Чхве Ёнджун».
Это был однозначно почерк вора, два года бегающего от Субина, в этом не было сомнений. После каждого ограбления тот всегда оставлял подобные записки с унизительным содержимым: «Вы опять остались с носом, господа полицейские». Но Субина сейчас больше волновало содержимое этой записки и то, что Чхве Ёнджун откуда-то знал, где он живёт, и это заставляло его нервничать. Кинув нервный взгляд на наручные часы, Субин отсчитал, сколько у него осталось примерно минут, чтобы добраться до своей квартиры, прежде чем Чхве Ёнджун осуществит угрозу. Меньше всего Субин хотел, чтобы страдали невинные. Поэтому, не теряя больше времени, Субин вернулся в полицейский участок, игнорируя вопросы сотрудников о его внезапном уходе, и, забрав кожанку и ключи от машины, устремился на выход. Полицейские непонимающе смотрели ему вслед, но не пытались как-то остановить, предполагая, что у Субина произошла какая-то непредвиденная ситуация, и тот поехал её решать.***
Субин добрался до дома меньше, чем за пятнадцать минут, и, поднявшись на седьмой этаж, остановился у двери. Собираясь открыть её своими ключами, он понял, что та уже была открыта. Толкнув её ладонью, Субин ловко вытащил свой пистолет и, выставив перед собой, двинулся внутрь дома. Попытка включить свет не увенчалась успехом, что говорило лишь о том, что Чхве Ёнджун не желал так просто сдаваться. Но учитывая, что Субин знал свою квартиру как свои пять пальцев, свет ему и не нужен был. Того минимального света, пробивающегося сквозь окна, хватало, чтобы рассмотреть очертание мебели, а ещё стоящую в углу спальной комнаты фигуру. Субин рефлекторно направил туда дуло пистолета, ожидая, пока Ёнджун что-то предпримет, но тот просто стоял и, вероятно, наблюдал за полицейским из темноты. — Вы, на удивление, очень пунктуальны, следователь Чхве, — усмехнулся Ёнджун и сделал шаг вперёд, выходя из темноты и попадая под лунный свет. — Пистолет? Он вам ни к чему, ведь я безоружен. — Это перестраховка на случай, если ты попытаешься что-нибудь выкинуть, — фыркнул Субин, а Ёнджун лишь довольно усмехнулся. — Говори, как ты попал в мою квартиру и что тебе нужно? — Ну, на первый вопрос я не могу дать ответ, ведь фокусник не раскрывает своих секретов, а на второй... — Ёнджун замолчал, скользя взглядом по телу полицейского. — Просто хотел увидеться с вами. Вы чем-то меня зацепили с последней нашей встречи, и я захотел лично с вами встретиться, чтобы понять, чем именно. Сейчас гляжу на вас и понимаю. — Что за бред? — оскалился Субин и встрепенулся, когда Ёнджун попытался к нему подойти. — Ни с места! Двинешься — и я буду стрелять! — Да неужели? Так сильно хотите, чтобы другие пострадали? Если через час я не выйду на связь со своим напарником, он убьёт всех заложников, — пригрозил Ёнджун, но затем изменился в лице. — Но если вы выполните мою просьбу, то я освобожу их всех. — И что я должен сделать? — Для начала уберите пистолет, — твёрдо произнёс Ёнджун и кивнул в сторону ствола. — Я люблю пушки, но не когда они направленны на меня. — Откуда мне знать, что это не очередная уловка и что ты меня не убьёшь, как только я уберу пистолет? — не собирался идти на поводу у преступника Субин, но ещё больше хотел спасти всех заложников, сколько бы их ни было. Ёнджун лишь сценически закатил глаза и скрестил руки на груди, отчасти понимая враждебную настроенность полицейского, но он всё же надеялся на его благоразумие. Да и такое отношение Субина оскорбляло Ёнджуна. — Бросьте, следователь Чхве, если бы я хотел вас убить, то давно бы это сделал,— цокнул языком Ёнджун и