***
– Salve, Signore, – с акцентом прозвучало где то со стороны, обращаясь явно к Хану. – Можно узнать ваше имя? – Хан Джисон. – немного растерянно ответил Хан, блокируя телефон и пряча его в карман. –Приятно познакомиться, – улыбнулся юноша и жестом предложил не останавливаться по центру коридора, а продолжить идти, на что Джисон кивнул. – Ты же с музыкального направления, верно? – Ага, по гитаре за спиной думаю понятно. – улыбнулся хан. – Ну мало ли, вдруг ты носишь в этом чехле что угодно, но не гитару. – юноша подал плечами и засунул руки в карманы. – Действительно, на самом деле я грабитель банка, а вместо гитары там лежат пачками деньги. А здесь я просто скрываюсь от глаз полиции, считаю надежнее места нет, чем коридоры университета во время перемены. – дойдя до развилки коридоров Хан притормозил, так как не знал куда идет его неожиданный новый знакомый, который начал заливаться смехом на его ответ. – Ты забавный. Я могу проводить, у тебя далеко аудитория? – Хан кивнул на предложение и повернул в правое крыло здания. – На каком ты курсе, я тебя раньше не замечал тут. – продолжая идти бок о бок они остановились меньше чем через минуту, аудитория оказалась совсем рядом. – Я на третьем, просто перевелся на этом учебном году, – Хан пожал плечами. – А ты..? – Я с театрального, четвертый курс. И да, прости я забыл представиться, – парень неуверенно отвел взгляд в сторону как раз прозвенел звонок оповещающий о начале пары. – меня зовут Хван Хенджин. – Тогда до встречи, Хван Хенджин? – улыбнулся Хан, слегла склоняя голову в бок. – До встречи. Хана занесла толпа одногруппников в аудиторию, юноша занял место и достав гитару начал проверять настройку. А с лица не сходила глупая улыбка. Надо же. Бывает и так. Вечером того же дня, Хан пришёл домой вымотанный занятиями, но довольно удовлетворительный днем. В квартире, которую он снимал с другом уже горел свет и вкусно пахло со стороны кухни. – Ёнбок-а, неужели ты решил порадовать нас сегодня и приготовить замечательный ужин? – прокричал Хан с коридора. – Хани-я, если тебе для счастья нужен лишь мой ужин, то я готов готовить его для тебя всю жизнь. – прокричал Феликс в ответ. – Ёнбок-а, я люблю тебя! – Хани-я, скажешь мне это когда снова будешь проигрывать мне в приставку! – Эй, приставка это другое. Там у нас отношения как у соперников, а сейчас у нас отношения как у двух лучших друзей. Хан помыл руки с улицы, поставил гитару на ее место и уже сидел за обеденным столом с урчащим животом. – Хорошо это ты придумал, –Феликс хмыкнул себе под нос.– Сам с тарелкой и палочками справишься или мне тут тоже тебе подсобить ? – Обижаешь, Ёнбок-а. Хан подошёл к плите, закатывая глаза и начал накладывать себе еды. В то время как Феликс шлепнув того по заднице, пошел заваривать чай. Не часто они вдвоем так собирались и ещё реже Феликс готовил кушать на двоих несмотря на то как сильно ему нравилась возня с продуктами и ожидание у плиты, которые Хан никогда не понимал. Но взаимное шлепанье по задницам никогда не пропускалось. Считай с утра не поддержал друга, день пройдет так себе. Поэтому эту традицию никто не нарушал, оба чтили ее и почитали. К счастью на следующий день обоим парням никуда не нужно вставать и они могли посидеть и обсудить жизни друг друга. Рассказать последние события и посплетничать, как же без этого. На историю Хана, Феликс лишь посмеялся и поиграв бровями сказал, что этот Хенджин явно насмотрелся видео про пикаперство и решил опробовать новый навык на Джисоне. На что Джисон ударив друга в плечо тоже рассмеялся. Так и прошел вечер за болтовнёй, а после с полным отсутствием желание расходиться в разные комнаты, парни решили переночевать у Феликса. И не из-за того, что там более прибрано, просто Хану было лень спорить и приводить аргументы почему его комната лучше. – Джи, вы обязаны познакомиться. Отвечаю, он так смотрит на тебя, когда ты мимо проходишь, один в один – маленький котенок. – сразу же прозвучало со стороны входа в студию звукозаписи, Хан поднял взгляд на вошедшего. – Чан, ну что я могу сделать то? – Джисон уже не первый раз слышал про этого загадочного парня, которому вроде как нравится Хан. Но это только по словам Чана – его друга, по совместительству староста их группы, а так же партнера по продюсерской работе. Все просто, трое ребят с одного потока, с звездами в глазах и стремлением в сердце собрались вместе и решили стать небольшой группой музыкантов, исполняющих свои же текста. Пока что выходило не плохо, на их направлении их знало большинство студентов независимо от курса. – Да он просто стесняется, может мне его все таки присылать к тебе по всякой мелочи? – Это типа как в тот раз, когда ты попросил его забрать флешку с твоими дэмками, которые тебе нахер были не нужны? Я как дебил десять минут искал их на компе, а этот твой Минхо молча втыкал в свой телефон? – Он обещал больше не стесняться. – Боже. Делай что хочешь, Чан. Чан широко улыбнувшись, накинулся с объятьями на друга, как подумал Хан - с целью убить, задушить, сломать кости… Что там ещё можно сделать с помощью объятий? – Становишься как Ликс-и? Он тоже у нас в бога верит. – Не ори в ухо, – Хан все же принял объятья, хлопая Чана по спине. – С вами не только в Бога верить начнешь. – Сон-и, приветик! – Хенджин? Что ты тут забыл? – Хан шёл по коридору в сторону столовой, сейчас было окно между парами, так что в планах у него было пообедать и погонять балду. – Да, я мимо проходил, тебя заметил. Я немного тороплюсь, но в общем. Ты не против обменяться там контактами? Хенджин уже достал телефон и протянул двумя ладошками к Хану. Не долго думая, парень ввел свой айди и отдал телефон обратно. – Отлично, спасибо! Парень исчез так же быстро как и появился, а Хан продолжил свой путь в столовую. Где получил первое сообщение.***
