Прощение

Увидев, кто нуждается в помощи, застыла. Дрожь захватило тело, единственное, что могла делать Заклинательница — смотреть. На смену пришел всплеск эмоций, не давая светлой головушке думать здраво. Ярость забралась на самый верх, повинуя, что сейчас нужно сделать. Убить. Его нужно убить. Дрожащие руки подобрали небольшой камень, лежащий на тропе, и неуверенно, на ватных ногах, направилась к бездыханному телу. В голове была только одна мысль, только один приказ повторялся из раза в раз. Убить. Убийство поможет ей. Избавившись от него — станет легче. Подойдя вплотную к телу, касаясь носками спины, девушка подняла камень над головой. Её лицо не выражало никаких эмоций, в одних лишь глазах была пустота. Пустота, которую он должен восполнить. Только его смерть может исправить это. Залечить душу, утратившую надежду на что-то лучшее. Секунда. Одна лишь секунда и ей станет легче. Пропадёт та пустота, что гложет её изнутри. Терзает с того самого дня, как только встретилась с ним. Это он виноват. Он — виновник этих чувств. Он забрал то, что было дорого ей. Шум в голове и голос, кричащий что делать, исчезает. Здравый рассудок побеждает в нелёгкой войне и пытается достучаться до девушки, пока не поздно. Ярость сменяется смятением, испугом, непониманием. Что она сейчас делает? Что она хочет сделать? Хочет, но не может. Совесть не даёт сделать это. Уподобиться ему совсем не хочется. Она не такая. Не такой как он. Заполнить пустоту другой смертью не получится. Это не то, чего она желает. От тяжести над головой, девушка опускает руки и с грохотом орудие, что должно было забрать жизнь, упало меж ног. Ноги совсем не держат, колени дрожат от непонимая и страха. Тело жертвы шалохнулось, а после до девичьих ушей добрались еле слышные хрипы. Он хотел что-то сказать, но сил не хватало даже на то, чтобы глубоко дышать. Он жадно хватал ртом воздух, но делал большие паузы между вдохами. По щекам побежали горячие дорожки слёз. Он жив. Ещё дышит. Борется за свою жизнь, хватается за любую возможность выбраться из иного мира. Понимание пришло поздно. Она чуть не стала убийцей. Перед мужским телом, на хрупкие колени упала девушка. Закрывая лицо руками, она рыдала в голос. У парня получилось повернуть чуть голову к ней. Тяжёлые капли падали на левый бок, даже этого хватало, чтобы неприятная дрожь пробегалась итак по истерзонному телу. Мельком взглянув, встретился с карими очами, в которых читалось сочувствие и ярость. Эти две эмоции кружилась в ярком танце подсознания девушки. Не зная, чью сторону выбрать, металась от одной к другой. Слишком много было сделано. Слишком много было разрушено. Слишком много было потеряно. О прощении и речи быть не может! Так какое сочувствие видел в карих глазах юноша? Глядя на парня, ярость сходила на нет. Достаточно слез она пролила, чтобы трезво мыслить. Все эмоции спали вместе с солёными каплями вниз. Сочувствие. Именно это чувство испытывала девушка. Перед её глазами лежит изможденное и побитое тело, что едва можно уловить, как грудная клетка приподнимается и опускается в такт дыханию. «Самая лучшая месть — прощение» Единственная мысль проскользнула в подсознании, но она была самой верной. Девушка не такая, чтобы жить местью. Желать смерти одно, а забирать жизнь — другое. — Сам сдохнешь, а если нет, то лес живого тебя точно не отпустит. Вставая на ноги в полный рост, сверху-вниз смотрела Заклинательница. Сейчас он был жалок, что испытывать можно только сочувствие к нему. Побитый, весь в лахмотьях, грязный, израненный. Как щенок живший на помойке. Никому не нужный. Никому не интересный. Девушка отвернулась от него и пошла по тропе, что привела её к нему. Она даже не помнит, как пришла сюда. Словно, что-то вело её, взяв за руку, как маленькую девочку, чтобы не потерялась. Пройдя несколько метров застыла на месте. Хриплый голос произнёс что-то неразборчевое, после чего судорожно закашлял, а после тишина. Поджав зубы, взглянула на голубое небо, что было чистым и прекрасным. Слёзы были на готове, они ждали приказа наступить с новой волной, но девушка сдерживалась. Закрыв глаза, пелена слёз, что уже успела выступить, покатилась по щекам вниз, спадая на землю. — Чёрт! — Истерично кричит девушка, падая от безвыходности на землю.

