«quieres besarme? besame
quieres tocarme? tocame
pero esto solo dure hasta el amanecer
si quiere’ que vuelva, baby, sueltame.»
«Однако дыба, к которой в случае второго пути будет прижато ваше тело, может испортить наше обоюдное наслаждение» После того, как была прочитана эта строчка Эстер, не дочитав до конца, сожгла письмо пламенем свечи, стоявшей на сине-золотой скатерти. Огонь поглощал текст, написанный рукой члена Ордена Первозданного, и ведьма смотрела на это как завороженная. Она боялась и одновременно была очень зла. Зла не только на святого отца, но и на себя. На свои мысли о нем. Несколько минут ведьма пыталась успокоиться и привести свои мысли в порядок. Не получалось. Мисс Кроу легла в кровать и заснула с головой полной раздумий о завтрашнем дне. На утро Эстер все же решила посетить обитель Дарио Бартоломью. Двигал ли ей страх сожжения или желание увидится со святым отцом, она не понимала. Девушка медленно и в тишине спускалась к карете, которая как ей уже было сказано, ждала ее внизу около минут пятнадцати. Перед дверью Эстер остановилась, и ее сердце сжалось, она в последний момент подумала, о том, что ей нужно вернуться в комнату, снять верхнюю одежду и лечь под теплое одеяло. Девушка винила себя в том, что ей нужно было послушаться Вронга и сжечь письмо и не читать его. — Раз решила идти, то иди и не стой на месте! — фамильяр говорил тихо, но будто пытался накричать на ведьму — О, Геката, Вронг, снова ты? — девушка вздрогнула от внезапного появления филина. — Давай, открывай дверь и беги к своему священнику, когда тебе еще сможет выпасть возможность, увидится с ним в Петербурге… Или может не только увидеться? — Вронг! А ну-ка прочь из моей головы! Хватит! Фамильяр покинул свою хозяйку, а она наконец-то открыла дверь и вышла на улицу. Снаружи было очень холодно, метель кружила вокруг ведьмы, будто охватывала ее в свои объятия и не хотела отпускать на возможную погибель. Девушка дошла до кареты и прежде чем сесть в нее, посмотрела на небо. Оно показалось ей тяжелым, давящим на голову, темным и закрытым от внешнего мира. Может на меня упадет что-нибудь, и я не поеду? Что он скажет? Ждет ли меня верная погибель или я смогу вырваться из рук prete? С этими неутешительными мыслями она села в карету, а лакей наконец-то закрыл дверцу. Она ехала по заснеженному Петербургу около часа, через окошко кареты ведьма наблюдала за сменяющимися невероятной красоты зданиями. Кроу любовалась фасадами и колоннами, внимательно изучала скульптуры и статуи. Время прошло незаметно, и вот уже она стояла у усадьбы. Двухэтажное здание было украшено богатым декором: статуями, барельефами и колоннами. Окна были занавешены плотными занавесками и все что было внутри не было доступно взглядам с улицы. В центре наверху виднелся двуглавый орел - герб Российской империи. Усадьбы была со всех сторон окружена деревьями, покрытыми инеем и небольшими сугробами, которые еще не успели убрать. Мисс Кроу медленным шагом подошла к одной из трех дверей, ведущих внутрь и легонько постучала.…
Дарио Бартоломью ждал ведьму. Ему хотелось видеть ее лицо, смотреть в эти медовые глаза и параллельно устраивать допрос о целях визита в Санкт-Петербург. Это должно было происходить в стандартной для церкви форме — исповеди. Но, Дарио, который собственноручно писал устав Орден и не единожды его переписывал, придумал нечто другое, что больше соответствовало его представлению о допросе ведьмы. В тот день Святой отец сидел в большом зале дворца, который был выделен ему на время поездки в столицу Российской Империи, и читал роман Федора Достоевского «Бесы», с которым он был лично знаком. В далеком прошлом копию этого произведения подарил ему сам автор, когда Бартоломью приезжал в Петербург по делам Ордена. Страница за страницей, строчка за строчкой и вот уже несколько часов подряд Дарио был погружен в чтение. И вот последняя глава. «Он быстро опустил глаза и упер обе ладони в колени…». В момент погружения в диалог Ставрогина и Тихона в дверь постучали, prete пришлось прерваться. Он положил пожелтевший лист бумаги на страницу, где закончил читать и закрыл книгу. Дарио понял, пришла она. Ведьма. Он улыбнулся, также как тогда, когда увидел ее летающий на метле из здания часовни в Венеции. Святой отец позвал дворецкого и попросил его открыть дверь, а затем и провести гостью к часовне, где он собирался провести исповедь, а может и не только исповедь для той, которая околдовала его. Для той, которую видел в своих снах.…
