Без крови нам не обойтись

Ярославу нравились вампиры в детстве. Мальчика привлекала мрачная эстетика и таинственность образов, а крови он не боялся никогда. Подростком он начал слушать темную тяжелую музыку с лиричными грустными текстами про вампиров. Мрачный романтик внутри него ликовал. А еще хрупкого и тонкого подростка с бледной кожей и изящными запястьями, привлекала их сила. Их вампирская сущность, способная защищаться, но не нападать. Но все изменилось в неполные восемнадцать лет, когда он впервые встретил настоящего вампира. Друзья притащили его в клуб на какой-то мрачный праздник, напоили терпким крепким вином. Ярославу тогда нравилась одна девушка из компании, но та выбрала не его в тот вечер. И пришлось, глотая горькие слезы отчаяния, уходить из клуба посреди ночи одному. Ярик вышел на неосвещенную улицу, кутаясь в тонкое пальто, оставляя за спиной гул и басы доносящейся тяжелой музыки и смех. На вечеринке не было ни одного вампира, поэтому он даже подумать не мог, что они, вообще, есть сегодня в этом месте или неподалеку. Но они были. Двое. Он заметил их чуть сбоку и впереди, на повороте у угла дома: высокие, в черных бархатных плащах, длинноволосые и с горящими красными глазами. Страшнее, чем в фильмах и на фотографиях. Они грубо вели под руки его знакомую девушку, ту самую, что отказала пару часов назад ему возле бара и даже посмеялась над его неловким романтичным признанием, сверкая черными чарующими глазами с лихорадочным блеском. И вот сейчас, у нее так же опасно и пугающе горел красным взгляд, а кожа бледнела прямо на глазах с каждой секундой все сильнее и сильнее. Ее крепко держали под руки, змеиные кожаные перчатки обнимали за талию. Тот вампир, что был повыше, жадно водил губами по ее открытому белому лбу, а второй – касался лицом изгиба шеи. А она не сопротивлялась, а лишь блаженно улыбалась, словно была зачарована, заколдованная кукла в страшных объятиях. Ярослав весь сжался – и от страха, и от предвкушения, и от любопытства – он впервые видел настоящих вампиров, да еще и с «жертвой». Но все знали, что вампиры давно перестали убивать, что они теперь не причиняют вреда людям, действуют только по обоюдному согласию. Но все равно что-то настораживало и заставляло кровь стынуть в жилах. Громкий стон резко и отрывисто разорвал тишину улицы. Ярик сам чуть не закричал, но вовремя успел закрыть рот вспотевшими ладонями. Пора бы уже домой идти, но троица перегородила ему путь. Придется тогда идти в обход по узкому переулку. Ярослав в последний раз взглянул на вампиров – те уже склонились над жертвой и пили ее кровь жадно и отчаянно, и юркнул в переулок. И сразу сорвался на бег, стараясь не оглядываться. Потому что вскоре услышал еще один вскрик, заглушаемый шипением. Что ж, его потенциальная девушка выбрала вампирскую сущность вместо его любви. Значит, так было суждено. Сам Ярослав вампиром становиться никогда не хотел. Почему-то, в ту ночь он для себя решил, что эти создания не умеют любить по-настоящему. Ими движет только голод, жажда крови и животные инстинкты. Но это, скорее, была все же юношеская обида, а не убеждение, так как вампиры забрали у него возлюбленную, первую и потому самую дорогую и долгожданную. И после Ярослав больше не мог так сильно ни в кого влюбиться. И страсть к вампирской эстетике тоже поутихла. Они ведь не такие уж хорошие, романтические взгляды, наивные и додуманные, сменились более вдумчивыми выводами. Вампиры могут быть и опасны, если ты не желаешь становиться таким же, как они. А Ярослав, в знак протеста потерянной юношеской любви, не хотел. На какое-то время, казалось, что вампиры и вовсе ушли из города, не появлялись на вечеринках, и никто не распространял новые истории про укушенных и обращенных. Страх, и ожидание притупились. И именно в тот злополучный вечер вампиры снова встали на пути Ярослава. Но теперь, они жаждали именно его. И бежать было некуда. Две