–Аккуратно. – парень берет Джисона за руку и помогает пройти через лужу грязи, которая уже начинала напоминать болото своим внешним видом. – Спасибо. – Хан улыбнулся и принял руку помощи. С этих пор его ладонь не выскальзывала из чужой. Они общались уже около недели. Все шло спокойно. Ну вроде как спокойно. Хан не особо разбирается как должно быть. Он просто плывет по течении. Позволяет себя вести потоку и не особо задумывается. А нужно ли было где-то повернуть. – Я ненавижу эти чертовы автобусы.– дрожа всем телом, Хан Джисон спрятал ладошки в руках куртки, непозволительно близко, напротив стоял Хван Хенджин. – Может такси? – Ты едь, не мёрзни. Я дождусь, должен же он когда-то приехать. – Серьезно думаешь, что я оставлю тебя тут одного? – парень выдохнул клуб пара. – Как хочешь. Хенджин приобнял парня напротив, пытаясь поделиться теплом. – Ты еще в своих ебучих кроссовках, кто зимой в таких ходит… – негромко проворчал Хан, как только он находил возможность поругаться на явно летние кроссовки Хвана – он это делал. Сам Хван лишь посмеивался на это и отвечал, что они зимние. Ну и что, что по сугробам не пройдешь, зато модно. Но стоять вот так в объятьях все ещё непривычно. Хван как-то раз просто предложил, а Хан не отказал. Это же просто объятья. – Заболеешь, сам будешь виноват, – фыркнул Хан, на что снова услышал смешок над ухом. – Мой автобус! Хан выбрался из чужих рук и ждал когда транспорт подъедет к остановке, чтобы забиться туда с толпой дождавшихся. В то время как Хенджин сверлил того взглядом. – Что? – Поцелуешь? – Нет. – Почему? – Здесь люди. – И что? – И все. Этого достаточно. Могу обнять.***
Руки, повсюду чужие руки. Неприятно. Как можно уснуть постоянно чувствуя фантомные прикосновения. Отвратительно. Или это я сам отвратительный. Что не так, почему все не так. Внутри нет обещанных бабочек и трепета. Почему некомфортно, почему каждый раз так некомфортно. Нужно сбежать, спрятаться. Но он везде, руки везде, эти глаза с прожигающим взглядом. Он постоянно смотрит на меня. Что делать, как избавиться от этого. Вода, душ, горячая ванна. Отлично. Парень сидит в кипятке и наблюдает как на коже появляются маленькие пузырьки, ее слегка пощипывает. Забавно. Хан провел рукой по голени, сгоняя пузырьки, те в веселом танце поднимаются на поверхность. На их месте образуются новые, кожа продолжает краснеть. Блять. Я что варюсь заживо? Сердце забилось как бешеное. Голову окатило волной тумана, а руки дрожат Быстро убирая затычку со дна ванны и включая теплую воду, Джисон успокоился. Все в порядке. Все точно в порядке?***
–Привет, Сон-и. Я скучал. – Хенджин неожиданно обхватывает парня за талию и приподнимает. – Блять. Отпусти, Джин. Тут люди. – слегка шлепая по плечу сквозь зубы сказал Хан. – И? – Это достаточная причина, мы же обсуждали что мне некомфортно на людях проявлять внимание друг к другу. – недовольно хмурясь, сказал хан, приземляясь на твердый пол. – Почему другим парочкам можно, а нам нет? – снова этот обиженный тон. – Потому что мне некомфортно. Не люблю когда пялятся. – Сон-и, – Джин взял чужие руки в свои. Снова эти касания, желудок скручивает спазмом. Неприятно. – Видишь, вон стоят из потока рядом с 401 аудиторией, держатся за руки и не скрывают ничего, никто им ничего не говорит. Блять. Как же достало. – Какая разница как у других. Мы не они. – молясь чтобы этот разговор уже закончился, Хан прислонился к стенке в ожидании начала пары. – Тогда чем наши с тобой отношения вообще проявляются. Мы словно и не встречаемся. – ты еще заплачь тут. Они начали встречаться пару дней назад. На следующий день после просьбы о поцелуе. Слишком ли быстро? Хан не знает, не уверен. Возможно. – По твоему, если бы я себя вел так с другими парнями это тоже было бы нормально? – Нет. – Ну вот и все. А если тебе нужен пример, то у меня в группе есть пара, они года два-три вместе как я успел узнать. В принципе пока в унике находятся не обжимаются, за его пределами за руки берутся и мило, спокойно идут домой. – Ладно. Я понял тебя. Что тогда мне делать? Не целуешь, потому что мы на людях. А когда мы не на людях? Мы же постоянно среди них, я так не дождусь от тебя поцелуя. – Прошу, хватит. Я тоже не знаю. У меня пара, я пошел. – прозвенел звонок.***
– Ненавижу свою семью, вот и все. Держась за руки парни шли в сторону остановки после занятий. С начала их отношений прошла неделя. – Расскажешь? – Да что рассказывать, относились как к дерьму вот и все. Мать и сестра мою бывшую дерьмом знатно полили, когда она у нас была в гостях. Собаку мне сплавили, мне за ней было некогда следить, я работал. – То есть тебе сплавили? – Попросили на пару дней подержать у себя, пока сестра с мужем разводилась. По итогу пару дней растянулось на месяцы. Я уже блять им уже звонить заебался. Они ее забрали и усыпили только когда я уже сказал им, что на выходных сам ее в лесу ебну. – возмущенно ответил Хенджин, словно каждый день такое происходит. – Серьёзно? – в голове звон, убить собаку… В лесу… – Ну да, я бы ее просто камнем по башке долбанул и все. – пожал парень плечами. – Ясно. Нет. Это ужасно. – Сейчас ты получается один живешь? – стараясь не думать о бедной собаке, отгоняя картинки мертвого тела в луже крови. И Хенджина стоящего рядом. – Да, квартира от матери осталась. Она с сестрой с отцом живут, бухают тоже вместе. – Мне жаль. – сжимая чужую руку в своей произнёс Хан. – Да, все в порядке. Давно было. Да и у меня есть ты, чего мне грустить. – Джин улыбнулся. Снова смотрит, прожигает. Неуютно. – Хорошо, – в ответ натянул улыбку Хан. – Что-то пиздец холодно, когда уже весна. – Ты это в конце декабря у меня спрашиваешь? – смех, неприятно отдается в голове. – Просто возмущаюсь. – пожал плечами Хан, заходя в остановку. Которая к сожалению не отапливалась. Еще теплилась надежда, что автобус приедет как можно быстрее. Хочется