***
Хартфилия была на пределе. Уже неделя прошла с той встречи с Лаксусом, с тех пор она его не видела ни в гильдии, ни вечерами на улице возле моста, что вечно с расслабленным лицом смотрел на звёздное небо. Прошла ещё одна неделя, но она не могла избавиться от чувства, что за ней кто-то следит. Проблема была в том, что увидеть этого кого-то она не могла. И она также не могла спрятаться от невидимого чужого взгляда. И это обременяло её. Иногда посреди ночи она просыпалась с непонятном ощущением, что кто-то находился в её комнате, хотя она была одна. Всматривавшись в тёмные углы, кровь бурлила в жилах, а сердце пускалось впляс, натягивая одеяло до подбородка и сидела затаив дыхание, пока первые лучи солнца не начали бы просачиваться через окно. Иногда, когда садилась за свой роман, смотрела в окно, пока муза не соизволит спуститься с небес к ней, даже столь обычное действие, вгоняли девушку в ужас. Ощущение кого-то за окном не покидало её, пока та, как завороженная, смотрела на тенистые деревья, густая листва не позволяла ничего увидеть. Люси цеплялась за инцидент с Лаксусом как в лихорадочном бреду. Его глаза были настолько голубыми, что даже небо меркло на их фоне. Человек с такой разрушительной силой не может быть настолько привлекательным, но даже она меркла, когда парень говорил какую-то колкость, показывая свой мерзкий характер. «Мне нравится твой взгляд» — Открылась! — Произнёс глубокий голос, и в тот же миг тёмная сфера пронеслась в паре сантиметров от лица Люси, столкнулась с деревом и взорвалась. Тепло обдавало сзади, что даже волосы взмылись вверх, перекидываясь через плечи. Она мгновенно взяла себя в руки, скосив взгляд вверх, где лучи полуденного солнца просачивались через деревья, освещая лес и противника, который взгромоздился на толстую ветку. — Кентавра-Лучника откройтесь врата, Стрелец! — Алло! — В золотом свечении появился человек в костюме лошади. — Стрелец, сбей его! — Показывая на мужчину в чёрной мантии, приказывает девушка. Звёздный дух без лишних слов навёл стрелы на врага, что перепрыгивал с ветки на ветку, приближаясь к Заклинательнице. Люси была уверена, что от Стрельца тот точно не уйдёт и задание будет выполнено. Дух выпускает стрелы в ноги противника, но он, оттолкнувшись от дерева, взмахнул ногой в воздухе, отражая стрелы. — Люси! — Крикнул Кентавр, закрывая тело девушки своим. Острые, как иглы, стрелы вонзились в духа и тот исчез в золотом сиянии. — Стрелец! — Заклинательница, схватила очередной ключ и, вытянув руку перед собой, произнесла: — Золотого быка откройтесь врата, Телец! — Мууу!!! Люсечка, твоя фигурка просто прелесть! — С сердечками в глаза, промычал бык, виляя бёдрами. — Да, да! Приступай! В мгновение ока противник оказался позади Хартфилии и в лучах солнца сверкнуло холодное лезвие, Телец сделал резкий выпад, ранив его в живот. Он отскочил и подпрыгнул ввысь, бросая нож в златовласку, та едва успела среагировать, как острый предмет вонзился в кору дерева слева от её головы, прямо над ухом. — Люси! — Ринулся к ней Дух, но сгусток тёмной сферы взорвался перед ногами, оставляя неглубокую яму. — Ах ты ж! — Сжав сильнее рукоять топора, усилил бдительность, глаза анализировали деревья, пытаясь предугадать действия противника. Движения Хартфилии стали медленнее обычного, силы почти иссякла. Бой слишком затянулся, Телец был уже пятым призванным Духом, но его ничего не берёт. Ни песок Скорпиона, ни вода Водолея, ни боевые способности Козерога, ни Стрелы стрельца, последняя надежда на Тельца. В физической силе ему нет равных среди Духов, так что чистая груда мышц была её последней надеждой. Телец ринулся к дереву перед собой и срубил его в мгновение, что с противным звуком падало на землю. Из листвы выскочила тень, выпуская свои клинки, теряясь меж деревьев. Один задел её плечо, войдя на несколько сантиметров в дельтовидную мышцу. Жгучая боль одолела девичье тело, когда она быстро вытащила нож. — Нацу, почему ты не рядом. — Всхлипнув, прошептала девушка. Впервые она жалеет, что пошла на задание одна. Оно показалось ей лёгким, всего лишь надо было найти цветок, что рос у подножья Северных Гор, и принести его заказчику. За него платили сто тысяч драгоценных, что вполне неплохо. Она