Хтонь

Хуа Чэн досадливо цыкнул, вглядываясь в окружающую его темноту. Не то чтобы она как-то мешала Непревзойдённому демону. Зрение у него было намного более острым, чем у людей и большинства богов. Но сам он предпочитал комфорт, поэтому его резиденция была освещена не хуже любого человеческого дома. Дворец же Черновода был погружен в мрак и частично расположен где-то под водой. Точного места не знал никто, кроме хозяина и его слуг. Хуа Чэн попадал сюда исключительно благодаря броскам костей и открытию прямых путей по уже известным координатам. Здесь было темно. Темно и сыро, как будто в какой-то темнице. И, в отличие от привычного окружения Призрачного города, абсолютно пусто. Буквально ни одной живой (или мёртвой) души вокруг, лишь отдалённый шум моря и пляшущие по углам тени. Хуа Чэн не раз бывал в пристанище демона чёрных вод раньше. Всё-таки по долгам нужно было платить, а Градоначальник Хуа никогда (только если это не касалось его смысла жизни и божества, которого он не видел вот уже которую сотню лет) не славился своим терпением. Черновод выползал из своей норы дай бог раз в десятилетие, предпочитая проводить годы напролёт в компании голых черный стен и своих рыбьих приспешников. Иногда Хуа Чэну казалось, что если бы не его редкие визиты, демон давно бы уже сгнил где-нибудь в тёмном углу этого мрачного дворца и никто бы даже не заметил. Отворив двери в главные покои Черновода, Хуа Чэн негромко позвал: – Рыба? Ответом ему были лишь тишина и звук плещущихся где-то неподалёку волн. Минуту молчания спустя с кровати впереди раздался приглушённый шорох. – Рыба, если ты хочешь спрятаться или притвориться мёртвым, чтобы не расплачиваться по счетам, у тебя ничего не получится. Бесшумно подойдя ближе, Хуа Чэн растерянно нахмурился. Из-за тёмного полупрозрачного балдахина над кроватью на него уставились два светящихся золотым глаза. Стоило демону протянуть руку вперёд, чтобы откинуть мешающую ткань, как от фигуры впереди раздалось тихое шипение. Ему сразу же завторил странный стрёкот и стук костей с разных сторон. Оторопело отбросив в сторону балдахин, Хуа Чэн тут же одернул руку, уклоняясь от мелькнувших в воздухе острых зубов. – Чёрт возьми, Рыба, успокой своих долбаных фамильяров! Черновод молчал. Лишь тяжёлое дыхание и всё такое же негромкое шипение не прекращалось ни на секунду. Ему, как демону, не нужно было дышать. Но так же, как и все Непревзойденные, которые одновременно были и ближе, и дальше остальных демонов к людям, он слишком часто забывал об этом. Лёгкий взмах руки и за Градоначальником зажглись осветившие комнату огни. Осторожно сорвав скрывающую кровать ткань, Хуа Чэн наконец смог разглядеть своего должника. Хэ Сюань лежал на спине, слегка извиваясь и тяжело дыша. Из открытого рта вырывалось то ли рычание, то ли едва подавляемые стоны. Даже всегда мертвенно бледная кожа слегка покраснела, делая демона чёрных вод немного более похожим на человека. Однако на этом сходство с людским родом заканчивалось. Что бы ни случилось с Черноводом, это явно пробудило давно спящие в нём инстинкты и черты демона. Вместо ушей на его голове колыхались длинные изящные гребни, глаза с вертикальными зрачками светились неестественно жёлтым цветом, а в глубине приоткрытого рта можно было разглядеть удлинившиеся клыки и заострённые зубы. В тусклом свете переливались на его щеках и открытой части шеи едва заметные прозрачные чешуйки. Собиратель цветов под кровавым дождём никогда не видел Черновода таким. С первого дня становления Непревзойденным тот старался поддерживать человеческий облик и никогда не давал волю истинному виду. Кого он пытался этим обмануть, себя или других, оставалось неясным. Однако... Хуа Чэн хищно улыбнулся. Кажется, эта рыбка попала под какое-то странное заклинание. Или долгие годы воздержания всё-таки дали о себе знать? Ему было всё равно. Главное, что сейчас Черновод мог отработать свой долг. Пусть и весьма необычным для него способом. – Хэй, Рыбка, – Хуа Чэн почти ласково провёл заострённым ногтем по щеке своего невольного партнера. Некоторые из притаившихся на кровати скелетов тут же снова попытались его