждый вздох и томный стон. Запомнить, как ее руки порхали по телу и согревали каждым прикосновением. В последний раз подарить ей незабываемые ощущения и поделиться толикой того, что он сам испытывал рядом с ней.       Одежда медленно образовывала кольцо у их ног. Холодный свет луны лился сквозь открытое окно, касаясь плавных изгибов ее тела. Астарион любил ее. Покрывал поцелуями нежную кожу и едва сдерживал стоны, никак не в силах насладиться теплом, что Сильвия дарила ему. А она сходила с ума от наслаждения, безропотно шепча его имя.       — Солнце мое, — выдохнул Астарион, когда экстаз волнами растекался по телу, и прижал Сильвию к себе, тяжелое дыхание которой обжигало губы. Она крепко обняла его, ласково улыбаясь. Их тела покрылись испариной. — Как мне будет этого не хватать…       — Куда это ты собрался? — ее голос охрип из-за сладких стонов. Фиалковые глаза удивленно уставились на него. Астарион, грустно улыбнувшись, пальцем обвел контур ее припухших алых губ.       — Ты помогла мне освободиться от Касадора. Мы победили Старший Мозг, и… наверное, ты хочешь вернуться домой, а я теперь навеки принадлежу теням. Разве ты хочешь разделять со мной такую жизнь? — он тяжело вздохнул, думая, что она сейчас отстранится, но вместо этого Сильвия погладила его по плечам. Затем ласково убрала взмокшие кудри со лба и нежно поцеловала. — Разве солнцу суждено быть рядом с луной?       Она мягко улыбнулась. В глазах заиграли задорные искры. Астарион сам не смог сдержать улыбки от той глупости, что сказал.       — К твоему сведению, солнца и луна находятся вместе на небе.       — Зануда, — прыснул он, шлепнув ее по ягодицам, отчего Сильвия, ойкнув, рассмеялась, — но, если серьезно, что ты будешь делать дальше?       Лишь на мгновение она задумалась.       — Я хочу найти лекарство для тебя. Хочу перепробовать все варианты, какие есть, чтобы ты не прятался в тени, — уверенно проговорила она. Астарион почувствовал, как сердце замерло, пропуская удар. — Хочу быть рядом, Астарион, потому что я люблю тебя больше всего на свете… Ни о каком возвращении домой я не задумывалась. Я не вернусь туда. Скорее всего, этого уже не произойдет никогда.       Он не мог поверить собственным ушам. Неужели это действительно происходило с ним наяву? Чтобы убедиться в реальности происходящего, Астарион прильнул к ее губам. Сильвия поцеловала его несколько раз.       — Даже если ничего не выйдет, у меня уже есть свое солнце, — он с любовью всмотрелся в ее глаза. На щеках эльфийки выступил румянец. — Спасибо тебе, Сиси.       Она вновь крепко обняла его, закрывая глаза. Астарион счастливо вздохнул. Тьма больше не страшила, ведь теперь у него действительно есть своё солнце, которое согреет теплом даже в самую холодную ночь. И так будет всегда.       Солнце и луна. Вместе. Рука об руку.