конечно поделилась с напарником, но того задание не впечатлило, слишком скучное. Всё проходило нормально: встреча с заказчиком, поиск цветка, его нахождение и возвращение обратно. Но в какой же момент всё пошло не по плану? Когда она сорвала небесно-голубой цветок, напоминавший лилию? Когда помогла старушке взгромоздить тяжёлую тележку с дровами на подъём, с помощью Тельца, что хорошенечко подтолкнул несчастный воз, и бабулька вместе с телегой покатилась вниз с холма, врезаясь в стог сена. Когда перешла мост над ущельем? Когда она успела нажить себе неприятностей в виде мага-ниндзя, что ни один её Дух не может справиться. Увидев, что она открылась, шаман немедленно ринулся к ней. Кулак впечатался в её живот. Она согнулась пополам от непреодолимой боли, и воздух выбился из её лёгких. Прежде чем она смогла сделать вдох, противник снова ударил её, отправив в полет через поляну. Она врезалась в дерево с такой силой, что затрещали кости и в глазах помутнело. — Дурацкая корова! — Рычал он, хватаясь за правый бок. Прежде чем исчезнуть, Телец взмахнул топором и, тот не успел отскочить на большую дистанцию, ранил его. Фиолетовая ткань смешалась с кровью и казалась чёрной. — Силы покинули тебя, а вместе с ней и дурацкие фокусы! — Повёл плечами и поднял руки высоко в воздух. Дюжина тёмных сфер нависла над Люси. Тело не слушалось, она не могла двигаться, у неё не было и шанса избежать атаки. Сил на призыв уже не осталось. Боль лучами расходилась от центра её тела к каждой конечности. Казалось, время замедлилось вокруг, когда сферы стали понемногу подниматься ввысь, а в следующее мгновение, словно стая кровожадных пирань, ринулись к ней. Хартфилия зажмурилась и приготовила с к нападению. Сердце пропустило несколько ударов, подобно грому, до ушей донёсся звук этой стихии. Она услышала гром в сопровождении взрывов. Затем хруст костей. Потом ещё, и ещё. После настала мёртвая тишина. Она окутала лес. Ни птиц, ни шелеста листвы не было слышно. Абсолютно ничего. Лишь стук сердца, пропускаящее удары с неимоверной силой, отдавался в голове. Люси открыла глаза и увидела Лаксуса, возвысившегося над ней — со стороны она выглядела жалко. — Ты слабачка, болельщица, — произнёс он, расплываясь в дьявольском оскале, и глядя на неё с чувством собственного превосходства. Позади него валялось сломанного тело её противника. Его руки были неестественно согнуты, а правое колено — выгнуто в обратную сторону. Увидев её испуганный взгляд, проследил за ним и, кажется, даже обрадовался своей работе. — Не волнуйся, болельщица, он пока жив. Итак, — он наклонился к ней и обхватил её аккуратное личико своей широкой ладонью, — чем будешь платить? Его ухмылка расплывалась в карих глазах, в голове звучал противный звон, а после перевёрнутый мир и темнота. Она упала в обморок, но хрупкое девичье тело успели поймать мужские руки, прижимая к крепкой груди.***
Дреяр наблюдал за ней, пока она спала. Черты её лица были искажены, и сама она бормотала что-то несвязное, едва слышное. Парень прислушивался к её бреду, но ничего не разобрал, даже с его слухом, ничего не мог понять. Белое одеяло сползло до живота, скрывая половину голубой сорочки. Блондинистые волосы разметались по подушке от беспокойного сна. Ему было интересно, что ей снилось, когда она дёргалась и издавала тихий стон в ночной темноте. Он каждую ночь наблюдал как она спала, временами заворачиваясь с головой в одеяло. Рука потянулась к волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Хартфилия даже не шелохнулась, и его восхитило её полнейшее отсутствие подозрения на опасность. Болельщица — первое обращение к ней, идеально описывающее девушку. Маленькая, яркая, душевная, такой она всегда казалась в гильдии. Лучик солнце спустившийся на землю, согревая его сердце. Но когда же она стала его? Откуда пошла эта лютая одержимость всецело обладать ею? Какого это — быть беззащитной перед хищником, что хочет вонзить острые когти в плоть, не оставляя и кусочка другим. Его рука опустилась на тонкое горло, кончики пальцев стали поглаживать нежную кожу до тех пор, пока она не издала тихий стон, отчего к его паху прилила кровь. Лаксус обхватил её шею пальцами, но не давил, лишь взглядом изучал беспомощное тело. На плече