склонил голову. — Поэтому, уберите пистолет. Вы испытываете моё терпение. Понимая, что другого выбора у него не было, Субин всё же убрал пистолет в кобуру и опустил руки, ожидая от Ёнджуна дальнейших действий, не заставивших себя долго ждать. Как только Ёнджун получил своё, он вновь улыбнулся и неспешно подошёл впритык к полицейскому. — Люблю послушных, — выдохнул Ёнджун и приподнял подбородок, чтобы посмотреть в чужие почерневшие от злости глаза. — Следователь Чхве, — прошептал в чужие губы преступник, из-за чего по коже Субина пробежали мурашки. — Подчини меня. Субин был ошеломлён внезапной просьбой преступника и не знал, как на неё правильно реагировать, ведь подобное у него просили впервые. Это было даже похоже на какую-то дурацкую шутку, но когда тёплые ладони Ёнджуна обхватили его щёки, а губы накрыли его собственные, это стало менее походить на шутку. Ошарашенный действиями Ёнджуна, Субин оттолкнул его и не понимающе уставился на него, ожидая каких-либо объяснений. — Проклятие, — недовольно фыркнул Ёнджун, униженный отказом следователя. — Ну же! Неужели за два года, что я маячу у вас перед глазами, но не попадаюсь, вам ни разу не хотелось выместить на мне всю злость за мою проворность? Субин остолбенел, понимая, что это было именно то, о чём он грезил этих два грёбанных года, но никак не в подобном ключе. Он хотел выбить из ублюдка всё озорство и засадить за решётку, и сейчас, когда ему представилась эта возможность, он не знал, как лучше поступить. — По глазам вижу, что это так, — усмехнулся Ёнджун и вновь подошёл к полицейскому, нарушая все личные границы. — Так выпустите же весь скопившийся годами гнев, сломайте меня, подчините, — ядовито шипел Ёнджун. И у Субина буквально что-то переклинило в голове, и вместо того, чтобы схватить паршивца и заковать в наручники, он притянул его к себе и впился грубым поцелуем в пухлые губы, до крови прокусывая их. Ёнджун издал удовлетворённый стон и рефлекторно запустил ладонь в густые волосы полицейского, но Субин перехватил её и грубо выкрутил за спину, срывая с окровавленных губ болезненный стон. — Ты будешь сожалеть о своей просьбе, ибо за два года у меня многое накипело, и сейчас ты переступил грань моего терпения, — прорычал Субин и вновь властно поцеловал преступника со всей ненавистью и яростью, имеющихся у него. Поцелуй был совсем не нежным; губы беспорядочно сомкнулись, когда они льнули друг к другу и поддались своим плотским желаниям. Не имея возможности даже нормально спать эти два года, Субин был зверски одержим желанием отомстить подонку за все бессонные ночи и порванные нервы, за лишённые премии и выговоры от начальства. Прямо здесь и сейчас Чхве Ёнджун — неуловимый воришка, мастер своего дела и просто чертовски горячий мужчина — был полностью в его власти, и только Субин решал его судьбу. Его руки грубо сжимали хрупкую талию, до синяков сминая белоснежную кожу, а губы жадно исследовали чужие, кусая и посасывая. Ёнджун удовлетворённо застонал, когда одна из рук полицейского опустилась на его пах и сжала очевидное возбуждение. Он задержал дыхание и вцепился руками в широкие плечи полицейского, ощущая головокружительное возбуждение, тугим узлом затянувшееся внизу живота. — Столько проблем из-за тебя я натерпелся, — рыкнул Субин, оттянув Ёнджуна от себя за волосы. — Ты ответишь за всё. Ёнджун не успел среагировать, как вид перед глазами сменился с красивого и искажённого от злости лица Субина на его пах. Колени больно ударились о пол, но Ёнджун даже не ощутил этой боли, будучи охваченным зверским желанием сполна удовлетворить