укусить, но замерли под тяжёлым взглядом Градоначальника. – Тебе повезло, что мне сейчас не помешало бы достать свежей демонической энергии. Скостишь несколько процентов от долга, и все останутся в плюсе, а? Золотые глаза злобно полыхнули, и Черновод оскалился, во всей красе показав свои новенькие острые клыки. – О да, мне так нравится этот вид. Вечно строишь из себя обиженного людишку. Ты демон, Хэ Сюань. И всегда им будешь. Учись слушать свои желания и давать волю сидящей внутри тьме. Легонько ущипнув дернувшийся плавник на голове демона и увернувшись от очередной неуверенной атаки костяной рыбы, Хуа Чэн отошёл назад и со смешком стянул с себя большую часть одежды, оставшись в одних нательных штанах. Звонко звякнули ударившиеся об пол цепочки, а из кучи сброшенной ткани вырвалось несколько затаившихся там призрачных бабочек. Хуа Чэн, не обратив на них ни малейшего внимания, вернулся обратно к поджидающей его жертве. Неотрывно наблюдающий за ним Хэ Сюань тут же испуганно дёрнулся и попытался отодвинуться, а его надоедливые фамильяры снова затрещали и выдвинулись вперёд. Непревзойдённый демон раздражённо цокнул и послал в их сторону своих бабочек. Рыбки застыли и заворожённо уставились на них, тут же позабыв о защите своего разгорячённого хозяина. Сбросив скрывающее худощавое тело Черновода одеяло, Хуа Чэн вновь наклонился к нему и прошептал: – Посмотри какой ты красивый в этом облике, – ловкие пальцы ласково проложили дорожку от бледных губ и хрупкой на вид шеи до груди и острого плеча демона, минуя чувствительный сосок. Обманчиво нежно взяв в руки одну из ладоней Хэ Сюаня и прижав другую к кровати, он поднёс первую к глазам самого демона. – Разве стоит так стараться быть похожим на них? Тех, кто когда-то убил тебя и с радостью сделал бы это снова? – Хуа Чэн обнажил собственные клыки в полной презрения улыбке. В отличие от демона вод, истинный облик Градоначальника не так уж разительно отличался от ненавистных ему людей и богов. Лишь бледный вид и заострённые зубы с ногтями выдавали в нём нежить. Хэ Сюань разочарованно зарычал. На его явно нечеловеческих руках блестели тонкие прозрачные перепонки, а чёрные острые когти злобно скребли воздух, в попытках вырваться из крепкого захвата демона. Хуа Чэн только сильнее сжал сопротивляющиеся конечности и ногами прижал извивающееся тело к кровати, вгрызаясь в мелькающую прямо перед ним шею. Шипение Черновода сорвалось в почти визг, и он тут же резко вырвал из-под тела демона одну из рук и зажал ею рот. – Ну-ну, не стесняйся, Рыбка. Это вполне естественный процесс. Просто отдайся этому. Тебе же приятно? – Хуа всё-таки ущипнул заманчиво мелькающий перед ним сосок, вырвав из Хэ Сюаня ещё один крик. – Ты же тоже этого хочешь, признайся. Демон под ним молча дышал как загнанный зверь, пытаясь спрятать в сгибе логтя лицо. Хуа Чэн, все ещё держащий одну из его рук, хищно улыбнулся и медленно провёл кончиком языка по напряжённой кисти. Осторожно взяв в рот острый коготок, он начал довольно посасывать тонкие изящные пальцы, слегка прикусывая их подушечки. Хэ Сюань дрожал, Хэ Сюань стонал, но вырываться перестал. Выпустив изо рта слегка поцарапавшие нежное небо и залитые кровью когти, Хуа Чэн медленно проложил дорожку поцелуев вверх до самого плеча, крепко зажав извивающую руку, и вернулся обратно. На этот раз язык прошёлся прямо по прозрачной перепонке между тонкими пальцами, которые за ним сразу же крепко сжали клычки. Хэ Сюаня буквально выгнуло, а в комнате раздался ничем не заглушенный крик. Отпустив наконец дрожащую безвольную конечность, Хуа Чэн удовлетворённо взглянул на полностью покрасневшее лицо своего партнёра. Одна рука того все ещё прикрывала рот, бесполезно пытаясь остановить вырывающиеся из него стоны, а в глазах стояла дымка слез. Из-за красноты блестящие чешуйки на лице демона были особенно заметны. На простынях под ним начала собираться стекающая из стоящего колом члена и заднего отверстия смазка. – Хэ Сюань, ты готов отработать свой долг? Демон чёрных вод, всё еще пребывая в прострации и тяжело дыша, наконец сдался и рассеянно кивнул. Хуа Чэн удовлетворённо оскалился.