красовался широкий белый пластырь, что не мог не привлечь взгляд голубых глаз. Полюшка прекрасный целитель, смогла всё сделать по высшему разряду. Благо рана была не глубокая, так что отделалась небольшим шрамом, что через время сольётся с цветом кожи и будет практически не виден. От одной мысли о причинённой боли приводило Громового Убийцу в ярость. Звериный оскал появился на лице, зрачки сузились, что были практически не видны. Он весь дрожал от переизбытка чувств. Пришёл бы он чуть раньше и её прекрасное тело не пострадало. Его вина. Он отпустил её сам, одну, без его присмотра. Такой ошибки он больше не совершит, дважды на одни и те же грабли не станет. Вспоминая того доходягу, что прыгал с ветки на ветку, ярость вместе с кровью расплывалась по телу, наполняя каждую клеточку. Лаксус сжал пальцы, сдавливая шею Заклинательницы. Её глаза распахнулись — паника и замешательство отразилось в карих безднах. Он успел накрыть её рот рукой до того, как она успеет закричать. — Ш-ш-ш, — лунный свет озарял хищный оскал. Хартфилия впилась ногтями в его руку и замотала головой. — Отпусти! — приглушённо пробубнила она, отчего её язык мазнул по его коже. Мысль о том, сможет ли она принять всю его длину вызывало дикое желание это проверить. Наблюдая, как она извивалась, пытаясь вырваться из цепкой хватки, лишь усиливало эффект. Он отпустил её и сел на край кровати, поднимая свою руку, разглядывая под светом, как блестит она от слюны. Люси вжалась спиной в спинку кровати, поднимая одеяло до подбородка, тонкая преграда между ней и зверем, которым движут неясные девушке мысли. Дреяр словно магнит, тянул её к себе, но если один полюс притягивает, другой отталкивает. Видя, как он слизал почти засохшие слюни с ладони, с диким восторгом смотрел на неё, вызывали двоякие чувства у девушки: притронуться к нему или закричать. Лаксус молча смотрел в глаза полные смятений, не осмеливаясь прерывать наступившую тишину. Ком подступил к горлу и, сглотнув слюну, обдумывала слова, страх и какой-то интерес рос с невероятной прогрессией в девичьем сердце. Уголки губ парня приподнялись в улыбке. Дреяр наклонился ближе к ней — так близко, что он смог почувствовать её рваное дыхание, что горячим потоком воздуха обжигало кожу, уловить её сладкий аромат, что так дурманил голову. Маленькие ладошки легли на его плечи, пытаясь оттолкнуть. Он заключил её одно запястье в стальную хватку. — Почему не кричишь? — Хрипит он, касаясь её губ своими. Дикое желание уже давно было на пределе, что сложного повалить и взять её? Она его по праву. Она его одержимость. Его. И только Его. В штанах слишком тесно, что от такого напора ширинка вот-вот лопнет. — Кричи… Ублажи мой слух… — провёл влажным и холодным языком по горячей щеке, вгоняя девушку в дрожь. У неё побелело лицо. — Отпусти меня, — голос предательски дрожит. Он изучал её взглядом, источая собой дикое любопытство. — Тогда кричи, болельщица. Ну же, приласкай мои уши своим голоском. — Он потянул за запястье и та качнулась вперёд, но сразу же прижалась обратно к твёрдой поверхности. — Уходи. — Отчего же? — На его лице появилась маниакальная улыбка. — Я тебя не устраиваю? Не достоин сидеть рядом? Не достоин взять твоё тело? — С каждым словом, он всё сильнее тянул руку на себя, словно пытался вытянуть ответы. — Нет… — зажмурилась, его голос поменялся, стал холодным, что вдоль позвоночника пробежала дрожь. — Что, мокнешь только от Драгнила?! Его член хочется больше моего?! — Дикий смех эхом заполнил комнату, наводя ещё больше ужаса. На несколько секунд повисло молчание. В некогда любопытных голубых глазах, что смотрели с нежностью, ни осталось ничего кроме безумного огня, что бушевал внутри мага. Люси моргнула, её глаза наполнились слезами. — Чего ты хочешь от меня? Вид её слёз возбудил на столько, что чувства накрывают с головой Лаксуса. — Хм-м, — он склонил голову, обдумывая ответ, безумный оскал продолжал сверкать на лице. Неожиданно дёрнувшись, он обхватил рукой её челюсть и притянул ближе к себе. — Всё. Я хочу всё. Он резко впился в её губы, наслаждаясь испуганным вздохом. Люси сильно прикусила его губу в ответ, от металлического привкуса собственной крови бросило в дрожь от возбуждения. Улыбка была звериной, когда