домой, под одеяло. Но сначала душ, желательно обжигающий кожу, чтобы смыть все эти неприятные ощущения. – У меня в жизни и похуже было. – Хенджин, как обычно занял место напротив Хана и приобнял за талию. Джисон, вопросительно наклонил голову в бок, спрашивая продолжение. – В детстве часто приходилось ночевать на улице. Зимой так сильно конечности отмерзли, что больно ходить было. – улыбка. Страшно, как о таком можно говорить с улыбкой. – И как ты справился? – Да с другими пацанами часто соскакивали, воровали. Так как то продержался. – Вы типа прям дрались? – Да, как то раз в реанимацию попал, – парень пожал плечами, снова смешок. – Да и другим доставалось. Максимально расслабленное лицо, немного округленные глаза в удивлении, голову немного наклонить в бок. Идеально отточено движение за последние две недели. – А ты типа, других тоже в больницу отправлял? – Не-ет. Ты чего? типа бывало, что до потери сознания. Но летальных случаев не было. – продолжает улыбаться. Улыбка должна была успокаивать, но почему то от нее было жутко. – Страшно все это. – по факту, но другой парень вряд ли поймет, что речь здесь не только про то, что тот пережил. – Да, когда или ты или тебя, привыкаешь. – пожал плечами Хенджин. Автобус. Слава богу. Хан приобнял парня и скрылся в толпе.***
Тридцать первое декабря, удивительно, но факт. У Хана был последний зачет, точнее пересдача, которую он слава богу сдал. И теперь со спокойной душой идет по пустым коридорам домой. – Джи! Хан обернулся в сторону зова, из коридора на него летел Чан. Закинув руку на плечо, друг начал рассказывать какую-то историю с учительского корпоратива. Где он какими-то судьбами затесался с другими старостами групп. В оправдание говоря: «ну мы уже все взрослые люди, в следующем году вышку заканчиваем же». На это Хан лишь закатывал глаза и продолжал слушать рассказ. – А потом я ему как въебал. Он сегодня вот, приходил ко мне, извинялся. Вон, смотри, – Чан вытянул руку показывая кисть. – все костяшки сбиты. – Боже, Чан. Надеюсь вы не сильно сцепились-то, выглядит больно.– Хан взял чужую руку и провел пальцами по покрасневшим участкам. – Неа, не чувствую ничего, – посмеялся парень. Это другой смех. Приятный, беззаботный и такой же тёплый как и его объятья. – Не переживай. Хан отпустил чужую руку, они остановились на крыльце университета. Дальше их дороги расходятся. – Я тут спросить хотел, ты все еще с тем пацаном типа, да? – Чан засунул руки в карманы зауженных брюк. – Ну типа. А что? – Да так, маякнешь как разбежитесь? Я Минхо передам, вы должны познакомиться нормально. – Конечно, обязательно. – в тоне голоса четко прослеживался сарказм, но Чан хохотнув, похлопал друга по плечу и на том они разошлись. В кармане провебрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Хан никогда не включал звук на телефоне, он всегда на вибро-режиме, так еще и на ночь ставит беззвучный, чтобы сон точно никто не потревожил. Lixus: Хани-я~ Я купил нам бутылку шампанского! И заказал пиццу! Жду дома С тебя сок и токпокки (~˘▾˘)~ HanJi: Ёнбок-а, как ты мог выбрать пиццу без меня? Надеюсь ты избежал оливок? Lixus: 0% оливок 100% сыра Все как ты любишь Lixus: Все, пока Шагай быстрее Отправив поцелуйчик, Хан достал наушники и под музыку направился в сторону магазина. Спокойно. Одному так спокойно.***
HanJi: Я же говорю, я буду с другом в праздники. Без понятия на сколько дней затянется это. Jin: В чем проблема быть втроем? HanJi: Джин, мы с тобой буквально каждый день видимся и вместе ходим до остановки. Иногда даже на такси едим вместе. Тебе не достаточно этого? Jin: Мне всегда будет тебя мало. Это блять должно звучать как заигрывания. Если да, то почему оно ощущается как угроза. HanJi: Давай так, просто третьего числа сходим вместе в то японское кафе о котором я тебе рассказывал А первого второго и третьего я проведу с Феликсом Договорились? Ji: Ладно Не представляю как я переживу эти три дня без тебя HanJi: Переживешь. Хан заблокировал телефон. Как же сложно. Почему ему не требуется быть с Джином двадцать четыре часа в сутки, а тот как специально давит на жалость. Заставляет чувствовать себя виноватым в том, что Хан такой. Что он не хочет постоянно целоваться, он не хочет постоянно быть с «кем-то». Он хочет лишь спокойствия. В одиночестве силы восстанавливаются. Даже очень любвеобильный Феликс это понимает и не лезет к другу, когда тот хочет побыть один у себя в комнате. Хан ценит это понимание. Хан ценит то что Феликс в такие дни просто присылает односложное сообщение с напоминанием покушать и милым сердечком. Хан ценит своего друга за заботу. Он его любит и Феликс знает это. И знает, что когда говорят «не нужно» это оно и означает.***
– Джин, ебаный в рот, прекрати. – Хан хочет сделать шаг назад, но там уже высокий забор. Они просто как обычно вышли вместе с университета и стояли на остановке, когда Джин резко решил, что просьбу "не поднимай меня, пожалуйста" можно уже забыть. – Не прекращу. – улыбка. Снова, та самая. – Джин, блять. Я говорю тебе, не надо. – глаза бегают по чужому улыбающемуся лицу, чуть дальше проходят люди. Не видят. Или делают вид, что не замечают. А возможно просто думают, что любовники воркуют и не нужно мешать влюбленным. – А я хочу. – руки, снова руки. На боках оставляют мерзкий след, слегка поглаживают живот большими пальцами, пуская отвратительные мурашки по коже. – Пожалуйста, не нужно. Я серьёзно прошу тебя. – пытаясь сохранить хоть небольшую дистанцию, Хан положил руки на чужую грудь, слегка отталкивая. Видимо сдавшись, Хенджин сделал шаг назад. Пробормотав тихое "спасибо", Хан взял парня за руку и они подошли к остановке. Секунду назад было страшно. И даже не в том, что просьбу не поднимать его на руки была бы проигнорирована. А то, что в будущем, когда дело может коснуться чего-то более серьёзного, его слова снова не воспримут серьёзно.***