***

Хэ Сюань знал, что с ним происходит. Ещё давно, когда он только вышел из горы Тунлу и научился слышать море, он знал, что это когда-нибудь случится. Воды были добры к своим избранникам, ласково утешая своими волнами и песнями заблудшие души, но они также изменяли их и превращали во что-то иное. Намного более красивое и естественное (принадлежащее только им самим). Хэ Сюань боялся этих изменений. Когда у него впервые начала расти чешуя и перепонки между пальцами, заострились уши и клыки, когда давно мёртвое ненастоящее тело стало ещё меньше напоминать человеческое. Он скрывал это всё под маской человека, которым когда-то был, и искусно сплетённой ложью. Он не мог смотреть в зеркало и не видеть там что-то зловещее и жестокое. Черты тех, кого его всю жизнь учили бояться и ненавидеть. Черновод построил свой дворец в скрытом уголке мира под властью волн и собирал себе в стражей и компаньонов заблудшие и утонувшие в пучине жизни души таких же отчаявшихся, как он, людей. Те были странно ласковы и пели ему песни о своей жизни и смерти, горестях и бескрайнем море. Они жили в его владениях, лениво проводя вечность в ожидании своего конца и жажде мести. Когда-нибудь Хэ Сюань поднимется туда, куда ему всегда было суждено попасть, и заставит страдать тех, из-за кого жизни его и его близких закончились трагедией. А пока он мог только сдерживать бушующую внутри него энергию и прятаться во тьме чёрных вод. Когда Хэ Сюань почувствовал поднимающийся внутри жар было уже слишком поздно. Всё нечеловеческое и подвластное морю, что было сокрыто в нём жаждало свободы и успокоения. Кожа горела, лёгкие (которым не требовался воздух, но которые всё равно жадно его вбирали) бешено сокращались, а когти и чешуйки так и жаждали вырваться на свободу. Его верные души волновались. Кружились вокруг него и били воздух хвостами, пытаясь защитить, утешить, сделать хоть что-то. Черновод знал, что ничто не остановит теперь начавшийся процесс. Он был заброшен в компании одних лишь видевших и принимающихся его любым фамильяров, поэтому быстро стянул ощущающуюся пыткой на коже одежду и дал волю давно подавлямому зову внутри. В очередной волне жара всё спрятанное за тонной масок наконец вырвалось на свободу и стало явным. Никто не должен был этого видеть. Этих отвратительных черт и мерзкой чешуи по всему телу. Никто не должен был понять. Почуять избыток демонической энергии, который так и рвался наружу и жаждал быть выплеснутым. Хэ Сюань был слишком слаб сейчас, чтобы отбиваться, а его помощники вряд ли смогли бы остановить сильного и жаждущего забрать заботливо разложенный для него пир демона. Холодные ловкие пальцы прошлись по его спине, оставляя едва заметные царапины. Хэ Сюань не был готов признать, что от этого действия пламя внутри его живота разгорелось жарче. Собиратель цветов под кровавым дождём, его невольный товарищ и хозяин. Черновод был обязан ему многим, но также многое и должен. Казалось, порочному кругу его долгов никогда не суждено было прерваться. Так ли сильно отличался этот раз от всех остальных? Когда он платил своими навыками и работой, телом и демонической энергией, и всем что взбредёт в голову этому несносному Непревзойдённому? Оплата за помощь когда-то. За еду, власть и влияние, необходимые для поддержания его дальнейшей не-жизни и будущей мести. Хуа Чэн приходил, когда желал, и требовал, что хотел, так было всегда. Горячее дыхание вновь коснулось его уха, и туго сжатая внутри его живота трепетно дрогнула. Его член, начавший подавать первые признаки жизни ещё до прихода другого демона, теперь стоял весьма бодро и истекал в отчаянной жажде внимания. Так же, как и трепещущее и обильно сочащееся жидкой смазкой отверстие. Как назло, наглый демон его показательно игнорировал и лапал его