он отстранился от неё буквально на пару сантиметров, чтобы узреть выражение лица напротив. Девушка застыла, как олень в свете фар. Её лицо было красным от негодования, смущения и тревоги. — На… Он не дал ей договорить, сильнее сдавив челюсть, притянул к себе. Её губы буквально разрывал хищник, что пытался утолить голод. Но одними губами его не утолить. — Давай же, скажи, продолжи! — Его глаза горели безумием, от возбуждения вперемешку с лютой яростью тело трясло не хуже поезда, пальцы буквально раздавливали челюсть, отчего девушка вскрикнула от боли. — Кого ты звала? Саламандра?! Хочешь его?! Хочешь ощутить в себе?! Свободной рукой сжал одеяло и рывком вырвал из рук девушки, что та подпрыгнула от неожиданности, отбрасывая к стене. Он разрушил ту преграду, забрал ту надежду, за которую Хартфилия держалась стальной хваткой. Её глаза впивались в него, на самом дне карей бездны всё ещё таилась надежда, махала растерзанными крыльями, словно котёнок поигрался с бабочкой, раня крылья острыми коготками. Всё разбилось в дребезги, когда тот отпустив лицо, расстегнул свои штаны, высвободил свой длинный эрогированный член, сочившийся смазкой. Люси схватила одеяло и накрыла низ, на что Лаксус недовольно рычит. Откинув обратно к стене, обнажая её ноги, спрятанные под сорочкой, что задралась до живота. Она начала поправлять несчастную ткань, дрожащими руками потянув вниз, но он схватил оба её запястья и сжал. — Возьми его, — приказал Дреяр, прикрыв тяжёлые веки, уставившись на неё сверху вниз, теня правую руку к члену. — Ты псих! — Покраснев, сквозь зубы процедила златовласка. Лаксус оскалился. — Либо ты возьмёшь его сама, либо я применю силу. Позабыла как дышать от таких слов, уставившись на парня. Она не сопротивлялась, но и желания не проявляла. В мгновение ока он разорвал хлопковое бельё, с девичьих губ сорвался испуганный писк, что одурманивал и без того возбуждённого парня. Хартфилия застыла, лунный свет отражался в стеклянных карих глазах, она хотела плакать, рыдать в голос, но отчего же слёзы не подступают к глазам. Это её расплата за спасение собственной жизни? Или же очередная выходка самодовольного нарцисса, что переходит границы? Воспользовавшись ступором девушки, он наклонился, в нос ударил приторных запах, закатив глаза от удовольствия, потянул руку к влагалищу Заклинательницы. Он развёл её влажные половые губы большими пальцами, обнажая мягкую розовую плоть. Хартфилия вскрикнула и хотела свести ноги, чтобы этот извращенец не распускал руки, но широкие плечи мага не дали это сделать. — Будешь дёргаться, сделаю больно. — Звериного взгляда на пару с оскалом хватило, чтобы девушка развела ноги, давая возможность рассмотреть всё более детально. Он пристально смотрел на её маленькую, узкую дырочку, что сжималась время от времени, манив к себе пуще прежнего, думая о том, как же хочет трахнуть её. Без всяких сомнений она бы девственницей. Он был первым мужчиной, что увидит её обнажённую красоту и опорочит её тело. Первым и единственным. От этих мыслей лёгкая улыбка соскочила с губ парня. — Возьми его, — его голос дрожал сипло от желания. Хартфилия тихо всхлипнула в трансе, её лицо вспыхнуло. Это должно быть всё дурной сон. Ей хотелось в это верить всей душой и телом, но резкая боль на бедре, говорила о суровой реальности, в которой находится. Холодные подушечки пальцев коснулись тёплой кожи и Дреяр тяжело выдохнул, прикрыв глаза от наслаждения, когда тонкие пальцы обвили и крепко сжали пульсирующий член. Девушка быстро проводя рукой по всей длине, резко отпустила его и убрала руку, что была поймана за запястье. — Ну же, — он вернул её руку обратно и вместе с ней начал дрочить, водя вверх-вниз. Облизнув губу, прикусил от наслаждения. Каждый день он мечтал об этом. Чтобы её руки надрачивали ему с невинным и испуганным видом. Чтобы смотрела на него и никого больше. Чтобы смотрела с тревогой и желанием. Он хочет, чтобы она желала его так же, как и он её. Хочет, чтобы она принадлежала только ему. Хочет, обладать ей всецело, чтобы ни чьи чужие руки не касались бархатной девичьей кожи. Он одурманен ей. Одержим. Вопреки здравому смыслу, это всё зрелище возбуждало Хартфилию. Его член был толще, чем её запястье, покрытый венками по