8
23 апреля 2024 г. в 22:22
Уён всегда был среди отличников. В школе, на танцах, в спортивной секции, в университете. Он любил внимание, любил, когда его хвалили и им восхищались. Ему казалось, что через достижения в учебе этого добиться было проще всего. Для него готовили крепкую стабильную работу в отлаженной системе, возможно, даже какие-нибудь небольшие открытия и премии. И именно это уже не казалось таким увлекательным и интересным, чем-то, ради чего стоило бы прилагать усилия или открывать широкому кругу людей особенности своей способности.
Первого призрака он увидел еще будучи школьником. Они с друзьями дурачились в школьных коридорах, на спор прячась в классах ночью. По большей части прятались от охранников: школы всегда хорошо очищали от нечистых сил, не развеивали разве что барабашек да безобидных духов-аренов — блуждающих путеводных огоньков. Поэтому дети хихикали и пугали друг дружку, но никто на самом деле не думал, что встретит в полутемных коридорах настоящего призрака.
Однако, высунувшись из-за парты, чтобы запустить в одноклассника скомканную бумажку, Уён лицом к лицу столкнулся с потусторонним жителем. Классическим таким, с черными провалами вместо глаз, бело-серой кожей и полупрозрачным телом. Они с призраком так и смотрели друг на друга, не двигаясь, пока Уёна не стали звать остальные одноклассники. Призрак оскалился страшной пастью, но тут же исчез. Уён забился под парту и проплакал там до момента, пока не приехали его родители.
С тех пор мальчик понял одну вещь: его «компас» работал немного иначе, чем у остальных. Он чувствовал разные сущности, безошибочно определял мелких нарушителей потустороннего мира, легко отделял свои эмоции от навязанных. Но его особая ценность в работе была и его даром, и его проклятием. Он видел сильных призраков, и ему не приносило это особого восторга.
К моменту, когда он оказался в квартире Хонджуна, кусаче целуя Сана под аккомпанемент из перебиваемых друг друга заклинаний, вместо необходимой доли романтики и смакования первого поцелуя, его прилично трясло. Он никогда не видел «вживую» синих анемонов, но наслышан о них был разного. И первая встреча с одним из них — не совсем то, как бы он хотел проводить вечер воскресенья.
Когда Сан начал расслабляться под его руками и, в конце концов, обмяк словно тряпичная кукла, Уён закрыл глаза и судорожно сглотнул. Он четко ощущал, как сущность крепнет и становится всё более явной. Он был готов действовать, знал, как всё должно работать в теории, но вот на практике, да ещё в таких кустарных условиях, ему приходилось это делать впервые.
— Привет, — тихо проговорил Чон, очень боясь сейчас сделать что-то не так, но ещё больше — выдать своим голосом охватившую его панику. Он осторожно коснулся кончиками пальцев запястья Сана и мягко провёл по тёплой коже, думая про себя о том, что к живому человеку прикасаться намного приятнее, чем к призраку. Жаль, что его сейчас чувствует не Сан. Рука под пальцами чуть дернулась, и Уён уловил еле заметное смятение духа.
— Не бойся меня, — тихо прошептал он, поглаживая запястье парня и в то же время пытаясь прощупать настроение призрака: конечно, его никто и не боялся. Это Чон тут был на грани паники.
Анемон прислушивался и подозрительно сам прощупывал парня. Уён чувствовал, насколько сильный и злобный дух сейчас собирался бросить им вызов. Он судорожно пытался припомнить всë, что знал, но никак не мог вспомнить, чтобы ему встречалась информация о том, что анемоны не ведутся на приманку. Запасного плана не было, так что сейчас ему надо собраться и действовать так, как они договорились: убедить сущность в том, что его возлюбленный в комнате. Только тогда есть шанс вытащить его из Сана и развеять. У троих изгоняющих сейчас было лишь одно преимущество: если их не видит одержимый — значит не видит и анемон: очень слабое место у очень сильных призраков.
По недоказанным теориям, все возлюбленные цеплялись именно к тому полу, который любили. Значит Уëн хотя бы в чем-то мог быть уверен и оставалось только дать этой твари немного заглянуть внутрь себя, показать искреннюю симпатию.
Искать какие-то скрытые чувства или влюбленность в персонажей любимых книг или аниме Уёну не пришлось. Его определенно влекло к Сану, пусть пока это влечение и не было «любовью до гроба» (как бы двусмысленно это не звучало). Эти его ямочки на щеках и веснушки на шее… Уён вздохнул и коснулся пальцами приоткрытых губ Сана, провел по его подбородку.
— Я ждал тебя, — прошептал он, максимально приблизившись к парню, — мы давно не виделись, правда?
Запускать в себя щупальца чужих холодных эмоций было противно. Но Уён не отрываясь смотрел на лицо отключившегося парня и думал о том, что теперь он ему должен не одно свидание, а минимум два и на его условиях. Пока он разглядывал уже врезавшиеся в память черты лица, Сан медленно открыл глаза и посмотрел на него. Хотя нет, глаза всё же открыл не человек. От него здесь была только оболочка, и Уён отчетливо видел поверх нее очертания призрака. Его было не провести.
«Ну же, выйди из него, тварь», — напряженно думал он, вглядываясь в глаза напротив. Несколько секунд ничего не происходило, даже состояние призрака никак не менялось. Они так и продолжали смотреть друг на друга, точно так же, как тогда, в детстве, когда Уён увидел одного из них в первый раз.
Тело под ним вдруг резко дернулось, взгляд Сана изменился и он, почти осознанно посмотрев на Уёна, выдохнул его имя, но сразу выгнулся и застонал от боли.