– Мне повезло, что я только сигареты курить начал, а не что-то посерьёзнее. Парни стоят в очереди в столовой. Джин снова приобнимает, притягивая ближе к себе. Хочется сохранить хоть немного личного пространства. Но Хан и так мало позволяет своему парню. Он недостаточно хороший, не позволяет целовать, не позволяет быть слишком близко на людях, не позволяет заходить к себе в квартиру. Одни ограничения. Хан чувствует вину. – Если я узнаю, что ты наркотой увлекаешься, больше не увидишь меня. – Да я никогда в жизни. Я уже выбрал свою зависимость. Мне друзья предлагали, я отказываюсь всегда. Я и не пью. Принципы. – Джин подвинул поднос, ставя к себе и заодно к Джисону по стакану с горячим чаем. – Хорошо. Не хорошо. Очень не хорошо.***
Поздно вечером они решили созвониться. Ну Хенджин предложил. Хан согласился. Он и так ведь уделяет ему мало внимания. От одного разговора по телефону ничего страшного не случится. – Я тут думаю, что я так долго жду нашего поцелуя. Сколько же я буду еще ждать после, когда до секса дело дойдет. Мурашки. Точно. Когда ты в отношениях существует еще и секс. Блять. – Да я не знаю, посмотрим. Сейчас я тебе точно не могу ничего сказать. – Хорошо, спокойной ночи? – Спокойной ночи. Блять. Блять. Блять. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Накрывает снова, снова накрывает. Тело. Пока живое. Где-то средь дворов. Голые ветви деревьев шатаются туда-сюда из-за ледяного ветра. На парне легкая курточка и спортивки. Должно быть холодно. Но чувств нет. Боли нет. Скоро связь с миром и вовсе оборвется. Он один и никто ему не поможет. А помощь и не нужна. Грудь медленно опустилась, выгоняя остатки кислорода из легких и замерла. Сердце последний раз вытолкнуло из себя густую алую жижу на последний круг. НЕТ. НЕТ. НЕТ. –Я в порядке, я здесь, я дома, я в своей кровати. Парень обнял себя руками, пытаясь ощутить тепло своего тела. –Со мной все хорошо, со мной все хорошо, со мной все хорошо. Картинки собственной смерти не покидают голову. – Все в порядке, за стенкой Ликс. Я не один. Он рядом. Я в кровати в своей комнате. Я жив. Я порядке. Тело бьёт дрожь. Он снова там, среди полусгнившей листвы. Веки закрыты, ветер играет с волосами. Медовая кожа выглядит отвратительно-бледной. Начинают проявляться небольшие пятна на щеках. – Хан, нет, ты не там. Ты дома. Ты в тепле. Парень прижал колени к груди и еще крепче сжался в комок. Послышался хлопок дверью и тихий свист. Феликс вышел из ванны на кухню. – Боже, боже. Я должен сам справляться. Я должен сам. Должен понять как самому справляться. Хан, никто не поможет тебе если не ты. Блять. Слегка отворив дверь, парень выглянул на кухню. Феликс сидел за столом с мокрым полотенцем на плечах и что-то писал в телефоне. Хан закрыл за собой дверь, стараясь привлечь к себе внимание без слов. Феликс понял. – Хан-и? Оно снова? – парень отложил телефон и обеспокоенными глазами оглядел друга, взгляд которого никак не мог нормально сфокусироваться хоть на чем-то. Простого кивка хватило. Феликс подозвал к себе Хана, показывая, что тот может к нему прийти. Хан не доставляет проблем. Хан не отвлекает. Хан тоже важен. Джисон сел на диван, Феликс устроился рядом и обнял. Тепло. Перед глазами все еще лежит бездыханное тело. Но уже не так страшно. Ведь теперь это не он, это просто картинка в голове. Феликс поглаживал по голове тихо плачущего друга. И начал тихо говорить всякую мелочь тому на ухо. А знал ли Хан, что пони это не маленькая лошадь. А знал ли, что коты копируют поведение своих хозяев. А знал ли, что колибри – единственная птица, которая может лететь задом наперёд. И да, Хан все знал. Он сам все это рассказывал. А Феликс все запомнил. Феликс – самое яркое и теплое солнце в его жизни. И сейчас, он сидит у себя дома в объятьях лучшего друга и слушает глупые факты, которые раньше казались грандиозными открытиями. – Спасибо. – Не за что, Хани-я.***
– Знаешь, иногда мне кажется, что я ничего не чувствую. – Хан вместе с Хенджином спускаются со столовой. Держась за руки. Уже привычно. Уже не так сильно дискомфортно. – В смысле? – Ну, словно в повседневной жизни мои чувства и ощущения притуплены. Меня это напрягает. Вообще я начитался и напроходил тестов. У меня если верить им и депрессия, и сдвг, и еще какая-то хуйня. – Ты больше читай этой херни. Сам себе придумал. Когда мы покупали телефон тебе, я видел у тебя эмоций достаточно. Так что не выдумывай. Пару дней назад, парни ходили выбирать новый телефон Джисону. Так как старый был совсем плох. Хан конечно был доволен и тем, что есть. Но Хенджин настаивал, поэтому пришлось согласиться. – Ладно, но я все же думаю мне нужно к врачу сходить. – Не верю я им. – И? Это для моего успокоения. Пусть просто скажет, что со мной все нормально. И мне жить легче станет. – Хорошо, если ты хочешь. Я поддержу тебя. – Спасибо. – парни дошли до нужной аудитории. – И могу я тебя попросить? Можешь, пожалуйста, дожидаться меня в коридоре после пары. Необязательно со звонком заходить и смотреть как я тетради складываю. – В этом есть проблема? – снова жалобный тон. – Нет, просто мне так будет комфортнее. – Ты стесняешься меня. – Я не стесняюсь тебя. – Стесняешься. – Откуда ты знаешь, ты не чувствуешь того, что внутри меня. – Я вижу. – Прекрати, я просто попросил дождаться рядом с аудиторией. В чем проблема? – В том, что ты меня стесняешься. – Я ухожу, иди на пару. – Знаешь, я всего добиваюсь всего того, что хочу. Независимо каким путем, я все равно получаю это. Хан сделав вид, что не слышит, поправил лямку рюкзака и зашел в аудиторию, где уже собрались одногруппники. К нему сразу же подошел Чан начиная снова рассказывать истории в которые сложно поверить, но легко представить. Но взгляд. Пробивает тебя насквозь. Некомфортно, неудобно. Снова. Хан натягивает улыбку, продолжая фокусироваться на голосе друга. И мельком кидает взгляд на дверь в аудиторию. В проходе никого нет. Но мурашки продолжают пробегать по затылку.***
