Вы что, шакал?

Акааши знал, что мир не черно-белый. Его родители часто рассказывали ему о том, что означает тот или иной цвет и как он влияет на наше восприятие мира. Даже не зная, как эти самые цвета выглядят, маленькому Акааши не составило труда сопоставить видимую ему монохромную палитру с теми цветами, которые видели все остальные и самому начать воспринимать эти оттенки так, как воспринимался бы в цвете. Красный был цветом страсти и ярости, который ассоциируется с сильными эмоциями, которые сложно контролировать, желтый-это солнце и хорошее настроение, синий-задумчивость и спокойствие, голубой-легкость и умиротворение, и все в этом духе. Он был довольно умным, а потому проблема с цветами перестала быть проблемой примерно в возрасте 6 лет, когда он наконец выучил главные сочетания в цветах и понял, что неоново-зеленый не стоит смешивать с оранжевым или что фиолетовые волосы смотрятся не так здорово, как принято в обществе. Видеть цвета оказалось невероятно волнующе, и сразу после произошедшего он еще долго любовался окружающим его миром, прогуливаясь по городу в самые разные времена суток, начиная с рассвета и заканчивая глубокой ночью...однако, именно из-за резкого перехода с черно-белое кино на цветное эта ситуация и случилась, заставляя Акааши тяжело вздыхать при каждом ее упоминании и прятать взгляд. Ему повезло найти вторую половинку души так рано: буквально в первый день, как началась его жизнь в качестве старшеклассника. Он не долго думал, прежде чем подать заявление на прием в волейбольную команду, учитывая, что эта игра буквально заставляла его жизнь играть красками. Фигурально, конечно, но именно эта фраза лучше всего описывала эмоции, испытываемые при каждом забитом очке и проигранном матче. И вскоре, в один из самых дождливых дней для начала семестра, настал час поприветствовать новую команду. –В этом году не много новичков, однако. –резюмировал капитан, глядя на стоящего по стойке смирно Кейджи, помимо которого под взглядом старшекурсников больше не было никого. –Я в не меньшем шоке... –как может быть, что он был единственным желающим вступить? Уж чего, так пристального внимания лишь к себе он не желал, считая, что он непременно разделит с кем-то участь новенького. –Ладно, ребенок, представься. Акааши склонился в поклоне. –Акааши Кейджи, класс 1-4. Прошу, позаботьтесь обо мне. –Хэй-хэй-хэй! Мы надеемся, что ты сеттер, Акааги! –Кейджи почувствовал, как внутри все содрогнулось от этого мощного голоса. Он поднял взгляд на пугающего своим поведением и внешним видом парня и почему-то подумал о том, что не понимает, как вообще поладить с такими вот...как он. У которых были проблемы с контролем допустимых децибел рядом с другими людьми. –Он Акааши, балда. Но мы правда нуждаемся в связующем, если быть честными. Ты случайно не...?–улыбнулся...Коноха-сан, вроде бы, вынуждая младшего растянуть губы в ответной вежливой улыбке и утвердительно кивнуть. –Тогда сыграешь с нами? Кейджи старался не бежать за наколенниками вприпрыжку, услышав это предложение, учитывая свой образ спокойного, вежливого кохая, но он был действительно рад, что наконец сможет коснуться мяча на площадке, впервые за долгое время. Фукуродани не зря считалась одной из сильнейших школ префектуры. Команда играла слаженно, а отточенные до автоматизма движения невольно притягивали его взгляд, будоража. Ведь он будет таким же, в этом он не сомневался. Не долго думая команды разделили не на основной и запасной состав, а так, как того пожелают сами игроки. Парень не сразу привык к атакующим. Ему потребовалось как минимум треть от всей тренировки, чтобы просто