крылатые качели

тело двинулось быстрее, чем успело передать смысловое сообщение в мозг. и, возможно, этому решению стоило оставаться в пределах сознания и никогда — никогда — не приниматься. вот только лучше-сделать-и-пожалеть-чем-не-сделать-и-пожалеть сегодня явно одержало верх. браво. как неожиданно, блиц. впрочем, не его вина, что физз так притягивает к себе внимание в подвешенном состоянии. и нет, не фигурально — буквально. и особенно в этом дурацком неоново-салатовом кроп-топе, задирающемся слишком низко-высоко. и.. физз выглядит мило в нём. убийственно мило. адово. да, он должен выглядеть в нём ослепительно-бешено-ярко-громко, как конченый теннисный мячик, бьющий по глазам, но. он выглядит мило. так заключает про себя сам блиц, и если кто-то посмеет оспорить это — полетит со своим мнением, как этот самый брошенный теннисный мячик. они выбрали самое высокое дерево в этом злоебучем лесу. с чертовски аццкими видами на грёбаные пятьдесят-оттенков-бордово-коричневого стволы. и они были счастливы. не было необходимости забираться на самую вершину: только азарт найти по-настоящему высокое дерево, не иначе как упирающееся невидимой макушкой в следующий круг ада. физз ловко запрыгивает, вскарабкиваясь по користому стволу, клацает лапками по приглянувшейся ветке и, цепляясь хвостом, спрыгивает, повисая вниз головой. он без сомнений чувствует себя в своей тарелке. это его сцена. весь мир — его сцена. блиц знает это наверняка. он неловко запрыгивает, в первый раз шлёпаясь мордашкой о подножие; не сдаваясь, клацает лапками по коре, прикладывая все усилия и клоунское мастерство, и, обматывая хвостом расположившуюся примерно на той же высоте ветвь, отправляется в такой же полёт. и... они сталкиваются лбами. — ауч, блицо! — смеявшийся ранее, физз тут же недовольно кривит лицо, когда рожа друга прилетает в его. но он вновь начинает хихикать, наблюдая за тем, как блиц, шипя "ай-ай-аййй!", потирает ушибленное место. блиц не признается, но он рад, что невольно вызвал смех друга. это побуждает щегольнуть языком и смехотворно свести зрачки к переносице — тем самым нарисовать на щеках физза полный радости румянец. в его глазах блиц видит только доброту. физз не мог не стать его лучшим другом. кто, если не физз? блиц не смог бы назвать импа, восхитительнее физзаролли. и чёртов папаша прав, когда выбирает считать своим сыном именно его. в глазах блица физз видит только боль, если на секунду забыть о всех остальных чувствах, что составляют её и что, наоборот, проявляются с целью скрыть её ото всех. блиц чудесный лучший друг. никто не заботится о нём так искренне, как это делает блиц. и физз не знает, почему тот сомневается в этом порой. — я так устал искать это херово дерево, ааа! — вопит блиц, раскидывая руки и ноги во все четыре стороны. — я говорил тебе, что дико носиться по лесу — глупая идея, но ты настоял на том, что будет весело, — физз качает головой, складывая руки на груди и слегка усмехаясь. — да, и это было, чёрт возьми, весело! — хлопнув перед чужим носом, руки вновь разлетаются. — к тому же, чем тебе не внеплановая тренировка? ты же, ээ, мечтал поучаствовать в том никчёмном конкурсе от этого жалкого-корыстного пиздабола, так что пора приводить себя в порядок, физз! блиц поочерёдно тыкает указательными пальцами в его плечи. — что? — на лице читается удивление и нечто очень нежное. — ты же был абсолютно против этой идеи! — и я всё ещё! физз не успевает сорвать с губ поражённое "тогда почему?", как блиц, расставляя руки по бокам, как-то чересчур серьёзно продолжает. — но это то, чего ты правда хочешь, и, думаю, я готов поддержать тебя. каким бы мудачьём не был этот скупой старпёр-извращуга. и это... на самом деле оставляет физза тронутым. с глупой, счастливой