***
В квартире Чеён ничего не изменилось, хотя виделись они давненько. В комнатах с лёгкостью можно было найти семейные фотографии в рамках, а в галерее телефона их было ещё больше. Холодильник как всегда был пустым, потому что Чеён предпочитала доставки, так что пришлось заказывать пиццу. Первое, о чём подумала Черён, — Юна тоже любила пиццу. Все мысли Черён сводились к Юне. Например, Чеён вспомнила историю о том, как они дрались, чуть ли не вырывая волосы друг друга, а Черён думала о том, что Юна слишком нежная для драк и волосы у неё блестящие и роскошные. Сёстры разместились в гостиной на диванчике напротив телевизора, прикрытого вязаной салфеткой от их матери, что любила вязать (Юне так перепал рождественский свитер). На столике бутылки со сладким соджу с разными вкусами (Юна бы взяла с вишней). Они почти лежали друг на друге, надрывая живота от смеха (Юна красиво смеялась). Вот, о чём она говорила. Теперь вы понимаете проблему? Так Черён и жила. «Сохла по Юне» — её девиз по жизни. Сначала Чеён рассказывала о том, что у Чемин появился парень, потом они перешли к тому, что они не так близки с ней и даже собаку Чери они любили больше (а вот Чемин об этом знать было необязательно, а то ещё будет жаловаться матери). Это даже было весело, и Черён рада, что выросла в большой семье. Черён честно пыталась слушать рассказы Чеён, но мысли постоянно сбивались. Она витала в облаках, мечтательная улыбка тут же появилась на её лице, и не заметить её было трудно. В итоге Чеён добродушно усмехнулась, передала сестре новую бутылку соджу и сказала: — Ладно, переходим к более интересной части: что там с Юной? Ты мне обещала всё рассказать. Болтать об Юне Черён готова часами. Так обычно и бывало, когда влюбляешься и слишком восхищаешься человеком. Глаза сразу же начинали блестеть, и даже непонятно, как Юна не замечала чувств Черён к ней. Или замечала всё-таки? — Ну, пока что мы просто дружим. Познакомила нас её сестра Рюджин, за что я ей невероятно благодарна. Мы проводим много времени вместе. — И она даже тебя подвозит. Тебя, а не абы кого. Чеён из тех, кто в самой тёмной ситуации всегда найдёт свет и вселит надежду. Иногда она даже пыталась играть роль мудреца, чтобы вставить сестре мозги на место, но Черён было тяжело воспринимать свою иногда сумасшедшую сестру мудрым человеком. Даже если она наденет очки для вида. — Ага, есть такое. — А отношения у вас близкие? Чеён спрашивала так, будто работала специалистом по любовным отношениям на полставки. На полставки, потому что конкретно сейчас она ни с кем не встречалась, но опыта у неё будет побольше, чем у Черён. Но Чемин точно переплюнет их всех. — Ну, как сказать, — поникла Черён от непонимания ситуации. — Для меня близкие, потому что она одна из немногих, кому я смогла открыться, а вот для неё… не знаю, это всё так сложно. — Никто не говорил, что будет легко, — сказала Чеён, на что Черён фыркнула, а потом, чтобы утешить сестру, притянула её в объятия. — Ну ладно-ладно, иди ко мне, сейчас утешим тебя. Черён голову уместила на плече Чеён, почти полностью завалившись на неё, так, что пришлось руку с бутылкой поднимать вверх, иначе соджу прольётся. А Черён, между прочим, в пиджаке в линеечку, который так любила Юна среди всего гардероба Черён. — Не испорть пиджак, Юна его любит. — О, и ты его, наверное, часто носишь, — умилилась Чеён. — Влюблённая лисичка уже не хищница. Чеён за такие слова прилетело быстро, но это не делало высказывание менее правдивым. Черён правда была влюблённой лисичкой, а вот хищницей никогда, это скорее роль Юны. Она довольно цепкая и могла быть настойчивой и любопытной с теми, кто её правда интересовал. С Черён она тоже такой была, и это льстило, правда. Юна это вишнёвая кола или красное вино, если выбирать что-то с высоким градусом. Она — это стиль и грация в одном флаконе, равнодушная