понять, как кто привык бить и с какой скоростью бежит на атаку, чтобы подгадать время для паса и нужной высоты для подкидывания мяча в воздух, но это дало неожиданно блестящие результаты. А затем случается это. Он показывает своей команде знак за спиной, пальцами, обозначающий, что на этот раз отдаст пас доигровщику, стоя лицом к сетке, но буквально на уровне инстинктов ощущает всеобщую тревогу, когда Бокуто заходится в зловещем смехе. Он видит лица противников и понимает, что те сразу догадались по реакции парня, что тому будет отдан пас, и едва не принимает решение поменять тактику, но одергивает себя. Ведь никто не спешит пояснять, в чем причина странного ажиотажа, что слегка пугало и интриговало одновременно. Неужели с ним было все-таки сложно сыграться? Вроде как, до этого все пасы получались отличными, и семпай отлично прибивал блоки прямо вдоль линии, что вызывало восхищение, разумеется, так почему...? Он решил просто плыть по течению. Прием получается слегка кривоватым, и Акааши вынужден отойти на несколько метров дальше привычной позиции, с которой привык отдавать пасы, но ни пальцы, ни руки у него не дрожали, несмотря на долгую игру после перерыва, и тот дает пас, идеально подходящий для удара ближе к центру площадки, чем к линии, ведь двое блокирующих в конце-концов поняли, куда чаще всего бьет Бокуто, вынуждая их ударить в другую зону. А затем он видит, как старший просто лупит по мячу куда-то за пределы орбиты, и сине-желтый шар с оглушительным хлопком улетает в стену, буквально в верхний правый угол. –И-извините! –кричит покрасневший от стыда Котаро, в то время как товарищи и даже противники заходятся в хохоте. –Надо было его в потолок! –Да у тебя орлиный глаз, Бокуто! В то время, как младший в клубе недоумевал: неужто пас был настолько отвратителен? –Не переживай так, это была не твоя ошибка. –говорит Сарукуй-сан, хлопнув кохая по плечу. –Бокуто просто сложно перестраиваться с одного вида атак на другой. Так что просим его понять. Акааши тогда просто пожал плечами и решил попробовать еще раз, на что Бокуто отреагировал с меньшим энтузиазмом, если судить по странному булькающему звуку у брюнета за спиной. Но и на сей раз их настигла случайная удача. Бокуто просто ударил мимо мяча, задевая его ребром ладони, тем самым отправляя на другую сторону площадки у самой сетки, и очко было у них. –Прости меня, Ака-аши! Я не знаю, как так получается! –Кейджи решил, что им с доигровщиком не помешало бы потренироваться отдельно, после матча, и уже собирается предложить это семпаю, как вдруг тот накрывает его губы своей рукой, вынуждая замолчать. –Я знаю, что ты собираешься сказать, но я правда не такой отстой, каким кажусь сейчас! Я- Парень осекается, и в тот самый момент, когда его глаза широко распахиваются от шока Акааши видит четко и ясно. Яркие, чуть ли не золотистые глаза. Не будь они такими ярко-карими, Акааши бы и не понял, что происходит, пока не обратил внимание на что-то другое, кроме стоящего почти вплотную семпая, потому что его волосы оказываются точно такими же, какими были до появления способности различать цвета: черно-белыми. Этот контраст настолько выбивает из колеи, что Кейджи застывает, словно каменная статуя, пока со стороны не доносится деликатное покашливание. –Вы чего застыли, голубки? Боктуто одергивает руку от его лица, словно ошпаренный, и словно выброшенная на берег рыбешка то открывает, то закрывает рот в попытке произнести хоть что-то. И кто бы мог подумать, что в этот самый момент его хваленый мозг выдаст ему именно эту ассоциацию с горящими желтыми глазами. –Вы что, шакал? Он понял, что ляпнул какую-то ахинею и под коллективно выпученные от шока взгляды уже собирался пояснить, что имел ввиду, как вдруг Бокуто на всех порах промчался мимо него в сторону выхода из спортзала, прямиком под льющий как из ведра дождь. Тишина была едва ли не оглушающей. –Зачем ты так с ним, Акааши-кун? Он ведь извинился, едва ли не на коленях ползал. –вмиг встал на защиту друга Коноха-сан, и под осуждающим его натиском кохай не выдержал и уронил лицо на ладонь, закрывая половину лица и выдавил дрожащим голосом сбитые объяснения. –...