пары красных горящих глаз, голодных и беспощадных, не отражающихся в черной маслянистой реке в свете полной луны. Конечно, это была она. Его первая любовь. В красивом красном платье и жестком корсете, с длинными черными волосами, струящимися по соблазнительным плечам. Но она пришла не одна – привела и своего создателя с холодным печальным взглядом и пышной копной длинных русых волос. А еще, с глубоким чарующим голосом, опасным и способным подчинить себе чужую волю. И Ярослав прямо кожей чувствовал, как этот голос постепенно им завладевает, просит быть тихим, покорным и не сопротивляться. Конечно, она впилась в его обнаженную шею первая, ласково поглаживая по загривку и ушам, и пуская мурашки по всему телу, целуя и лаская почти что нежно. - Стань моим, Ярослав. Я подарю тебе настоящее наслаждение. Ты ведь меня так любишь. - Любил. Нет. Я любил тебя. Но больше не люблю. И не хочу быть вампиром. Отпусти. - Ох, Ярик. Все правильно, вампиры не убивали людей. Они их обращали, делая безвольными пустыми оболочками, и те, вскоре, забывали обо всех страхах. Ярослав до боли, если бы это было возможно, сжимал кулаки, не обращая внимания на длинные острые ногти, что впивались в ладони до крови; и бессознательно шептал только одному ему известные слова, расхаживая по комнате из угла в угол мрачной тенью. Он снял чертов бархатный камзол, который не дал почувствовать Сашиной крепкой хватки во время его отчаянных попыток остановить случившееся, но на который попали капли его крови, упавшие со смертельных клыков. Теперь он нервно одергивал красивый бордовый жилет и прятал руки за длинными рукавами черной шелковой рубашки – даже подумать не мог, что вампирская сущность потребует красоты после того кошмара, что он сотворил. Но вампирская сущность не спрашивала, а просто требовала. И ей нельзя было не подчиниться. - Сейчас должен очнуться, Ярослав. Я сделал все возможное. Высокий вампир в черном костюме отошел важно от дивана, на котором лежал неподвижный Саша, бледный и безжизненно прекрасный, и вытер уголок рта шелковым платком. Выглядел он озабоченно и грустно. И явно был недоволен Ярославом, что тут же опустил голову под его строгим взглядом, полным печали. - Очень надеюсь, что жизненных сил моей крови хватит. Но это недопустимо, Ярослав. Я еще раз повторяю. - Да, Кирилл, я знаю. Я понимаю, - подал такой же безжизненный, как и весь облик лежащего Саши, голос поникший вампир. – Мне правда жаль. - Ну ты выкинул, конечно, Ярик. Когда ты примчался в клуб со своими глазищами в поллица, я даже не сразу поверил, что ты на такое способен. Подумал, бредит малый. А ты, оказывается, не так-то прост. - Хватит, Эмиль. Теперь это уже не имеет значения, - громко и даже грозно возразил Кирилл. – Ты сам хорош. Позволил парню себя порезать на глазах у десятков вампиров. - А я-то тут при чем? Он сам нож попросил. Если больной на голову, то почему сразу я виноват? А он точно не в себе, раз позволил Ярику себя сожрать. - Эмиль! - Ладно, молчу, молчу. - Кирилл, Саша пошевелился! - Вижу. Отойди, я сам сначала. Ярик и Эмиль встали прямо за спиной Кирилла, а тот осторожно присел на край дивана и сразу же коснулся бледной руки, внимательно осматривая очнувшегося. Все заметили дрогнувшие ресницы на подвижных веках, почувствовали первый тяжелый вдох и без труда услышали стук ожившего горячего сердца. Но не в том ритме, в котором оно билось до этого. Саша открыл глаза и постарался посмотреть на всех троих. Чуть дернулся, попробовав встать, но тяжелая рука Кирилла тут же легла поверх его предплечья. - Тебе пока рано. Ты все видишь, все слышишь и чувствуешь? Помнишь? - А? Я. Да, да я помню. Кажется. А где Ярик? - Прекрасно, - широко улыбнулся Кирилл, стараясь не обнажать клыки, и встал с дивана, открывая проход Ярославу. -Он здесь. Ярослав, подойди. Ярик неуверенно вышел вперед, пряча за спиной руки и боясь поднять взгляд. Но несмелая улыбка