к другим и тёплая с близкими людьми. Черён это травяной чай и сладкое соджу, которое она на самом деле не так уж сильно и любила из-за приторности. Она неуклюжа и застенчива, открывалась лишь немногим. Даже интересно, как они с их особенностями нашли друг друга и до сих пор не отпустили. Ах, точно, спасибо Рюджин, сестре Юне. — Чего замечталась? — буркнула Чеён, и Черён тут же вынырнула из омута мыслей и воспоминаний. — О Юне думаешь? Как о Юне не думать, Черён не знала, поэтому да, думала и мечтала заодно. Расслабление после пару бутылок соджу пришло быстро и ударило в голову. Речь становилась более несвязной, хотелось прилечь и отдохнуть. Но стоило поддаться сладкой дрёме, как ей тут же приснится Юна. Плавали, знаем. — Устала что ли? Да тебе взбодрится надо. Хочешь мороженого? У меня в морозилке есть клубничное и шоколадное с вишней. Охладишься точно. Прости, это конечно не холодный бодрящий душ с Юной, но тоже неплохо… Чеён чуть не выронила бутылку соджу из рук, когда Черён запустила в неё подушку от дивана. — Давай без вот этих твоих намёков, — фыркнула Черён, ощущая, как сердце трепыхалось в груди. — Нетушки, так скучно. Знаешь, у нас рядом открылась сауна, выбить вам с Юной скидку? Вдруг горячая атмосфера и открытые купальники помогут вам сблизиться. И снова Чеён играла бровями, не забывая ещё и ухмыляться для полной картины. Честное слово, когда Черён заткнёт её и не посмотрит на их родственные связи.***
Время, проведённое с Чеён, пролетело быстро. В последний час они даже выпили чай, как культурные леди, но только потому, что соджу закончилось. Они из гостиной переместились на кухню, но Юну всё также обсуждали. — Как думаешь, могу ли я сделать что-то такое, что поразит её и она в меня сразу же влюбится? — грустно болтая ногами, спросила Черён. — Не думаю, что это так работает. Влюбляются постепенно всё-таки, а не по щелчку пальцев. Кто знает, может, Юна уже влюблена. Черён нравились такие предположения, очень нравились, но всё сказанное больше напоминало сказку. Да, они с Юной разделили кучу вечеров и ночей вместе за просмотром любимых сериалов. Да, их поездки очень милые, особенно ночью, когда Черён наблюдала за сосредоточенной Юной и они боролись за то, чьи песни будут играть. Но, по ощущениям, Юна не смотрела на Черён как на девушку, только как на подругу. Но ощущения могли ошибаться. Черён надеялась на это. — Так что, мне стоит, как-то поражать и удивлять Юну? — Ага, ещё устрой романтический ужин при свечах. Надо что-то более осторожное. Слушай, может позвонить её сестре и спросить, чувствует ли она что-то к тебе? — Это уже как-то слишком активные открытые действия, — вздохнула Черён, поникая с каждой секундой всё больше. Чеён не нашлось, что ответить или предложить, поэтому они молчали. Голова потяжелела, мысли спутывались, но одно можно было сказать точно — они были про Юну. Черён восхищалась ею: тем, с какой ответственностью она подходила к своей работе и даже вождению, то, как мило она выглядела сосредоточенной. В такие моменты Черён мечтала обнять её со спины, уткнуться носом в шею и расслабить. Черён не признавалась не потому, что считала себя недостойной, а потому, что боялась потерять её. Юна ведь правда ей нравилась. С ней легко и просто, бояться ничего не нужно: Юна всё решит. Не хотелось бы терять такого человека, потому что вряд ли потом она откроется кому-то ещё. Она правда прикипела к Юне. Вспомни солнышко — вот и лучик. Телефон в кармане требовательно завибрировал, на экране значилось: «Юна» и рядом шло розовое сердечко (минутная слабость, уж простите влюблённую лисичку ака уже не хищницу). Сердце вздрогнуло, и Черён поспешила ответить. — Как встреча с сестрой? Прошло не так много времени, но Черён правда заскучала. И по голосу Юны тоже. Другие считали её голос грубым, будто бы она не знала, что