***
Она помнит, как тонула. Один из главных страхов детства — это утонуть. И хотя Анастасия потратила большую часть жизни на то, чтобы перебороть себя и научиться хотя бы держаться на воде некоторое время, ничего из этого не помогает в ледяной воде. Она находит ироничным, что зная алгоритм своего спасения от и до она все равно идет на дно, когда мышцы сводит судорогой от холода. Это ужасно больно, но как и многие разы до в критической ситуации она не паникует, а предельно спокойна. Успевает даже подумать, что даже если дальше ничего — она в принципе не против. И все это для того, чтобы очнуться на пляже, в песке и водорослях, и почти с тепловым ударом от того, как здесь было жарко. Даже с учетом того, что она лежала под очень зеленой для середины зимы пальмой. Она тратит некоторое время, чтобы заставить себя подняться. Тело жутко ломит, в особенности отличается разрывающаяся от боли голова, что не прозрачно намекает на отсутствие необходимости себя щипать. Настя не эксперт по загробной жизни, но кажется, что на том свете так сильно испытывать боль она не должна. Кушать все же хочется. Так сильно, что через головную боль начинает пробиваться тошнота — верный знак, что её желудку надоело переваривать самого себя и скоро будут санкции. Рыжеволосая встаёт на ноги с огромным трудом. Хочется лечь, свернутая калачиком и поплакать всласть, от того как ей плохо, но девушка знает, что занятие это бесполезное и позаботиться о ней тут некому. Так что, как обычно, она наматывает сопли на кулак и бредет в глубь тропического леса. Она такой раньше только в Ботаническом саду видела. Вечерняя прохлада начинает спускаться на землю, пока она неторопливо ползёт по лесу, подслеповато щурясь на деревья и кусты. Когда почти уже смеркается и видеть становится проблематично, она натыкается на куст с голосящими птицами, которые увлечённо клюют что-то похожее на ежевику. Больная голова подсказывает, что животина ядовитые плоды есть не станет, так что Настя скупает на поляну, стараясь двигаться тише — все же напуганные птаха могут быть агрессивными и опасными. Переживала она, впрочем, зря. Птицы на неё даже внимание не обратили — не очень хороший знак. Людей они скорее всего не видели, раз не боятся, а значит их тут и нет. Играть в Робинзона Круза ей не хотелось от слова совсем. Она набирает себе горсть ягод, пачкаясь в соке, который красит пальцы и рукава светлой зимней куртки, которую она так и не сняла. Настя едва не выплюнула первый же кусок ягоды (куда больше по размеру, чем ей положено быть), но воспитание не позволяет ей этого, даже если еда отвратительна. Доедать его она не будет, но то, что откусила — проглотит. Похоже на рыбьи потроха— воняло так же, по крайней мере, но рыжеволосая стойко проглотила склизкий комок, зажмурившись. Стоило найти что-то более съедобное. По крайней мере, её перестаёт тошнить, так что сгрузив свою "добычу" под куст, она отправляется дальше. С каждым шагом ей становится лучше и продвигаясь дальше в лес — не самая хорошая идея, учитывая ночь и вероятных хищников — она видит больше и ощущает себя почти здоровой. То, что что-то не так, она замечает только к рассвету, дойдя до местных скал, когда солнце встаёт из-за горизонта и причиняет дискомфорт. Настя ныряет в ближайшую пещеру, скрываясь в тени от прямых лучей. Ей снова плохо и неприятно. В экране мёртвого телефона, обнаруженного в нагрудном кармане она видит своё отражение, которое расплывается дымкой, словно бы становясь полупрозрачной. Её чудесные рыжие волосы стали полностью черными, а глаза налились красным цветом. Кожа, итак довольно бледная, стала отдавать почти в синеву, а солнце причиняло ощутимый дискомфорт, почти жгло её. Но все это были мелочи в сравнении с жаждой, которую не перебивала прохладная вода из ручья, обнаруженного тут же. Она не чувствовала даже наполненности от выпитого, не говоря уже о дикой сухости и болезненно скручивающем горле, на пару с ноющими деснами. Она попала и весьма серьёзно.***