Саши все-таки заставила его подойти и сесть рядом. Саша буквально молил его приблизиться к нему. - Ярик? Ты …другой. А я? Я вампир? Я стал вампиром, да? Шея ноет и побаливает. - Ха, вампир. Думаешь, это так просто? – подал снова ехидный голос из темного угла Эмиль, но замолк, встретившись с осуждающим взглядом Кирилла. - Ярик? А почему они все здесь? Ты их позвал? - Саша. Саша, я все объясню. Ты как себя чувствуешь? - Ярик. Ты же меня укусил, верно? А потом? Что потом произошло? - Он не справился с чувствами и почти тебя сожрал. Убил, - и снова Эмиль, не считающий умалчивать правду. - Эмиль, я привел тебя не для сарказма. Испугаешь Александра. - Кирилл, так пусть мальчик знает правду. Чего скрывать? - Я думаю, что Ярослав дальше справится уже без нас. Пойдем отсюда. А если вдруг снова что-то пойдет не так, Ярослав знает, где нас найти. - Ха, точно. Ну ладно, оставляем вас наедине. И это, Ярик, удачи с ритуалом. Не облажайся. Эмиль радостно подмигнул вмиг смутившемуся вампиру, хлопнул по плечу и вышел из комнаты вслед за удалившимся тихой мрачной тенью Кириллом. Какое-то время Саша смотрел на Ярослава, внимательно и немного настороженно, а потом вдруг прищурился и потянулся к его лицу чуть подрагивающей рукой. - А что у тебя на коже? Я раньше не видел ничего подобного. Ярослав сам дотронулся до скулы, остро замечая, как восторженно оживший Саша рассматривал его длинные ногти. Убрать бы их, конечно, но действие крови все еще очень сильное. И так безумно хочется еще. Жажду так просто не унять. Но Ярослав борется, как может, старается не прислушиваться к Сашиной манящей крови, что так близко, под тонкой нежной бархатистой кожей, почти незащищенная. - А? Это? Это вышло случайно. Когда Кирилл нашел меня, обращенного на улице, в крови и в самых смешанных чувствах и желаниях, я плакал. Нет, я просто рыдал от того, что меня не убили, а обратили. И слезы…не знаю, Кирилл что-то сделал и сказал, и теперь, оказывается, когда наиболее сильно и явно проявляется моя вампирская сущность, эти слезы выступают золотом на коже. У кого-то из вампиров – кровью, шрамами, царапинами. А у меня – золотом. Кирилл сказал, что это из-за чувств в момент обращения, а еще наследственность. Якобы, у меня в роду были обращенные, которые потом ушли в другие города. - Слезы? Только и вымолвил Саша, а потом приподнялся с кровати. Не успел Ярик и кивнуть, как парень встал, потирая шею, осмотрелся. А затем приложил ладонь к своей груди. - И что теперь? Ярик, я так не согласен. Я мечтал об укусе вампира всю жизнь, но ты просто меня чуть не убил. И я не испытал того самого экстаза. Точнее, я помню, что начал что-то похожее ощущать, в твоих объятиях, под твоими губами и клыками, но все так быстро исчезло. Я хочу еще! И Сашкины глаза загорелись пуще прежнего, тот самый лихорадочный блеск жертвы и заметная бледность. Ярик отметил про себя, что бледность Сашке очень даже шла. Еще красивее стал. Еще желаннее для вампира. Но была одна проблема. - Саша, если я тебя не обращу, то вскоре ты умрешь. Сейчас ты под действием крови Кирилла. Но твое сердце бьется слабо. - Что? Умру? Нет-нет, Ярик. Подожди. Так мы точно не договаривались. Я не хочу умирать. Я же только-только тебя нашел, даже не успел толком насладиться твоим укусом. Нет, я не согласен умирать. - Саш? Тогда я должен тебя обратить. Но через ритуал, потому что ты особенный, из пророчества, зеленоглазый. И потому что ты, точнее, твоя кровь, так сильно на меня действует. - Да уж. Твои глаза просто горят и пылают огнем. - Кирилл показал мне, как сдерживаться. Но долго я тоже не смогу. - И что, Яр? Что будет, если ты меня не обратишь через ритуал? - Смерть. Окончательная. Саша как-то немного криво и неуверенно усмехнулся, взъерошил челку и подошел поближе. Но Ярик тут же от него отшатнулся и опустил взгляд – словно мог прожечь им насквозь, испепелив до тла. - Тогда обрати меня, Ярослав. Скорее. - Саш, это