– Обожаю это место. И пофиг что тут половины меню почему-то нет. Я нигде вкуснее онигири не пробовал. – парни сидят в кафе на широком утепленном подоконнике, а на столе перед ними стоит две тарелки горячего супа с тофу и парочка рисовых треугольных вкуснях. А рядом два стакана с горячими малиновым и черникным чаями. – Мне тоже нравится. А еще мне ты нравишься. – парень положил свободную руку на бедро Джисона, слегка поглаживая. На что сам Джисон лишь улыбнулся и продолжил кушать онигири. – Сон-и ты доверяешь мне? – Да, что за вопрос? – Просто для меня, высшая степень доверия это отсутствие секретов. – У меня нет от тебя секретов. Не понимая к чему тот ведет, Джисон отложил ложку и повернулся в сторону парня, что нервно крутил свой телефон в руках. – Тогда, чтобы ты точно мог быть уверенным во мне, я могу дать тебе пароли от моих соц. сетей. Ты сможешь видеть все. – Мне не нужно это. Зачем мне следить за тобой, если я тебе и так доверяю. Странно. Очень странно. Это намек на то, что это будет взаимный обмен? Если да, то Хан против. Его телефон только его телефон. Да, Хенджин может взять его если потребуется, Хан не будет отбирать. Но лазить в чужих переписках в поисках чего-то, в галерее с фотографиями? Этим Хан не готов делиться. Это только его. Это так же неуважение к тем, с кем он общается. – Просто в моих отношениях с бывшей, у нас был доступ к соц. сетям друг друга. – Я не твоя бывшая, не вижу надобности следить за твоими переписками если и так уверен в тебе, и в том, что там нет ничего плохого для меня. – Я понял, хорошо. Спустя минут десять активного поедания, стадия разговоров продолжилась. Снова тех самых разговоров, которые лишь нагоняли тревоги. Казалось если они вдвоем все же съедутся в будущем, то оба умрут от депрессивных мыслей. Хан устроился полулежа в объятьях своего парня. Тот обняв его, устроил свои руки на чужом животе. – Знаешь, как-то раз, когда мне пришлось ночевать в коробке вместе с псами я думал умру там. – одна из рук поднялась чуть выше к груди Хана. Перехватив его руку, до того как она достигла цели, Джисон вернул ее к себе на живот. Возможно это должно было сохранять видимость игры. Но единственное, что ощущалось, это как прутья клетки все ближе и ближе. И скоро настанет тот предел, когда не будет возможности даже вдохнуть. Хан будто маленький зверек с которым играют. Совсем чуть-чуть и в его шею вцепятся острыми клыками. И тогда уже будет точно поздно. – А мне иногда кажется, что я умираю. И мне страшно, что я могу что-то с собой сделать. Неосознанно типа. – Если ты с собой что-то сделаешь, то я пойду за тобой. – Нет, если я умру раньше. Ты должен жить дальше. На мне не заканчивается ничего. – У меня заканчивается. Ты моя жизнь. Желудок скрутило в тугой узел. Это неправильно. Это не романтично. Не должно быть так. – Если тебя в ней не будет, то мне и незачем жить. Снова эта улыбка, лёгкий тон, словно Джин говорит не о смерти. Он не понимает что смерть один раз - то это уже смерть навсегда? – Прекрати говорить такое. В жизни всякое случается. И она только твоя, не нужно зависеть и идеализировать меня. – Но ты идеальный. А я влюблён. – Я не идеальный. Не существует идеальных. Не хочу чтобы ты после разочаровался. Тут только мысли о жалости. И снова страх. А что если..? – Ты все? – спросил Хан, будничным тоном. Словно внутри не расплывалась лужа желчи. – Подожди немного, еще не кончил. – ответил парень, потянувшись за одним из стаканов. – Я про чай. – Блять. Само вырвалось. Тема резко сменилась. Сверху после секунды молчания послышался смех. Как же стремно. Шутить подобное при Чане с Чанбином или Феликсе было нормально. Но сейчас ощущается иначе. – Хорошо, хорошо, я понял. Засчитано. Хан выбрался из чужих рук, они все еще фантомно ощущаются. Неприятно. Когда именно симпатия и возможно даже небольшая влюбленность перешла грань. Стала отвращением. Стараясь не кривить губы, Хан достал телефон и предложил уже закругляться. Джин поддержал, они снова разошлись на остановке. Хан был счастлив, что автобус не пришлось долго ждать. Чужой лоб уж слишком долго прижимался к его собственному. Чужой нос неприятно ощущался своим. Слава Богу губы избежали страданий, Хан все еще не позволил поцеловать себя. *** HanJi: Что думаешь на счет того, чтобы сломать пару костей друг другу на катке? Jin: Я тогда пошутил, Сон-и Но если ты хочешь... HanJi: Можем вечером в субботу встретиться? У меня будет психолог, после шести можем встретиться Jin: Могу с тобой съездить, если хочешь HanJi: Зачем? Jin: В качестве поддержки? HanJi: Если ты хочешь, то окей Jin: Я хочу все, что с тобой связано HanJi: Хорошо. Суббота настала быстро, вот они двое сидят в автобусе. И едут на другой конец города. Здание оказалось отдаленным от оживлённых улиц. Они тут только вдвоём. Хан надеется, что не Джин не начнет лезть. Снова. Зря. Позади стена. Убегать? Джин подумает, что Хан играет. Хан не играет. Ему страшно. Он снова зверек, аккуратно обходящий ловушки. К сожалению они приехали за пол часа до начала сеанса. Психолог еще занята другим клиентом. А Хан один на один со своим страхом. Зачем он вообще согласился. Если бы они были на катке, где много людей, его бы сейчас не прижали к стенке. Оправдание, что здесь люди в данной ситуации не работает. Мозг активно пытается придумать что-то еще. Не выходит. Приходится просто петлять и придумывать сказку о своей неуверенности в себе. Джин ведется. Не настаивает. Но продолжает прижимать к стене. Видимо ему нравится чувствовать превосходство над другими. Сверяя время Хан надеется, что прошло хотя бы пять минут. Но как на зло минуты решили превратиться в часы. Еле дожив до без пятнадцати четыре, Хан скрылся за спасительной дверью.***