Остров не был необитаем, как она предположила. Перемещаясь ночью, Анастасия натыкается на разбитый походный лагерь. К сожалению, мужчины не очень приятной наружности не хотят идти на контакт и вести приятный диалог. У них не лучшие намерения, судя по холодном оружию и сальным ухмылка, а девушку скручивает от жажды только сильнее, чем прежде, туманя разум желанием и болью. - Такую красотку можно продать по-дороже,- ухмыльнулся высокий темноволосый парень, отважно шагнув к ней, поигрывая ножом,- не сопротивляйся и больно не будет. Зубы так сильно заныли, а в ушах застучало чужое размеренное сердцебиение. Ту-дум. Ту-дум Девушка сглотнула слюну, пытаясь расслабить тело и облегчить свою боль, но стало только хуже. Она вдруг поняла, что над телом контроль утрачен. Следующий миг она осознает себя совсем в другом месте поляны, нежели стояла раньше. Мужчина в её хватке обмяк, и это вывело Настю из транса, заставив испуганно отскочить от падающего тела. В первые за несколько дней пытки, её попустило и она чувствовала себя сытой и довольной. Проблема в том, что она выпила нападавшего почти до суха и его слабый пульс продолжал падать к критической отметке не возврата. Боже мой, она пила кровь! Какую-то часть разума Анастасии замутило со страшной силой и она согнулась по полам, ухватившись за стену, но её так и не стошнило — банально не чем, а кровь судя по всему усваивалась сразу же. Факт того, что она почти убила агрессивного незнакомца тоже не на шутку пугал. В смысле, Настя конечно в критической ситуации не затормозила и сделала все для выживания и даже больше, но это не мешало ей ужаснуться собой после. Потому что да, она могла быть жесткой временами, но не жестокой. Она не хотела причинять другим людям боль. И тем более, убивать их. Тем не менее, что сделано — то сделано. На неё испуганно таращилось ещё трое и с этим нужно было разбираться.***
Итак, она была вампиром. Должна была пить кровь, чтобы не помереть, могла внушить человеку что-то делать и исцелить чужие и свои раны в мгновение ока с помощью своей целебной крови. В комплекте шли черные волосы, алые глаза, клыки и бледная кожа. И Жажда. Да, с большой буквы, потому что больше всего это чувство напоминало пытку, усиливающуюся со временем. Её самоконтроль был в порядке, но с каждым часом это становилось все более затруднительным и Настя знала, что нужно было найти для себя перекус, как бы с этого не выворачивало. Теперь это была её жизнь. Она заставила работорговцев (А это были они. В этом странном месте было рабство и существовало оно почти на легальных основах) укрыть её на своём корабле и перевезти в другое место — остров в паре дней пути от того, где она очнулась ранее. Расстались эти ребята, окутанные её внушением — торговлю людьми они должным были теперь бросить. Настя колебаться делать это или нет, все же это было нарушением свободы воли, но в конце концов количество бед, которые эти ребята могли принести перемешивало любые их права. У преступников судебная система обычно не спрашивает, можно ли укусить их за жопу или нет. Так началась её новая жизнь в тенях незнакомого мира.***