не так уж и просто. - Ты хочешь, чтобы я умер? – тут же выгнул бровь Казьмин и даже улыбнулся, словно речь шла о чем-то простом и незатейливом, а не о его смерти. - Нет, Саш. Но это не просто укусы, мало выпить крови друг друга. - А что же еще, Ярик? Я на все согласен. Выбора у меня все равно нет. И, ай, - Саша вдруг резко склонился, хватаясь за голову. – чувствуя я себя все хуже и хуже, если честно. - Саша. Простишь ли ты меня? Я ведь боялся, что не смогу, что не справлюсь. Эмиль во всем прав. - Этот? С торчащими волосами, что дал мне нож? Да не слушай ты его, Ярик, я на все согласен. Что за ритуал? Давай начинать, а то, как бы твоя скромность и смущение не вышли нам боком, а? И Саша, снова потирая и шею, и голову, жмурясь почти до слез, вновь сел на диван, подзывая к себе юного вампира. И Ярослав, одергивая жилет и тяжело выдыхая, сел рядом, сложил бледные руки на коленях. И буквально на Сашиных глазах длинные опасные ногти заметно уменьшились. И стал бледнее золотой росчерк на лице, и слабее огонь в черных глазах, совсем потерявших прежнюю синеву. Но она там еще была, глубоко, просвечивалась и пыталась показаться наружу. Ярик поджал тонкие красные губы и повернулся к Казьмину. - Саша, чтобы тебя обратить, ты должен выпить моей крови в момент наивысшего экстаза и наслаждения. Когда ты на грани смерти. И в тебе должен быть твой вампир. И тоже испытывать этот экстаз. Ты из пророчества, Саш, по-другому никак. Ты согласишься? Саша очень внимательно слушал вампира, не перебивая, и с каждым словом все сильнее начинали поблескивать его глаза. Он закусил губы и кивнул. - Конечно. Я правильно понял, нам с тобой надо просто переспать? Верно? Вампир во мне – это ведь буквально, да? Офигеть. Яр, так это же то, о чем я тоже мечтал и грезил вечерами. А встретив тебя, не переставал об этом думать. Ты такой красивый, такой милый, такой нежно-трогательный, но при этом и, пипец, какой опасный и сильный. Я же вырваться не смог из твоих объятий, когда ты меня пил. Да я без ума от тебя с первого взгляда. Я не просто согласен, я просто с огромным удовольствием, - и Саша смело коснулся бледной руки на коленях, немного погладил. – Не думаю, что секс с вампиром чем-то кардинально отличается от обычного. Наоборот, я слышал, что он самый незабываемый. - Ох, Саша. Я все еще очень сильно чувствую силу твоей крови внутри своей. И она не дает мне нормально размышлять. Но я не прощу себе, если ты умрешь. Вампир с силой сомкнул бледные пальцы на Сашиной ладони и улыбнулся уже смелее, слегка прикусывая яркие губы и сверкая все еще темными глазами. Но именно сейчас они показались Саше уже не такими пугающими. - Ярик, поцелуй меня. Я так сильно этого хочу. Укус вампира оказался почти смертельным для Саши. А поцелуй – наоборот, живительным и возрождающим к жизни. В нем кипели и страсть, и разрастающееся желание, и нежность, и забота. Чувствуя, как вампир льнет ближе, неловко водит по его губам языком, стараясь спрятать клыки, неловко касается талии поверх футболки, Саша решил все взять в свои руки. В конце концов, он тут, хоть и не вампир, но точно опытнее и старше. Ярик тихо признался, что занимался любовью с девушками до своего обращения, а вот став вампиром, пока ни с кем в постели еще не был. Он не знает, какого это и как лучше поступать. Но Казьмин лишь усмехнулся, целуя смущенного вампира в нос и в прикрытые веки, и ответил, что разница будет, скорее всего, небольшая. - Но, Саша, без крови нам не обойтись, ты же понимаешь? - Конечно. Зато без одежды – очень даже обойтись, - хитро улыбнулся Саша, все еще слегка морщась от то и дело накатывающих волн боли, и снова горячо прижался к губам напротив. Красивый жилет, а следом и шелковая черная рубашка быстро оказались на полу, и Саша увлекся любованием своего вампира, не забывая подтверждать свой интерес и явное одобрение поцелуями и легкими укусами, что заставляли вампира