улыбкой во весь рот. — спасибо, блицо, — говорит он самым благодарным голосом, и блиц почти что давится воздухом. — это правда важно для меня. — угу. кнеш. я всегда на твоей стороне, ты знаешь. блиц становится скованнее и словно искуственнее, но это, как ни парадоксально, — яркий признак искренности и взволнованности. зная это, физз не может сдержать очередной признательной улыбки. расслабляясь, он поднимает руки — или опускает их? к земле? — и устремляет взгляд куда-то в сторону, наслаждаясь редким моментом свободы, когда ему не нужно думать о том, достаточно ли презентабельно он выглядит. и кто-то обязан сказать ему, что, на самом деле, ему никогда не нужно. физз остаётся таким же. остаётся собой. даже под пристальным взглядом блица, восхищяющегося им безгранично. пылающего ревностной завистью, сердящегося и раздражающегося. любящего. даже вот так — вниз головой. а вот мир вокруг — вверх тормашками, и блиц думает, что во всём аду — прямо сейчас — он может быть уверен только в реальности физза. уверен в нём и в неискажённости собственных чувств. — физз, — голос звучит неестественно и слишком вибрирующе, и блиц стыдливо морщится. он тянется вперёд, скованно, но решительно обхватывая повернувшееся к нему лицо руками. и целует. целует физза в губы быстрее, чем успевает об этом поцелуе подумать — и тело обдаёт обжигающим электрическим зарядом. он представлял себе этот момент и раньше. и он всегда был счастлив до чёртиков, видя перед собой такое милое и смущённое лицо. физз был такой же мягкий, тёплый и нежный, как и в воображении блица. но осознание оглушительно накрывает ужасом, стоит ему заметить напряжение и ступор, последовавшие за этими прикосновениями. не воображаемыми, как оказалось. фак. он отталкивается от друга, оборачиваясь в прыжке вокруг ветки, и, застывая на ней, вцепляется всеми конечностями, несчитываемой бурей эмоций во взгляде замирая на физзе. сердце разрывает грудную клетку — о, сатана, что же он наделал. он плотнее обхватывает когтистыми пальцами ветвь, опасливо размахивая хвостом вокруг себя. шипы, вставшие дыбом, предупреждающе поблёскивают. запуганный зверёк, не желающий подпускать к себе больше никого. физз удивлённо и напуганно глядит на него, быстро сменяя эмоции и распахивая рот, как рыба. совершенно не зная, что сказать, он подтягивает туловище, неловко взбираясь на свою ветвь, и обеспокоенно смотрит на друга. блиц, как ни всматривается, не находит следов злости в его глазах. но он и не может определить, что скрывается за красными радужками на самом деле. грудь вздымается только сильнее. — почему... блицо, почему ты это сделал? непонимание и испуг заставляют физза сжать собственные коленки. блиц уже прогнал все его возможные ответы на этот жалкий поступок, и ни один из них не подразумевал положительной реакции и возможности того, что друг не бросит его. нет. и это сводило с ума. — физз, я, нет, то есть, я-я, это-не-то-что-ты-мог-подумать. пф, конечно нет! определённо нет. точно не то, я просто... просто! ты ведь, ну. ты ведь тоже никогда не делал это? разве самому не интересно попробовать? — это как-то странно, блицо. физз проходится по рту тыльной стороной ладони, прикрываясь ею. отводит глаза, что-то обдумывая. сжимает пальцами ветвь, бросая быстрый взгляд на друга и мигом убирая обратно, сощуривая. — просто, я думал, это делают в двух случаях. — голос уходит в ладошку, но блиц не может не слышать. — либо по страсти, либо по любви. — нет! — блиц выбрасывает руки вперёд. резкий крик вырывается из груди — как и необузданное желание сокрыть правдивые мотивы, истинные чувства от расстерянных глаз. — нет, физз, конечно это не по любви. я имею в виду, да? так происходит? но это не наш случай, кей? — иу, — физз