Дереализация. Легкая дереализация. И повышенная тревожность. Подозрений на что-то серьёзное, что может потребовать вмешательства психотерапевта и медикаментозного лечения - нет. Нужно просто наладить связь чувств и эмоций со своим телом. Звучит уже сложно. Но жить теперь проще. В моментах приступов, Хан понимает, что происходит. Теперь легче себя удерживать от неверных решений и дурацких мыслей. К счастью мозг перестал подбрасывать картинки с собственным самоубийством. Так что стало легче. Но убеждать себя каждый раз в том, что его не избили до потери сознания по дороге домой, где он сейчас и находится, что он в безопасности - все еще сложно. На каток они так и не сходили.***
Их отношениям скоро месяц. Они продолжают видеться каждый день на учебе, продолжают вместе ходить до остановки, а так же вместе идти до университета по утрам. Шесть из семи дней в неделю Хан много времени проводит с Хенджином. Но тот продолжает плакаться, что этого мало. Если до этого Хан мог игнорировать это давление жалостью, которое для Хенджина возможно казалось милым. То сейчас это просто раздражает, хочется попросить, чтобы тот заткнул свой рот и успокоился. А еще начали подкрадываться мысли, что былой симпатии и вовсе не осталось. А продолжает Хан все это лишь потому, что надеется, что сможет влюбиться. Хотя все, что делает Хенджин кажется одним большим представлением, хотя они вроде не в цирке. Или же это тревога Хана говорит за него. Феликс замечает нестабильное эмоциональное состояние друга, но молчит. Ждет когда тот сам примет решение о том, что пора рассказать. Хан благодарен, сейчас он и вправду вряд ли сможет достаточно точно сказать о своих чувствах. О том, что чувствует к своему парню на самом деле. Это слишком запутано. Когда-то Хан любит читать книги с тропом "от ненависти до любви", иронично, что в его жизни все сложилось по-смешному, но в точности наоборот. Это расстраивало. "Считаю более правильным иногда недоговаривать, чем говорить всегда только правду" - это было сказано на одно из их свиданий, они гуляли по торговому центру и Джисон выбирал себе новую обувь. Тогда Хан возмутился в ответ, что лучше правда чем недоговаривать. Но почему-то спор дальше не завязался, а вскользь брошенные слова стали вспоминаться чаще. Вправду ли Хан доверял Хенджину или ему было просто все равно на то с кем он общается и то может ли иметь кого-то еще на стороне.***
Джисон простыл, проснулся с осипшим горлом и насморком. Отлично. Будет повод не идти гулять с Джином. В голове почему то не появляется мысль, что будет проще просто расстаться и мучить себя. Ну и возможно Джина тоже. HanJi: Мне жаль, но я заболел Мы не сможем увидеться в это воскресенье Jin: Я могу привезти тебе что-нибудь? HanJi: Не нужно У меня все есть Jin: Мне не сложно, что хочешь? В голову снова приходят мысли. Ты отвратительный парень, о тебе хотят позаботиться, а ты отталкиваешь. Ты не заслуживаешь. Хватит быть таким чёрствым. HanJi: Много чипсов и сок Яблочный. Jin: Хорошо, буду ближе к вечеру, после пар Я напишу HanJi: Еще хочу пиццу, но я не уверен на сколько нормально будет если ты после пар будешь мне ее вести Jin: Могу предложить посидеть у меня дома, как раз могу пиццу заказать Посмотрим что-нибудь Ступор. Нет, нет, нет. Черт. Надо было сразу отказать. HanJi: Давай в следующий раз? Мне правда не очень хорошо( Jin： Хорошо, Сон-и До вечера время прошло быстро. Хенджин ждет у подъезда пока Хан спустится. Появляется дрожь в пальцах. – Все хорошо, я не позволю ему зайти в квартиру. Тем более Ликс должен будет вернуться скоро, не надо нам такого знакомства. Я просто заберу пакет и поднимусь к себе обратно. Попытавшись успокоить возление, Хан выдохнул, взял с собой телефон и вышел в подъезд. Спустившись со второго этажа, парень оказался в крытом крыльце и сразу же пойман в чужие сильные объятья. Руки не поднимались, чтобы обнять в ответ. Джисон немного подождал, а после чуть отстранившись нормально поздоровался. – Я скучал. – чужие руки снова приземлились на бока, слегка поглаживая. – Рад за тебя. – ответил Хан, укладываю кисти рук рядом с чужой шеей. Чтобы хоть как-то контролировать расстояние между ними. – Мы тут одни. – И..? Естественно, отличный план: делать вид, что ты дурак и совершенно не понимаешь в чему это уточнение. – И нет людей, среди которых тебе некомфортно. – Нет. – Почему? Дверь крыльца резко распахнулась. Вышедший на мгновение застопорился глядя на Хана, а после на Хенджина. И быстро ретировался в сам подъезд. – Феликс, – Джин наклонил голову немного в бок в немом вопросе. – Это мой друг, Феликс. Я говорил про него, я с ним был на новый год. – Ну, считай теперь я знаком с твоим другом. На очереди родители. – рассчитав момент растерянности, Джин приблизился к чужому лицу сталкивая лбы друг друга. – Я не буду тебя с ними знакомить. Трясет, внутри всего трясет, не надо, не нужно было. Черт. Надо было оставить Лиску записку на столе чтобы, если увидит его у подъезда с каким-то парнем, позвонить ему и срочно попросить подняться. Почему гениальные идеи всегда приходят, когда уже без толку думать об этом. В кармане завибрировал телефон. – Джин, мне надо ответить. В этом мире точно существует Бог, а его ангел хранитель это Ли Феликс. Хенджин недовольно отстранился от Хана, ожидая когда тот закончит разговор. – Хан-и, все в порядке? – Что-то случилось? – Если ты хочешь уйти от туда просто скажи "да". – Да. – Хан-и, прости что отвлекаю от важных дел, но у меня проблема. Мне срочно нужна твоя помощь, будь лучшим другом, пожалуйста. – Хорошо, Ликс, сейчас поднимусь. – Спасибо. Я жду пять минут. – Да-да. Феликс скинул звонок. Хан виновато поднял взгляд на Хенджина. Тот уже понял, что Хану позвонил Феликс, который только что зашел. И зачем-то попросил вернуться домой. Парень явно рассержен и недоволен. Страшно. А вдруг он слышал то, что говорил Феликс. Вдруг он случайно говорил по громкой связи и не заметил. Вдруг Джин просто по глазам понял, что его обманывают. – Джин, прости. У Феликса что-то случилось, я не могу остаться. – пальцы перебирают край поспешно накинутой куртки, ноги становятся ватными. Отвратительно. – Ясно. Просто забирай и иди.