вздрагивать и крепче цепляться за покатые плечи, царапая то и дело появляющимися черными ногтями. Самоконтроль в такие моменты – это что-то из области непостижимого. Сам Саша ловко избавился почти ото всей одежды. Только весьма красноречиво попросил вампира помочь ему с узкими джинсами. И весь буквально выгнулся, вскидывая бедра, когда Ярик начал с него их стаскивать. - Нравится? Точнее, нравлюсь? Провоцировать Сашка был тот еще мастак. У него, в отличие от Ярослава, партнеров было в прошлом много. Но все равно, рядом с вампиром он тоже волновался чуточку больше, чем обычно. Вампиров ведь не было настоящих. Да и еще таких, при одном лишь взгляде, на которого немедленно хочется отдаться и застонать в голос. Ярик нравился Сашке все больше и больше. И он немного сдерживался в своих порывах, целуя жадно бледную кожу и исследуя кончиками пальцев выступающие венки. Потому что не совсем так он представлял себе секс с настоящим вампиром, когда только еще грезил о нем по вечерам перед сном. Но сейчас они ведь не просто ласкают другу друга, им надо совершить ритуал, а для этого мало позаботиться о собственном удовольствии. - Очень нравишься, Саш. Очень. Ярик первым начал осторожно прикусывать тонкую кожу в основании шеи и впиваться то и дело растущими ногтями в мягкую и податливую спину, оставлять заметные царапины. И Саше нравилось все, что с ним делали, пусть и не слишком уверенно. Но возбуждение росло с каждым новым касанием и поцелуями. В конце концов, они окончательно избавились от одежды и теперь целовались, еще сильнее желая друг друга. - Яр, укуси меня, Яр, пожалуйста. - Саш, я же…ох, - рука Саши вольготно опустилась с плоского живота ниже, и вампир глубоко выдохнул. – Я боюсь…пока - Давай, я остановлю, если что-то почувствую. Я хочу. Хочу тебя и твой укус. - Только…тогда не в шею. Ярик ловко уложил Сашу на лопатки и навис, рассматривая теперь уже смелее, жадно оглаживая взглядом каждый сантиметр его желанной кожи, чувствуя сладкую кровь. Сашка был красивым даже по меркам вампиров, а уж те то как никто знали толк в красоте. Сначала Ярик почти невесомо прошелся по ключицам и груди, лизнул твердые соски, заставляя жертву выгибаться, а потом присосался жадным поцелуем под ребрами, с одной стороны и с другой, помечая. - Яр, я хочу, - Сашка уже постанывал, - в любом месте, где хочешь. От запаха и вкуса вампиру еще быстрее задурманило голову, чем от поцелуев, и он все-таки проткнул кожу, но не на теле – осторожно взял руку и припал к запястью. Здесь будет не так больно и не так опасно. И кровь сразу же завладела им, и утоляя жажду, и требуя немедленно еще. Но Саша, видимо, заметивший этот вспыхнувший огонь в глазах, ловко подмял вампира под себя и впился в окровавленные губы – пробуя свою кровь. И вампир под ним еще громче застонал, нетерпеливо вскидывая бедра и до глубоких красных полос царапая поясницу и ягодицы. Сашка аж вскрикнул от боли, но теснее прижал с себе вампира, кусая за губы, за подбородок, за выступающий кадык. И тоже бездумно водя ногтями по бледной тонкой коже. - Яр, блять, я так долго не протяну. Под кровью вампир стал более жадным и ненасытным. Он нетерпеливо трогал каждый сантиметр Сашкиного тела, то убирая ногти, а то снова оставляя царапины и следы. Но теперь им владела уже не жажда, а возбуждение. Потому, не успел Казьмин снова застонать, прогибаясь в пояснице, придерживаемый с легкостью вампиром, удобно устроившим ладонь точно в прогибе, как Ярик вновь спустился к его бедрам и члену, целуя, жадно лаская губами и языком без опасных клыков. Да, все-таки секс с вампиром явно отличался от обычного. Ярика было не узнать. Из милого застенчивого очарования в камзоле он превратился в жадного и опытного любовника, завладевшего жертвой. И Сашка рад был стать его жертвой. Растягивал его Ярик на уровне одних каких-то лишь ему ведомых вампирских инстинктов, но почти безболезненно. Очень отвлекали