полицейского. Без слов поняв, что от него требовали, Ёнджун потянулся руками к ширинке Субина, но его руки ловко перехватили и нацепили на них наручники. Субин с садистским восторгом наблюдал за непониманием, промелькнувшим на лице преступника, и улыбнулся. — Я ведь обещал, что в следующую нашу встречу обязательно закую твои руки в наручники. Поняв, какую игру вёл полицейский, Ёнджун принял правила и опустил руки вниз, подбираясь к ширинке. Подхватив зубами собачку и подняв похотливый взгляд на Субина, Ёнджун потянул её вниз, при этом ни на секунду не отводя глаз от чужих омутов, с водящимися в них чертями. — Извращённый ублюдок, — злобно выругался Субин и, оттолкнув Ёнджуна уже который раз за последние десять минут, приспустил штаны, высвобождая из боксеров свой возбуждённый член. — Следователь Чхве, кто из нас ещё больший извращённый ублюдок? — усмехнулся Ёнджун, разглядывая перед глазами внушительных размеров член. — Интересно, а он поместится во мне? Субин опешил от этого грязного вопроса и, чтобы избежать дальнейшей грязи, поспешил затолкать свой член в чужой рот как можно глубже, чтобы заставить ублюдка молчать. Ёнджун давится всей длиной, но не отстраняется, покорно расслабляя глотку и вбирая возбуждение по самое основание. Почувствовав приятную влажность и тепло рта Ёнджуна, Субин тихо застонал и прикрыл глаза, на мгновение потерявшись в ощущениях, но очень быстро вернулся к образу безжалостного садиста. Член скользнул по узкому горлу, ударяясь о заднюю стенку, а Ёнджун задохнулся от приятного давления толстого члена на свой язык и глотку. Из глаз хлынули слёзы, но Ёнджун проигнорировал их, продолжая упорно двигать головой, чтобы доставить Субину как можно больше удовольствия. Слыша сверху тихое рычание, Ёнджун заглотнул больше и поднял вверх свой расфокусированный из-за слёз взгляд, встречаясь с чужим, голодным и жадным. Субин облизнул пересохшие губы от такого блядского вида под собой и толкнул член глубже в чужой горячий рот. Стенки горла поддались напору и плотно обхватили его член, пуская по нему вибрации. — Чёрт возьми, — выдохнул Субин, когда Ёнджун обхватил своими пухлыми губами его ствол у самого основания. — Работай усерднее, ты ведь можешь. Представь, будто опять грабишь банк. Проверни всё идеально, как ты умеешь, — подначил полицейский и резко толкнул бёдрами вперёд, из-за чего Ёнджун подавился членом, но не выпустил его изо рта. Ёнджун глотал тихие всхлипы и слезы, покорно раскрывая рот, чтобы поместить в себя весь размер. Он всё принимал и безмолвно заглатывал вместе со спермой, наполнившей его рот. Субин гортанно прорычал, потянув преступника за волосы, и ударил головкой члена заднюю стенку горла Ёнджуна. Сперма стекала по его губам и подбородку, и несколько капель даже упало на рабочую обувь Субина. Горло саднило от грубых и резких толчков, непрекращающихся ни на секунду. Ёнджун принимал в себя всю длину и старался не задохнуться. Голова кружилась, а веки тяжелели, но Ёнджун продолжал покорно подставляться, потому что это было именно то, чего он и хотел: быть подчинённым этим до боли в паху сексуальным полицейским. Получив долгожданную разрядку, Субин отпустил щипача, чтобы немного перевести дух, но не успел Ёнджун опомниться после пережитого головокружения от дефицита кислорода, как его рывком подняли на ноги и толкнули на кровать вниз лицом. Ёнджун попытался встать, но его лицо вновь толкнули вниз, прижимая к постели за шею. — Не рыпайся, я не в настроении, — фыркнул Субин, свободной рукой спуская чужие штаны вместе с бельём вниз. — Мне претит