Грех

«Господи, ну зачем, зачем я это у него спросила?! Во-первых, что мне это даст, а, во-вторых, ну почему я такая безрассудная дура, сначала говорю, потом думаю» . Все тело от страха начинает колоть многочисленными невидимым иголками. Она заставляет себя успокоиться, ведь всё страшное позади, но тело и сознание не хотят слушаться. Её всю продолжает трясти. Слёзы самопроизвольно полились из карих глаз. Девушка стоит с открытым ртом, затаив дыхание. Она слышала, как громко стучит её сердце. Сжимая ладони в кулаки и наконец находит в себе силы, чтобы вновь заговорить после услышанного. — Я… Забудь, что я сказала… То, что твориться у девушки в душе, не под силу никому описать. Опустошение. Боль, что не сравнить с физической. В один момент она лишилась всего: гордости, уважения к себе и… счастья с ним. Взрослый мужчина, вроде бы, доброжелательно относиться к ней, но, уделять ей внимания, как женщине, не станет. Разбивать юное хрупкое сердце не хочет. Он ей не пара. И как бы сильно он не хотел опровергнуть свои слова, ответить взаимностью, отвергает её. Он давно понял, что она для него больше, чем собеседник, приходящий к нему за советами по написанию романов. Тёмный маг не мог понять что его в ней зацепило, но посмотрев в её глаза цвета горького шоколад, его осенило. Он видел в ней ангела, что снизошла к его грешной душе. Она радовала его каждый день, её улыбка заразительна, как вирус. Во время злости, она тщательно скрывала эмоции, придавая некой загадочности. Он влюбился в неё до беспамятства. Но вот загвоздка, если она будет с ним, станет изгоем в этом мире. Такой участи для своего ангела он не хотел. Стал переводить разговор на другую тему, если речь заходил о них. Стал игнорировать её желания, когда она просила побыть с ним подольше. У Хартфилии, как и у всех писателей, настал кризис. Руки опускались писать что-либо, лишь при одном взгляде на перьевую ручку. Нужно было преодолеть его, прошло уже не мало времени с тех пор, как писала девушка. В гильдии об этом можно было рассказать Леви, да Мире, на что последняя лишь улыбалась и говорила:"Всё будет хорошо!» Люси ищет вовсе не этого, не то она хотела услышать. Может матушка природа даст ответ, что делать дальше. Нужно вдохновение, что будет направлять Заклинательницу. Гуляя меж огромных деревьев нашла свою музу. Слушателя, что внимательно будет смотреть на тебя чёрными, как нежный бархат, глазами и по-доброму улыбаться. Она часто приходила к нему в период кризиса идей, как развернуть свой сюжет, чтобы не испортить. Он всегда давал верные советы. Его бархатный голос одурманивал. Время останавливалось, когда эти двое мило беседовали. Счастливое было время, которое она разрушила. — Но знай, чтобы не случилось, я всегда встану на твою сторону! — Закрыв глаза и затаив дыхание, произнесла Заклинательница. — Позволь и дальше приходить сюда. Не прогоняй меня. — Шепчет она, смотря вниз. Смотреть в его прекрасные глаза слишком стыдно. Она призналась, открыла ему своё сердце, но… Его сердце не признавало её. Зачем тогда было давать ложную надежду. Когда она зародилась? Когда они весело беседовали, сидя на земле, оперевшись о могучий ствол дерева, плечом к плечу. Когда пальцы случайно соприкасались, но никто не убирал руку, наоборот, лишь ближе двигали их. Когда он лежал на её ногах, а она нежно перебирала его мягкие чёрные волосы. Распахнув глаза от удивления, девушка опешила. Она была заключена в сильные мужские объятия. Его тело дрожит, он нервно дышит, внутренняя борьба со своим внутренним «Я». Слёзы полились с новой силой, стекая вниз по щекам. — Не плачь, прошу тебя. Прижимая к себе настолько, насколько это было возможно. Зарываясь носом в светлые волосы, вдыхал её аромат. — Ты сильно задел мои чувства, в моём сердце сейчас пустота. — Обняв его, сжимает черную ткань, уткнувшись лицом в ключицу мага. — Я знаю, но так будет лучше. — Кто? Кто это решил?! Я сама хочу творить свою судьбу! Я выбрала тебя, так и ты, выбери меня. — Она смотрела в его глаза, что метались в сомнении. Она жадно припала к его губам. Это будет её последний каприз. Люси понимала, что он всё уже решил. Это их последняя встреча и от этой мысли на душе скребут кошки. Зереф ответил на поцелуй, притягивая девушку за талию к себе вплотную, углубляя его. Он стремился изолировать себя от внешнего мира. Находясь в одиночестве, он прибывал в спокойствии, но в то же время в постоянном смятении.Он хотел умереть, чтобы искупить все грехи, которые совершил. Но в какой-то момент всё изменилось. Он изменился. Она заставила полюбить жизнь, а вместе с ней и её. Она — его самый большой и желаемый грех.