***

— Ты сума сошла?! Что этот мерзавец делает у тебя дома?! Забыла, что он сделал с тобой?! До лисьих ушей доносились мужские крики, что громом разносились в подсознании, заставляя хмуриться. Голова разрывалась и без этого. Приоткрыв очи, белый свет противно мелькнул в глаза, проморгавшись, стало лучше. Осмотревшись, можно сделать выводы: первый, что он не та том свете; второй, что в женской комнате. Об этом говорил запах, что витал в воздухе. Нежный запах персика был повсюда. — Я не хотела так поступать! Надолго он здесь не задержится! Женский голос был взволнован. Этериас отчётливо слышал как она всхлипнула. Плачет? Странное чувство зародилась глубоко внутри парня. Впервые он испытывает подобное. Он много раз видел слёзы, слышал, как люди рыдал взахлёб. Сам доводил до такого состояния, получая слуховой оргазм. Все эти эмоции приводили в восторг лиса. Но что изменилось? От этих всхлипов не было приятно, а скорее противно. Прожигая янтарными глазами голубую дверь, лис сжал одеяло, обнажив свои остроконечные зубы в недобром оскале. Надо встать. Все что заботило его сейчас — выйти за эту дверь. Открыть несчастный кусок дерева и увидеть своими глазами, что всё нормально. — Если к обеду он не уйдёт, я сам вышвырну его! Ты поняла меня?! «Да что там происходит?!» — качаясь из стороны в сторону, думал про себя парень. Только сейчас он заметил, что тело болит не так как прежде. Его уже не рвёт на кусочки изнутри, лишь боль даёт о себе знать от малейшего движения, но всё же терпимо. На его руках наклеены пластыри, а на груди красовались аккуратно замотанные бинты. — Поняла. Был слышен тихий девичьий ответ. Этериас замер. Сейчас он слышал как колотится собственное сердце, что раздражало лиса. Из-за собственного тела он не слышит, что происходит за дверью. Его чувства обострилась, глаза метались по двери. Сейчас он познал всю суть беспомощности. Прикованный к кровати, ему остаётся только смотреть и прислушиваться, что твориться по ту сторону. Он слышал, как шаги приближались всё ближе, а когда ручку двери повернули и она щёлкнула, сердце заколотилось быстрее. Адреналин ударил в голову и он не знал что делать. Прикинуться спящим или мёртвым? Попытаться сбежать? Глупости, куда он убежит в таком состоянии, он даже встать не может, а тут бежать собрался. — О, ты проснулся? — Войдя в комнату, произносит девушка, закрывая за собой дверь. — Лекарства Полюшки должны были тебя подлатать, так что умереть уже ты не сможешь. Её улыбка была непонятной Демону. Она была с нотками радости и печали. Расстроилась, что он не сдохнет? Что ж, имеет право. Он не упускал её из поля зрения, внимательно смотря за каждым шагом, действием, мимикой. Она как ни в чём не бывало подошла к столу, что стоял неподалёку, и налив из хрустального графина воды в стакан, взяла какие-то зелёные шарики и присела на край кровати. Если зеркало души человека — глаза, то зеркало лиса — уши. Они прижалась к блондинистой макушке, а в глазах был испуг. Он не знает что делать. Как себя вести в такой ситуации. — А, это таблетки, они помогут быстрее восстановить твои силы и заживить раны! — Быстро пояснила Заклинательница, заметив замешательство гостя. — Что с тобой? — В этом вопросе была вся его неприязнь. — Ты притащила меня домой и даёшь таблетки, чтобы я быстрее поправился?! Заботишься обо мне? Мне?! Который тебя хотел убить и из-за которого ты… Молчание возникло внезапно. На карих глазах появилась пелена слёз, а в горле противно запершило. Он не понимал её. Не понимал её действий и мотивов. Что она с этого получит? Вылечит его, чтобы убить? Издеваться над ним, чтобы он молил о смерти? Что? Что она делает, чего хочет? — Ты прав. Наша встреча была одной из самых неприятных. Я многое потеряла. Но винить тебя можно лишь наполовину. Если бы я была достаточно сильна, чтобы выстоять против Тартара, то