– парень протянул белый пакет. – До встречи. – Хан принял продукты и собирался обойти парня, направляясь к двери подъезда. Но его схватили за руку. – Я люблю тебя, Сон-и. – Хорошо, – Джисон попытался пойти дальше, но чужая хватка не отпускала. – Я пойду? – Скажи тоже. – Я тоже. – Скажи тоже, что любишь меня. – Я тоже люблю тебя. – конец фразы был хриплым и тихим, практически не слышно, Хан старался держать улыбку. Получалось плохо. Но Хенджин видимо был доволен. Он отпустил и позволил зайти в подъезд. Руки начали трястись с новой силой, глаза резко намокают, стремясь налиться слезами. Ноги словно чужие, Джисон еле-еле поднялся на свой второй этаж. Сердце собиралось выпрыгнуть из груди. Он не любит его. Что за бред, почему его заставляют говорить это. Почему он просто не позволил уйти. Такие слова не говорятся просто так, они имеют вес. Очень сильный вес. А Хан, чтобы продолжать делать вид хорошего парня прогнулся и сказал их в ответ. Какая вообще любовь? Они встречаются три недели. Откуда она вообще взялась. Тошнит. Тошнит от самого себя. Прям перед носом открывается дверь в квартиру где стоит обеспокоенный Феликс, собравшийся выйти в подъезд. Он собирался выйти за ним. Феликс самый лучший человек в этом мире. Единственное, на что Хан был способен в этот момент это еле заставить свои ноги двигаться. Феликс забрал пакет и отнес на кухню, а после забрал куртку у друга и отвел того к себе в комнату. Следующий час Хан провел задыхаясь в слезах, а Феликс только и мог, что обнимать и говорить о том какие все снежинки индивидуальные. И ведь нет ни одной похожей на другую. Прям как с людьми. Прошло два дня с момента срыва. Феликс все еще не расспрашивал, но ближе к концу истерики Хана сказал, что будет готов выслушать в любое время, которое Хан посчитает нужным. Джисон кивнул и уснул.***
– Знаешь, когда ты ко мне переедешь у тебя будет целая комната в распоряжении. – Хенджин гладил ладонью чужое бедро. Они ехали в такси. Вообще если отбросить все мысли, не думать кто рядом. То это тепло даже приятно в какой-то степени, до тех пор пока чужая рука не пытается подняться выше. Сознание снова возвращается в реальность, приходится одергивать чужую руку. Для Хенджина это снова игра, заигрывания. А Хану не забавно и не прикольно. Хан держит чужую руку, не дает больше ей свободной воли действий. А Джин усмехается. Неужели нельзя просто сидеть рядом, наслаждаться моментом и компанией друг друга. Почему на каждом их свидании проскальзывают пошлые намеки. Раздражает. – Да, было бы круто,– Хан положил голову на чужое плечо. – Поскорее бы уже весна, так холодно. – И по хуже бывало. Он опять, опять вспоминает. – Я знаю. – Там короче, – снова смешок, не смешно. – Я как-то раз галюны словил, лежал смотрел на небо, звезды считал Мы по очереди менялись. – Блять, Джин. Я же просил без треш историй. Мне становится тревожно от них. Ну какого черта просьбы игнорируются, разве так сложно перестать вспоминать это. Хан не понимал. – Да там ничего такого, просто я стоял в темноте, резко все засуетились что-то. Тут резко шум вокруг, лай собак, кошки шипели. И тут ко мне подбегает пацан и за руку трясет. Я промаргиваюсь, а я все так же в темноте и никакой суеты. – Галлюцинации могут быть от недосыпа. – Да не, там точно не от этого. – Понятно. И пожалуйста, давай ты больше не будешь вспоминать что там происходило. Прошлое в прошлом. – Такое так быстро не забудешь, – такси подъехало к дому Хенджина, он вышел из машины. – Сон-и, я люблю тебя. Дверь захлопнулась. Никто и не просит забывать. Просьба звучала не вспоминать на каждом шагу, совершенно не в тему. Нет. Пора бы уже прекращать все это.***
HanJi: Ёнбок-а? Ты дома? Lixus: Что-то случилось? Я в магазине. Взять тебе вишневую газировку? HanJi: Не совсем. Я еду домой, буду минут через 20 Да. Lixus: Хорошо Буду ждать <3 HanJi: <3 Двадцать минут прошли быстро, практически незаметно. В голове Хан представил все сценарии того как Феликс отреагирует, то как правильно подать свои мысли и вообще как лучше начать разговор. Поблагодарив таксиста, Хан вышел из машины и направился в квартиру. В голове продолжают появляться вариации начала разговора с Феликсом. В квартире тихо играет музыка. Любимый исполнитель Феликса и Джисона. Парень прошел на кухню. – Хан-и, я купил соджу и пива! – Феликс играючи, держа бутылки за горлышко прозвенел ими. – Хорошо, но я вроде говорил, что у меня почему-то поднимается тревога, когда я пью. – Ну вот, я решил, что сегодня отличный день выпить вместе со мной. Тебе же со мной комфортно. А это отличная атмосфера для того, чтобы выпить ни о чем не беспокоясь. Если будет плохо - остановимся. – Ладно, давай попробуем этот твой алкоголь. Долго уговаривать не пришлось. На ноутбуке включились клипы любимых артистов. В тарелках лежат чипсы и вяленое мясо. По стаканам разлито виноградное соджу с пивом. – Блять, Ликси. Этот мужик такой секс. – Хан указал пальцем на одного из парней-ведущих какого-то развлекательного шоу. – Принимал бы он натурой, я бы был постоянным гостем этого шоу, – поддержал Феликс мешая себе второй стакан пива с соджу.