подобным заниматься, но ты сам напросился. — Если бы я этого не хотел, ты бы был уже мёртв, — выдохнул Ёнджун и зажмурился, когда почувствовал мокрые от слюны пальцы в своём отверстии. Перед тем, как заявиться сюда, он растягивал себя, но той малой растяжки было недостаточно, ибо даже от двух пальцев полицейского он ощущал болезненное растяжение. У него так давно не было секса, и ему стоило бы молить о снисхождении, но он скорее язык откусит, чем опустится до мольб. Движения пальцев были хаотичными и болезненными, но, божеблять, это была именно та боль, так нужная Ёнджуну. Он нуждался в ней, как и в толстом члене полицейского в своей заднице вместо его длинных пальцев. — Хочешь довести меня одними пальцами? — пытался шутить Ёнджун, но получалось из ряда вон. — Блять, вставь уже, я хочу почувствовать тебя в себе. Просто возьми меня! — Я два года ждал дня, когда смогу тебя поймать, думаешь, я так просто дам тебе то, что ты хочешь? — фыркнул Субин и толкнул сразу три пальца в Ёнджуна, срывая с его губ сдавленный стон. Ёнджун кое-как подтянул к себе скованные наручниками руки и прикусил ребро ладони, чтобы больше не издавать ни звука. Он знал, что Субин наслаждался его страданиями так же, как и его мелодичными стонами, и раз он сам не мог получить желаемого, то и Субину не позволит наслаждаться своим торжеством. — Дрянь, я разве тебе разрешал? — яростно рыкнул Субин, больно дёрнув преступника за волосы вверх и заставив посмотреть в свои глаза. — Только посмей заглушать свои стоны и ты точно не получишь то, чего так сильно желаешь. Разозлённый вольностью этого правонарушителя, Субин решил больше не медлить. Он сплюнул на свой колом стоящий член и растёр слюну по всей длине, после чего одним грубым толчком заполнил Ёнджуна по самое основание. Последний протяжно застонал и выгнулся в спине, прижимаясь к груди полицейского, но его очень быстро вернули в исходное положение. Почувствовав долгожданную наполненность, Ёнджун больше не мог сдерживать своих громких стонов, ежесекундно сочащихся из его уст. Его руки беспорядочно цеплялись за покрывало, пытаясь найти какую-нибудь опору, а колени адски горели от неудобного положения. Толчки были глубокими и точными, задевали комок нервов внутри и приносили плотское наслаждение. Ёнджун двигал бёдрами навстречу, пытаясь наполнить себя и вновь почувствовать внутри тепло чужого члена. — Так хорошо, — невнятно пробормотал Ёнджун и закатил глаза от наслаждения, будучи охваченным всевозможными ощущениями. — Детка, сейчас, сейчас, сейчас, — внезапно смягчился Субин и прижался к телу Ёнджуна, продолжая толкаться в его тесное и горячее нутро. Субин больше не мог быть безбашенным садистом, желающим причинить человеку, из-за которого он страдал два грёбанных года, боль. Это было ему не свойственно, ведь несмотря на скопленные злость и ненависть, он был всё тем же Чхве Субином, что не так давно выпустился из полицейской академии и встал на стражу правопорядка. Ему просто не повезло почти сразу столкнуться с дерзким и знающим себе цену щипачом Чхве Ёнджуном. И сейчас, почувствовав, как под ним дрожит и всхлипывает от боли этот самый щипач, Субин мог лишь отбросить в сторону своё наигранное превосходство и покинуть податливое тело. — Нет! — запротестовал Ёнджун и схватился за Субина, не позволяя ему уйти. — Пожалуйста, ты мне нужен, — пойдя против своих же принципов, взмолил Ёнджун и поддался вперёд, накрывая своими губами чужие. Субин опустил ладонь на щеку Ёнджуна и нежно погладил, прежде чем аккуратно уложить Ёнджуна обратно на кровать, лицом к себе. Прекращать