корчится, изображая опасливость. лицо стягивает волнением. — хочешь сказать, я тебя.. возбуждаю? — руки обнимают тело, сжимая плечи, и вся фигура физза сгорбливается, только ярче демонстрируя дискомфорт чертёнка. блиц истерически прыскает смехом — в груди всё удушливо зажимается. — нет, нет, точно нет! "люди" любят тебя, и они хотят тебя, но это же просто слепые фанатики-лунатики! я что, похож на этих отбросов-потребителей? я твой друг, ты же знаешь. физз, я не такой поверхностный по отношению к тебе. хвост бесёнка вздрагивает, теперь плотнее оборачиваясь вокруг туловища. не показать смущение, полностью спрятаться от странного, непривычного поведения друга. блиц любил нести бред. хорошо, что ж... нет. колени сами тянутся к груди, брови — приопускаются, загибая уголки наверх. у блица разрывается сердце. он шумно сглатывает крупную слюну. — физз, камон, это была просто шутка. даже не шутка, эм, эксперимент?? любо..пытство? ээ, мнепростосталоинтересно,кей? это был просто.. подходящий момент, — голос потухает, становясь тише и отрывистее. — мне так показалось. я думал... он ничего не думал. в глазах отражается раскаяние, страх и боль, и физз обеспокоенно продолжает поглядывать исподлобья, оберегая себя оплетшим тельце хвостом. — звини, — быстро и скомканно проговаривает блиц, промчавшись взглядом по другу и как можно стремительнее убежав от малиново-лимонных глаз. физз поджимает челюсть. решительный вдох — тело немного расслабляется — и остановка на смущённых, чем-то огорчённых глазах. — нет, блицо, всё хорошо. — голос спокойный и поддерживающий. физз не доволен тем, каким ему приходится видеть друга сейчас. — я понял тебя. на самом деле... конечно, у меня тоже есть интерес к этому. острый хвост резко поднимается вверх, утыкаясь чёрным кончиком в небо и оголяя всю обескураженность. физз аккуратно улыбается на это, взгляд и черты лица, наконец, смягчаются. — просто я совсем не ожидал. ты ввёл меня в ступор. эм.. нас обоих, пожалуй? — а. да. я. звини. воздуха не хватает — блиц сам не знает, почему так боится сделать полноценный вдох-выдох. но возможно ли, что физзи в него тоже?.. хвост трепетно кружит из стороны в сторону, отсчитывая каждую новую секунду, которую он не дышит. неловкое молчание и ожидание пробивает неуверенный высокий голос. — яяя не против сделать это ещё раз? если хочешь, блицо. физз смотрит заинтересованно, разматывая хвост. он успокаивающе прикасается им к чужому, слегка переплетая. на лице возникает поддерживающая добрая улыбка. — попробуем? от кончика хвоста до самой шеи пробегают мурашки, и блиц с удивлением и лёгким испугом обнаруживает, как сильно колотится сердце о рёбра. вот-вот вытечет сквозь них наружу, выдавая импа с головой. с его гребаным падением — по самые уши рога. — я, я, я, ну, — заикается он на смятённом вдохе, — да, — и всё же решительно соглашается на обезоруженном выдохе, стараясь теперь сконцентрироваться на адекватном дыхании, а не на приятном щекочущем соприкосновении хвостов. — да, конечно да. то есть, да, если ты не против этого. физз слабо хихикает, и хвост инстинктивно начинает играться чуть смелее. он уже сказал, что не против. блиц буквально сходит с ума от собственной несуразности и неловкости. он готов взобраться на самую верхушку этого чёртова дерева и отправиться в свободное падение с самого кончика этого ебучего ствола — лишь бы убежать от стыда за свою никчемность. сейчас же. — как друзья, — улыбчиво произносит физз, находя происходящее весьма увлекательным и таким необычно новым. тем общим и трепетным, что способно закрепить доверие и полное принятие в их дружбе. блиц чувствует, как насаживается на собственные шипы. взгляд путается, убегая, ладони покрываются холодным потом. он одёргивает хвост, но не