– Давай, допивай. И вторую бутылку начнем. Хан одним глотком прикончил остатки и передал стакан Феликсу. Это была самая спокойная попойка Хана в жизни. Все до этого заканчивались тем, что он свернувшись в клубок пытался заставить себя заснуть, чтобы тревога исчезла. Получалось плохо. Сейчас все по-другому, всё-таки Феликс и правда ангел. Спустя еще минут двадцать алкоголь закончился. Джисона немного вело, на удивление никаких страхов не появилось. Просто небольшая слабость и то возможно из-за того, что сегодня с утра были пары, после которых Хан не лег спать сразу - как обычно. А продолжил вечер с другом. Время доходило уже полночь. Они снова собрались в одной комнате, на одной кровати. Но в этот раз у Хана. Феликс притащил свою любимую подушку без которой не может спать и мягкую игрушку в виде большого цыплёнка. Хан подарил его со словами, что это было сшито с Феликса. Сам Феликс лишь посмеялся с этой шутки и принял цыплёнка в свои объятья. И теперь они втроем лежат в комнате Хана. В мыслях Джисона путаница. Неужели Феликс решил, что вот и все. Что вместе проведенный вечер и немного алкоголя это было то, что ему нужно. Начинать разговор сейчас было бы глупо, ведь их посиделки закончились и Феликс скорее всего сейчас вырубится... – Хан-и. Поговорим? – А... Неожиданно. Правда неожиданно. – Да, Бок-и. У меня проблема. Феликс неожиданно вскочил на локтях и уставился на Хана. – Дошло до секса? Что? – Нет, Бок-и. В этом и проблема. Я не уверен, что вообще хочу быть с ним. Молчание. – Бок-и, я хочу расстаться с ним. Я его боюсь. – Когда вы в следующий раз видитесь? – После завтра. Я уже думал как это сделать, мы пойдем в торговый центр. Там есть фудкорт и там людно довольно. Рядом работает в кофейне мой знакомый, – Хан перевернулся на спину, Феликс нашел в темноте чужую руку и они сцепились в замок. – Я просто ему скажу, что-нибудь. Он уйдет, а я пойду в эту кофейню, чтобы дождаться пока он точно уедет и мы не пересечёмся на остановке. Заодно успокоюсь. – Вы во сколько пойдете? Ко мне приедет сестра, мы к часу поедем к родителям. Если мы можем успеть, то просто посидим в стороне, чтобы проследить за вами. Он точно ничего тебе не сделает, подвезем тебя до дома. – Не получится. Черт. Я боюсь, что вдруг он на парковке будет ждать меня. Там отличное место, чтобы прирезать меня. – Боже, Хан-и. Он не сделает этого. Будь на связи, вызови такси прям к выходу. Если что по крайней мере я знаю как он выглядит и как его зовут. В полиции быстро разберутся. Это он должен переживать за себя, а не ты. – Бок-а. А если его это не остановит. – Ты надумываешь. Все будет хорошо, главное позвони мне сразу как вы разойдетесь. Будем говорить по телефону, чтобы он видел, что ты не один. – Хорошо. Спасибо. Феликс обнял друга поперек груди и закинул одну ногу. Они пожелали друг другу спокойной ночи и почти сразу же уснули. Это был хороший сон.***
HanJi: Ликс, блять, я не могу Я могу ему написать? Я не хочу с ним видеться завтра Я умру Ликс, пожалуйста Я могу написать ему, что хочу расстаться сообщением? Lixus: Хан-и. Все нормально Да Можешь Скинь мне то, что ты хочешь отправить Подбери аккуратные слова Я посмотрю, если что поправлю HanJi: Спасибо спасибо Феликс одобрил сообщение и даже не внес каких-либо правок. Просто поддержал и попросил быть на связи. Хан еще раз перечитал содержимое. И отправил первое вводное слово. HanJi: Привет. Мне нужно сказать тебе очень важную вещь. Я сейчас отправлю сообщение, пожалуйста, прочти его и постарайся понять меня. Хорошо? Спустя несколько минут пришел ответ: «Хорошо». Хан скопировал сообщение, перепроверил, что оно выглядит так как должно и отправил. Следующие пять минут были ужасны. Ожидание съедало. Jin: Я так и думал. Начали наворачиваться слезы, кончики пальцев слегка покалывает. Хан едет с вечерних пар, специально отправил сообщение после того как сел в автобус. Чтобы пальцы не окоченели от ледяного ветра. HanJi: Ликс, я блять Я боюсь что он что-то сделает с собой От него постоянно были какие-то такие намеки Не знаю Lixus: Если переживаешь Просто спроси типа как он И все Джисон так и сделал. Jin: Не круто Ты сейчас дома? HanJi: Зачем ты спрашиваешь? Jin: Я приеду и мы поговорим, где ты сейчас? HanJi: Нет, ты не приедешь. Я не дома. Jin: Просто скажи адрес HanJi: Блять, я же сказал. Что нет Я не хочу сейчас разговаривать об этом. Мне тоже тяжело Jin: Бывшая меня тоже бросила через сообщения Спасибо за уважение. Все. Хан сделал все что мог. Он правда беспокоился, что его уже бывший парень может наложить на себя руки. Но видимо это только Хан беспокоился об этом. Lixus: Все норм? HanJi: Да, он хотел приехать Я отказал, сказал что не дома Блять Lixus: Хорошо, будешь дома, напиши обязательно Все будет нормально Я утром завтра приеду Договорились? HanJi: Да Lixus: Если что Если он что-то будет писать Звони мне Сообщения могу не заметить Ты молодец, Хан-и HanJi: Хорошо, спасибо Хан спокойно добрался до дома. Залез в свою постель. В голове снова картинки его тела, только сейчас уже четко понятно место. Это рядом с его домом. А тот кто убил его – Хенджин. –Это не правда. Я дома. Я добрался до дома. Утром будет Феликс. Все будет хорошо. Хан вышел на кухню. Холодильник не особо полон. Трясущимися руками, Джисон начал делать бутерброды, пытаясь избавиться от тревоги. –Я дома, я дома, я дома. Вот я кушаю. Я чувствую вкус еды. Значит я дома, все в порядке. Если что, я говорил, что меня нет дома. Я просто не открою дверь. Жуя хлеб с колбасой и сыром, Хан продолжал втыкать в одну точку в темноте и шептать себе под нос. Он все еще там, лежит мёртвый. Нет он не там. Он дома, он кушает. Или нет, или он все же не добрался до квартиры. Нет, он добрался. Он же сейчас здесь. Значит все хорошо, все в порядке. Хлеб закончился. – Черт, завтра нужно купить хлеб. Он дома. Он в порядке. Хан вернулся в кровать. Из-за неожиданного переедания завтра он проснется с сильной болью в желудке. Но главное, что он проснется. И не будет больше надобности писать или видеться с Хенджином. Наконец-то спокойствие. Не нужно заставлять выходить себя из дома по выходным. Какое счастье.