я удивился. Мы...мы оказались...вот я и не подумал, как это звучит после его неудачной атаки, ведь был сосредоточен на...о боже. Акааши тоже был человеком, хоть и хотел казаться собранным и зрелым, и возможность обидеть своего соулмейта в день первого знакомства с ним донельзя расстраивала и заставляла волноваться. Ну, и все эти взгляды старших... Ведь со стороны звучало это и правда кошмарно. –Извините, мне нужно все исправить. –кинул парень напоследок, прежде чем последовать за соулмейтом и выбежать из спортзала. Кейджи был достаточно здравомыслящим, чтобы понимать, что промокнет насквозь как минимум через минуту под ливнем, а потому уже сейчас распрощался со школой на следующую неделю, прекрасно зная свой слабый иммунитет и склонность простужаться даже на легком сквозняке. Он искал парня везде. Оббежал спортзал, весь внутренний двор школы, задний двор, все туалеты внутри школы, оставляя после себя лужи и в конце концов вернулся к команде, посчитав, что те могут хотя бы предположить, где найти семпая. Если захотят помочь после того, что он натворил. И встретил его тот же самый Коноха Акинори, что 20 минут назад был готов кинуться на младшего за то, что тот так обидел его друга. Только вот этот Коноха держался за живот, неудержимо трясясь от рвущегося из него смеха. –Ну вы и тупицы с Бокуто. –Акааши шумно выдохнул от облегчения, откидывая мокрую челку с глаз. –Так он тут. –Приперся сразу после того, как ты выскочил. Видимо, наш гений пряток решил, что сюда ты еще не скоро вернешься. –Тогда...мне, наверное, не стоит пытаться объясниться, раз он так не хочет меня видеть. –Он не поэтому от тебя бежит, мой юный друг, а из-за стыда. –старший потрепал новенького по волосам, от чего капли разлетелась в разные стороны, как и на одежду самого семпая, и тот демонстративно отошел подальше, поморщившись, и едва не зашипел, как кот. –Он спрятался среди спортинвентаря и бормотал: я опозорился перед своим соулмейтом, он теперь не будет считать меня крутым. Но он не обижен, так что поспеши и вытащи его из этого состояния, Акааши. Кейджи не нужно было повторять все дважды, и тот прошел в помещение, встречая вмиг оживившихся сокомандников. –С возвращением, горе-любовник. Твоя Джульетта ждет, когда ты найдешь ее еще не остывший труп. –капитан отвешивает шутнику подзатыльник и просто кивает в сторону Акааши. –Идите, разберитесь. –кохай кланяется и быстрым шагом добирается до кладовой, которая погружена в полнейший мрак, видимо для антуража. А Бокуто любит драматизировать-вдруг подумал первогодка. –Бокуто-сан, давайте поговорим. В ответ ему была лишь оглушительная тишина, и с тихим вздохом Акааши стал вглядываться в каждый достаточно большой, чтобы спрятаться, объект, и к своему собственному удивлению нашел искомое в шкафу для швабр, открыв дверцу настежь. Шкаф был настолько узок, что Акааши невольно поразился тому, как парень с такими габаритами вообще смог в него залезть. Глядя на зажатого между стенками парня он не мог не спросить. –Вам нормально? –Э-э-э, вполне. –невозмутимо отозвался тот, и Кейджи не сдержался от закатывания глаз. –Не валяйте дурака, Бокуто-сан, нам нужно поговорить. –А если я не хочу? Он любит избегать проблем. Акааши глубоко вдохнул и выдохнул. –Тогда я скажу. Я не считаю вас...