Завал на работе

По светлому, просторному кабинету то и дело разносятся усталые вздохи, шелест бумаги и шарканье ручки. За стопкой наверняка важных документов поначалу можно не заметить ссутулившегося молодого мужчину, разгребающего всё это. Волосы его затянуты в пучок, который зафиксирован коричневым, под цвет волос, крабиком. Сам же мужчина одет минималистично и опрятно: молочная рубашка заправлена в бежевые брюки, а на ногах коричневые полуботинки. Брови шатена напряженно нахмурены, а светлые почти до желтизны глаза быстро бегают по буквам, чтобы как можно быстрее закончить с одной бумажкой и взяться за очередную. Стук в дверь прервал усиливающееся желание Се Ляня прилечь головой прямо на стол и поспать. Он поднял глаза и сказал громко: «Войдите», после чего в кабинет зашла Лин Вэнь, секретарь, и сказала, что к нему пришел гость, его муж. Се Лянь не успел даже удивиться, а в кабинете уже появился названный гость, Лин Вэнь же поспешила удалиться, чтобы продолжить свою работу. - Гэгэ, я скучал, - черноволосый мужчина, на голову выше сидящего за загруженным бумагами столом, начал сокращать дистанцию, пока не оказался прямо перед Се Лянем. Тот лишь снова устало вздохнул и откинулся на спинку стула, а пришедший мужчина успел подойти ближе, встав прямо за спиной у Се Ляня. Ничего не говоря, он распустил каштановые волосы, откинув крабик на все еще заваленный бумагами стол, и начал неторопливо массировать кожу головы. Се Лянь лишь довольно и одобряюще вздыхал, пока его муж опускался ниже: на шею, а потом и на плечи. - Саньлан, ты просто как капля холодной воды в жаркой пустыне сейчас, серьезно, - он продолжает подставляться под теплые руки своего возлюбленного, а тот лишь мягко ухмыляется на это, после чего наклоняется ниже, чмокая своего любимого в макушку. Не в силах остановиться на этом, он забирает аккуратно шелковистые волосы с одной стороны и перекидывает их на другое плечо, после чего прислоняется ближе к открытой шее, сначала ведя носом снизу-вверх, а потом оставляя влажный поцелуй за ухом. Мужчина начинает исцеловывать открывшийся участок шеи и Се Лянь продолжает блаженно вздыхать до тех пор, пока его муж не увлекается и не начинает прикусывать кожицу, оставляя легкие бледные следы. Тогда он рукой тянется назад и нащупывает щеку мужа, после чего чуть отодвигает его лицо от шеи. - Милый, я тебе совсем не интересен? Я больше тебе не нравлюсь? – Хуа Чэн становится напротив стола и опечаленно смотрит на своего мужа. Он действительно соскучился, потому что вчера, когда они должны были проводить время вместе, Се Лянь все еще был погружен в работу, которую взял себе на дом, а до этого слишком уставал, приходя оттуда же. – Тем более, твой рабочий день уже часа два как закончен… Когда шатен поднимает взгляд с работы на своего возлюбленного, что-то в груди начинает щемить ужасным чувством вины. Ведь он проводил с ним так мало времени, уделял ему так мало внимания. А сколько он варился в тревоге из-за этого, думая, что разонравился, чем-то обидел или стал не одним-единственным для мужа, но показал это мимолетно в своем взгляде лишь сейчас? Се Лянь поспешно встал из-за стола и подошел к мужчине. Он взял в свои ладони его лицо и повернул к себе, заглядывая в единственный глаз, и, пытаясь прежде еще секунду прочитать по его выражению состояние любимого, поцеловал его нежно в губы, не пытаясь пока углублять поцелуй, а лишь обозначая, что он здесь и любит его. - Саньлан, дорогой, конечно, ты мне интересен, конечно ты мне нравишься, я ведь люблю тебя! – Он начал исцеловывать лицо мужа, пока тот ошеломленно и смущенно стоял столбом, - прости, любовь моя, я уделял тебе так мало внимания, когда был так нужен, и не обращал его даже когда ты скучал по мне. Прости, прости, я исправлюсь прямо сейчас, хорошо? - Хорошо… - Хуа Чэн уже успел обвить руками талию своего партнера и сейчас просто в смущении и удовлетворении смотрел прямо в глаза возлюбленного. А стоило ему мимолетно перевести взгляд на губы Се Ляня, как он тут же получил еще один поцелуй. - Идем домой? Закажем еду, посмотрим что-нибудь, примем ванну вместе, как тебе идея? – Шатен не отстранялся, линь