ничего бы не пооизошло. — Горькая улыбка появилась на лице волшебницы. — Увидев тебя там, в лесу, хотелось многое сделать. И одно из самых больших саблазнов для меня было… — замолкла, не может это произнести. — Убить? — Хищный оскал появился на морде лиса. Он прекрасно понимал в тот момент её чувства. — Да. Она не сводила глаз со стакана, в котором сверкала вода на свету. Многое приходится обдумывать, прежде чем сказать слово. Зачем она притащила его сюда? Да она и сама не знала. Хотела помочь? Принести так извинения за то, что чуть не добила его камнем? Чувство жалости победило и она притащила его домой, как щенка? Но он же не щенок. Он взрослый хищник, что может напасть в любую секунду. От одного хорошего поступка его натуру не изменить. Думает, что он её отблагодарит? Они смогут подружиться и остаться друзьями? Такое бывает разве что в сказках, хотя знаю я одну историю, но об этом позже. — Но притащив меня к себе? — В его словах не была ни капли издевки, он совершенно серьёзно задаёт его. Ему надо знать. — Даже не знаю, что я хотела этим сделать. — Отшучивается девушка. — Может… Не знаю… Шакал хотел было задать очередной вопрос, но его опередила Хартфилия. — Знаешь, мне как-то сказали, что лучшая месть — прощение. В тот момент я вспомнила эту фразу и вот что из этого вышло. — Нервно хихикнула девушка, сжимая стекло. Этериас забрал стакан из рук девушки и поставил у подножия кровати. Она с непонимание взглянула на него, а потом улыбнулась. Такой ситуации и врагу не пожелаешь. Сидеть с главным врагом своей души и мило беседовать, что бы сказала на это Эльза. Между ними образовалась пауза. Каждый думал о своём, размышляя над тем, как продолжить беседу. — Я уйду сегодня до обеда. — Забрав таблетки из рук девушки и подняв стакан, закинул их в рот и запил водой. На лице появилось отвращение, неизвестно, что было напичкано в тех шариках, но вкус у них отвратителен. — Ты всё слышал? Её голос спокойный. Но что-то её все же тревожит. Не даёт сидеть спокойно. Лис это видел и это его напрягало. Почему она сидит как ни в чем не бывало, хотя хочет что-то задать. — Раздражает! — Рявкает парень, хватает ту за запястье и тянет на себя, что девушка не среагировала вовремя и приземлились лицом в сильную мужскую грудь. Поняв, что только что он сделал, залился краской не хуже Хартфилии. Два сердца бешено колотились в унисон. — Прости! — Быстро пролепетала девушка и уперевшись в кровать, хотела встать, но сильные руки не дали этого сделать. — Это ты прости. Прости меня, Люси. Он прижимал её к себе нежно. Зарывшись правой рукой в её волосах, он перебрал шелковистые пряди, отмечая про себя, что они приятны на ощупь. Его дыхание было громким и горячим, что приятная волна мурашек пробежалась по телу Заклинателтницы. Она не могла больше сдерживать слёз. В его объятиях она совершенно беспомощна. Как, как она может лежать так непринуждённо на том, кто оставил такой глубокий след. Что она сейчас испытывает к нему? Да и вообще, зачем позволяет так делать. Совесть — вещь, которое заставляет изнутри признать свою вину и вынести себе приговор. Демон, чьи руки были запятнаны кровью сотни людей, познал это чувство. Так паршиво на душе, но так хорошо, что она не отталкивает его. Девчонка приглянулась ему ещё тогда. В битве она была неподражаемой. Да, слабачка, соплячка, но было в ней что-то, что зацепило хищную натуру. Её воля к победе, неприклонность, некое безумие в карих глазах — всё это притягивало его. В чём-то они были даже схожи. Двое лежали на кровати, обнимая друг друга. Двое врагов, что когда-то оставили друг другу огромные шрамы. Две противоположности, что были так похожи. — Больше не будет слёз. Я убью любого, кто заставит тебя плакать. — Тогда придётся убить себя. Нежная, но горькая улыбка появилась на лице Шакала. Он знает…понимает…но хочет всё исправить.