шакалом. Прошу простить меня за это глупое выражение, я не имел ввиду ваши навыки или ваше поведение. Просто из-за цвета ваших глаз ко мне пришла именно эта ассоциация. –А, потом что у шакалов горят в темноте глаза желтым? –спросил тот со слегка глуповатым выражением лица, что Кейджи нашел забавным и кивнул. –Да. Я просто удивился и в первую очередь думал о том, что ко мне пришли краски, а не о том, что произошло до этого. И я считаю вас очень крутым, Бокуто-семпай, а ваши навыки и того заслуживают восхищения. Вы очень поразили меня своими атаками, правда. –Правда? –Самая настоящая правда. Бокуто опустил голову к груди, будто сдерживая рвущиеся наружу чувства, и с чувством выдохнул. Его легко растрогать и вывести на эмоции. –Какое облегчение! Я подумал, что ты не захочешь себе такого слабака в соулмейты, поэтому обозвал меня. Я еще и лажаю сегодня так, как никогда не лажал. Я честно не специально так ужасен. А то я пока тут сидел уже решил по приходу домой собирать чемодан и пуститься в бега, чтобы тебе больше не пришлось со мной сталкиваться, и чтобы я не сгорел со стыда, когда в следующий раз увижу твои глаза. Бокуто-сан, похоже, из тех, кто надумывает себе многое. Акааши на секунду обомлел от словесного цунами, и когда до него дошло, что парень продолжает говорить только для того, чтобы заполнить тишину между ними, мягко перебил старшего. –А мои глаза...на что для вас похожи? Ему часто говорили о том, что те очень красивого сине-зеленого оттенка, и на бледном лице и в контрасте с абсолютно-черными волосами очень сильно выделялись, но он бы хотел знать, что в первую очередь о них подумал его соулмейт, не зная, как еще их характеризуют люди, уже давно видящие цвета. –Я вообще сразу подумал о том, что ты чертовски красивый, когда увидел сегодня, а после этого на тебя еще было очень сложно не смотреть, особенно на-кх, короче, так что твои глаза тогда будто сожрали меня и я застрял где-то там на о-очень долгое время, пока ты не назвал меня шакалом. Твою мать. Кейджи сдержал порыв прикрыть лицо руками, вместо этого многозначительно кивнув. –Я понял, эм...спасибо. Эта искренность была до ужаса...сложной. Он не понимал, как может человек просто взять и сказать все, что было на уме, не задумываясь над тем, как это звучит со стороны. Ладно, делать это умышленно, а не так, как он. –Наверное, нам лучше вернуться к ребятам? Мне кажется, что мы сорвали тренировку, так что хотел бы извиниться перед всеми. Акааши заметил вмиг забегавшие глаза парня, но не сразу понял, почему тот вдруг разнервничался. –Э-э-э...давай ты первый, а я следом за тобой, хорошо? –он странно кашлянул, пытаясь при этом придать тону непринужденности. –Ну, знаешь...а то подумают еще, что мы тут уже и...короче, мне надо это...посидеть, подумать, знаешь? Он не понял, что тот имел ввиду и еще около десятка секунд после повисшего между ними молчания просто с прищуром рассматривал соулмейта, пытаясь проанализировать все вышесказанное. А потом вновь обратил внимание на зажатые между туловищем и внутренними стенками шкафчика руки и вдруг осознал. –...вы что, застряли? Лицо Бокуто с рекордные сроки приобрело оттенок налитого помидора. –...нет? Он не хотел ухудшать и без того шаткое душевное равновесие семпая, но на сей раз просто оказался бессилен против желания рассмеяться, даже против своей собственной выдержки. –Аха...вы...