Heavy dirty soul

Поспал Замай, конечно, добротно. Гудение в голове, после дикого похмелья - первое, что Андрей ощутил открыв глаза. Второе - желчь во рту, свое потное тело липнувшее к дивану, футболка пропотевшая по спине и онемевшие конечности от долгого нахождения в одной позе. На столе рядом с пепельницей аккуратно лежал недавно потушенный бычок. Может быть он просыпался и закурил, но не помнит этого. лежащая на столе зажигалка и жирный сочный окурок, практически не тронутый, так и просил его выкурить заместо завтрака. Протерев грязными пальцами слипшиеся глаза, Замай уже грезя тем, как жадно затянется, тянется к рядом стоящему столу, но резкий грохот где-то в районе его ног его отвлекает - телефон упал. -блять - шипит Андрей и принимает сидячее положение, поднимая телефон. Дисплей слегка треснул, но мужчина был не уверен, что трещина свежая. Экран телефона загорелся и на обоях блокировки высветилось время. 18:37. Пиздец, сколько он, сука, спал? И вообще, он что один тут? Где слава? Хан оглядывается по сторонам, будто бы мог случайно не заметить находящегося с ним в одной комнате человека. Голова по прежнему гудит, когда Андрей встает, а в глазах темнеет и приходится обратно сесть. Открывает телеграмм, вглядываясь в количество уведомлений и непрочитанных сообщений, но на диалог у него сейчас не было никаких сил, потому он откладывает телефон в его изначальное положение. Они сняли дом, чтобы отпраздновать повышение в должности Карелина. Парни не сильно парились над выбором интерьера дома, что соответствовало его безвкусному убранству: Зеленые стены с безвкусным узором начинают рябеть перед глазами если смотреть на них больше минуты, красивая дорогая мебель, но совсем не подходящая по стилистике к дому. За-то не сильно дорогой, что было парням на руку, так как все деньги Славы потратили на бухло, наркотики и проституток. «Нет, Я не могу просто так лежать!» - голосит у себя в голове Андрей, подрываясь с коричневого кожаного дивана, потная кожа неприятно отлипает от материала, оставляя красные следы. Босыми ногами он топает по паркету в сторону ванной, обходя осколки стекла и мусор, хаотично разбросанный по полу, стороной. Проходя в ванную первое, что бросается в глаза - свое отражение в зеркале. Точнее не свое, а своей замученной, потной, свиноподобной копии запойного алкоголика и наркоша. Включает кран, дабы умыться, ненароком рассматривая кровавые пятна на керамической раковине. -«мы че ебнули кого-то ненароком» - иронично усмехается Замай своим мыслям и сбрасывает с себя одежду, дабы принять душ. *** Еще где-то полчаса он побродил по нижнему этажу квартиры, убирая свинарник который они развели, надеясь, что странный гнилой запах, которой с самого пробуждения неприятно ударил в нос, уйдет, но этого не случилось. Запах явно исходил из одной из комнат на верхнем этаже, и Хан предполагал, что Карелин валяется на полу одной комнаты, обильно искупавшись в пиве, своей блевоте и размякшем сыре-косичке за 20 рублей с Ашана, что сопутствовало такому мерзкому запаху. Но что-то ему нашептывало на ухо, что это не нежный аромат рвоты засохшей где нибудь на полу. Андрей поднялся по извилистой лестнице на верхний этаж дома и отвратительный запах в два раза сильнее ударил в нос, что Андрей неприятно зажмурился. Аромат явно исходил за одной из дверей, но что-то Замаю не давало просто взять дернуть за ручку, избавиться от источника запаха, сердце забилось быстрее. Странно. Как будто, за пределами двери были заточены какие-то болезненные воспоминания, которые отзывались внутри, но вспомнить Андрей не мог, или там была просто напросто Нарния и ее магические силы добирались до сердца Замая, околдовывая орган тактным сокращениями мышц. Хан проигнорировал свою чуйку и все же сперва решил проведать Славика. Слава и в правду лежал в соседней комнате в одних трусах с пингвинчиками, свернувшись в клубок, как и предугадывал Замай. Он обнимал край одеяла, зажав его между ногами, а костяшки рук поднес к губам. Карелина всего трясло то ли от холода из-за малого количества одежды на нем и открытого окна в комнате, то ли от дурного сна. Присев рядом, Андрей пару раз нежно проводит по длинным взмокшим волосам, убирая тем самым пряди за ухо и открывая себе обзор на зрачки двигающиеся под веком, длинные ресницы блестящие на солнце и густые брови. Будить его смысла не было, только под ногами с похмельем путаются будет. Слегка надавливая погладил Карелина по голове, встав