переместил руки с лица мужа на его плечи и зарылся одной в черные волосы, поглаживая их. - Гэгэ, я рад сделать что угодно, лишь бы это было связано с тобой, – Хуа Чэн говорит это почти шепотом и так смущенно, что Се Лянь улыбается, умиляясь тому, какой его мужчина моментами становится робкий, и в тайне невероятно наслаждаясь тем, что такая его черта доступна лишь ему одному. Мужчины замолчали, Се Лянь положил голову на плечо супруга, а тот поглаживал его по спине. Пришлось отстраниться из теплых объятий, чтобы взять необходимые вещи и быстренько убрать бардак на столе, Хуа Чэн в это время присел на небольшой диван неподалеку и залез в телефон, попутно спрашивая у мужа, что заказать, и предлагая еще варианты. После быстрых сборов мужчины вышли на парковку, где стояла машина Хуа Чэна, и выехали домой. Сказать честно, Хуа Чэн был не просто в достатке, а очень даже богат, так что он мог при желании полностью обеспечивать своего мужа. Это желание у него присутствует до сих пор, но Се Лянь против, как он считает, сидеть на шее у любимого, так что еще давным-давно этот разговор был закрыт. Даже когда Се Ляню что-то нужно, он не просит денег у младшего, а старается откладывать сам, со своей офисной работенки в небольшой компании, и не говорит Хуа Чэну, что он в чем-то нуждается, потому что знает, что тот сразу же все сделает. Сам Саньлан не против этого, но старший чувствует себя должником. Он знает, что муж никогда не спросит с него денег потом, никогда не скажет даже сделать ему что-то незначительное в обмен по типу массажа или поцелуя, не упрекнет, а, наоборот, с охотой поможет без лишних слов, но он ничего не может с собой поделать. Так что Хуа Чэн просто принимает Се Ляня таким, оставаясь к нему безмерно добрым и терпеливым. Стоило мужчинам переступить порог квартиры и запереть за собой дверь, как Хуа Чэн прилип к возлюбленному. Уткнулся головой в острое плечо, обняв сзади слегка: так, чтобы Се Лянь смог если что отстраниться. А Се Лянь и не собирался, он лишь улыбнулся и по-доброму вздохнул, переворачиваясь в руках младшего так, чтобы встать лицом к нему. Тот снова положил голову на плечо и молчал. - Неужели настолько скучал? – Шатен поглаживает по голове мужчину и расплывается в улыбке от вида такого нежного Хуа Чэна. - Очень… Ты так вкусно пахнешь, - он утыкается носом в горячую шею и чувствует, как вздрагивает от этого неожиданного действия и слов его муж. – А ты, гэгэ? Скучал по мне?.. – Брюнет отстраняется, чтобы заглянуть мимолетно в его любимые янтарные глаза, а потом опускает взгляд в пол. - Дорогой, ну конечно я соскучился, - он чмокает в нос своего любимого и сразу же понимает, что именно он себе уже придумал, - и то, что я не уследил за временем на работе, вовсе не значит, что я забыл про тебя, ясно? Я никогда не забуду про тебя. – Он берет за щеки своего ненаглядного и поднимает голову к себе, чтобы подарить поцелуй. После короткого: «Мгм» от Хуа Чэна он целует снова, но больше не останавливаясь. На этот раз никто никуда не спешит, они могут наслаждаться друг другом сколько душе угодно. Их поцелуи всегда выходят неспешными и нежными, без каких-либо прикусываний и сюрпризов, они просто тают друг в друге. Хуа Чэн покрепче обнял за талию старшего и поглаживал по спине неспешно, а тот гладил по черным волосам и игрался в них пальцами. В какой-то момент поцелуи стали чуть более напористыми, черноволосый подхватил на руки любимого, из-за чего ненадолго пришлось прервать их желанную близость, и двинулся в спальню. Се Лянь не терял времени, усыпая мужа короткими поцелуями то в губы, то в щеки, то в уши, то в шею, то в нос, то в лоб. Словом, куда может дотянуться. Бережно приземлив супруга на кровать, Хуа Чэн тут же навис сверху, продолжая начатое в коридоре. Шатен притянул его ближе, обхватив ногами за талию и руками за шею, так что младший теперь наполовину лег на любимого. Их ласки продолжались до тех пор, пока брюнета не потянуло в сон. Он напоследок чмокнул своего мужа в губы и лег прямо на его грудь, обняв покрепче. - Все? – Хрипло посмеялся Се Лянь, все еще продолжая свои поглаживания. - Гэгэ, ты настолько меня успокоил, что