везде, кроме самого желанного места, покрывая лёгкими, как его бабочки, поцелуями каждый сантиметр тела. Хэ Сюань, изнывающий от бездействия, уже был готов сам прикрикнуть на Собирателя, лишь бы тот был быстрее (не потому что ему это нравилось, конечно нет. Просто чтобы поскорее выплатить часть долга и избавиться от палящего кожу избытка демонической ци. Перестрадать и жить дальше, будто ничего не случилось). Но в голове того что-то будто бы разом щёлкнуло и нежные прикосновения мигом сменились на кровавые порезы и полные страсти укусы. Черновод не был к такому готов, а потому резко подался всем телом вверх, будто пытаясь найти в воздухе необходимую опору. Возможно, даже на мгновение потереться жаждущим внимание органом о тело нависающего над ним демона. До боли в теле и хруста в сжатых в кулаки пальцев не хватало прикосновений там. Хэ Сюань был готов умолять, отчаянно просить, лишь бы хоть один коготок Хуа Чэна легонько прошелся по истекающему стволу и задел трепетную головку. Лишь бы тот отпустил его и позволил утолить горящее внутри желание о свою ногу, бедро или даже живот. Это было отвратительно и постыдно, так похоже на нуждающегося и изнывающего в течке зверя, но так желанно. Хуа Чэн не давал ему перевернуться, всё также придавив всем своим весом к кровати. Пресекал любую попытку поднять безвольные руки (вряд ли бы у него даже хватило сил на то, чтобы протянуть их наверх). Хэ Сюань стонал уже не прерываясь и не пытаясь абсолютно бесполезно скрыть своё отчаяние, еще немного и он был готов закричать. Или молить о пощаде и пресмыкаться, лишь бы эта пытка наконец закончилась. От бессилия и стыда в уголках глаз начали собираться давно назревшие слезы. Внезапно Хуа Чэн прекратил все свои действия и замер. Хэ Сюань, все ещё извивающийся в жажде внимания, едва приоткрыл слезящиеся глаза и уставился на него в возмущении молчаливом вопросе. В следующую секунду Черновод до хруста выгнулся в спине, ощутив долгожданную ласку на члене и следующее за этим блаженство. Неизвестно, сколько времени он провел в чистом экстазе, но это не имело для него никакого значения. Постепенно вернулись окружающие его звуки и пелена тьмы перед глазами медленно рассеялась. Первое, что он увидел, было хищно ухмыляющееся лицо Хуа Чэна. Тот с превосходством смотрел на него, лениво сложив на груди руки. Переведя взгляд ниже на источник своего наслаждения, Хэ Сюань застыл то ли в растерянности, то ли в ужасе. На опавшем, но медленно возвращающемся к жизни стволе сидела радостно махающая крыльями серебристая бабочка. Крылышки её, так же как и живот самого Черновода, были покрыты жидкой прозрачной спермой. От этой картины и горящего внутри стыда Хэ Сюань покраснел ещё сильнее, чем прежде. Но его предательский член, будто найдя в этом что-то привлекательное, стал только твёрже. Хуа Чэн злорадно посмотрел прямо ему в глаза и, не отрывая взгляда, опустился к его телу и начал лениво собирать языком расплескавшуюся жидкость. Бабочка и не думала покидать своё пристанище, продолжая с любопытством сидеть прямо рядом с головкой и задевать иногда взмахами крыльев поджавшийся живот. Постепенно дыхание Черновода снова участилось, а ствол под лапками фамильяра Градоначальника полностью окреп. – Рыбка, ты такой нетерпеливый, – оторвавшись от своего занятия и облизываясь, словно довольный кот, протянул Хуа Чэн. Вновь вернувшись к животу демона, он игриво спросил. – Интересно, сколько ты продержишься, перед тем, как снова кончить? Убрав с тела Сюаня излишки спермы, но все ещё ни разу не прикоснувшись к самому члену, он снова прошёлся языком по оставшимся от острых когтей царапинам и поднялся выше. Добравшись наконец до заброшенной груди демона, Хуа Чэн легонько прикусил один из сосков, царапая другой кончиками когтей. Переждав