всё сейчас, не получив освобождения, не входило в планы Субина, просто он решил отбросить в сторону тот факт, что они были преступником и полицейским, и сделать всё по-человечески, а не как ненасытные звери. Ёнджун тихо застонал, когда вновь почувствовал Субина внутри себя. На этот раз толчки были более плавными, но такими же глубокими и точными. Субин умел доводить своих партнёров до исступления, окружая заботой и лаской, но сегодня он был словно сорвавшийся с цепи зверь, набросившийся на свою добычу. Он грубо брал и подчинял, забываясь в ощущениях и желании обладать. Чхве Ёнджун был полностью в его власти. — Быстрее, — надрывно выдохнул Ёнджун, задирая руки кверху и цепляясь ими за изголовье кровати. Наручники брякали и ударялись о дерево каждый раз, когда Субин вбивался в стонущего под ним и податливого Ёнджуна. Последний получал райское наслаждение от принесённого ему удовольствия и мысленно брал на заметку как-нибудь это повторить. — Тебе это нравится? — горячо прошептал на ухо любовнику Субин, склонившись над ним, а у Ёнджуна от этих слов перехватило дыхание. Его член болезненно запульсировал, требуя внимания, но Субин упорно его игнорировал, собираясь наказать преступника хотя бы так. — Ты чертовски хорош, — натужно выдохнул Ёнджун, откидывая голову назад в блаженном экстазе, собираясь вот-вот кончить. И прежде чем Ёнджун смог достичь своего апогея, Субин резко замер, оставаясь глубоко внутри любовника, и, обхватив рукой основание чужого члена, удовлетворённо хмыкнул, когда Ёнджун протестующее закачал головой. Его член болезненно пульсировал, а внизу живота тянуло от желания поскорее кончить. — Хочешь кончить? Моли меня об этом, — искусно произнёс Субин и медленно качнул бёдрами взад-вперёд, вновь задевая чувствительный комок нервов внутри щипача. — Или не хочешь? Ёнджун упорно молчал, не собираясь так просто сдаваться Субину, несмотря на огромное желание подчиниться властному с хрипотцой голосу. У Ёнджуна дрожали ноги и ныло тело от томительного ожидания освобождения, которое так просто он вряд ли получит. — Проклятие, — промычал Ёнджун и зажмурился, сильнее сжимая в себе Субина и слыша недовольное шипение сверху. — Играешь не по правилам, — рыкнул Субин и возобновил грубые толчки, доводя себя до разрядки. Ёнджун захныкал от сверхстимуляции и желания кончить, но рука полицейского всё ещё была у основания его члена, не позволяя получить долгожданное освобождение. Ёнджун понимал, на что подписывался, но всё равно чувствовал себя слишком униженным. — Позволь мне кончить, — всхлипнул Ёнджун, чувствуя почти что болезненное томление внизу живота. — Прошу. Этого было достаточно, чтобы Субин позволил ему достичь разрядки. Он убрал ладонь с члена и подхватил ей бедро Ёнджуна, наблюдая, как тот обильно кончал себе на живот, прогибаясь в спине и закатывая глаза от наслаждения. Ёнджун дрожал под Субином и тихо стонал, будучи полностью удовлетворённым этим одноразовым сексом с полицейским. Он не прогадал, когда выбирал себе партнёра на одну ночь, ведь Субин был полностью в его вкусе не только внешне, но и в постели. Выйдя из разгорячённого тела преступника, Субин довёл себя до разрядки ладонью и кончил Ёнджуну на живот; его сперма смешалась с чужой, вырисовывая перед глазами развратную картину. Ёнджун выглядел потрёпанным и по-блядски сексуальным прямо сейчас. Субин бы не удивился, если бы у него вновь встал член. Вытерев свой член бумажными салфетками, лежащими на прикроватной тумбе, Субин подтянул штаны и отошёл в сторону, чтобы найти свой домашний телефон. Не успевший прийти