— Сан? Санни? Что такое… Что…
До Уёна дошло. Уён выматерился.
— Уён, ты идиот! — выкрикнул Хонджун, но уже в следующий момент Чон летел через всю комнату, прямо в руки к своему шефу.
Откинул его призрак, но руками Сана. И это было очень, очень плохо. Злобная нечисть, которая поняла, что её провели, может завершить свои дела гораздо быстрее и страдать не будет — здесь ещё целых три тела, куда можно вселиться. Но хуже было, что Сан мог сейчас полностью попасть под её контроль и итог этого предсказать они не могут. Уён больно приземлился на пол, чувствуя резкую тошноту и головную боль.
— Ты уволен, — рыкнул на него Хонджун, поднимая с пола, — но сейчас надо спасать парня.
Послышался хлопок, и на Сана упала сооруженная ранее ловушка. Тот заорал, пытаясь выпутаться, Хонджун и Минги начали зачитывать разные заклинания. Уён отполз от них в сторону и встал на колени сбоку от Сана и захватившего его призрака.
Ему было страшно. Но он его чувствовал. Злобный дух синего анемона. Нет, не только чувствовал — видел. Тварь никак не хотела покидать тело Сана, лишь размазанными, разорванными очертаниями обнаруживая себя поверх границ человеческого тела, но этого хватало, чтобы видеть его почти полностью: от разодранных бледных рук и вывернутых суставов до нечеловеческого оскала и свисающей кожи. Уён почти умолял про себя, чтобы заклинания парней сработали и призрак, наконец, появился полностью, чтобы попасть в ловушку. С каждой секундой атмосфера рядом с Саном тяжелела и угнетала всё больше. Уёну становилось страшно, но он никак не мог заставить себя отойти хотя бы на шаг. Анемон бесновался, затягивал в свою ауру и выгрызал эмоции дочерна.
Но среди страха, безысходности и отчаяния было что-то еще, еле уловимое, до щекотания нервов приятное. Уён, так и не поднимаясь с колен, чуть приблизился к кровати. Его влекло это что-то новое, такое спокойное и мягкое. В голове сквозь рычание Сана и перешедших почти на крики Хонджуна и Минги появилось что-то легкое, далекое, будто пение. Сам не осознавая, Уён начал пытаться повторить эту мелодию. Он пододвигался всё ближе и ближе, пока, наконец, не понял навязчивый легкий мотив и не коснулся пальцев Сана. И тут он увидел.
— Их двое! Хон, их двое! — заорал он, резко отползая назад.
В воздухе что-то звонко лопнуло, резко оглушая и ослепляя Уёна, от чего он вскрикнул и зажмурился, закрывая голову руками. Осознать то, что происходит, Уен не успевал. Вокруг что-то с бешенной скоростью носилось и тихо постоянно взрывалось, словно карамель-шипучка. С силой убрав от лица руки, он заставил себя посмотреть в сторону дивана и обомлел. Очертания сущностей, зависших над Саном, он видел так же четко, как и все предметы вокруг, хоть глаза и застилали выступившие слёзы. Анемона он узнал сразу: рваные раны на руках, впалые темные круги вместо глаз, бело-серая полупрозрачная кожа. Призрак пытался, но не мог дотянуться сквозь петли ловушки до другого силуэта, зависшего в метре от дивана. Он был совершенно иным. Золотистым, тонким и плотным, будто не дух вовсе. И это была… девушка?
— Какого черта он ещё здесь! — прорычал Хонджун совсем рядом с ним.
Он резко оттолкнул Чона за себя и тут же принялся зачитывать какое-то мудреное заклинание. Минги подхватил, а анемон вдруг резко повернулся в их сторону.
— Ух, ты ж блядь! Он пялится на нас! — Уён понял, что пора предпринимать какие-то меры — например, сбежать из комнаты.
— Уходи! — Хонджун крикнул на разрыве легких, но его голос утонул в треске электрических разрядов.
Чон оглянулся и увидел, как сеть разлетелась на мелкие куски, тело Сана выгнуло дугой, а злобная тварь нашла пустыми глазницами в комнате именно его. Все происходило будто в замедленной съемке, Уён рухнул на пол, больно приложившись задом.
— Блять, блять, блять! — неслось со стороны Минги. — Я, блять, его вижу!
Хонджун наращивал темп заклинания, в нужных местах делая акценты и переходя практически на рык. Анемон во все глаза продолжал смотреть на Чона и вдруг резко сорвался и полетел на него. Парень заорал, закрыл голову руками и сжался в комок.
Раздался еще один хлопок, и сразу стало тихо. Настолько тихо, что на мгновение Уён подумал, что всё закончилось как в каком-нибудь второсортном фильме. Например, смертью главного героя Чон Уёна. И сейчас он либо на том свете готовится встретиться со всеми, кого изгнал, либо просто внутри призрака начинает медленно перевариваться. Он знал, что это невозможно, но сегодня и так день исключений.
Однако время шло, и сквозь пелену стали слышны шорохи и движение. Уëн наконец отвис и открыл глаза. На удивление, его никто не сожрал, и комната вокруг была прежней, совсем не похожей на кишащий всевозможной нечистью лимб. Он шумно выдохнул и тихо простонал. К нему тут же кинулся Хонджун, что-то тараторя про то, что всë получилось и ощупывая его, но Уëн почти ничего не слышал, неотрывно смотря в сторону Сана. На парне спокойно сидела та самая золотистая сущность, сейчас почти совсем прозрачная. И Уëн был готов поклясться, что она ему улыбалась.