укусы в бедра и колени – кожа поддавалась без труда, а Ярик все пил и пил. А потом лез целоваться. И Саша глотал и свою кровь, и его, постепенно теряя связь с реальностью. Когда вампир толкнулся между искусанных и исполосованных податливых бедер, Сашка был уже почти не здесь, так что почти не почувствовал боли от первых движений и от прижатых пальцев к свежим ранам. - Саша, Саша, любимый мой, хороший мой, сладкий мой. Вампир ловко закинул ногу на предплечье и потянулся за новыми поцелуями, меняя угол проникновения, возвращая Сашу к реальности и вновь распаляя его желание. - Яр, офигенно, я …ох, Яр. Мой вампир. Саша тянулся к вампиру всем собой, желая обнять и прижать к себе, и тот легко приподнял его, притянул к себе, чтобы уткнуться лицом в изгиб шеи и чуть-чуть успокоиться. Да, он не знал, но чувствовал заранее, что раны затянутся быстро, но все равно боялся снова не рассчитать свои силы. В крепких влажных объятиях, с поцелуями вкуса соли и железа, он вновь на мгновение стал всего лишь Ярославом, влюбленным и неловким. И ему стало очень хорошо. Чувствовать Сашу вот так, ближе некуда, целовать и гладить, нежно и трепетно, отвечать на поплывший благодарный взгляд своим, не темным и жадным, а ясно-голубым, полным обожания. Перед самым пиком Ярик ловко полоснул себя под ключицей ногтем, и Саша тут же жадно прильнул к порезу губами, впиваясь в горячие плечи и сжимаясь до искр из глаз, чувствуя тот самый момент. И впервые он ощутил вкус крови вампира. Не на языке, а всем своим нутром, готовым измениться и подчиниться этой силе. И после первых же глотков Саша зажмурился, изливаясь в крепких объятиях, и обессилено, прижимаясь губами и горячим лбом к вздымающейся груди Ярика, слушая, как бьется его сердце где-то будто бы глубоко внутри, глухо, а не рядом, под кожей в окружении других органов. И последним, что он чувствует, это теплые губы и дыхание на виске. А следом – падение. Он просто летит куда-то в пространстве, но приземляется, укутанный теплом. И лишь немного саднит кожа по всему телу, и странный привкус во рту. Ярослав ощутил, что не проснулся, а буквально очнулся, возвращаясь в реальность откуда-то издалека, из неведанных ранее миров и сильных чувств. Боли не было. Наоборот, он явно ощущал прилив сил, легкость и жизненную энергию. И будто бы какая-то уверенность и значимость поселилась теперь в мыслях. На красивых бледных руках он заметил аккуратные матовые черные ногти средней длины – удобные и красивые, никаких больше фокусов с внезапным ростом и опасностью кого-нибудь поранить. Кстати, о ранах. Кожа была, как новая, никаких следов. Вампир уверенно поднялся и сразу же увидел силуэт впереди у занавешенного окна. Саша. - Саш? - Оу, ты проснулся? Ты только посмотри на меня, Ярик! Посмотри, какое чудо. Я вампир! Громкий и безумный Саша с самого пробуждения – да, это определенно хороший знак. У них, похоже, все получилось. И даже больше. Теперь почему-то Ярослав ощущал себя иначе – более важным, значимым и даже как будто бы чуточку взрослым рядом с Сашей. Неужели после настоящих укусов и даже ритуалов с обращениями вампирская сущность меняет даже мозги и самоощущения? Прибавляет так лет сотню к возрасту и характеру? Вот она, эта величавая гордость и царское достоинство, замеченные у других вампиров. И сразу хочется на себя фрак надеть. Или бархатную накидку с высоким воротом. Но интересно, как же там Сашенька себя чувствует? - Ты – вампир, да. Ты как? Ярик еще раз внимательно посмотрел на Сашу. Тот был все еще полностью обнажен, бледный и красивый, как мраморная статуя, но с едва заметными розовеющими шрамами на пояснице – еще пару часов, и исчезнут окончательно; зеленые глаза чуть потемнели, но сохранили свой непередаваемый оттенок. А вот волосы отросли аж до самой поясницы, гладкие и шелковистые, теперь с легким каштановым отливом – безумно красиво, но не практично, если не собрать их в хвост или не