очередную пробежавшую по всему телу Черновода волну дрожи, он с довольным смешком вобрал в рот пострадавший сосок и начал довольно посасывать. Бабочка тем временем решила исследовать сочащиеся предэякулятом и остатками спермы отверстие своим хоботком. Совместными усилиями почти доведя Черновода до ещё одного взрыва, Хуа Чэн предусмотрительно отстранился, напоследок оставив очередной укус на бледной шее. Лёгким взмахом согнав бабочку с полюбившегося места и вырвав из демона разочарованный стон, Хуа Чэна медленно протянул руку по всей спине Черновода вниз. Хэ Сюань замер, зная, что за этим последует дальше. – Не волнуйся, Рыбка, – тепло дыша, ему на ухо и снова прикусив многострадальный гребень, проворковал тот. – Это не больно. – Заткнись, – всё-таки смог прошипеть первое за этот вечер слово сбросивший часть напряжения демон. Злобно оскалившись, Хуа Чэн свободной рукой резко сжал ему шею и сжал в зубах уже другой сосок. Колено проклятого демона уперлось прямо в его член, а один из пальцев проник внутрь и ударил точно по скрытой точке. Хэ Сюань тут же выгнулся в чистом экстазе, забывая обо всем на свете. Когда он пришёл в себя, в его заднем отверстие уже свободно орудовали два пальца. Отведя взгляд от довольного лица Хуа Чэна, Черновод наткнулся на игриво играющих с связанными с ним духами бабочек. Крылышки одной из них все ещё были покрыты его семенем. – Чёрт возьми, – сорванным голосом простонал он, не обращая внимание на смешок Хуа Чэна. Тот лениво поглаживал его живот, продолжая растягивать податливое отверстие пальцами. Когти внутри сладко царапали чувствительные стенки, но игриво обходили стороной жаждущую внимания простату. – Иди к чёрту, – хрипло протянул он, выгибаясь от особенно глубокого толчка. Хэ Сюань не заметил, как снова начал постанывать, подаваясь бёдрами навстречу проникающим в него пальцам. Хуа Чэн нашёл себе новое занятие и теперь тщательно вылизывал покрытую засосами и укусами шею, ради забавы иногда останавливаясь, чтобы на неё подуть. Хэ Сюань каждый раз вздрагивал всем телом от ощущения контрастирующего с жаром внутри холода. Наигравшись, Хуа Чэн отодвинулся к краю кровати, временно прекратив движения пальцами. Приподняв безвольного тело своего партнёра, он ласково провёл языком по выпирающему позвоночнику, обводя кончиком все встречающиеся по пути чешуйки, и посадил его на край кровати. Опустившись на пол, Хуа Чэн встал на колени прямо перед распластанным над ним Хэ Сюанем. Пальцы снова нашли путь к жаждущему внимания отверстию, а рот опустился к дернувшемуся от теплого дыхания члену. Довольно окидывая взглядом открывшуюся ему картину, Хуа Чэн провёл языком по головке члена, заставив Хэ Сюаня выгнуться и покачнуться. Не обращая на него внимания, он сразу же вобрал в себя половину твёрдого ствола, одновременно снова начав активные движения пальцами. Зажатый с двух сторон Черновод мог только стонать и стараться удержаться на месте, вцепившись руками в зажатое под ним одеяло. С очередным полустоном-полукриком сдавшись на милость терзающего его демоны, Хэ Сюань подался вперёд прямо в горячее горло Хуа Чэна. Тот только довольно сощурился, не испытывая ни малейшего дискомфорта и побуждая Черновода продолжать двигаться. При попытке отвести таз назад, тот сам насадился на орудующие глубоко внутри него пальцы, наконец попавшие по той самой точке. Дальнейший толчки и удовольствие от сокращающегося вокруг него горла и задевающих простату когтей слились воедино, и Хэ Сюань полностью потерялся в волне наслаждения. Он даже не заметил, как внутри него оказались все четыре пальца демона, пока раскрытого отверстия не коснулся пятый. Тело Черновода, в больших количествах вырабатывающее естественную смазку, совсем не чувствовало боли, но даже для него это казалось через