направился к двери. Это чувство так и не покинуло его, только сильнее нагнетало с каждым ударом сердца. Да, он не помнил ту ночь, да они были упоротые и бухие, но не мог же Замай сделать ничего столь ужасного. «Боже, ты взрослый мужик, не будь такой тряпкой, это просто ебанная деревяшка» -крикнул Замаю его внутренний Бишкек, и дрогнувшая рука отвратила чертову дверь. Запах ударил, по ощущениям, в нос с кулака. Андрей закрыл за собой дверь, дабы эта вонь не разошлась по всей хате, и обогнув кровать обнаружил источник невыносимо мерзостного запаха. И «источник» оказался не менее мерзостнее. Слева стояла кровать с каплями крови на ней, а правее, между изножьем кровати и тумбочкой лежала Саша, обнаженная и мертвая. Лицо не выглядит человеческим: на тебя смотрят белыми выпученными глазами, губы раздулись, а половину лица банально не видно из-за засохшей крови вытекающей из сквозной трещины во лбу длиной сантиметров семь. Остальное Замай рассмотреть не успевает - вонь просто тошнотворная. Она проникает в рот гораздо стремительнее и бесцеремоннее, чем ожидается, заполняет собой ноздри, а после и желудок, разум, омывая изнутри. Желудок скручивает в спазме, но Андрей сдерживает рвотный позыв и настежь открывает окно, пулей выбегая из комнаты и закрывая дверь. -ПИЗДЕЦ. - было сложно осознать то, что он сейчас увидел. Скатившись по стене на пол, с бешеной отдышкой и сердцем, готовым вырваться сквозь кости и плоть, закрутившись в неистовым танце вне груди. Смотрит на руки, ноги, на ландшафт вокруг себя. Реально ли это все? Если не сон, то может хотя бы розыгрыш. И сейчас выскачет арендатор квартиры из шкафа и скажет, что это пранк, а Замай натянет ей собственные яйца голову. Если не яйца, то - половые губы, но что нибудь от то натянет . Но увы никто не откуда не выскакивает и от пощечин самому себе этот сон не прекращается, а в доме по прежнему гробовая тишина, прерывающаяся пением соловьев, кузнечиков и сердца отбивающего вполне гомосексуальный биток. Да, да. Сейчас в соседней комнате, в неестественной позе и без блузки лежит бывшая девушка его лучшего друга с проломленным черепом. Замай бы мог подумать, что она от бухла так побледнела и уснула, если бы не куча кровищи повсюду и слипшиеся волосы закрывающие идентично окровавленное лицо. Замай любил серый реализм, true crime, но всегда был рассудительным, семейным и главное не рисковым человеком. Точно не убийцей. Так что, значит, по хорошему, ему сейчас стоит позвонить в полицию и сказать…блять что сказать. Он даже не помнит вчерашней ночи, а если и правда они его убили, Андрей не хочет пожизненный, он не хочет, блять, в тюрьму, у него только все наладилось. Нужно разбудить Славу. Точно. Шлепки босых ног об плитку раздаются валоть до соседней комнаты, пока Замай не врывается туда пулей, чуть не снося дверь, и начинает яростно трясти Славу, давать ему пробудительных пощечин, нервно выкрикивая его имя. -я щас блевану.. -шепчет проснувшийся и дает нелегкого леща оппоненту, дабы тот не устраивал ему турбулентность с похмельем. Моментально наклоняется в бок, упираясь руками по краям кровати он начинает извергать ранее принятую пищу и алкоголь на деревянный пол. Выблевав все содержимое желудка, Слава обессилено падает на кровать, но без промедлений к нему подлетает по прежнему дрожащий и мокрый Замай. Начинает что-то тараторить, но все, что удавалось разобрать это: «блять, Слава, это пиздец, мы в жопе» -ты же…Чувствуешь этот запах? -ну да, гнилью как будто. -монотонно отвечает Карелин, щуря глаза от яркого света. -Вот именно! - щелкает пальцами Андрей и вновь хватается за голову. и за Славу. -протухло что-то? - до парня так и не доперло что от него хотят. А как иначе? Слава проснулся пару минут назад и пробуждение началось с мощной взбучке в собственном желудки, а после его взволнованный друг ввалился к нему в комнату и начал на него орать и трясти. Все что оставалось Славе - это толкать Андрея в грудь, в попытках хоть немного отстранить от себя чудика и не чувствовать чужую слюну на своем лице, лечащую в него из чужого рта. -пиздец. - отходит Замай, зарывая руки в короткие волосы. Слава вопросительно выгибает брови. Если ему сейчас не показалось и в соседней комнате реально лежит труп любимой Славой дамы, по которой он убивался год без передыху, то как это преподнести Карелину? «тут такое дело, ну, твоя девушка, которая каким-то хуем тусила с нами, сдохла и теперь полуголая валяется в соседней комнате с