заплести в косу. - Яр, у меня волосы. Офигенно! Я всегда мечтал о длинных патлах, но чтоб такие – ух. Понимаю, что обрежу, скорее всего потом, но пока мне очень нравится. И они такие густые, но такие легкие. Нравится, мой вампир? Сашка даже покрутился перед Яриком, демонстрируя нагую красоту, чуть пританцовывая и порхая, как птичка; а потом обольстительно улыбнулся, изящно откидывая назад волосы, и в одну секунду оказался рядом, заглядывая в глаза. Ну как тут удержаться? Ярослав мягко погладил его по голове, спускаясь к плечам по волосам и тоже улыбнулся. - Самый красивый вампир. Саш, ты великолепен. - Твой, Ярик, вампир. Твое творение. - Мое? Ну если ты так считаешь. Саша чуть прищурился и наклонил голову, словно о чем-то задумался, неотрывно и весьма внимательно вглядываясь в лицо напротив. Но теперь Ярик не чувствовал ни смущения, ни не ловкости, хотя Саша уже коснулся его голого плеча и придвинулся. - А ты какой-то другой, мой вампирчик. Это все моя кровь, да? - Другой? – Ярослав тоже положил руку на Сашино плечо и слегка сжал. - Другой. Смотришь иначе. Или это мне теперь кажется все другим, потому что я вампир? Кстати, клыки что-то не шибко выросли у меня. Посмотри. – и Саша широко открыл рот и задрал голову, подаваясь вперед. Ярик усмехнулся и ласково провел по губам кончиком пальца, чуть приподнимая верхнюю. - Еще появятся. Когда проголодаешься. А сейчас, ты не думаешь, что пора бы уже одеться и навестить остальных? Наверняка, Эмилю не терпится нас увидеть. Да и Кириллу. - Только после того, как я тебя укушу, мой вампир. Ведь я же могу, правда? Я слышал, что вампиры могут кусать друг друга без опасений. И все раны быстро затягиваются, - Сашка совсем неприлично сверкнул глазами и облизал губы. – Сейчас на тебе нет ни одного следа, а я помню, как жадно глотал твою кровь вот отсюда, - длинный аккуратный ноготь уверенно уперся чуть пониже ключицы. - Саша, это каприз. Тебе не нужна моя кровь. - Но я хочу. Ярик, ну пожалуйста? – и Саша уверенно погладил вампира по бедру, сдвигая простынь. – Можно? - Ну в первый день можно, ладно. Но не наглей. Ярослав покорно раскинул руки в стороны, прогибаясь в пояснице, и задрал голову, подставляясь. Но Саша сперва начал жадно зацеловывать его плечо, постепенно спускаясь ниже, и ведя рукой по бедру дальше, под простыню. - Саша, ты хотел укус, - напомнил, чуть насмешливо, вампир, не открывая глаз. - Сейчас. Ты такой вкусный. Я теперь чувствую тебя еще острее, еще ярче. И желание разгорается во мне быстрее. После абсолютно безболезненного укуса и жадного поцелуя, Ярику все-таки позволили встать с кровати и дойти до шкафа с одеждой. - Выбирай. А потом сам закажешь себе все, что захочешь. Вкусы ведь поменялись, верно? - Да. В джинсы и косуху как-то совсем не хочется влезать. Но мне и так нравится, кстати. И тебе тоже, я уверен. - Ох. Саша. Хочешь идти обнаженным к Кириллу и Эмилю? Да им все равно. Но вскоре ты начнешь вновь чувствовать холод, как человек, так что подумай еще раз. - Ладно. Вот эта рубашка белая выглядит свободной, и рукавчики прикольные. - Бери ее тогда. Тебе пойдет белое. Тебе все пойдет. - И плащ хочу. Длинный. - Плаща у меня нет. Спросим у Кирилла. Сашка с детства любил вампиров и мечтал стать одним из них. И вот, его мечта сбылась. Он сильный и опасный, настоящий вампир. У него свободные красивые одежды, длинные ногти и роскошные волосы, чуть собранные на затылке. Его кожа стала будто бы тоньше и прозрачнее, бледнее, но при этом ощущалась своеобразной защитой. Ему теперь почти не требовалась еда, но абсолютно внезапно возникал другой вид голода, ненасытная жажда крови, вспламеняющаяся внутри. И с ней еще предстояло научиться справляться. А еще он теперь был не один в самом глубоком и истинном значении этого слова. Красивый голубоглазый вампир с изящными белыми руками в шелковых одеждах и с едва заметной золотой отметиной на лице всегда был рядом.