выпутывает, замечая, что может задеть шипами. физз меняется в лице. — блицо, всё хорошо? перебираясь на его ветку, физз расплетает их хвосты только затем, чтобы после приобнять им за спину. блицу просто нужна секунда, чтобы избавиться от отчаяния на лице. — да-да, я.. прости, это ужасно смущает, и я... прости. блиц закрывает лицо руками. он только портит всё. ему стоит сказать что-то ёмкое и приемлемое, но всё, что получается — лишь показывать глупейшую обескураженность и практически выдавать себя. настоящего. ему никогда не следовало целовать лучшего друга. это было ошибкой. очевидно, физз видел всё совершенно под иным углом. и блиц сам был в этом виноват. — ну, это и правда смущает. блиц опускает руки, позволяя себе посмотреть на друга. по щекам бесёнка разливается румянец, но он продолжает ласково улыбаться. "ничего плохого не случится, блицо. ты же сам объяснил свои мотивы, так что я не против поддержать твой эксперимент. это даже мило", — говорила эта улыбка. блиц чувствует себя первым идиотом под землёй. проводи ад конкурсы по самым аццким идиотам — блиц уверен, что пожизненно был бы прописан на линии горящих первых мест. и такой же горящей задницы отца. определённо. — блицо? тёплая ладонь медленно касается щеки. не чувствуя сопротивления, она проскальзывает дальше, обнимая у основания рога. вторая ладонь делает то же самое. указательные пальцы ласково проводят между шипами, и именно тогда блиц вздрагивает, смелее наклоняясь вперёд и опуская ладони на коленки друга. никто. никогда. не трогал там. даже маме не приходило в голову касаться шипов или области вокруг них. но для физза это было нормальным. и теперь, когда блиц уже точно знает, где его губы, находить их не приходится. он целует. скрывая в поцелуе "спасибо", с трепетом берёт то, что ему дают. и эта тактильная близость приводит в восторг. этап неловкости и страха — был пройден. согласие — получено. желание — обоюдно. все условия, удовлетворяющие расслаблению и наслаждению процессом. они не уверены в том, что именно делают. но физз рядом. блиц рядом. это же он. блиц с трепетом пробует и действует, растворяя внутреннюю неуверенность и страхи во внешней смелости и решительности. и он заряжает ими физза, открывающегося навстречу. нет, всё же друга можно целовать. в этом нет ничего опасного. с кем ещё проживать этот первый опыт? ты точно знаешь, что после этого от тебя не отвернутся. показывать свои истинные намерения — вот, что опасно и чересчур рискованно. но блиц не будет смелым настолько. любящего вдоха в губы — потому что не смог сдержаться — будет достаточно. пылкого, проникновенного взгляда — тоже. жадного до нежности прикосновения вспотевшей ладони к груди — тем более. ведь он просто пробует. пробует и смакует. смакует с жаждой свою влюблённость. со смешенным восторгом и огорчением позволяя себе вернуться в реальность, разбавляя чувства — воздухом. — это было... классно. и... горячо. типо... вау, — выдыхает физз, поднимая расплавленно горящий взгляд на блица. блиц не знает, как воздерживается от того, чтобы прижать к своему рту это объебаться-ну-свихнуться-пиздануться какое очаровательное лицо, но — чёрт возьми — он воздерживается. — как тупо, — губы растягиваются в улыбке, и блиц накрывает кулачком основание рога физза, игриво потирая из стороны в сторону. и отстраняется. продолжает улыбаться. физз посмеивается, неловко почёсывая под рогами. — я рад, что первый, с кем я поцеловался, был ты, блицо. — я знаю, физз. он не ответит, что рад тоже. он рад. благодарен и рад, возможно, сильнее, нежели сам физз. просто, если честно, он не видел для себя варианта, при котором его первый поцелуй не был бы отдан лучшему другу. и физзу честно никогда, никогда не стоит знать об этом. или... стоит?