такое ласковые интонации, но Черён прекрасно знала. Они не давали Юне шанса раскрыться и проявить себя по-другому. Ведь не с каждым с первой встречи будешь мило себя вести, а некоторые вообще этого не заслуживали. Чеён по выражению лица сестры сразу же поняла, кто ей звонил, и лишь мило усмехнулась. — Хорошо, я даже почти протрезвела. — Какая жалость, упустила такое зрелище — сёстры Ли наедине с алкоголем. Интересно, ты из тех, кто после выпивки звонит бывшим или заваливается в постель? Я про сон, если что. Звонить бывшим Черён точно не планировала: их номера давно удалены из списка контактов, да и поддерживать дружбы с бывшими точно не для неё. Зато она близка завалиться постель, чтобы поспать, разумеется. Проблема лишь в том, что спать не хотелось, иначе на неё нападёт меланхолия насчёт чувств к Юне и сны приснятся не совсем приятные. Так что нужно взбодриться и закончить день более приятно. Расслабиться бы тоже хотелось. Что там Чеён говорила про сауну? Она бы сейчас точно не помешала. — Так что, тебя забирать? — Подожди, кое-что уточню, и потом перезвоню, окей? — отозвалась Черён, уже сама выискивая по комнатам Чеён. Она что, уже спать пошла, серьёзно? Быстро же её усыпило пару бутылок соджу. — Окей? Люблю тебя, пока. И сбросила. Черён проверила ванные комнаты и уже дошла до самой дальной комнаты в квартире, как поняла, что она только что натворила. Она сказала «Я тебя люблю». Юне сказала. Юне, чёрт возьми. Они не из тех подружек, которые после каждой фразы говорили «Я тебя люблю» и «Я тебя больше». Не из тех, кто целовались по три раза в щёку при встрече на французский манер. Так что да, «чёрт возьми» — идеальное выражение для описания её ситуации. Для Юны «Я тебя люблю» значило многое, что-то серьёзное, как минимум, и ей важно слышать эти слова. Она даже Рюджин такое почти не говорила, только в невероятно трогательные моменты. А сейчас Черён просто взяла и сказала ей. А может, всё-таки получится спихнуть это на алкоголь? Ага-конечно, быстро отмела этот вариант Черён. Не хватало, чтобы Юна потом усмехнулась и добавила: «Что у трезвого в уме, то у пьяного на языке». Шикарная, чёрт возьми, ситуация. Она хотела её шокировать, но не таким способом и не сейчас! Черён выключила телефон к чёртовой матери и убрала его в карман брюк, пошла будить Чеён, чтобы шокировать ещё и её. А потом в сауну, иначе она не заснёт сегодня от повышенной тревожности. А если заснёт, то приснятся ей самые неблагоприятные исходы её недопризнания в любви. Сауна. Вот, на чём стоило сконцентрироваться. Черён нуждалась в расслаблении.***
О да, сауна — это то, что нужно. Черён осталась в одном белом простом полотенце, потому что купальник она с собой не брала. Да в целом и в сауну она идти не планировала, но обстоятельства так сложились. С Чеён они часто ходили по саунам и по баням, так что в компании кого-то опытного она не нуждалась. В первый заход она заняла низкие скамейки, а потом поднималась всё выше. Мокрые волосы после душа рассыпались по плечам. Белое махровое полотенце облегало кожу. Тихо жужжали, переговариваясь, другие посетители сауны, но Черён это даже сыграло на руку: так она отвлеклась от тревожных мыслей. Горячий воздух окутывал и усыплял получше всякого алкоголя. Для Черён это своего рода успокоение и медитация. Просто сидеть на скамейках, закутавшись в полотенце, — в этом и весь кайф. Тело очищалось, в голове — ноль мыслей, лишь белый шум на фоне. Это комфортное место для Черён, где все тревоги оставались за дверями сауны. И ничто её не потревожит, пока она тут. Ничто. Так думала Черён, хоть и ошибалась. Потому что Шин Юна могла и была настойчивой и неотлипающей от тех, кого считала близкими людьми. А Черён она таковой тоже считала, поэтому после странного разговора с ней пришлось писать Чеён. Очевидно, что после такой оплошности перезванивать она