ужасно не хотите казаться дураком, правда? Правда у вас не очень-то хорошо выходит. –брюнет утер выступившие после продолжительного хихиканья слезы в уголках глаз и все-таки подошел ближе к застрявшему, чтобы помочь. –Вау...ты даже смеешься красиво. Акааши перевел взгляд на глаза Котаро с его тела, которое уже собирался вызволять, и обнаружил, что находится едва ли в 50 сантиметрах от чужого лица. От широко распахнутых омутов, которые выглядели так, будто только что лицезрели нечто невообразимо прекрасное вроде лесной нимфы. От крепкой линии челюсти, смотревшейся очень мощно так близко. От слегка красных и опухших губ, обкусанных во время этой короткой беседы. –Так нечестно, Акааши...я обездвижен. Акааши понял, что не один исследовал чужие очертания, и почувствовал, что нечто внутри перевернулось от почти воплотившегося в жизнь желания наклониться и все-таки почувствовать металлический вкус на языке. –...давайте вытаскивать вас, семпай. –он заставил себя прикусить язык, осознав, как пошло это прозвучало вне контекста. Как будто он собирался сделать это, чтобы старший все-таки... Ох, он только что- Бокуто утробно зарычал. Так тихо, что находись он на приличном от соулмейта расстоянии, то и не услышал бы, но он услышал. И едва не послал все свои принципы к чертям. –Черт, а ты, оказывается, не такой уж и примерный. –прошептал Котаро, и Акааши запросто представил, как он делает это, хищно облизнувшись, но на деле этого так и не произошло. –Но я не хочу, чтобы ты сбежал от меня раньше времени, так что...просто вытащи меня отсюда, пожалуйста, и пойдем сушиться. Так, куда делся тот уверенный в собственном позоре эмо-парень? –Да...хорошо. –он и сам понимал, что потрахаться в первый день знакомства-не самая лучшая идея, так что просто молча потянул парня на себя, вытаскивая из страха любого клаустрафоба. Им нужно было переодеться обратно в школьную форму, чтобы не ходить, словно мокрые псины и дальше, но для этого пришлось выйти в зал, где их уже ждала вся команда, жаждущая подробностей и новых сплетен, что было присуще всем школьникам. –Пожалуйста, скажите, что вы хотя бы поцеловались. Иначе я проиграю свой шоколадный батончик Харуки. –Я верю в ваше хорошее воспитание, ребята. –сказал сам Харуки, глядя непосредственно на Акааши, отчего тот почувствовал, как зарделось лицо. –Да посмотри на нашего кохая! Точно что-то было! –Хватит паясничать! –прикрикивает на них капитан. –На сегодня тренировка окончена, поскольку никто больше не настроен на игру. Так что переодеваться, парни. Тут Юкиэ, менеджер клуба, громко прошептала себе под нос, стоя рядом с Бокуто: –Была бы я тобой, точно уже завалила бы парнишку...такая прелесть под простой футболкой, ну надо же... Кейджи не понял, кого именно та имела ввиду, пока команда вдруг дружно не повернулась в его сторону. Ах, он же насквозь промок- –Широфуку! Он мой! –вдруг орет Бокуто, хватая соулмейта со спины в охапку так, что Акааши смог прочувствовать ужасно горячее и мускулистое тело парня одной лишь своей спиной и понять, что вот, что грешно прятать под одеждой. –Акааши сейчас в обморок упадет, Бокуто! –Снимите уже комнату! –Или вернитесь в кладовку! –А ну все закрыли глаза!!!–орёт Котаро ему в ухо, после чего первокурсник просто мириться со своим положением и наблюдает за происходящим с любимым, отстраненным выражением лица. Бокуто-сан, похоже, собственник. Не то, чтобы он был против. Но он не знал, выдержит ли еще подобных сцен, учитывая, что сердце было готово выпрыгнуть из груди уже сейчас... Его соулмейт буквально каждым своим действием выбивает Акааши из колеи. Бокуто–определенно новая слабость Кейджи. Ну,...по крайней мере, теперь ему точно не будет скучно.