в себя после полученного оргазма Ёнджун удивился, когда ему внезапно кинули телефон и пристально уставились на него. Ёнджун даже на мгновение подумал, что перед ним стоял не тот Чхве Субин, с которым всего пару минут назад он кувыркался в постели. — Что? — не понял Ёнджун, подтягиваясь на кровати и попутно стирая с живота сперму. — Звони своему напарнику. Я хочу знать, что все заложники в безопасности. Я выполнил твою просьбу, теперь и ты сдержи обещание, — строго произнёс Субин, несмотря на огромную усталость после бурного секса. — Ха? — усмехнулся Ёнджун и откинул телефон в сторону, после чего сам завалился обратно на кровать, желая немного отдохнуть. — Никаких заложников не было, я это придумал, чтобы у тебя не было шанса отвертеться. — Что?! — возмутился Субин, дёрнувшись на месте. — То есть как? — Ты два года пытался меня поймать, изучал, но так и не понял, что все свои дела я проворачиваю без заложников? — усмехнулся щипач и обернулся на Субина, чтобы запечатлеть шок и негодование на его лице. — Ты такой сексуальный, когда злишься. Давай немного поспим, а то я сильно устал. — Какое «поспим»? Тебе напомнить, что мы с тобой не любовники, а преступник и полицейский? То, что между нами произошло, вынужденное и разовое происшествие, — заявил Субин и потянулся к кобуре, но там не оказалось его пистолета. — Не это ищешь? — улыбнулся Ёнджун и направил на замершего на месте полицейского дуло заряженного и снятого с предохранителя пистолета. — Назад. Субин рефлекторно поднял руки вверх и отступил, как ему и сказали, чтобы вдруг не спровоцировать Ёнджуна. Хоть они и трахались только что, щипачу ничего не мешало просто взять и лишить Субина жизни. — Мне стоило пристрелить тебя сразу, — нахмурился Субин, отступая, пока Ёнджун плавно встал с кровати и поднял с пола свои штаны, брошенные туда во время страстного соития. — Убьёшь меня? — Ох, следователь Чхве, вы всё такой же глупый мальчишка, каким были и десять лет назад, — улыбнулся Ёнджун, вызвав у полицейского очередное непонимание. — Ключи от наручников сюда дай, и прошу без лишних телодвижений. Субин замешкался, просчитывая ходы, как бы ему обезоружить преступника, и кроме как отвлечь ключами от наручников, у него не было других идей. Неспешно достав ключ из кармана рабочих брюк, Субин помедлил, а после, надеясь на удачу, подкинул ключ вверх, но Ёнджун на него даже никак не среагировал, обрушив все надежды Субина спастись. — Что это было? — скривился Ёнджун от странного поступка полицейского. — Ты думал, что я среагирую на этот ключ, дав тебе возможность забрать у меня пистолет? Ёнджун прыснул от смеха, а после повесил пистолет на указательном пальце. Субина удивил такой поступок, но он всё равно не решался сдвинуться с места даже после того, как Ёнджун отбросил огнестрельное в сторону. — Он мне и не нужен, ведь у меня есть один крутой напарник, — перестав смеяться, сообщил щипач и кивнул головой на красную точку, горящую на груди Субина. — Дёрнешься — и он тебя убьёт. Оказавшись в безвыходной ситуации, Субину оставалось лишь неподвижно стоять на месте, скользя взглядом с красной точки на своей груди к окну, через которое за ним наблюдал снайпер, но сам Субин его не видел. Выиграв немного время, Ёнджун поднял с пола ключ и высвободил из оков свои руки, после чего надел штаны с бельём, принимая более-менее прилежный вид. В темноте всё равно было сложно рассмотреть опрятность. Ёнджун встряхнул ладонью свои волосы и молча подошёл к полицейскому, разглядывая его лицо вблизи. Сейчас оно выглядело менее привлекательным, чем в пик его