на охоте

I see the fire in your eyes It makes me feel, it takes me high So bring it on the dancefloor Baby u better start this right I’m losing it, I can’t control this Must be love, love Safari — Serena

      Любая медийная личность рано или поздно начинает уставать от своей популярности. Появляется желание убежать куда-нибудь на край галактики хотя бы на часок, остаться наедине с собой и отдохнуть. Робин, несомненно, исключением не была. Шипе даровала ей силу гармонии, и брат велел распространять ту по всем планетам, и Робин не считает это бременем. Ей нравится творить добро, писать приятные песни и общаться с благодарной публикой, но даже за столько лет она всё ещё не научилась стойко сносить постоянное внимание.       Местный ночной клуб — место удивительное. Сбегая от охраны, она выбрала именно его, не задумываясь, а потом посчитала, что это довольно опрометчиво. Несмотря на толпу, навряд ли ей удастся смешаться с ней, хотя она и успела сменить такое родное светлое концертное платье на тёмные джинсы с топом, выменянные у хитрой визажистки на дорогое колье; повезло, что у них размер оказался одинаковым — правда, джинсы всё же пришлось утянуть кожаным поясом. Но приметное лицо-то с пышными волосами точно не спрятать! Её непременно узнают, и тогда она будет как на ладони, но… нет.       Ей действительно удалось остаться незамеченной!       И вот сейчас Робин, случайно сместившаяся в самый центр неонового танцпола, подхваченная общим озорным настроением, танцует так, как никогда не танцевала. Забыв обо всём на свете, полностью отдавшись своим настоящим чувствам, доверившись сердцу, до этого закрытому в рёберной клетке на замок, она машет головой, трясёт пышной зефирной копной, прыгает, как ребёнок на празднике, и машет руками. Невнятные, немного даже неуклюжие движения целиком и полностью скопированы с того, что она видит вокруг себя.       Эти па — совсем не то, что она обычно представляет на сцене, пока поёт. На сцене Робин легко покачивает бёдрами и кивает в такт своей нежной музыке, соблазнительно приподнимая плечики. Но играющий здесь мотив — клубный, громкий, драйвовый — не подходит под её привычные жесты. Под такую музыку люди двигаются с огнём в глазах и задором в движениях. Они танцуют от заката до рассвета как в последний раз, на одном дыхании, объединённые общей страстью. И этим вечером Робин впервые смогла стать частью толпы и разделить спрятанную ото всех страсть и желание веселиться.       Страшно представить, что бы сказал ей старший брат, увидь в таком виде и при таких обстоятельствах. «Робин, на тебя возложена большая ответственность, ты должна вести себя соответствующе». «Робин, не забывай держать лицо перед своими последователями, не позволяй ненужным эмоциям взять верх и сбить тебя с пути гармонии». «Робин, а…»       — А Сандей вообще в курсе, что ты здесь?       Вопрос раздаётся неожиданно, взявшись из ниоткуда — мужской голос прорывается сквозь музыку и звучит удивительно громко, заглушая всё вокруг. Запах пороха и машинного масла резко заполняет обонятельные рецепторы, перебивая запах пота и алкоголя, который источал каждый из присутствующих, включая саму Робин, хоть она и не пила. Девушка давится воздухом и подскакивает, делая оборот вокруг своей оси. Хлопает невинно ресничками, пока круглые зелёные глаза в удивлении пялятся на человека напротив.       Ладно, на не совсем человека.       Сбитая с толку на мгновение Робин продолжает двигаться под бит диджея, но уже менее активно, с осторожностью, пока непрошеный собеседник скалит острые зубы в ухмылке, подбоченившись и покачивая головой в такт. Высокий, с пристальным взглядом и механизированным телом. Она точно видела его как-то рядом с братом — такого нахального, вальяжно развалившегося в кресле, закинув ноги на стол, и потягивающего из рокса дорогой виски. Галактический рейнджер — а это был именно он — тогда одарил Робин игривой улыбкой и даже хотел отвесить комплимент, пока Сандей его не прервал.       Сандею, по правде говоря, совсем не понравилось, что гость контактировал с его любимой младшей сестрой — его Робин не для такого, как он.       — Вы и сами ответ знаете, я полагаю! — Робин чуть улыбается, повысив голос, желая перекричать музыку. Но силы гармонии, которой полнились её слова, было достаточно, чтобы срезонировать со слухом ковбоя. Тот щёлкает пальцами по полям шляпы и довольно усмехается.       Робин не чувствует враждебности и немного ослабляет бдительность. Маловероятно, что он выследил её специально, чтобы вернуть «пропажу». Наверняка эта встреча — воля случая. Её движения снова становятся более раскрепощёнными; она улыбается шире, обходя парня по кругу. Тонкие наманикюренные пальчики невесомо касаются железного локтя — это приглашение, которое рейнджер охотно принимает.       — Значит, птичка решила упорхнуть из гнезда на какое-то время? — он вертит головой, следя за её перемещениями, однако к танцу присоединиться не спешит. — А ты рисковая. Не боишься, что я прямо сейчас сдам тебя твоей охране?       Девушка фыркает себе под нос, дуя напомаженные губки, и снова оказывается перед собеседником. Она упирает руки в боки с недовольным видом и задирает подбородок, прищурившись. Самой непривычно строить обиженную мину — обычно-то она ходит с блаженной улыбкой и добрым взглядом, но ей нравится пробовать себя в новом амплуа.       Видимо, сегодняшним вечером ей предстоит узнать о себе много нового.       — Вы не сделаете этого! — уверенно заявляет Робин, тыча ноготком его твёрдую грудь под курткой. — Хотели бы сдать меня — сделали бы это без лишних слов.       Ковбой давит клыкастую лыбу, оглядывая самоуверенную пенаконийскую принцессу сверху вниз. В шмотках с чужого плеча выглядит забавно и даже глупо — рокерский стиль ужасно контрастирует со сладким образом, но есть в этом какое-то своё очарование. Сразу видно — последовательница гармонии; такую милашку ничем не испортишь.       А девчонка-то не промах явно, раз так быстро смогла перебороть испуг перед ним. Встретить такую в этом задрипанном клубе — словить большой куш. Но не то чтобы его правда волнует, что певичка надурила своих недалёких охранников и сбежала на местную сомнительную вечеринку. Он просто не может лишить себя возможности поиграться.       — Может, я просто выпендриваться люблю? — парень протягивает руку к одному из белоснежных крылышек, но Робин, как птица, вспархивает и избегает прикосновение, звонко хихикнув — словно заигрывает.       На фоне дрыгающейся толпы они вдвоём кажутся статичной картинкой. На них никто не обращает внимания — никто, кроме появившихся вдали охранников из клана Гончих, которые сразу же стали оглядывать помещение в поисках своей «пропажи». Вот только их пока не заметила ни Робин, ни её новоявленный спутник.       — А может, Вы просто набиваете себе цену? — девушка чувствует себя неожиданно смело, прильнув к нему сбоку, и поправляет воротник-стойку на чужой куртке, обдавая кожу лица свежим смородиновым дыханием. — Хотите автограф, билет на концерт или пачку кредитов?       Ответный смех парня получается гаркающим, когда он запрокидывает голову и мельком смотрит поверх золотистого гало, примечая незваных гостей из Семьи. Двое движутся с центрального входа, двое с западного и ещё один спускается со второго этажа. У них в запасе ещё есть минуты две, прежде чем один из Гончих наконец разглядит их драгоценную принцессу среди пёстрого сброда.       Рейнджер поправляет шляпу и щурится, глядя на девчонку в упор. Она кривит розовые губы в лукавой улыбке, а у самой щёки заливаются румянцем, играющим всеми цветами радуги в неоновом свете. Стесняется, а всё равно ведь лезет. Видимо, уже сполна глотнула опьяняющей свободы.       — Не слишком ли ты дешевишь, птичка? — ковбой щёлкает зубами у неё перед носом. — Твой братец и то башлял мне больше!       Робин ахает и застенчиво лупит глазками, прикрыв рот ладошкой. Он ей, вроде бы, ни на что не намекает, но она всё равно понимает это по-своему. Девушка тянется к его уху и заговорщицки шепчет с придыханием:       — Я куплю Вас, если предложу сто тысяч кредитов и… объятия известной певицы?       Добыча впервые пытается охотиться на охотника — он не брал это за правило, но ему даже нравится.       Рейнджер гогочет и снова косится вбок, улавливая приметные фигуры Гончих. Они его наконец тоже замечают, как и маячащую под ним гульку из пушистых волос, украшенных гало. Расстояние между ними можно в лёгкую преодолеть за двенадцать секунд. Единственный путь к отступлению — чёрный выход через кухню за барной стойкой.       Парень почти аккуратно хватает хрупкое девичье запястье и, расталкивая толпу, расчищая путь, пробирается с ней в нужную сторону.       — Прибавь к этому поцелуй, и я скажу Сандею, что сам тебя выкрал!       Они несутся под ругань взбудораженных охранников, крики толпы навеселе и изумлённый визг Робин. Девушка бежит, чуть ли не спотыкаясь, пытаясь поспеть за утягивающим её прочь с танцпола длинноногим ковбоем. Маленькое сердечко в её груди заходится, стуча быстро-быстро, от волнения и восторга.       Оказывается, такой мелочи уже достаточно для того, чтобы сделать её счастливой.       — Как Вас хоть зовут? — пищит Робин, уставившись вверх на качающуюся из стороны в сторону золотую серёжку.       Он отвечает ей, с ноги открывая двери на кухню, распугивая весь персонал, и подмигивает из-за плеча:       — Зови меня Бутхилл, птичка!