Она прикрыла нос, сосредотачиваясь на выпивке в своих руках. Алкоголь приглушает жажду крови. Спасибо, Деймону Сальваторе за лайфхак, кто знал, что тот будет рабочим в этом странном мире. В баре пахло не очень для кого-то с обостренным нюхом. Но Настя уже умела фильтровать не нужное, за почти два месяца бродяжничества. По другому она бы и к людям не вышла. Вся проблема была в пиратах (которых тут на равне с работорговцами водилось неприлично много. Всех форм, видов и вероисповеданий, так сказать), которые сегодня тут зависали. К сожалению, их запах крови не воспринимался инстинктами как раздражитель. На самом деле, почти все они пахли просто изумительно. Рыжеволосая***
Они отвели её на свой корабль с большой китовой головой. Моби Дик - как любезно представил его Татч - был действительно огромен. И Настя находила ироничным, что он имеет тоже название, что и бедный кит из книги, которой тут даже не существовало, поскольку и Марко (тот блондин), и Татч только странно на неё покосились, когда она спросила об этом. Не менее огромным оказался и капитан корабля. На палубе никого не было, кроме пары матросов тут и там, да дежурного где-то наверху в гнезде, который обозначил себя оглушительным свистом, когда они взошли на борт. Из всего этого сонного царства выделялся огромный мужчина на своеобразном троне, который хлебал что-то из внушительной пивной кружки. И он действительно был большим, не менее 15 метров роста! Настя сбилась с шага, стоило столкнувшись с золотыми глазами, которые внимательно её рассматривали. - Что за пугливую мышку вы привели, сыновья мои?- Раскатистым басом спросил великан. Рыжеволосая подавила желание вжать голову в плечи. Её начинало мутить - слабость от наручников расползалась по телу волнами, но это все равно было лучше жажды. - ...и Татч хочет ей помочь, йои,- она моргнула, понимая, что пропустила часть диалога. - Я не так сказал!- Возмутился парень, подхватив её за плечи, очевидно заметив, что она плохо стоит на ногах.- Ояджи, давай возьмем её в команду! Настя нахмурилась, слабо поведя плечами в чужой хватке. - Я говорила вам, что это плохая идея!- Возмущенно шикнула девушка, на что Марко согласно кивнул. - Так у тебя все же есть собственный голос,- усмехнулся тот, кого Татч назвал "Ояджи",- тогда скажи мне, соплячка, почему ты считаешь, что не подходишь для моей команды? - Меня зовут Анастасия.- Представилась Рыжеволосая, расправив плечи.- Простите, господин капитан, но без наручника, которого одолжил мне Татч, я могу быть довольно опасной, к тому же я совершенно ничего не смыслю в морском деле. Я электрик. И принести вам пользу я не смогу, только несчастья. - Это решать мне,- оборвал её мужчина, склонившись немного ниже и выдержав паузу,- и я говорю...Добро пожаловать на Моби, дочка. Зови меня Ояджи, гу-ра-ра-ра! Марко тяжело вздохнул рядом, картинно закатив глаза.***
Великана на самом деле звали Эдвардом Ньюгейтом - прозвище "Ояджи" было для своих и являлось эквивалентом "отец". И как и полагается пирату - он в угоду своей хотелки и хотелки своего четвертого комдива (коим оказался Татч) просто оставил её на корабле, бросив под опеку парня с помпадуром, что прописало её автоматически на кухне. Несмотря на то, что корабль был деревянным, тут было электричество, так что довольно часто она зависла с плотниками и ремонтниками, между сменами на камбузе и уборкой на палубе. Люди тут были приветливыми. Даже очень. Хотя иногда и звучали пошлые комментарии в её адрес, от той же матросни - они произносились в шутку и её бы не тронули, пока она сама того не захотела. Об этом негласном правиле рассказали медсестры, когда Татч притащил её на осмотр. Там же ей, к несчастью, запретили таскать кайросеки на постоянной основе - для фруктовика (да, она выяснила, что с ней случилось - та отвратительная ягода была на самом деле"дьявольским фруктом", который даровал людям способности, прямо как в Марио каком-то) тот был подобен яду, и в конце концов злоупотребление этим ограничителем её бы погубило. Наручники остались