кульминации, но всё ещё сексуальным. — Ты что-то говорил про то, что я остался таким же глупым мальчишкой, каким был и двенадцать лет назад. Мы разве знакомы? — нарушил тишину Субин, глядя на преступника в ответ. — Я бы вряд ли забыл такого ублюдка как ты. — Но всё же забыл, — улыбнулся Ёнджун, скользя ладонями по широкой груди Субина с нескрываемым удовольствием и наслаждением. — Ты тогда ещё жил в Инчхоне вместе с бабушкой и старшей сестрой. Субин нахмурился, удивляясь тому, как много этот щипач знал о нём. Куда больше, чем сам Субин о Ёнджуне. Всё, что за два года Субину удалось узнать о Чхве Ёнджуне, это то, что ему тридцать лет и что тот когда-то жил в Инчхоне. В том же районе, что и Субин. — Тебе было пятнадцать, и я пару раз приходил к вам домой, ибо на тот момент встречался с твоей старшей сестрой, — улыбнулся Ёнджун и отступил. — Ты очень плохо знал английский и в один из дней, когда я посещал вас, лишь вскользь обронил неправильно переведённую фразу, после которой весь мой мир перевернулся. «I wanna belong to ya». — Ты несёшь какой-то бред, — отказывался верить в подобное Субин, тем более он всегда хорошо знал английский и вряд ли сказал бы подобное парню своей старшей сестры. — Ты прав, — хихикнул преступник и отвернулся от Субина, ступая к выходу из квартиры. — Я всего лишь несу какой-то бред и не сказал ни одной правды за весь вечер, — добавил Ёнджун и обернулся на полицейского. — Но после той фразы я ни на секунду не переставал думать об этом, надеясь, что когда-нибудь наступит день, когда ты будешь принадлежать мне. И вот он настал. — Сумасшедший, я никогда не буду принадлежать тебе. Ты преступник и должен сидеть за решёткой! — сорвался Субин, не собираясь терпеть этот бред в отношении себя. — Сегодня я позволю тебе уйти, но, знай, в следующий раз я обязательно тебя засажу за решётку. — Ну если ты будешь навещать меня, то я совсем не против отсидеть пару тройку лет, — пожал плечами Ёнджун. — Бывай. Подмигнув напоследок полицейскому и послав воздушный поцелуй, Ёнджун выскользнул за дверь и, изменившись в лице с игривого на обеспокоенное, побежал прочь от квартиры, прежде чем его очередной обман будет раскрыт. Как только преступник скрылся, Субин вновь проследил за лазером снайпера, надеясь, что тот снимет его с прицела, но даже спустя десять минут этого не произошло. Поэтому Субин рискнул немного сдвинуться в сторону, и к его удивлению, снайпер не перевёл на него прицел, но точка продолжила гореть уже на полу. Поняв, что здесь что-то не так, Субин осторожно подступил к окну, прячась за шторой, и немного выглянул из укрытия, чтобы узнать обстановку. К своему ужасу он осознал, что всё это время он был не на прицеле снайпера, а обычного лазера, прикреплённого снаружи к окну. Распахнув рот от удивления, Субин отступил, а затем, осознав свой очередной прокол, рванул к выходу, куда не так давно убежал Чхве Ёнджун, в который раз обманувший его. Он дважды повёлся на его обман с заложниками и напарником-снайпером. Субин действительно был тем ещё дураком. — Чёрт-чёрт-чёрт, — причитал Субин, бегая из стороны в сторону и хватаясь за голову. Теперь, столкнувшись лицом к лицу с искусным мастерством лжи и ловкости Чхве Ёнджуна, Субин отчасти понял, как всё это время тому удавалось уходить с места преступления незамеченным и не оставив никаких улик. Прямо как сейчас. Вернувшись к двери своей квартиры, Субин обнаружил на ней прикреплённую записку, которую он яростно сорвал и прочитал содержимое, окончательно добившее его: «I wanna belong to ya.Чхве Ёнджун».
— Чёртов Чхве Ёнджун!