не собиралась. А Юна не на шутку перепугалась, когда звонка не дождалась. К счастью, Чеён всё объяснила и про сауну всё сказала, хотя сначала пришлось потревожить её сон. — Черён, — послышалось где-то тихий голос с настойчивой интонацией. Сначала Черён решила, что ей послышалось, а потом распахнула глаза и увидела перед собой Юну. Чёрт возьми, Юну. Хотя бы Чеён, почему сразу Юна… Вселенная несправедлива и безжалостна по отношению к бедняжке Черён. Но, возможно, немного благосклонна, потому что Юна оказалась не в обычном полотенце, а в купальнике. Чёрный раздельный купальник с тонкими бретельками и завязками, от вида которых Черён еле сдерживала порыв их развязать. Капли от мокрых волос оседали на плечах и скатывались по рукам, и она точно не должна была отслеживать их траекторию, но почему-то отслеживала. Это называлась «сохнуть по кому-то». И Черён определённо сохла по Юне. Нежная молочная кожа притягивала взгляды, но Черён единственная, кто отвлекалась. Только потом в голову пришло её недавнее «люблю тебя, пока», и тревога накатила с удвоенной силой. Черён сглотнула, наблюдая за тем, как Юна стелила на скамейку рядом с ней полотенце и присаживалась на него. Взгляд у неё был олицетворением слова «грозный». Чёрт, это всё правда происходило с ней? — Ты так и не перезвонила, хотя обещала, — начала Юна. — Пришлось звонить Чеён, потому что на мои звонки ты не отвечала. Черён даже не смогла оправдаться тем, что телефон пришлось сдавать на входе, потому что Юна её перебила. Она даже не смотрела на Черён, но от одного её сосредоточенного взгляда, устремлённого на ладони со свежим маникюром в виде бордового лака, становилось не по себе. — Я узнала, что ты пошла в сауну, и пришлось ехать за тобой. Не потому, что мне тоже хотелось расслабиться и отдохнуть, а потому что ты, чёрт возьми, заставила меня переживать. Совсем ты не беспокоишься о моём сердце, Черён. Так сложно было хотя бы написать мне пару словечек «Я в сауну»? Ничего сложного, как по мне. Под конец Юна устала сдерживать шёпот и перешла на обычный тон. Другие посетители не оценили такого шума, поэтому с фырканьем одарили их укоряющими взглядами и покинули сауну. Черён мечтала, чтобы они остались, но не вышло. А теперь она наедине с Юной. Отлично сыграно, чёрт возьми. И это при том, что она до сих пор не могла оторвать от Юны взгляда. Влюблённая лисичка, блин. — Мне жаль, что я заставила тебя волноваться… — еле как отозвалась Черён, что вышло с трудом, потому что, по ощущениям, язык прирос к нёбу. Юна прикрыла глаза в попытке успокоиться и вздохнула. — Ладно, проехали. Что заставило тебя изменить планы и пойти в сауну? И не говори, что просто захотелось расслабиться. Черён съёжилась. — Ну, после нашего разговора… — И что с ним не так? — Юна скрестила руки на груди и элегантно выгнула бровь, с вызовом глядя на Черён. — То, что ты сбросила и не услышала, как я сказала, что люблю тебя в ответ? Что-что? Повторите сказанное снова, кажется, у Черён галлюцинации после того, как она пересидела в сауне. Определённо галлюцинации. Но внимательный взгляд Юны, сосредоточенный на губах Черён, точно заставил её передумать. Чёрт возьми, мир сходил с ума. — Повтори это ещё раз. — Я люблю тебя тоже, лисичка, — вздохнула Юна с видом святой мученицы, но на её губах всё равно заиграла лёгкая улыбка. — И хватит на меня пялиться. Если ты не поцелуешь меня в течении трёх секунд, то я… Юна не успела даже договорить, потому что Черён, не веря своему счастью, поддалась порыву и поцеловала Юну. И это случилось так легко и просто, что она даже не успела пожалеть о содеянном. Руки Юны оказались на талии Черён, заставляя её прижаться к ней ещё ближе. — Повторишь это ещё раз? — первое, что сказала Черён, после того, как выровняла сбившееся дыхание от поцелуя. — Не наглей, Ли Черён. Но ладно — я тебя люблю. — И я тебя.