при ней, но лежали надежно в кармане, сокрытые от всего мира под тканью, но всегда в шаговой доступности, если бы возникла в них необходимость. Она правда старалась держать себя в руках все время. На общих пьянках и капли в рот не брала. Настя вообще бы туда не ходила, но Татч воспринимал это как личное оскорбление - он и командир шестнадцатой дивизии Изо, если быть точной, потому что с стрелок был организатором празднеств на равне с коком, ко всему прочему его хобби было подбирать ей " более женственные" наряды, которые обязательно нужно было показывать остальным. На самом деле, команда оказалась огромной. По мимо этого корабля было ещё два по-меньше, и народу постоянно прибавлялось. Все люди делились на шестнадцать дивизий с комдивом во главе. Марко был командиром первой и старпомом, Татч - командиром четвертой и главным по кухне, Изо - командиром шестнадцатой и канониром. Еще Настя знала Атмоса, поскольку именно он заведывал ремонтными работами. У второго дивизиона руководителя не было - за них так же отвечал неутомимый Марко, чья специализация была сосредоточенна на навигации и работе медсанбата. В любом случае, Настя и на сегодняшнем вечере оказалась на палубе с миской плохо прожаренного мяса, специально для нее приготовленного с кровью. Днем она обычно отсыпалась, чтобы не попадать под прямые лучи, которые без кайросеки жгли её и могли оставить серьезные ожоги, если ни чего похуже. Поэтому над палубой она появлялась только после захода, как сейчас. Море приобрело темно-синий оттенок из-за звездного темного неба. До попадания сюда она столько звезд ни разу не видела. Настя поджала ноги, облизывая пальцы. Жажда сдавливала горло, но не так сильно, как это могла бы - мясо помогло, да и она сидела подальше от всех на ветру, чтобы не чуять гуляющих внизу пиратов. Она сидела на палубе юта (одно из немногих названий, которые отложились в её пустой голове) и никак не ожидала, что рядом в сполохах синего пламени кто-то приземлится. Брюнетка шарахнулась в сторону, удержавшись от позорного вскрика только чудом. Огонь погас, явив ей всего лишь Марко, который деловито осмотрелся вокруг и сел рядом с ней. - Красивое платье.- Произнес он, ухватив с её тарелки кусочек мяса.-Почему ты сидишь здесь, йои? Настя замялась, поджав губы. Будь она прежней — Возмутилась бы столь наглому воровству своей еды. Проблема в том что она не была прежней. С каждым днем, понимать себя становилось все сложнее, и каким человеком она будет по итогу — загадка. - Все замечательно. - Подбирая слова, произнесла девушка.- Просто здесь не так пахнет. Стоическое выражение лица блондина смягчилось, и он осторожно положил руку на девичье плечо. - Ты хорошо борешься. Настя замерла, скосив на него глаза. На самом деле Марко был...ну, немного пугающим, если смягчать. Если не смягчать — Марко можно было пугать детишек до мокрых штанишек. Половина экипажа, как минимум, произносила его имя благоговейным шепотом и изо всех сил старалась не косячить, ибо кара по слухам была бы страшна. А Настя ему не понравилась в первую встречу и она сомневалась, что ситуация изменилась, даже после принятия её самим Белоусом. Очевидно, она ошибалась. У Феникса все ещё был тот же равнодушный вид, что и прежде, но враждебность из глаз, насколько она могла судить, ушла. Ана не слишком хорошо в этом разбиралась, но вроде поза старпома тоже была более расслабленной, по сравнению с прошлым их разговором. Она сглотнула слюну и коснулась пальцами кайросеки в кармане, мгновенно чувствуя, как отступают жажда и тошнота. Запахи притупились и привычная усталость легла на плечи. - Не так хорошо, как бы мне хотелось,- признала в слух девушка, заправив порыжевшую прядь за ухо. Феникс смирил её внимательным взглядом. - Думаю, ты справишься. Хотя на камень полагаться тебе не стоит. Плохо закончится.***