чур. – Стой... – подавляя нервную дрожь, попытался остановить его Хэ Сюань. Демону было абсолютно плевать на его сопротивление. Выпустив изо рта член, чтобы не отвлекаться и случайно не навредить себе или своему партнёру, Хуа Чэн игриво погладил большим пальцем края отверстия и медленно ввёл его внутрь. Хэ Сюань замер, боясь даже дышать. От мысли о том, что внутри него находилась целая кисть, что-то в животе тревожно перевернулось. Пару осторожных движений руки спустя, Хэ Сюань и вовсе вздрогнул, резко сжавшись и прорычав: – Хуа Чэн. Тот милосердно сдался и всё‐таки вытащил залитую естественной смазкой руку, отойдя от кровати. Черновод, лишившись всякой опоры, тут же обмяк и бессильно распластался на кровати, заработав этим смешок довольного его растрёпанным видом демона. – Очнись, Рыбка, я знаю, что тебе не терпится наконец получить мой член. Стянув штаны и вернувшись к своей обессилевшей жертве, тот перевернул его на живот и снова пересчитал пальцами каждый позвонок. Член Собирателя стоял уже давно и теперь отчаянно желал заполнить растянутое отверстие. – Готов? – Вставляй его уже наконец! Со смешком Хуа Чэн одним рывком вошёл до конца внутрь, и из него вырвался первый за вечер стон. Хэ Сюань же слегка сжался от полноты внутри, но тут же постарался расслабиться, сдаваясь на милость таранящему его демону. Пальцы Хуа снова нашли его сосок и сладко потянули вслед за ещё одним ударом, выбивая ещё один крик. – Рыбка, ты такой открытый теперь, так хорошо меня принимаешь, – сладко простонал Хуа Чэн, ни на секунду не покидая долгожданное нутро демона. – Заткнись! Хуа Чэн в ответ резко дёрнул его за волосы, поднимая верхнюю половину тела и заставляя выгнуться в спине. Многострадальная шея снова попал в его поле зрения и наградилась новым укусом. Хэ Сюань мог только продолжать стонать, потерявшись в ощущениях двигающегося внутри него члена и циркулирующей между ними энергии. Его ци, сдерживаемая все эти десятилетия и переполняющая мёртвое тело, наконец нашла выход и тут же устремилась в бездонную бездну внутри Хуа Чэна. С каждой частичкой покидающий его энергии, с плеч Черновода будто бы спадала гора, а всё внутри трепетало от экстаза. Медленно в его животе нарастало напряжение, выводя его на ещё один пик. С очередным резким проникновением и укусом, Хэ Сюань будто сорвался вниз, выплеснув из истекающего всё это время члена остатки спермы и сильно сжавшись. Поток его энергии захлестнул тело Собирателя, словно цунами, и довольно затих, ласково растекаясь по каждой частице и конечности уставшего демона. Сбитый этой лавиной Хуа Чэн застонал, но продолжил двигаться, преследуя собственное удовольствие. В конечном итоге он тоже кончил, зарывшись глубоко внутрь и тяжело дыша. Лёгкая дрожь сотрясала тело всегда невозмутимого демона, выдавая его напряжение и долгожданное облегчение. Несколько минут спустя, Хуа Чэн вышел, лениво откинувшись на спинку кровати и затащив Черновода себе на колени. Выражение его лица напоминало ухмылку сытого и довольного жизнью хищника. – Ну вот, а ты боялся. Твоя энергия была очень вкусной, Рыбка, – щёлкнув Сюаня по носу, протянул он. Тот только устало прошипел что-то нечленораздельное и прикрыл глаза. – Заткнись. Неугомонные пальцы Хуа Чэна вновь проникли в податливое отверстие демона, выбивая из него изнемождённый стон. Сил на то, чтобы снова возбудиться, у того уже не было. Хуа Чэн лениво обвёл дырочку пальцами, будто пытаясь вернуть внутрь медленно вытекающую сперму и остатки смазки. Резкая боль в груди заставила Хэ Сюаня посмотреть вниз, и он в ужасе замер. Там, вцепившись в потрепанный сосок, болтался небольшой рыбий скелетик, игриво помахивая хвостом. – Хуа Чэээн!!! Тот только рассмеялся в ответ. Где-то неподалёку игриво взмахнула крыльями одна хитрая бабочка.