пробитой головой.» - бред. -а ты помнишь, что вчера было? - начать издалека - лучшая тактика. -нуу, я сильно напился и, вроде бы, спать пошел, помню.. нет, нихера я не помню. -плохо. - Просто блять ужасно. Мысли превращались в импульсивную кашу из белка углеродов и последних Замайских нервов. Надо продлить аренду дома. Хан быстрым шагом пробирается до первого этажа забирая телефон с дивана, открывая чат с женщиной, у которой они сняли дом, с вопросом о продления аренды. Она соглашается так как записей нету и Андрей заранее переводит ей всю сумму, даже с чаевыми, ведь сейчас ему совсем не до денег. Кладет телефон в карманы джинс и бежит обратно. -стой. - чуть-ли не рявкает Замай перегораживая путь, сам не понимая зачем. Наверно, сейчас ему просто нужен был кто-то рядом. -бля, хули ты такой нервный? Дай пройти, я чувствую себя отвратительно, мне надо помыться. - с неожиданной для себя пылкостью выпаливает Машнов. -да, верно.. - моментально меняясь в лице, замолкает Замай, опуская взгляд. -что-то случилось? - Слава пытается выдавить из себя обеспокоенный тон, так как чувствует себя выжатым лимоном не способным на социализацию и сопереживание. -да нет, иди - отмахивается Замай и ускользает в комнату. Слава правда был обеспокоен поведением Андрея, обычно, если что-то случается, он об этом открыто говорит, и Машнов бы с радостью это с ним обсудил, но чутка позже. Ему хотя бы блевоту с лица смыть для начала. *** Весь тюбик шампуня, по видимому, потратил Замай на свои 2 сантиметра волос, поэтому Славе пришлось довольствоваться бальзамом. Не, ну какой идиот будет ставить зеркало прям перед ванной - подмечает слава, глянув на зеркало стоящее на боковой стороне шкафчика и смотрящее на Славу. Чтобы на себя дрочить? Ибо другого применения такому интерьеру Карелин не видит. Но он все же не удержался, чтобы не глянуть на свое отражение. Широкие выпирающие кости бедер, щиколоток, худые ноги и длинные тощие руки, но при этом непропорционально выпирающий живот и грудь. Он касается пальцами ребер и ведет до солнечного сплетения, продолжая ощупывать себе. Он и вправду был похож на беременную цаплю, как ему и говорили все девчонки, когда отказывали. Странное тело, ебаное странное тело, но Слава привык, всю жизнь с ним прожил и всю оставшуюся жизнь его душа обречена теснится в этой оболочке, а от страданий и чувства собственной ущербности, загонов по внешности, лучше не будет. Но любоваться тут тоже нечем, следовательно Слава быстро покидает ванную комнату, а его желудок рычанием неистового зверя напоминает, что его стоит вновь чем нибудь набить. *** -давай веганскую пиццу закажем - крутил Слава по комнате перед сидящим на кровати Замаем, склонившимся и положившим правый локоть на левое бедро, и держащем подбородок на тыльной стороне правой руки. -«какая. нахуй. пицца»- проговаривает у себя в голове Замай, но предпочитает молчать с перекрашенным лицом и прожигающим взглядом парой красных глаз. Их диалог выглядел, как бытовая ссора двух друзей, пока в соседней комнате разлагался труп. -да лол, что не так? Тебе не нравится пицца? -Иди сюда. - встает из позы мыслителя и кивает головой в сторону двери. Андрей больше не знал, как преподнести это другу, и направляет его в сторону источника вони. -фу бля, ты там три дня срал в потом блевал и жрал это? - морщится Слава, стоя перед заветной дверкой, переводя взгляд то на Андрея, то на двухметровую деревяшку. Открывает, и первое что бросается в глаза - дохрена мух летающих над чем-то, что загораживает кровать. Он обходит ее и время замирает. Перед глазами прыгают красно-синие пятна и Слава видит Андрея, скорбно сжимающего его плече, видит каждую его эмоцию, взгляд опускать не хочется. Слышит, как он бранит, и бежит закрывать окно, чувствуя, как на собственную кожу садятся жирнев мухи и случайно расчленяет на пополам пару из них, залетающих и вылетающих обратно. На его глазах страх, скорбь, чуть ли не слезы. Воняло жутко, но в моменте столкновения взглядом с трупом, все рецепторы отключаются. Он просто стоял и смотрел на, когда-то прекраснейшую и любимую им, девушку, которая сейчас взывала лишь отвращение и блевотный позыв, но это было даже не так мерзко, нежели, как она крутила Славой, как ей вздумается на протяжение несколько лет, выворачивала его наизнанку, а потом хотела видеть его, а сгусток из пиздостроданий. Он не был с ней счастлив, он был от нее зависим, а чтобы избавиться от зависимости - нужно подрезать ее у корня.