Настя знала, что Марко был прав. Учитывая, какой жизнью она теперь жила держаться за камень, который её ослаблял — было глупо и более того — опасно, как для неё, так и для окружающих. Проблема была в том, что сдерживаться на Моби Дике было сложнее, чем все предыдущие месяцы, к тому же она не могла выйти из своей полной трансформации по желанию и путь в солнечные дни ей был заказан. Феникс проявил участие, которое она от него не ждала на самом деле. Мужчина владел мифическим зоаном (как и она, ведь вся эта дьявольщина началась с "дьявольского плода", того самого с мерзким вкусом), а потому примерно понимал, через что она проходила. У зоанов, как обычных, так и мифических, было три формы. Начальная — это её форма, "базовая комплектация", чуть улучшенная в отличии от обычного человека, но все ещё им остающася. Гибридная — когда она частично могла бы обращаться в зверя, в её случае в вампира, перенимая некоторые черты своего зоана. Марко, например , являясь птицей-фениксом, мог призывать только крылья, или только когти для боя. И полная трансформация. Та, в которой она застряла и выйти по какой-то причине без помощи кайросеки не могла. Феникс пожимал плечами и посоветовал медитации. Потому что с большой вероятностью все её беды были от головы. Или же, у фрукта было сознание (с зоанами такое случалось) и тогда достучаться до него все равно нужно было путем медитации. Проблема была в том, что Настя понятия не имела, как эта хрень должна была работать. Она умела дышать на счёт, успокаивая заполошное сердце, но как заставить молчать свою голову? Проблема была в том, что нужно было очистить сознание от постороннего, но в итоге получалось только что она думала о том, что нужно не думать. Гвалт мыслей всегда был с ней, сколько она себя помнила. Идеи, размышления, недовольства...голова никогда не была блаженно тихой. Стоило догадаться, как дела обстояли с медитацией. Ситуацию осложняло, что с каждым днём Жажда становилась сильнее и, крыс, наловленных в трюме (надо было видеть вытянутое лицо Татча, когда она с тушкой в зубах, вывернула на него в ночном коридоре) ей больше не хватало. Кайросеки лишь временно перебивал жажду, она возвращалась, стоило ей снова стать вампиром и была хуже с каждым разом. К тому же она худела и слабела на глазах. Раньше это её бы порадовало — до попадания сюда жир на животе и ляшках уходил только после полумесяц истязаний и не возвращался только в том случае, если она продолжала сидеть на диетах и физ.нагрузках — шаг в сторону от распорядка и её снова разносило. Не критично и Настя научилась любить себя любую, но стоило честно признать, что до моделей с бил-бордов ей было далеко. Обычная еда, как бы не закармливал её обеспокоенный Татч, почти и не помогала. Анастасия стала всерьёз раздумывать о том, чтобы сойти на берег (плавать она теперь тоже не могла, так что пришлось бы ждать острова). Она была трусливой, чтобы напрямую причинить себе боль и самоубиться, но помереть где-то на необитаемом острове от нехватки пищи? Она могла бы. Правда, нужно было разобраться, как сделать так, чтобы сверхопекающие парни этой команды её не отловили в первые же полчаса "побега", но это уже детали. К несчастью, на корабле был очень наблюдательный старпом. Марко мало спал, вечно загруженный работой, так что она не удивилась наткнулись на него, покуда ползла с ночного дежурства по уборке, которое сама себе и выбила, ибо днем Настя предпочитала хорониться в коморке медсестёр, а ночью их общая комната превращалась в настоящее испытание для её выдержки. Спать в таких условиях она не рисковала, ей крышу рвало все чаще. Уже привычно потянулась за камнем в карман, чтобы унять желание вцепиться клыками в старпома, но сильная рука неожиданно мешает ей. - Марко?