Дверь открыл дворецкий. Мужчина вежливо поздоровался с ведьмой и сказал, что ее тут уже давно ждут. Они вместе направились в назначенное для Эстер место на заднем дворе усадьбы, где находилась маленькая часовня, которая больше была похожа на те, что Кроу видела в Венеции и Англии, нежели на типичные русские православные, которые ей в детстве показывала няня. Когда Эстер зашла внутрь она увидела, уже открытую для нее исповедальню. Дежавю. Ведьма вспомнила момент знакомства с Дарио. Как вошла в церковь Всевышнего со своей студенткой, как претворилась верующей, как поцеловала руку Святого отца и как исповедалась ему впервые. Сейчас она снова с ним, но уже наедине. Ведьма, чья душа принадлежит Гекате и Дарио, кто ненавидит таких, как она больше всего на свете. Она задвинула шторку и села на скамейку внутри исповедальни. — Вы пришли, сеньорита Кроу, признаюсь, долго ждал встречи с Вами! — Я не могу ответить вам тем же prete — последние слова провалились при ответе, ведьма слишком сильно не хотела говорить и нервничала, находясь наедине с ним — Может вы, все же расскажете мне причины своего прибытия в Санкт-Петербург? — настойчивый голос раздался с той стороны конфессионала. — Мое присутствие здесь сугубо личного характера и не имеет никакого отношения к чему-либо. Ваше дело верить или нет, Святой отец! В ответ было лишь долгое молчание. Оно длилось несколько минут, которые казались для Эстер вечностью. Она уже подумала, что prete покинул ее, чтобы позвать кого-то, чтобы забрать ее и отвести в пыточную. Она вспомнилось письмо… — Почему вы решили пригласить меня сюда? Вы боитесь увидеть меня и спросить все прямо, смотря мне в лицо? — она нарушила тишину. Через секунду шторка исповедальни отодвинулась рукою prete, а сердце ведьмы бешено забилось в ритме хореомании.…
Стук каблуков доносившийся от входа часовни был слышен в конфессионале. Мужчина жаждал этой встречи. Он чувствовал, как ведьма приближается к установленному капкану, который захлопнется сразу же, как шторка будет задвинута. Ведьма зашла. Первое, что он услышал от нее, что ей не хочется находиться здесь, что ж это было вполне ожидаемо. Но, когда он услышал ее голос, в его голове забылись все вопросы, которые он хотел задать. Да он спросил, про визит и явно был недоволен полученным ответом. Он сидел в раздумьях, в поисках правильных слов. Его мысли перебил вопрос Эстер. После них Дарио вышел из конфесионала и отодвинул шторку. Бартоломью наконец-то увидел ее. Она смотрела на него с боязнью того, каким будет следующий его шаг. Он же смотрел на нее так, будто единственное, что им движет здесь — желание близости с ней. Они изучали друг друга взглядом несколько минут. Дарио видел, как красиво ее бардовые пряди волос закрывают ее глаза и как сильно ей идет эта белая меховая накидка, вместе с этим он наконец-то понял — единственное, что движет им это желание быть с ведьмой.…
Эстер наконец-то встала и подошла к нему настолько близко насколько ей позволяло ее чувство безопасности. Тут внезапно она ощутила присутствие Вронга на своем плече. — Смотри, как он на тебя смотрит ещё чуть-чуть и он либо поцелует тебя или же выжжет тебя взглядом. — Вронг, мне страшно, может мне уйти по-быстрее? — Если хочешь, уходи! — фамильяр исчез, явно намекая на то, что не хотел присутствовать при том, что здесь будет происходить. Она уже была готова идти. Но Дарио остановил ее, преградив ей путь. Он сделал к ней еще один шаг. Теперь они находились так же близко друг другу, как тогда на балу. Только здесь Эстер никто не спасет, она тут была совершенно одна. Их разделяло несколько миллиметров. Стук ее сердца в тот, момент, как ей казалось, был слышен не только члену Ордена Первозданного, но и тем, кто находился в нескольких милях от них. Бартоломью приблизился к губам ведьмы настолько близко, что их губы фактически соприкасались друг с другом. В тот момент обхватил ведьму за талию и прижал к себе и поцеловал. Он целовал ее так страстно и жадно, что будто бы они были тайными возлюбленными, которые надолго были разлучены. Дарио желал этого так давно и наконец-то добился этого, что обычно и случается, когда prete чего-то сильно хочет. Ведьма не понимала, почему она не отстраняется от него, почему не хочет его отпускать и почему так сильно желает остаться в его объятиях. Перед ней внезапно снова пронеслись все их встречи. По телу пробежали мурашки от осознания того, насколько были разными их представления о мире и от того, что он буквально несколько дней назад писал о том, что может ее убить. Но ведьма все же отстранилась. — Так и что же в этот раз вами руководило, prete? Желание видеть меня как женщину, к которой вы не безразличны или же нужда увидеть ведьму побежденной? — А велика ли разница будет от моего ответа на вопрос? — Если я вам хоть в какой-то степени небезразлична, Дарио — ведьма впервые обратилась к нему по имени — то будьте так добры, не присылайте мне больше таких писем и просто отпустите меня. Я клянусь, что никому не доложу о случившимся, но и вы пожалуйста не прикасайтесь ко мне больше. Ведьма выбежала из часовни и направилась к карете, чтобы покинуть это место раз и навсегда.