даже спать захотелось, - шепчет прямо в шею старшему Хуа Чэн. – Я тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, солнышко, - снова довольно улыбается шатен, играясь пальцами с черными прядями. – Скоро еда приедет, пошли чайник поставим? Хуа Чэн лишь как-то сдавленно промычал, после чего еще минуты две не мог найти в себе сил оторваться от Се Ляня. По итогу оба сидели на кухне. Шатен ставил чайник, а Хуа Чэн готовил свежий чай и травы для него. Се Лянь забрал привезенную еду, а младший раскладывал ее по тарелкам. Словом, оба гармонично взаимодействовали на кухне. В конце концов еда была съедена за приятной беседой, а чай выпит с эклерами, что остались в холодильнике с прошлого чаепития. - Гэгэ, - Хуа Чэн зовет из-за спины, моя посуду, так что выражение его лица скрыто. - М? – Доедая последний эклер отозвался старший. - Мы можем принять ванну вместе? – Спустя несколько секундную паузу снова говорит брюнет. - Конечно, что за вопросы, милый? – Се Лянь встал из-за стола и приобнял за талию мужа сзади, нежно поцеловал в плечо. – Я пойду набирать ванну, приходи, как закончишь. Хуа Чэн лишь кивнул и сказал: «Спасибо», после чего старший удалился, напоследок еще раз чмокнув в плечо своего любимого. По пути в ванную комнату становилось все более различимо пение, хотя точнее это будет назвать невнятным мурлыканьем какой-то импровизированной мелодии под нос. Ванна была наполнена, бомбочка растворилась, а саму комнату освещали лишь мерцания множества свечей, красиво отражавшихся в ряби воды. У столика рядом с раковиной хлопотал над прической Се Лянь, забирая волосы в пучок перед зеркалом. Сменная одежда ждала хозяев, а сам мужчина был полностью без всего. Эту очаровательную для себя картину наблюдал с улыбкой Хуа Чэн, оперев плечо о дверной проем. - Раздевайся, я тебя заждался, - мельком взглянув на мужа сказал старший, заканчивая махинации с прической. - Как двусмысленно, - посмеивается брюнет и начинает раздеваться следом за возлюбленным. Первым в горячеватую воду опустился Хуа Чэн, а следом за ним залез Се Лянь, опираясь спиной о грудь мужа. Ванная была достаточно большая, чтобы двое мужчин могли с комфортом там находиться и иметь даже некоторое пространство для движений, так что оба вздохнули с облегчением. Наконец этот тяжелый день подошел к концу, а конец просто замечательный, потому что рядом любимый человек, в животе вкусный ужин, а тело в тепле. Се Лянь откидывает голову на плечо супруга и тот, заимев возможность дотянуться губами до щеки любимого, сразу же ею воспользовался, начав исцеловывать все, куда вообще дотягивается. Войдя во вкус, он обхватил за талию мужа и притянул еще ближе к себе, хотя, казалось бы, ближе некуда. Се Лянь прикрыл глаза в улыбке. - Саньлан, я тебя так люблю, я так счастлив, что ты у меня есть, дорогой. – Он положил свои руки на руки Хуа Чэна, принявшись поглаживать их. - Я тебя тоже люблю, гэгэ, никого ближе и любимее тебя для меня не было, нет и никогда не будет. – Хуа Чэн положил голову на плечо мужа, удовлетворенно улыбнувшись, и прикрыл глаз. После обсуждения рабочих дней друг друга и натирания друг другу спинки мочалкой супруги начали вылезать из похолодевшей воды. Хуа Чэн подал чистое мягкое полотенце шатену и принялся вытираться сам. Мужчины оделись в уютные пижамы, задули свечи и переместились неспешно в спальню. - Чувствуешь себя лучше? – Спросил мягко Се Лянь, стоя рядом с Хуа Чэном, пока тот расправлял постель. – Может, хочешь что-нибудь посмотреть? - Намного лучше, гэгэ, но смотреть ничего не хочу, если ты не хочешь. – Так же мягко ответил брюнет и пригласил жестом любимого лечь к нему в кровать. - Я тоже не хочу, пожалуй. Се Лянь устроился так, что на его груди наполовину лежал, крепко его обняв, Хуа Чэн. Старший укрывал супруга одеялом по плечи. Умиротворение клонило в сон, но мужчины продолжали ворковать еще минут десять, то и дело целуя друг друга и поглаживая. В конце концов Хуа Чэн первым провалился в сон, так и не поменяв позы. Но Се Лянь не против, он лишь выключил свет, дотянувшись до лампы на тумбе. Поцеловал в макушку мужа, прошептал, чтобы он спал сладко, и тоже крепко уснул.