- Сглатывает тревожно слюну Настя. Инстинкт в ней поднял голову. - Я уже говорил тебе о кайросеки, йои,- нахмурившись, произнёс старпом,- пойдём-ка. Марко уверенно ведёт её в свою каюту, заталкивая внутрь и закрывая дверь. Она должна быть встревожена, но совершенно это не чувствует. Он тёплый, пахнет солью и чернилами, а так же чем-то настолько сладким что у неё слюни текут не метафорические. И он все ещё держит её за руку, не давая отстраниться. Ту-дум. Ту-дум. Жилка бьётся прямо на уровне её глаз — на шее. Люди в этом мире довольно высокие и её метр семьдесят преимущества не даёт никакого. Ту-дум. Ту-дум. Настя дёргает запястьем, пытаясь добраться до камня, но мужчина держит крепко, тяжело вздыхая. Ему её вампирские сверх-силы, что слону дробина. К тому же она ослабла, так что при желании пират её бы скрутил и без напряга. - Я говорил, что тебе нужно научиться обходится без камня, Ана,- усталым голосом произнёс блондин, склоняясь к её лицу без всякой опаски,- впрочем, похоже разговор не будет продуктивным сейчас.- Он склоняет голову на бок.- Кусай. Настя моргнула, думая, что с голодухи у неё галлюцинации начались, но ни открытая шея, ни серьёзно настроенный мужчина никуда не делись. Настя запланировала, задергавшись, но блондин держал крепко. Даже хуже — он протянул её к себе и перехватил по-другому. - Марко, нет! Слышать он её не собирался. Сильная рука легла на талию, вторая бережно зафиксировала её голову прямо у загорелой сильной шеи. Марко держит её крепко, не давая вырваться. Впрочем, силы на это с каждой секундой у неё кончаются, а вот Жажда с каждым вздохом лишь усиливается. - Кусай, девочка,- тихо произносит Феникс, осторожно перебирая её волосы, нежно массируя макушку,- ты не сможешь мне навредить, обещаю. Настя сдаётся, выпуская клыки и впиваясь в шею. Её ведёт жажда, инстинкты, она почти не деликатничает, пока не чувствует, как пират под ней дергается. Это отрезвляет, но отстраниться ей не дают — хватка у пирата стальная. Сопротивляться с каждой секундой хочется все меньше. Марко тёплый, большой, надёжный. То, как он держит её кажется ужасно правильным. Длинные пальцы поглаживают неспешно голову, а под лапатками придерживает горячая рука. Его запах невероятно приятный, и кровь на вкус не сравнится ни с одной другой какую она пила прежде. Словно самый сладкий нектар, идеальный по своему балансу. Настю трясёт от удовольствия, но ослабевшая рука на её волосах приводит сознание в порядок. Анастасия дергается, осторожно вынимает клыки и отстраняется, судорожно зажимая рану на чужом плече. Но то впыхивает языками синего пламени. Если бы не хватка на спине, она бы с испуга свалилась на пол. Феникс привалился к двери, откинув голову назад, глядя на неё карими, полуприкрытыми глазами. Мягко взъерошил волосы у неё на макушке, улыбнулся уголком губ. - Рыжий идёт тебе больше, йои. Настя распахивает глаза, хватая свободной рукой собственные пряди. Да, действительно рыжие, не чёрные. И даже без камня! - Вампиру нужно питаться кровью,- произносит Марко, отпуская её,- и наедаться ей вдоволь. То, что ты словила почти всех наших крыс — хорошо, но этого явно не достаточно. - Ты исцеляешься?- Облизнув губы, уточнила Настя, все ещё поглядывая на абсолютно целую шею. - Да, - хмыкнул мужчина, - одна из способностей Феникса. Я в порядке, йои. - Но...было больно? Видимо, у неё что-то с лицом в этот миг, потому что старпом смягчается и притягивает её к себе. - Я не знаю, как ты жила до встречи с нами,- это большой камень в её огород, она действительно мало говорила им о себе,- но Ана, мир жесток. И тебе придётся смириться с тем, что ты либо умрёшь, либо причинить кому-то боль. - Я знаю, - глухо говорит девушка в фиолетовую рубашку, - я могу бороться за свою жизнь, я просто не хочу причинять боль тем, кто мне нравится или тем, кто невиноват. Блондин вздохнул, отстранив её от себя за плечи и заглянув в глаза. - Значит, тебе придётся на учиться. Удачно, я под рукой, а, йои?***