всей длине. Это восхищало и пугало одновременно. Она не сводила глаз с его достоинства, что еда обхватывала его пальцами, видела, как пульсирует головка и из неё сочится белая жидкость. Приторных запах ударил в нос Заклинательнице, что та прикрыла глаза и тяжело вдохнула, чтобы почувствовать больше чуждых ранее запахов. Лаксус самодовольно ухмыльнулся, когда увидел, что она потекла. Проведя большим пальцем по чувствительной головке своего члена, он собрал смазку и размазал её по девичьим губам. Она рефлекторно облизнулась, сморщившись на мгновение, снова облизнула губу чувствуя солёный привкус. С тихим рычанием парень поддался вперёд, целуя опухшие и искусанные губы. Они солёные на вкус. Это его вкус. Его запах. Сквозь поцелуй мелькнула улыбка, что быстро растворилась в страстном поцелуе. Хартфилия тонкими ручками обвила шею парня, прижимая к себе. Глаза Громовержца распахнулись от удивления, но разрывать поцелуй не стал, лишь углубил его. Девушка выгибалась в спине, как кошка, когда его руки гуляли по тонкой талии. Он дрожит и она слышит его рваное дыхание, как бешено бьётся его сердце. Она не уступает ему в этом. Он провёл рукой меж ног, снизу всё сжалось, когда холодные пальцы коснулись половых губ. С каждым укусом, резким прижатием возбуждение росло аж до трясучки. Страсть и сильные эмоции дурманили головы магам, что ещё вчера были не больше чем знакомыми… Вместе с возбуждением, появляется и напряжение в области живота, Заклинательница чувствовала, как мокнет от его ласк. Ввёл один палец, а слегка несколько движений ещё один. Приглушённый стон сорвался в девичьих губ. Он больше не в силах сдерживаться. Резко отстранился, повернул её к себе спиной и, схватив рукой за шею, вдавил голову в подушку, заставляя прогнуться в спине. Его взоры открылся чудесный вид на сокровенные прелести девушки. Он пристроился сзади, плюнул на руку и, размазав слюну по твёрдому члену, резким толчком вошёл в неё. Грубо и так по собственнически. Люси вскрикнула от резкой боли, в уголках глаз скопились слёзы, но парень и не думал останавливаться. Он лишь ускорялся, набирая нехилый темп, позабыв, что это первый её опыт. Желание овладеть ею охватило с головой и тот лишь удовлетворял себя, свою дикую жажду, почувствовать столь желанную плоть изнутри. Хартфилия кусала подушку, вскрикивая от резких и сильных толчков Дреяра. Через время боль стихала, но давала о себе знать временами. Рычание, крики и скрип кровати заполнили комнату. Люси вскрикнула, когда первый толчок его горячей спермы попал внутрь неё. Он дрожал от небывалого ранее наслаждения, меняясь в лице, когда девушка стала ёрзать под ним. — Стой…ах! Что ты… Он наполнил её сжимающееся лоно своей спермой, струя за струёй. Он испытывал болезненное удовольствие, зная, что её тугое влагалище никогда не было запятнано членом, а он испустил в неё своё семя до последней капли. Сделав ещё пару толчков, проталкивая семя как можно глубже. Его грудь вздымается, замирая, и он, поднявшись, выходит. Люси вздрагивает от внезапной пустоты. Парень падает рядом на кровать, переведя дыхание. Хартфилия дрожала, чувствуя, как сжимались её внутренности и что-то горячее наравилось вытечь наружу. Она соскочила с кровати и побежала в ванную комнату. Дреяр издал блаженный стон, прикрывая лицо рукой. Такое спокойствие охватило парня, что придавало тяжесть телу. Хартфилия вернулась обратно, но уже в пустую комнату. Постель была, на удивление, аккуратно заправлена, лишь прохладный ветер влетал в окно, что было открыто настежь. Холод окутал Заклинательницу и что-то ёкнуло внутри от обиды. Пелена слёз появилась на карих глазах, а на лице проскочила грустная улыбка. Она понимает, что он ничего ей не должен, ничем не обязан, как и она ему. Она рассчиталась с ним своим телом. На что она надеялась? Что она выйдет, и он здесь весь распрекрасный лежит и ждёт её в своих объятиях? Что после всего этого станут парой, проживая лучшие годы вплоть до глубокой старости? Ответом был лишь ветер, что нежно развивал пряди волос, щекоча шею. Он ушёл. Оставил её, но ещё вернётся. Нельзя просто взять и оставить её. Нельзя распробовать её, вкусив лишь раз её плоти. Нельзя оставить свою одержимость, если она стала на мгновение доступна тебе.