С этого дня у них действует соглашение. Настя каждый вечер захаживает перед сном к комдиву первой дивизии — тренироваться и кормиться. Сегодня тоже самое. Она закрывает за собой дверь, поднимая глаза на хозяина каюты. Марко смотрит на неё с прищуром пару мгновений, прежде чем протянуть к ней руку, молча зовя. Не просьба, приказ. Он на самом деле большую часть времени такой. Старпом же. Хотя несмотря на командирские замашки он очень заботливый. Все это — не из желания повеливать, а из-за переживаний о благополучии. Команды. Отца. Её личного. Она не сразу это поняла. В конце концов Марко строил такие безразличные мины, что только диву даешься, как от него люди ещё не шарахаются. Она молча скользит к нему, послушно протягивая руки и позволяя усадить себя на мужские колени. Он устраивает её по-удобнее, и откидывает шею в сторону, предоставляя ей место для действий. Смотрит полуприкрытыми глазами, на которыми тенями ложаться длинные черные ресницы. Её собственные и в половину не так эффектно выглядят. К тому же, её частично выгорают на солнце, становясь на концах белыми, и от того менее читаемыми. У Марко такой проблемы нет, хотя он блондин и на солнце провел времени больше, чем ей когда-либо снилось. Настя облизывается, чувствуя, как все внутри заходится в предвкушении и возбуждении. Десна начинают ныть, но не только это выдаёт волнение тела — в груди все сладко сжимается от такого его вида. Шея сильная, широкая, кажется что с одного раза и не обхватишь, хотя на фоне других командиров Феникс кажется куда тоньше и худосочней. Ну, на её-то фоне он как богатырь выглядит, а Анастасия не сказать, что дюймовочка с тех, пор, как начала пить его кровь и вернула себе часть былой массы. Загорелая кожа пахнет солью, что неудивительно, и каким-то мылом на травянистой основе. Мылся. Феникс, чувствителен к запахам, как и она, из-за зоана, а потому резкие ароматы не переносит. Даже моется какой-то натуральной фигнёй, которую в качестве досуга варит Изо. Она осторожно выпускает клыки, примеряясь к артерии на шее, потому что промахнуться по ней довольно сложно, и прокатывает горячую, почти обжигающую кожу, сразу делая голоток и непозволяя и капле вытечь мимо. Марко не дергается полноценно, но мыщцы все равно сокращаются на секунду, выдавая его. Настя понятливая, и хотя жажда туманит разум, она держит себя в руках и пьёт быстро, но чрезвычайно аккуратно. Так, чтобы доставит Марко как можно меньше дискомфорта. Она прокусывает собственную щеку, когда заканчивает, языком размазывая её по рынкам, запечатывая их и давая толчок к исцелению. На самом деле, стоит ей отстраниться, как феникс блондина его исцелит, но, как и сказал старпом ей нужно учиться кормиться не причиняя вреда не только на переживущим любые травмы нём. Однажды, Марко может и не оказаться рядом. Пламя снова вспыхивает, когда она отстраняется, заживляя его кожу. - Молодец,- заправив её волосы за уши,- уже намного лучше. У него хриплый голос. Красивый, низкий. Сам он тоже, говоря откровенно, очень красивый. Не той типичной красотой, какая была популярная в её мире. У него полные губы, жёсткая, мужественная линия подбородка, глаза, цвета крепкого коньяка, которые на свету отливают звериным янтарный оттенком. Он высокий, отлично сложенный, не признающий закрытых рубашек.